Paris Match | EN MORDOVIE DANS LES GOULAGS DE POUTINE (30.10.2013)
Paris Match написали репортаж о Мордовлаге, Наде Толокно и Петре Верзилове, Мордовии, Ходорковском - и все это названо " В МОРДОВИИ. В ПУТИНСКИХ ГУЛАГАХ".
Пьер и Тьери пробыли с нами в Штабе три дня. Они собирали материал, ходили с нами на пикеты, устанавливали куб напротив ИК14, арт-митинг возле ЛПУ-21, а на прощание я нарисовала им их небольшие портретики) это можно посмотреть в у меня в жж.
EN MORDOVIE
DANS LES GOULAGS DE POUTINE
http://m.parismatch.com/Actu/International/Pussy-Riot-Dans-les-goulags-de-Poutine-534989
Nadia dans la section d’isolement de la colonie 14 juste après le début de sa grève de la faim.
© DR
Le 30 octobre 2013 | Mise à jour le 01 novembre 2013
Par DE NOTRE ENVOYÉ SPÉCIAL PIERRE DELANNOY
Alors que la leader des Pussy Riot poursuit sa grève de la faim, Match est allé enquêter en Russie
Mise à jour: Difficile de savoir exactement où se trouve actuellement Nadia Tolokonnikova. La Pussy Riot aurait été transférée dans une prison à Irkoutz, à près de 5000 km de Moscou ou résident ses proches et la plupart de ses soutiens.
J’ai rendez-vous avec Piotr Verzilov à Zubova Polyana, une bourgade à 15 kilomètres de la colonie 14 où son épouse, Nadia Tolokonnikova, la leader des Pussy Riot, purge une peine de deux ans pour « hooliganisme motivé par la haine religieuse ». « Qui ne connaît pas les prisons de Mordovie, dit un proverbe local, ne connaît rien à la prison. » Célèbre pour ses goulags à l’époque soviétique, cette république méridionale de la Fédération de Russie abrite la plus forte concentration de prisonniers de tout le pays. Parmi les forêts de bouleaux qui virent au jaune d’or, on a du mal à imaginer que le petit district rural compte dix-neuf « colonies disciplinaires ». Ici, on est maton de père en fils. La répression, c’est une tradition. En plus, ça paie bien, environ 1 000 euros mensuels, contre 200 en moyenne dans la région. C’est vendredi soir. Sur le parking du Kafé 13, où la jeunesse se réunit pour écluser des litres de bière et de vodka, il y a nettement plus de 4 x 4 que de vieilles Lada. Les baffles crachent du hard rock russe. A côté, Metallica, c’est du Chopin. Crânes rasés pour les mecs, talons vertigineux et minis à ras le « pussy » pour les « diouchkas » (les filles). Piotr - Petya pour les intimes - est au fond avec sa bande. Il porte un short de basketteur américain et une barbe de dandy ; Lucine, la peintre punk, est tout en cuir noir ; Evguenia, l’étudiante en journalisme, est plutôt BCBG ; Matveï, le poète du groupe, préfère le battle dress. Il arbore un drôle de bonnet et un superbe tatouage de « limonenka » (grenade à main) sur l’épaule. C’est un ancien « naz-bol », les nationaux-bolcheviques, des skins de gauche, qui ont longtemps été les seuls à affronter les forces de l’ordre de Poutine. L’écrivain Edouard Limonov, qui a jadis vécu en France, a été leur maître à penser avant de s’allier avec le champion d’échecs Garry Kasparov pour fonder un parti d’opposition, l’Autre Russie, qui n’a tenu aucune de ses promesses et est en voie de disparition...
C’est dans ce camp médicalisé, LPU-21, près du village de Barachevo, dans le district de Zubova Polyana, en Mordovie, que Nadia, des Pussy Riot, a été transférée. Il y a une église orthodoxe dans chacune des colonies pénitentiaires de Russie.
© Thierry Esch
C’est eux la nouvelle opposition, ils en sont sûrs. Ils n’ont même pas formé une quelconque association des amis de Nadia Tolokonnikova. C’est une mouvance informelle. Nadia est l’emblème de leur lutte pour plus de liberté, plus de créativité. Ils se revendiquent plus artistes que politiques, mais vouent un profond respect aux « dissidents » de l’ex-URSS. C’étaient des mômes quand l’empire rouge s’est effondré, ils ne se souviennent même plus de la décennie mafieuse qui a suivi. Ce sont aujourd’hui des jeunes gens de la mondialisation, qui communiquent à tout-va pour tenter de changer la vie. Un gros crâne rasé me défie avec une nouvelle vodka. A l’évidence, mes petits copains ne plaisent guère aux gens du coin. Matveï, le naz-bol reconverti à la démocratie, s’offrirait bien un petit baston. Risqué, vu le nombre. Piotr est résolument cool. « Je sais qu’on dérange, mais notre combat est plus important ». Nadia et lui baignent dans la révolte depuis l’adolescence. La voie qu’a choisie la Russie, entre oligarques et bigots, sur fond de « verticale du pouvoir », leur répugne. Piotr Verzilov, 26 ans, est un spécialiste de la philosophie grecque doublé d’un redoutable activiste. Inspiré par l’« actionnisme » radical du sculpteur et performeur Oleg Kulik, il a fondé son propre collectif d’artistes, qu’il a baptisé « Voïna ». « Guerre »! On dit que c’est le gourou des Pussy Riot. Manager tout au plus, corrige-t-il.
ICI, EN MORDOVIE, ON EST MATON DE PÈRE EN FILS ; LA RÉPRESSION EST UNE TRADITION ; EN PLUS, ÇA PAIE BIEN
Le 21 février 2012, un groupe de quatre ou cinq néopunkettes encagoulées et court vêtues déboulent, guitare à la main, dans la cathédrale du Christ-Sauveur, au cœur de Moscou. Sur l’autel, elles entament un Te Deum plein de fureur : «Marie, mère de Dieu, chasse Poutine. » Tout est filmé par des comparses et sera quelques minutes plus tard sur le Net. Emules des Riot Girls, des punks féministes américaines du début des années 1990, les Pussy Riot (l’émeute de la chatte) ont déjà été arrêtées à plusieurs reprises, mais vite relâchées. Cette fois, la fête est finie. Ebranlé par les protestations monstres contre les fraudes à l’élection présidentielle, Poutine renforce l’arsenal répressif. Les manifestations non autorisées seront bientôt passibles d’amendes de plusieurs milliers d’euros. Surtout, les Pussy Riot se sont attaquées à l’un des piliers de la Russie, l’église orthodoxe. Leur « performance » relève du blasphème. Dans leur grande majorité, les Russes la condamnent. En revanche, des témoignages de soutien arrivent du monde entier. Les stars s’y mettent, à commencer par Madonna. Lors du procès couvert par la presse internationale, Nadia, la belle brune aux lèvres pulpeuses, s’affiche avec un tee-shirt frappé « No pasaran », le mot d’ordre des républicains espagnols face aux troupes de Franco. Evidemment, rien ne réussira à infléchir la décision du juge qui, aux ordres du Kremlin, a ressorti un obscur article du Code criminel. Normalement, explique Sergeï Nikitin, le patron du bureau russe d’Amnesty International, ce genre d’offense à l’ordre public relève du Code administratif et se règle avec une amende de 25 euros. Ce coup-là, ce sera deux ans de camp. Et tout de suite! Jeunes mères, Nadia et Masha, l’autre Pussy embastillée, auraient dû bénéficier d’un report de l’exécution de leur peine jusqu’à ce que leurs enfants aient 14 ans. Là, niet! Le 3 septembre 2012, avant de prendre la route pour la CD 14, Nadia déclarait : «La liberté de mouvement ne restreint pas la liberté de penser. » Elle ne connaissait pas encore la Mordovie…
Nadia a vite compris. D’emblée, le directeur adjoint de la colonie, le lieutenant-colonel Kouprianov, l’a prévenue : «Je suis un stalinien. » Huit mois plus tard, en mai 2013, son avocat porte plainte contre ses conditions de détention. Le 23 septembre dernier, Nadia craque et entame une grève de la faim, tout en expédiant une longue lettre où elle dénonce l’enfer des geôles russes. Travail d’esclave jusqu’à seize heures par jour, sadisme de l’administration qui monte les prisonnières les unes contre les autres, privations arbitraires de nourriture ou de soins… Nadia parle de tabassages orchestrés par la direction, accuse Kouprianov de l’avoir menacée de mort. Quatre jours après, depuis la colonie de Segezha, sous le cercle polaire, Mikhaïl Khodorkovski, le milliardaire de l’or noir emprisonné par Poutine depuis dix ans, adresse un courrier à la Pussy Riot. Il regrette qu’elle en soit arrivée à une telle extrémité alors qu’elle était à quelques mois de la sortie. Elle risque de le payer cher. Il en sait quelque chose. Sa première peine s’achevait quand on lui a collé sur le dos un deuxième procès et quelques années supplémentaires derrière les barreaux. L’ennemi numéro un du Kremlin salue la détermination de la Tolokonnikova : « Vous avez fait un grand boulot. Ça veut dire que tout n’est pas encore perdu dans ce pays. » En dépit de leur différence d’âge (Khodorkovski a 50 ans), et de profil, les deux prisonniers les plus célèbres de Russie incarnent cette rage - physique - à résister à l’arbitraire et à la corruption qui manque tant à l’opposition. « J’ai choisi la prison », écrit Khodorkovski. Il devrait être libéré en août 2014. Dans une récente interview au « Financial Times », il confie ses craintes d’un troisième procès. Il réaffirme qu’il n’a plus aucun « intérêt pour le business et qu’il n’est pas « attiré par le service de l’Etat ». A sa sortie de prison, il demeurera néanmoins engagé dans l’« action civique ».
EN TANT QUE MEMBRE D’UNE ONG, PETYA PEUT, EN THÉORIE, VOIR NADIA TOUS LES JOURS
Nadia a été mise à l’isolement. Petya n’a plus de nouvelles, alors qu’en tant que membre d’une ONG dûment enregistrée il peut, en théorie, aller voir son épouse quotidiennement. Un privilège énorme, comparé au statut commun des parents de prisonniers. Inna Khodorkovski et ses enfants n’ont droit qu’à une visite de trois jours tous les trois mois. Petya s’est installé quasiment à demeure à Zubova Polyana. Une petite dizaine de supporteurs de « la cause sans nom » se relaient pour l’aider. Certains viennent de très loin, de Krasnodar, de Sibérie. En ce moment, ils passent leur temps à gérer les retours sur les réseaux sociaux de la lettre de Nadia. A Moscou, Stanislav Belkovsky, un des plus fins analystes politiques russes, me dira que Nadia a « l’ambition, le charisme et la résistance » pour entamer une carrière politique. « Même sans l’appui de son mari. »
Piotr à côté d’un portrait de sa femme devant la colonie 14, près du village de Parts.
© Thierry Esch
Sous un ciel gris d’usine, la colonie 14 ressemble à une entreprise en faillite. Baraques de chantier rouillées, entrepôts d’un autre âge, on n’aperçoit même pas de miradors. Les clôtures sont constituées de lattes de bois, comme celles de n’importe quelle isba. Le lieutenant-colonel Kouprianov, le « méchant » de l’histoire, serre la main de Piotr. On fait le tour de la prison. Cinq gardes au moins nous suivent, caméras au poing. Matveï installe un cube métallique de 1 mètre de haut sur autant de large, sur lequel il accroche un portrait de Nadia et deux panneaux avec des citations de sa lettre. Piotr et ses amis n’ont jamais obtenu le droit d’organiser une manifestation devant la colonie. En revanche, selon une loi russe de 2004, ils peuvent installer une ou deux affiches qui seront gardées par une seule personne. On est en rase campagne. Qui donc peut s’y intéresser ? « Des babouchkas désœuvrées », me confient timidement les jeunes activistes. Piotr n’a toujours pas vu Nadia qui a été transférée dans un camp médicalisé, le LPU-21, tout proche. Là, il y a des barbelés et un mirador avec un garde armé d’une kalach. Et puis des vaches, qui paissent devant la porte de fer. Piotr pense que Nadia terminera sa peine dans cette prison-hôpital où les conditions de vie sont bien moins brutales. Il rêve d’un monde meilleur.
Vendredi 18 octobre : Nadia Tolokonnikova a été rapatriée dans ses quartiers infâmes de la CD 14. Elle a repris sa grève de la faim. A Moscou, je rencontre Anastasia Khodorkovski devant le tribunal Khamovnichesky, où son père et les Pussy Riot ont été jugés. On l’avait suivie avec sa mère et sa grand-mère en Sibérie en 2006, à Krasnokamensk, où Mikhaïl était alors détenu. Elle a 22 ans maintenant. Elle est en quatrième année de psychologie. Elle hésite à parler. Pourquoi a-t-elle choisi de telles études ? « Parce que j’ai vu trop de douleur. Dans les yeux de mon père, de ma mère. Dans les yeux des Russes. »
L'un des derniers clips performance des Pussy Riot, "Like a red prison" avec un allusion tranchante à Gérard Depardieu dans "La dernière femme"
Перевод:
В МОРДОВИИ. В ПУТИНСКИХ ГУЛАГАХ. "Paris Match", Франция. Опубликовано 30.10.2013.
Обновление: Сложно сказать, где именно сейчас находится Надежда Толоконникова. Активистку перевели в одну из тюрем в Иркутской области, почти в 5 000 километров от Москвы, где живут ее близкие и большинство сторонников.
У меня назначена встреча с Петром Верзиловым в Зубовой Поляне, небольшом поселке в 15 километрах от колонии № 14, где его супруга Надежда Толоконникова, лидер группы Pussy Riot, отбывает двухлетний срок за хулиганство на почве религиозной ненависти. Как гласит местная поговорка, кто не бывал в мордовских колониях, ничего не знает о тюрьмах. В этой республике Российской Федерации в прошлом находилось множество советских лагерей, а сегодня содержится больше заключенных, чем в любом другом регионе страны. Сложно поверить, что в этих тихих местах, где повсюду красуются покрывшиеся осенней позолотой березовые рощи, насчитывается целых 19 исправительных колоний. Здесь профессия тюремщика передается от отца к сыну, а репрессии давно стали традицией. Кроме того, за это ведь хорошо платят: около 1 000 евро в месяц против 200 в среднем по региону.
Вечер пятницы. На парковке «Кафе 13», где собирается молодежь, чтобы залиться по самые глаза пивом и водкой, стоит куда больше внедорожников, чем стареньких ВАЗов. Динамики изрыгают из себя поток русского хард-рока. По сравнению с ним Metallica звучит как Шопен. Парни все как один с бритыми головами, а девушки - на шпильках и в мини-юбках, которые едва прикрывают нижнее белье. Петр (Петя для друзей) сидит внутри со своими друзьями. На ногах у него баскетбольные шорты, а на лице бородка в стиле английского денди. Художница-панк Лусинэ с головы до ног затянута в черную кожу. Студентка журфака Евгения одета довольно элегантно. Поэт группы Матвей предпочитает полевую форму. На нем шапка причудливой формы, а на плече красуется великолепная татуировка «лимонки». Это бывший «нацбол», то есть член национал-большевистского движения («скины» с левым уклоном), которое долгое время в одиночку выступало против путинских сил правопорядка. Его лидером и идейным наставником был писатель Элуард Лимонов, который затем объединился с чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым и основал партию «Другая Россия». Как бы то ни было, она не сдержала ни одного из своих обещаний, и теперь обречена на исчезновение...
Эти молодые люди и есть новая оппозиция. Они в этом уверены. Они даже не стали формировать ассоциацию друзей Надежды Толоконниковой. Это абсолютно неформальное движение. Надя стала для них символом борьбы за свободу и творчество. Они считают себя скорее художниками, чем политиками, но испытывают глубочайшее уважение к советским диссидентам. Когда советская империя развалилась на части, они были еще детьми и почти ничего не помнят даже о последовавшем за крахом Союза мафиозном десятилетии. Сегодня это юные сторонники глобализации, которые всеми силами стремятся изменить жизнь.
Поддатый бритоголовый громила недобро посматривает в нашу сторону. По всей видимости, мои приятели не особенно нравятся местным. Бывший нацбол Матвей был бы не против немного помахаться. Однако соотношение сил не в нашу пользу. Петр совершенно спокоен: «Понимаю, что нам тут не рады, но наша борьба важнее». Они с Надей начали бунтовать еще подростками. Выбранный Россией путь, дорога между олигархами и ханжами с опорой на «вертикаль власти», вызывает у них глубокое отвращение. 26-летнний Петр Верзилов - специалист по греческой философии и известный активист. Он черпает вдохновение в радикальном творчестве скульптора Олега Кулика и основал собственную арт-группу «Война». Говорят, что он - наставник Pussy Riot? Скорее уж менеджер, отвечает он.
21 февраля 2012 года в расположенном в самом центре Москвы Храме Христа Спасителя появилась панк-группа из четырех-пяти девушек в коротких юбках и с капюшонами на головах. Поднявшись на алтарь, они пропели исполненный ярости «молебен» «Богородица, Путина прогони». Все это снимали их товарищи, и через несколько минут видео уже появилось в сети. До этого участниц Pussy Riot (они пошли по стопам американских панк-феминисток 1990-х годов Riot grrrl) уже неоднократно задерживали, но каждый раз быстро отпускали на свободу. Но тут веселью пришел конец. Позиции Путина пошатнулись после колоссальных по масштабам акций протеста против нарушений на президентских выборах, и он решил расчехлить репрессивный арсенал. За запрещенные демонстрации и собрания позднее ввели штрафы в несколько тысяч евро. Кроме того, участницы Pussy Riot покусились на один из столпов России - православную церковь. Их перфоманс вплотную подошел к богохульству. И подавляющее большинство россиян осудили его.
В то же время со всего мира начали приходить слова поддержки. Не остались в стороне и звезды, начиная с той же Мадонны. В международных изданиях появились фотографии сидящей в суде Надежды в футболке с надписью «No pasaran» (таков был лозунг испанских республиканцев, которые боролись с режимом Франко). Однако ничто не могло смягчить решение судьи, который по указке Кремля раскопал какую-то замшелую статью уголовного кодекса. Как объясняет глава российского представительства Amnesty International Сергей Никитин, обычно такие нарушение общественного порядка проходят по административному кодексу и караются штрафом в 25 евро. На этот раз приговор оказался несравнимо суровее: два года тюрьмы. Причем без отсрочки! Дело в том, что Надежде и Марии (еще одной оказавшейся за решеткой участнице группы) как молодым матерям должны были позволить отбыть срок после того, как их детям исполнится 14 лет. Но нет! Незадолго до отправки в ИК-14 Надежда заявила, что отсутствие свободы передвижения не ограничивает свободу мысли. Но она просто еще не видела Мордовию...
Надежда быстро поняла, что к чему. Замначальника колонии подполковник Куприянов сразу же предупредил ее: «Я сталинист». Восемь месяцев спустя, в мае 2013 года, ее адвокат подал жалобу на плохие условия содержания. 23 сентября Надежда начала голодовку и смогла передать на волю письмо, в котором описала весь ад российских тюрем. Рабский труд по 16 часов в день, садизм руководства, которое натравливает одних заключенных на других, самоуправные лишения еды и медицинского ухода... Надежда рассказала об устроенных администрацией побоях и обвинила Куприянова в том, что он угрожал ей расправой. Четыре дня спустя на имя активистки пришло письмо от бывшего нефтяного олигарха Михаила Ходорковского, которого Путинский режим отправил отбывать десятилетний срок в приполярную колонию. Он выразил сожаление о том, что ей пришлось пойти на такие крайние меры всего за несколько месяцев до освобождения. Теперь Толоконникова может жестоко за это поплатиться. Ходорковский знает об этом не понаслышке. Когда его первый срок подходил к концу, против него возбудили еще одно дело, и по итогам суда он проведет еще несколько лет за решеткой.
Враг Кремля номер один приветствовал решимость Надежды: «Я рад, что вы, новое поколение, сумели достичь в этом плане большего. Значит, для нашей страны не все потеряно». Несмотря на огромную разницу в возрасте (Ходорковскому 50 лет) и жизненном пути два самых знаменитых заключенных России в равной степени воплощают в себе упорное сопротивление самоуправству и коррупции властей, которого так не достает оппозиции. Бывший олигарх должен выйти на свободу в августе 2014 года. В недавнем интервью The Financial Times он поделился опасениями насчет возможного третьего процесса. Он подчеркнул, что его больше совершенно не интересует бизнес и государственная служба. Тем не менее, после освобождение он намеревается заняться гражданскими движениями.
Надежду отправили в изолятор. У Петра нет от нее никаких новостей, хотя как член зарегистрированной НКО он в теории может ходить к супруге хоть каждый день. Огромная привилегия, если сравнивать с обычным положением родственников заключенных. Инна Ходорковская и ее дети имеют право на один трехдневный визит раз в три месяца. Петр практически живет в Зубовой Поляне. Его поддерживают с десяток сторонников дела без названия. Некоторые приехали даже из далекого Краснодара. Сейчас они занимаются реакцией пользователей социальных сетей на письмо Надежды. В Москве один из лучших российских аналитиков Станислав Белковский сказал мне, что у Нади хватит харизмы и упорства, чтобы начать политическую карьеру. «Даже без поддержки мужа».
Раскинувшаяся под серым городским небом колония № 14 напоминает обанкротившееся предприятие. В глаза бросаются старые обветшалые бараки, наследие другой эпохи. Не видно даже сторожевых вышек. Забор построен из деревянных досок, как у самой обычной деревенской избы. Подполковник Куприянов пожимает руку Петру. Мы обходим тюрьму. За нами неотрывно следуют по меньшей мере пять охранников. Матвей устанавливает металлический куб в метр высотой и прикрепляет к нему портрет Надежды с цитатами из письма. Петру с друзьями так и не удалось получить разрешение на демонстрацию у колонии. Тем не менее, по закону от 2004 года они могут установить несколько афиш. Но кто их увидит в этой глуши? «Если только местные бабушки», - признают юные активисты. Петр так и не смог повидаться с Надеждой, которую перевели в соседнюю колонию-больницу ЛПУ-21. Там нас встречает колючая проволока и охранник с «калашом» в руках на вышке. И пасущееся у железных ворот стадо коров. Петр думает, что Надя будет отбывать последние месяцы срока именно в этом учреждении с гораздо более мягкими условиями.
Не тут-то было. 18 октября надежду Толоконникову вернули обратно в «любимую» ИК-14. И он возобновила голодовку. В Москве мне удалось встретиться с Анастасией Ходорковской у здания Хамовнического суда, где проходил процесс ее отца и Pussy Riot. В 2006 году мы виделись с ней, мамой и бабушкой в Краснознаменске, где в тот момент сидел Михаил. Сейчас ей уже 22 года. Она на четвертом курсе факультета психологии. Ей трудно говорить. Почему она выбрала такую профессию? «Потому что я видела слишком много боли. В глазах отца, мамы. В глазах россиян».
http://www.inosmi.ru/russia/20131101/214379378.html