12. Лучший из них. Часть третья.
Часть первая
Часть вторая
Рейтинг - G.
Ренли проснулся сильно за полдень. Счел нужным показаться Роберту, но застал его с изрядного похмелья, а Серсею - в плохо сдерживаемой ярости. Ее и ее рычание про «выставить на посмешище» и «не намерена терпеливо сносить бесчестье» даже можно было понять, Станнис все еще не появился. Но Серсея в ярости означала, что вскоре в ярости будет и Роберт, а тогда лучше оказаться как можно дальше от них обоих, что ясно всякому, у кого есть хоть толика ума и кто не прикован к ним цепями, вроде этого бедолаги Ланселя Ланнистера.
Пока Ренли разыскивал Лораса, встретил сначала одного, а потом и второго торговца, который вовсю нахваливал щепки от копий Рыцаря Цветов как лучшее средство для удачи в любви, от сглаза, а также чтобы «и ваше копье всегда было крепким и победным, благородный господин». После прошлого турнира спросом пользовался, помнится, Джейме. Ай-ай-ай, как, наверное, обидно.
Лорас сдержал свое обещание и к ристалищу не приближался. Ренли нашел его на лужайке на самом краю лагеря. Его, слуг и конюхов, множество дам со слугами и наперсницами, удобно расположившихся в кресле, и нескольких рыцарей в отдалении, смотревших мрачно.
Лорас занимался делом крайне важным: красовался.
Он сам был в парадном сборе доспеха, без шлема, его Шторм - в расшитой попоне, расчесанный хвост стелется, грива в затейливых косах. Лорас на скаку собирал лансом кольца, к каждому из которых была привязана лента. Ренли знал эту игру (и все возможные шуточки про нее тоже): мимо чьего кольца рыцарь промахнется, той даме и должен, что она пожелает. Судя по тому, сколько лент и цветов было повязано у Лораса на доспех и чьими-то сноровистыми руками вплетено в волосы, играли уже давно, но никому не наскучило.
Ренли остановил коня в отдалении, за спинами у дам, и полюбовался немного. Два, три, четыре. Кольца с обманчивой легкостью надевались на ланс. Шесть, семь, восемь, девять. Ну, последнее же. Эх, нет. Жаль.
Победительница (дама, судя по убору, замужняя, но разве это повод не участвовать в веселье?) обменялась с Лорасом какими-то подобающими случаю словами, он спрыгнул с седла (отельное удовольствие посмотреть), встал на колено, был одарен поцелуями в обе щеки. Ренли даму понимал прекрасно: можешь чего-то от Лораса требовать, требуй, чтобы дал себя целовать. Пусть даже и так невинно, что самый ревнивый муж не найдет, к чему придраться.
Снова оказавшись в седле, Лорас заметил Ренли, просиял, кивнул коротко. Проскакал последний раз (десять, вот умница), учтиво простился с дамами (собрав еще немало поцелуев), и присоединился к Ренли.
Когда кони поравнялись боками, он успел мимолетно, и не заметишь, если намеренно не следить, прикоснуться рукой в перчатке к руке Ренли.
Рядом с ним стало совсем просто сейчас. И было просто, но теперь как-то особенно легко и ясно.
Вблизи со всеми этими цветами он был еще краше. Надо будет позаплетать ему вот так волосы, наедине, конечно.
- Всех дам сманили, сир Лорас? - сказал Ренли и кивнул на пару фигур поодаль, все с теми же мрачными лицами. -Жадность не слишком пристала рыцарю.
- Зависть - тоже, - ответил Лорас невозмутимо. - Кто им мешает радовать дам самостоятельно?
- И не наскучило тебе?
- Почему? - Лорас нашел глазами одну из дам, помахал ей. - Мне нравятся прекрасные девы.
Ренли чуть подобрался.
«Да шутит он. Шутит. Что ты, в самом деле…».
А попросить у него, Ренли, какой-нибудь знак, так и не попросил.
- Да?.. - сказал Ренли.
Лорас посмотрел на него внимательно. Потом рассмеялся.
- Ты прекраснее всех, - сказал он голосом ужасающей, медоточивой учтивости. - Где я найду даму с бородой, столь же великолепной?
Он протянул руку и, не спуская с Ренли взгляда, принялся наглаживать и чесать его коня между ушами, пропускать гриву сквозь пальцы.
Они доехали почти до ворот и собрались поворачивать обратно (Лорас вспомнил, что хотел еще посмотреть на заклинателей огня из-за Узкого Моря, и Ренли был с ним согласен), когда Лорас прищурился, вытянул шею и сказал:
- Ренли, взгляни-ка. Это, часом, не твой ли брат?
Лорас был прав. Лучше б не был, но был. Такое драное знамя с коронованным оленем мог возить с собой только какой-то побочный Баратеон лет так тысячу назад - и Станнис.
- Твой брат дал обет Богам выглядеть, как оборванец? - спросил Лорас со смешком, разглядывая приближающийся отряд.
- Ты еще увидишь, какой он дал обет всех подряд презирать, - вздохнул Ренли. - Боюсь, братский долг велит мне его встретить.
* * *
Станниса Баратеона Лорас видел на единственном фамильном портрете из Штормового Предела, сделанном вскоре рождения Ренли. Сам Ренли был на портрете невнятным свертком в руках у матери, его старшие братья, двенадцати и одиннадцати лет, стояли подле отца. Ренли говорил про эту картину, что из нее ясно одно: художнику очень, ну очень нравились гербы и кружева, куда больше, чем лица. Других портретов Станниса Ренли, разумеется, не хранил.
Теперь Лорас был, пожалуй, немного разочарован. Человек, отравивший Ренли столько крови, мог бы, по крайней мере, выглядеть более… внушительно.
Лорас поотстал, как Ренли его попросил, остановил Шторма чуть в отдалении. Лорас не до конца понимал, почему они не могли просто разминуться со Станнисом, если Ренли не хотел его видеть, но, должно быть, у Ренли были свои соображения.
- Мой любезный брат, - сказал Ренли озаряясь очень, очень широкой улыбкой. -Наконец мне выпало счастье снова лицезреть тебя.
- Не могу сказать того же.
О, Ренли не преувеличивал. Все, что говорил этот человек, каким-то образом выражало презрение к собеседнику и к миру как таковому.
- Ты представляешь себе, насколько ты опоздал? Лучше бы у тебя была какая-то веская причина.
- С каких пор я обязан давать отчет тебе?
- Ни с каких, только должен тебя предупредить, что их королевские величества готовы съесть тебя живьем.
Станнис коротко дернул щекой.
- А ты, конечно, жаждешь меня спасти. Их королевским величествам я отправил двух воронов и гонца. Если бы Роберт соблаговолил почаще вспоминать о своем долге короля, он понимал бы, к чему долг лорда обязывает меня. Последний шторм выбросил на рифы шесть кораблей и снес три поселения на берегу. Я не намеревался и не намереваюсь впредь оставлять моих людей в такое время. Тебе, впрочем не понять.
- Никак ты сам за ними нырял?
Станнис усмехнулся.
- Ты-то всяко не стал бы, конечно. Ручки попортишь.
Ренли вдруг коротко вздернул верхнюю губу, улыбка проскверкнула оскалом.
Лорас крепче сжал скрипнувшие поводья.
- Не ты ли писал мне, дорогой Станнис, что лицо дома Баратеонов зависит от этой церемонии, коль скоро честь и прочее, ну, ты знаешь, в твоем духе.
- Так было, во всяком случае, пока ты не приложил к церемонии руку. Мне прислали копию. Ты сочинял это спьяну? В жару и бреду?
Станнис Баратеон нравился Лорасу меньше некуда.
- Много незнакомых слов? - спросил Ренли участливо. - Можешь спрашивать, если нужно. О, и стати, мой дорогой брат, я же не приветствовал тебя как подобает.
Ренли протянул руку. Что было у него на уме, Лорас так и не узнал, потому что Станнис подчеркнуто брезгливо убрал свою и сказал медленно:
- Не стоит. Я с дороги. Еще... запачкаешься.
За выражение, которое проступило у Ренли на лице, Станнис Баратеон, лорд Драконьего камня, должен был Лорасу фунт своего мяса.
Нет, два.
Жаль, что они верхом, иначе отодвинуть Ренли себе за спину было бы куда проще. Но ничего, можно и так. Лорас тронул пятками Шторма, тот поравнялся с конем Ренли и чуть оттеснил его в сторону.
Лорас успел поймать брошенный Ренли короткий обеспокоенный взгляд. Да полно. Лорас прекрасно знал, что делает.
- Лорд Станнис! - сказал Лорас как можно звонче и сердечнее и заулыбался. - Принц Ренли многое рассказывал мне о вас.
Даже Станнису Баратеону следовало дать последний шанс. Лорас стянул перчатку.
- Я Лорас Тирелл, - сказал он и протянул руку.
- Я догадался, - ответил Станнис и положил ладонь на луку седла.
Всё, вот теперь - можно.
- Моему дорогому брату не терпится повидаться с королем. Не станем ему мешать, Лорас, - сказал Ренли сквозь зубы.
- Конечно, принц Ренли, - кивнул Лорас, весь уважение и учтивость.
Они отъехали на десяток шагов. Лорас быстро огляделся по сторонам. Полтора, может быть, два десятка зевак. Но, как Ренли всегда говорил, ничто не растет в Королевской Гавани так хорошо, как языки.
Лорас круто развернул Шторма. Краем глаза увидел, как грива взметнулась, взлетели ленты на наплечнике, в волосах. Тяжелая крупная роза упала с головы на колени.
«Я ослепителен. Отлично».
- Как прискорбно, лорд Станнис, - сказал Лорас отчетливо и громко, - что обстоятельства помешали вам успеть на турнир. Мы ведь так много потеряли без вашей доблести.
Ему не было любопытно, что там изобразит лицом Станнис Баратеон. Важно было, как смотрел Ренли.
- Наживешь себе врага, - сказал Ренли, изо всех сил стараясь не улыбаться.
- О, я так напуган, - сказал Лорас, любуясь его улыбкой.
- Поедем смотреть огнеглотателей?
- Поедем, - согласился Лорас.
Часть вторая
Рейтинг - G.
Ренли проснулся сильно за полдень. Счел нужным показаться Роберту, но застал его с изрядного похмелья, а Серсею - в плохо сдерживаемой ярости. Ее и ее рычание про «выставить на посмешище» и «не намерена терпеливо сносить бесчестье» даже можно было понять, Станнис все еще не появился. Но Серсея в ярости означала, что вскоре в ярости будет и Роберт, а тогда лучше оказаться как можно дальше от них обоих, что ясно всякому, у кого есть хоть толика ума и кто не прикован к ним цепями, вроде этого бедолаги Ланселя Ланнистера.
Пока Ренли разыскивал Лораса, встретил сначала одного, а потом и второго торговца, который вовсю нахваливал щепки от копий Рыцаря Цветов как лучшее средство для удачи в любви, от сглаза, а также чтобы «и ваше копье всегда было крепким и победным, благородный господин». После прошлого турнира спросом пользовался, помнится, Джейме. Ай-ай-ай, как, наверное, обидно.
Лорас сдержал свое обещание и к ристалищу не приближался. Ренли нашел его на лужайке на самом краю лагеря. Его, слуг и конюхов, множество дам со слугами и наперсницами, удобно расположившихся в кресле, и нескольких рыцарей в отдалении, смотревших мрачно.
Лорас занимался делом крайне важным: красовался.
Он сам был в парадном сборе доспеха, без шлема, его Шторм - в расшитой попоне, расчесанный хвост стелется, грива в затейливых косах. Лорас на скаку собирал лансом кольца, к каждому из которых была привязана лента. Ренли знал эту игру (и все возможные шуточки про нее тоже): мимо чьего кольца рыцарь промахнется, той даме и должен, что она пожелает. Судя по тому, сколько лент и цветов было повязано у Лораса на доспех и чьими-то сноровистыми руками вплетено в волосы, играли уже давно, но никому не наскучило.
Ренли остановил коня в отдалении, за спинами у дам, и полюбовался немного. Два, три, четыре. Кольца с обманчивой легкостью надевались на ланс. Шесть, семь, восемь, девять. Ну, последнее же. Эх, нет. Жаль.
Победительница (дама, судя по убору, замужняя, но разве это повод не участвовать в веселье?) обменялась с Лорасом какими-то подобающими случаю словами, он спрыгнул с седла (отельное удовольствие посмотреть), встал на колено, был одарен поцелуями в обе щеки. Ренли даму понимал прекрасно: можешь чего-то от Лораса требовать, требуй, чтобы дал себя целовать. Пусть даже и так невинно, что самый ревнивый муж не найдет, к чему придраться.
Снова оказавшись в седле, Лорас заметил Ренли, просиял, кивнул коротко. Проскакал последний раз (десять, вот умница), учтиво простился с дамами (собрав еще немало поцелуев), и присоединился к Ренли.
Когда кони поравнялись боками, он успел мимолетно, и не заметишь, если намеренно не следить, прикоснуться рукой в перчатке к руке Ренли.
Рядом с ним стало совсем просто сейчас. И было просто, но теперь как-то особенно легко и ясно.
Вблизи со всеми этими цветами он был еще краше. Надо будет позаплетать ему вот так волосы, наедине, конечно.
- Всех дам сманили, сир Лорас? - сказал Ренли и кивнул на пару фигур поодаль, все с теми же мрачными лицами. -Жадность не слишком пристала рыцарю.
- Зависть - тоже, - ответил Лорас невозмутимо. - Кто им мешает радовать дам самостоятельно?
- И не наскучило тебе?
- Почему? - Лорас нашел глазами одну из дам, помахал ей. - Мне нравятся прекрасные девы.
Ренли чуть подобрался.
«Да шутит он. Шутит. Что ты, в самом деле…».
А попросить у него, Ренли, какой-нибудь знак, так и не попросил.
- Да?.. - сказал Ренли.
Лорас посмотрел на него внимательно. Потом рассмеялся.
- Ты прекраснее всех, - сказал он голосом ужасающей, медоточивой учтивости. - Где я найду даму с бородой, столь же великолепной?
Он протянул руку и, не спуская с Ренли взгляда, принялся наглаживать и чесать его коня между ушами, пропускать гриву сквозь пальцы.
Они доехали почти до ворот и собрались поворачивать обратно (Лорас вспомнил, что хотел еще посмотреть на заклинателей огня из-за Узкого Моря, и Ренли был с ним согласен), когда Лорас прищурился, вытянул шею и сказал:
- Ренли, взгляни-ка. Это, часом, не твой ли брат?
Лорас был прав. Лучше б не был, но был. Такое драное знамя с коронованным оленем мог возить с собой только какой-то побочный Баратеон лет так тысячу назад - и Станнис.
- Твой брат дал обет Богам выглядеть, как оборванец? - спросил Лорас со смешком, разглядывая приближающийся отряд.
- Ты еще увидишь, какой он дал обет всех подряд презирать, - вздохнул Ренли. - Боюсь, братский долг велит мне его встретить.
* * *
Станниса Баратеона Лорас видел на единственном фамильном портрете из Штормового Предела, сделанном вскоре рождения Ренли. Сам Ренли был на портрете невнятным свертком в руках у матери, его старшие братья, двенадцати и одиннадцати лет, стояли подле отца. Ренли говорил про эту картину, что из нее ясно одно: художнику очень, ну очень нравились гербы и кружева, куда больше, чем лица. Других портретов Станниса Ренли, разумеется, не хранил.
Теперь Лорас был, пожалуй, немного разочарован. Человек, отравивший Ренли столько крови, мог бы, по крайней мере, выглядеть более… внушительно.
Лорас поотстал, как Ренли его попросил, остановил Шторма чуть в отдалении. Лорас не до конца понимал, почему они не могли просто разминуться со Станнисом, если Ренли не хотел его видеть, но, должно быть, у Ренли были свои соображения.
- Мой любезный брат, - сказал Ренли озаряясь очень, очень широкой улыбкой. -Наконец мне выпало счастье снова лицезреть тебя.
- Не могу сказать того же.
О, Ренли не преувеличивал. Все, что говорил этот человек, каким-то образом выражало презрение к собеседнику и к миру как таковому.
- Ты представляешь себе, насколько ты опоздал? Лучше бы у тебя была какая-то веская причина.
- С каких пор я обязан давать отчет тебе?
- Ни с каких, только должен тебя предупредить, что их королевские величества готовы съесть тебя живьем.
Станнис коротко дернул щекой.
- А ты, конечно, жаждешь меня спасти. Их королевским величествам я отправил двух воронов и гонца. Если бы Роберт соблаговолил почаще вспоминать о своем долге короля, он понимал бы, к чему долг лорда обязывает меня. Последний шторм выбросил на рифы шесть кораблей и снес три поселения на берегу. Я не намеревался и не намереваюсь впредь оставлять моих людей в такое время. Тебе, впрочем не понять.
- Никак ты сам за ними нырял?
Станнис усмехнулся.
- Ты-то всяко не стал бы, конечно. Ручки попортишь.
Ренли вдруг коротко вздернул верхнюю губу, улыбка проскверкнула оскалом.
Лорас крепче сжал скрипнувшие поводья.
- Не ты ли писал мне, дорогой Станнис, что лицо дома Баратеонов зависит от этой церемонии, коль скоро честь и прочее, ну, ты знаешь, в твоем духе.
- Так было, во всяком случае, пока ты не приложил к церемонии руку. Мне прислали копию. Ты сочинял это спьяну? В жару и бреду?
Станнис Баратеон нравился Лорасу меньше некуда.
- Много незнакомых слов? - спросил Ренли участливо. - Можешь спрашивать, если нужно. О, и стати, мой дорогой брат, я же не приветствовал тебя как подобает.
Ренли протянул руку. Что было у него на уме, Лорас так и не узнал, потому что Станнис подчеркнуто брезгливо убрал свою и сказал медленно:
- Не стоит. Я с дороги. Еще... запачкаешься.
За выражение, которое проступило у Ренли на лице, Станнис Баратеон, лорд Драконьего камня, должен был Лорасу фунт своего мяса.
Нет, два.
Жаль, что они верхом, иначе отодвинуть Ренли себе за спину было бы куда проще. Но ничего, можно и так. Лорас тронул пятками Шторма, тот поравнялся с конем Ренли и чуть оттеснил его в сторону.
Лорас успел поймать брошенный Ренли короткий обеспокоенный взгляд. Да полно. Лорас прекрасно знал, что делает.
- Лорд Станнис! - сказал Лорас как можно звонче и сердечнее и заулыбался. - Принц Ренли многое рассказывал мне о вас.
Даже Станнису Баратеону следовало дать последний шанс. Лорас стянул перчатку.
- Я Лорас Тирелл, - сказал он и протянул руку.
- Я догадался, - ответил Станнис и положил ладонь на луку седла.
Всё, вот теперь - можно.
- Моему дорогому брату не терпится повидаться с королем. Не станем ему мешать, Лорас, - сказал Ренли сквозь зубы.
- Конечно, принц Ренли, - кивнул Лорас, весь уважение и учтивость.
Они отъехали на десяток шагов. Лорас быстро огляделся по сторонам. Полтора, может быть, два десятка зевак. Но, как Ренли всегда говорил, ничто не растет в Королевской Гавани так хорошо, как языки.
Лорас круто развернул Шторма. Краем глаза увидел, как грива взметнулась, взлетели ленты на наплечнике, в волосах. Тяжелая крупная роза упала с головы на колени.
«Я ослепителен. Отлично».
- Как прискорбно, лорд Станнис, - сказал Лорас отчетливо и громко, - что обстоятельства помешали вам успеть на турнир. Мы ведь так много потеряли без вашей доблести.
Ему не было любопытно, что там изобразит лицом Станнис Баратеон. Важно было, как смотрел Ренли.
- Наживешь себе врага, - сказал Ренли, изо всех сил стараясь не улыбаться.
- О, я так напуган, - сказал Лорас, любуясь его улыбкой.
- Поедем смотреть огнеглотателей?
- Поедем, - согласился Лорас.