2007-11-18
«я люблю тебя, я-лю-блю-те-бя!» - бьёшься в истерике. и не повернётся никто, и не поймёт, и не скажет «малыш, как же это здорово, спасибо тебе», а недоумённо посмотрит, вздохнёт и подумает «опять она за своё». и всё равно, какое же это по-настоящему сильное и страшное чувство
и не заметит, когда эта исступлённость начнёт проходить, уступать место привычной доброжелательности и потихоньку умирать
и только потом поймёт - и расстроится, может быть, подумает, закурив очередную сигарету, - «вот, и это тоже прошло». и окажется, что это было ошибкой, или, наоборот, что всё было правильно
просто оно закончилось
и оставило после себя только записки отрывками да хистори в аське.
и то, что должно было гореть и греть всех окружающих, пропадёт из этого мира, останется в каком-то невнятном прошлом и иногда будет напоминать о себе старой фотографией
жалко
обидно до слёз
ЯЛЮБЛЮТЕБЯ. Я-ЛЮ-БЛЮ-ТЕ-БЯ.
и не заметит, когда эта исступлённость начнёт проходить, уступать место привычной доброжелательности и потихоньку умирать
и только потом поймёт - и расстроится, может быть, подумает, закурив очередную сигарету, - «вот, и это тоже прошло». и окажется, что это было ошибкой, или, наоборот, что всё было правильно
просто оно закончилось
и оставило после себя только записки отрывками да хистори в аське.
и то, что должно было гореть и греть всех окружающих, пропадёт из этого мира, останется в каком-то невнятном прошлом и иногда будет напоминать о себе старой фотографией
жалко
обидно до слёз
ЯЛЮБЛЮТЕБЯ. Я-ЛЮ-БЛЮ-ТЕ-БЯ.