Эссе Анастасии Галкиной, 1 ак. группа
Все должно быть так просто, как только возможно. Но не проще.
Альберт Эйнштейн
Жителям глобальной деревни нет нужды использовать длинные сообщения: коммуникация и без того эффективна. А если не видно разницы, то зачем писать больше? Формат сообщения, ключевого компонента в системе коммуникации, менялся на протяжении всей человеческой истории - начиная с того момента, когда была изобретена письменность и наши предки стали облекать беспорядочные мысли в идеограммы и пиктограммы. Однако никогда формат сообщения не менялся так быстро, как в наши дни.
Причина в том, что сам мир, уклад человеческой жизни меняется с космической скоростью, а форма сообщения лишь отражает социальные процессы, как зеркало. Ученые приближаются к открытию эликсира бессмертия, политические деятели стирают географические и классовые границы, а рядовые пользователи интернета формируют новые представления о пространстве и времени. У времени и пространства больше нет конца и начала, они бесконечно интегрируются и расширяются. Нет больше ни длины, ни ширины, ни глубины, ни вчера, ни сегодня, ни завтра - это не высокопарные слова, а реальность. Не даром постмодернист Пелевин провозгласил эту формулу еще в 1996 году в романе «Чапаев и Пустота», а читатели и критики искупали его в овациях, как бы подтверждая правоту и прозорливость новомодного автора.
Из культурологии мы знаем, что модель времени человека воплощает его преставления о жизни и смерти, а также о существования Бога или некого трансцендентного смысла. Языческое мировоззрение древних греков отражалось в представлении о цикличности времени, христиане две тысячи лет верили в существование начала и конца, но для нас, наследников 20 века эти концепции кажутся ограниченными и несовершенными.
Монахи-францисканцы, как и жрецы древних богов не читали электронных книг, не комментили новости в ЖЖ и не фоллоувили своих кумиров в Твиттере - одним словом, они ничего не знали о жизни. Мы-то понимаем куда больше, и прекрасно видим заблуждения предков с высоты своей digital-мудрости. В отличие от них мы знаем, что «здесь» - это не удаленная точка на карте, а любое место в секундной доступности. «Здесь - это там, где ты хочешь быть» - говорит в своей рекламе «Билайн», и мы с легкостью ему верим. Хотим - получаем новости из Африки/Европы/Америки, хотим - узнаем о пробках и за секунды составляем маршруты объезда, хотим - устраиваем революцию (или хотя бы «Болотную» в знак недовольства режимом).
Короче говоря (вот оно, лишнее доказательство: ваша покорная слуга чувствует вину за пару абзацев изотерических рассуждений!), мир изменился окончательно и бесповоротно. Сегодня нельзя думать, как Фома Аквинский, писать, как Бальзак и одеваться, как Жаклин Кеннеди. Просто потому, что никто уже так не живет, и мир за окном выглядит совершенно иначе.
Сообщения - ключевое звено в цепочке коммуникации - утратило прежний вид. Оно приняло самую краткую форму в истории. Разумеется, это случилось не просто так. Не просто так Твиттер за считанные месяцы стал самой распространенным и едва ли не главнейшим средством коммуникации в глобальной деревне. Почему это произошло, мы, кажется, понимаем, но хорошо это или плохо - по-прежнему спорный вопрос.
Консервативная позиция состоит в сотрясании воздуха и порицании молодежи, которая, избрав средой обитания интернет, лишилась морали и нравственности. Другие готовы не согласиться: мол, если допустимое число символов сокращают, значит это кому-нибудь нужно. Что примечательно, пипл хавает новшества с ликованием. Ну не хотят они много писать и читать, так стоит ли осуждать их? В конце концов, стремление к упрощению, какую бы деградацию не усматривали в нем седовласые культурологи - свободный выбор каждого человека. Мы выбрали своим принципом толерантность - так давайте не осуждать тех, кто стремится к первобытной форме существования. Здесь, кстати говоря, нет преувеличения: люди сознательно отказались от буквы в пользу цифры, а потом отказались от цифры в пользу котиков. Не значит ли это, что идеограммы предпочтительнее алфавита? Алфавит - это система письма, в которой эмоции и чувства расчленены до конечной стадии: звуки передаются с помощью букв, причем каждой отдельной букве соответствует только один звук. Может быть, современному человеку такая система коммуникации кажется неискренней, а потому устаревшей? Ведь котики - это абсолютная искренность. Поскольку картинка, в отличие от слова, передает эмоции «в чистом виде».
Пропагандистам политкорректности и толерантности во всем ее многообразии придется принять эти доводы. Не хотите читать - не читайте, не хотите думать - не думайте: это ваш выбор. Но что скажут их противники? Те, кто готов поступиться общественным мнением во благо неких идеалов и высших смыслов (вы чувствуете, как безнадежно устарели эти слова?). [К слову, ваша покорная слуга никогда не имела твиттера, ибо находит невероятной глупостью изливать свои бредни в объеме двух-трех предложений, с полной уверенностью, что другим эти бредни будут интересны. Она также никогда не имела «электронной читалки» и продолжает ходить в самые настоящие библиотеки].
У ретроградов есть два пути: отчаянно бороться за просвещение или отойти в сторону. Есть такое понятие, как «хипстерский дендизм» - личностный протест, носящий крайне спокойный, не агрессивный характер. Вариация для тех, кто видит ценность алфавита с одной стороны и бессмысленность сотрясать воздух с другой. Примечательно, что первые денди (само слово в переводе с английского означает «индюк»), появившиеся в Англии в конце XVIII века рассуждали в подобном ключе. Вот какое определение дается этому феномену в Википедии: «Денди воспроизводит манеры аристократа, хотя по происхождению чаще всего принадлежит к
среднему классу. Тем самым он демонстративно и парадоксально, даже саморазрушительно противостоит принципу уравнительности, диктатуре буржуазной «середины» и посредственности. Именно такое социально-критическое, протестное понимание дендизма развил в своей эссеистике
Шарль Бодлер».
Эта позиция эгоистична, но кажется многим весьма соблазнительной. В конце концов, современная реальность предлагает не много альтернатив. И, наверное, нет смысла кого-то винить или искать «крайнего». И без того понятно, кто победит. Они уже победили.