О толерантности
Говорят, будто толерантность - это терпимость. Это неправда. Когда хирург накладывает на рану шов и ты, скрепя зубами, молчишь - вот терпимость. Но толерантность призывает к другому, толерантность говорит, что ты вообще не должен чувствовать боли. Поэтому толерантность это не терпимость, толерантность - это безразличие.
Но из безразличия еще никогда не вырастало ничего путного, безразличие - это бесплодная земля. Все, что происходит, вырастает из небезразличия, из нетолерантности. Любое изменение коренится в нетерпимости к настоящему моменту, в отрицании того, что есть. Волк нетолерантен к зайцу, вода - к огню, скульптор - к глыбе мрамора. Даже кусок кирпича нетолерантен к пространству вокруг себя, он (как учит нас Эйнштейн) искажает и деформирует его своей массой.
Когда отдельный человек исповедует всеобщую толерантность, в этом еще можно найти что-то хорошее, можно даже назвать это своего рода мудростью. Но когда толерантность становится социальной политикой - это просто гниение, стагнация общества, не способного определиться, где верх, где низ, где право, а где лево.
Но из безразличия еще никогда не вырастало ничего путного, безразличие - это бесплодная земля. Все, что происходит, вырастает из небезразличия, из нетолерантности. Любое изменение коренится в нетерпимости к настоящему моменту, в отрицании того, что есть. Волк нетолерантен к зайцу, вода - к огню, скульптор - к глыбе мрамора. Даже кусок кирпича нетолерантен к пространству вокруг себя, он (как учит нас Эйнштейн) искажает и деформирует его своей массой.
Когда отдельный человек исповедует всеобщую толерантность, в этом еще можно найти что-то хорошее, можно даже назвать это своего рода мудростью. Но когда толерантность становится социальной политикой - это просто гниение, стагнация общества, не способного определиться, где верх, где низ, где право, а где лево.