19 день. Чистим лесопарк возле мортоновских домов
Сегодня чистили участок леса за Пьяной дорогой, прилегающий к мортоновским домам. Денек был солнечным, но очень холодным. Во второй половине дня распогодилось, а утром стоял крепкий морозец. Как всегда, встретились у предыдущего костра. Вместе с Димой сожгли все ветки и недогоревшие поленья. Сложили их на еще дымящиеся угли и костер разгорелся. Подошли Миша с Аликом, и мы вчетвером двинулись на новый участок. Конечно, очень хотелось бы закончить старый участок. Но там мы убрали крупный бурелом, убрали березу, так что теперь там относительно чисто. Я хотел разводить костер немножко в другом месте, но Миша пошел себе в дремучую чащу, за ним уже было не угнаться. Выбрали место возле завала из нескольких упавших берез. Лежачие березы все вокруг перегородили, и в солнечном лесу это было, пожалуй, самое мрачноватое место.
Итак, Миша заправил бензопилу и пошел шинковать упавшую березу, попутно, шаг за шагом убирая завал из бревен. А мы тем временем стали готовиться разжигать костер. У меня даже шутка родилась: "В детстве дедушка учил меня разжигать костер с одной спички, а теперь мы разжигаем костер с одной шины". Разводить зимой костер очень трудно: во-первых, снег и большая влажность почвы. Во-вторых, все дрова довольно сырые. Шин же вокруг Пьяной дороги разбросано неимоверное количество. И, как показал Евромайдан, шины отменно горят. Но я категорический противник сожжения шин, и не только по причине их токсичности. После шины остается проволочная арматура, которую крайне сложно доставать. Бросать шину в уже горящий костер означает получить чудовищный столб пламени, который может спалить окружающие деревья. И это не только пламя, но и страшный жар. Зато разжигать костер с небольшой шиной - это весьма практичное занятие. Не нужно двух часов непрерывной битвы за костер, можно почти сразу начинать с крупных поленьев. Костер обычно разжигаем так: ставим шину на попа. Внутрь заливаем немного бензина - миллилитров 100 - 200, чтобы огонь занялся. Аккуратно кладем шину горизонтально, сверху накидываем веток. Веток должно быть много, поскольку шина дает до полметра пламени в высоту. Поэтому она в состоянии воспламенить всю серьезную кучу. А вот если дров мало, то пламя уйдет в холостую, шина прогорит, а пользы не будет. Выбираем длинную ветку, макаем ее внутри шины в разлитый бензин. Достаем, аккуратно поджигаем край ветки, а затем этой веткой запаливаем бензин в шине. Важно постоянно подкладывать дрова вплоть до того момента, пока не образуется достаточное количество углей, чтобы костер начал самовоспроизводиться. Обычно шина горит до получаса - сорока минут, запаляется то одна ее часть, то другая. Собственно, не нужно много бензина, ибо задача запалить не всю шину целиком со всех сторон, а только ее кусок, тогда горение будет долгим.
Лежит береза. Некогда чудесная большая разлапистая береза. От нее идут десятки веток. И вся эта конструкция напрочь загораживает сотку пространства. К ней не подойдешь, ее не обойдешь. А рядом лежат и висят другие поваленные березы. Начинаем таскать маленькие ветки, одна за одной. Костер становится все больше, куча дров растет, а огонь хоть и слабый, чтобы сразу все переварить, занялся довольно уверенно, облизывая бревна и ветки со всех сторон. Усугубляет ситуацию то, что кругом царство колючечника. Проходя от костра до березы, будто ныряешь в колючечник. Ничего, выдираем пару веток или бревно, тащим в костер и за следующим. Через двадцать минут на том месте, где лежала могучая береза уже ничегошеньки не было, и вдруг стали отчетливо видны мортоновские дома, и уже ничего не мешало добраться до них пешком.
Миша продолжил борьбу с завалом, трудился как заведенный. Я смотрел, как он пилил висячие березы. Многие деревья падают не до земли, а буквально зависают на определенной высоте, уцепившись за другие деревья, наваливаясь на них. Суровый закон природы таков, что старое дерево, падая, грозит обрушить другие деревья, стоящие у него на пути. Падая, оно безжалостно ломает и калечит молодняк. И, разумеется, через такой завал не пройти, да и опасно под ним ходить. Многие куски приходится буквально сдергивать, чтобы они упали на землю. Миша пилит, а мы носим-таскаем. Каждый в меру сил. Дима, Алик и Миша - богатыри. Я такие тяжести тягать не могу, но кто-то должен и бревна помельче оперативно уносить, так что на всех работы хватает. Правая рука у меня от такой гимнастики уже весьма накачана.
Допускаю небольшую ошибку. Кругом кучи мусора - всякая старая оргтехника, наверное, принесенная сюда бомжами для раскурочки, чтобы достать ценные запчасти. Огромный кусок поролона, на котором вероятно спали бомжи. Мы уже третье лежбище убираем. Кидаю поролон в огонь, начинает идти едки вонючий дым. Всегда важно сначала думать, а потом что-то кидать.
В какой-то момент оглядываюсь, и не узнаю местности, в которой мы начинали работать. В самом начале кругом был дремучий завал и сумрачный лес. Но стоило распилить сложные бревна, убрать основной бурелом, даже без фанатизма, открылись великолепные просторы. Стало почти что уютно и очень красиво. Когда лес вычищен, все видно издалека.
На перерыв ушел только Алик, мы же остались. Я по утрам обычно хожу в магазин, беру консервы и сигареты для ребят, кваса. Ребятам свинину, себе зеленый горошек. Взял и для Алика горбушу. Алик очень серьезный, степенный, уважаемый человек. Жизнь у него может и непростая, но он весьма ответственно относится к своим обязанностям.
Распилили огромные сосновые бревна, которые перегораживали одну из аллей в парке. Бревна огромные. Рука не поднялась их сжечь, попросил распилить их на чурбаки, чтобы удобно было людям сидеть. Сделали красивую медвежью полянку. Сидеть на сосне удобно, а запах стружек сухой сосны - это что-то непередаваемое.
Обнаружил на деревьях свежие насечки. Увидел одну - расстроился. Потом другую. И вдруг часа через три работы до меня дошло, что кто-то специально делал засечки. Ребята сказали, что вероятнее всего топором. Из деревьев густо тек сок. Засечки были сделаны недавно. Вопрос зачем - оставался без ответа. Если сок, то зачем рубить так низко. Наверное, хотели засушить деревья. Так бы и эта загадка осталась неразгаданной, но часов в 17-30 вдруг отчетливо послышался стук топора. Ребята определили место. Негодяй был метрах в 40 от нас, нанес рану очередной березе. И, если бы мы не обратили внимание, то ведь, этот человек рубил бы и дальше, нас не стесняясь. А зарубки маленькие, почти что незаметные, со временем они зарастут мхом, затекут соком. Но это прямой доступ микроорганизмам в березу. После такого подруба дерево за некоторое время просто засохнет. Кричу "стой, иди сюда", гад наутек. Кидаюсь за ним, ломая кусты. Соображаю, что я с голыми руками преследую мужика с топором, причем взятого с поличным на месте преступления. Мужик сиганул к мортоновским домам и скрылся в подъезде. Я не догнал. Вот, сиди и думай. Обвинять во всем "Мортон", как-то мелко. Вроде не их метод. Думать, что этот маньяк случайно березы калечил, по дурости, тоже вроде наивно. Мужичок лет 35-45 отчетливо соображал, что и зачем делал. В понедельник нужно будет всерьез переговорить с коммунальной компанией "Мортона" Ведь от таких действий пострадают, прежде всего, жильцы домов. А это был явно не житель, а кто-то из обслуживающего персонала. Зачем?
Рабочий день дался сложно. Вокруг был снег. Но у нас все растопилось, стало крайне слякотно. Сапоги буквально утопали в грязи. Приведение одежды в порядок после леса, ну и себя любимого занимает полтора-два часа. Но после каждого из таких дней, когда воочую видишь результат усилий, понимаешь, что трудился не зря.
Итак, Миша заправил бензопилу и пошел шинковать упавшую березу, попутно, шаг за шагом убирая завал из бревен. А мы тем временем стали готовиться разжигать костер. У меня даже шутка родилась: "В детстве дедушка учил меня разжигать костер с одной спички, а теперь мы разжигаем костер с одной шины". Разводить зимой костер очень трудно: во-первых, снег и большая влажность почвы. Во-вторых, все дрова довольно сырые. Шин же вокруг Пьяной дороги разбросано неимоверное количество. И, как показал Евромайдан, шины отменно горят. Но я категорический противник сожжения шин, и не только по причине их токсичности. После шины остается проволочная арматура, которую крайне сложно доставать. Бросать шину в уже горящий костер означает получить чудовищный столб пламени, который может спалить окружающие деревья. И это не только пламя, но и страшный жар. Зато разжигать костер с небольшой шиной - это весьма практичное занятие. Не нужно двух часов непрерывной битвы за костер, можно почти сразу начинать с крупных поленьев. Костер обычно разжигаем так: ставим шину на попа. Внутрь заливаем немного бензина - миллилитров 100 - 200, чтобы огонь занялся. Аккуратно кладем шину горизонтально, сверху накидываем веток. Веток должно быть много, поскольку шина дает до полметра пламени в высоту. Поэтому она в состоянии воспламенить всю серьезную кучу. А вот если дров мало, то пламя уйдет в холостую, шина прогорит, а пользы не будет. Выбираем длинную ветку, макаем ее внутри шины в разлитый бензин. Достаем, аккуратно поджигаем край ветки, а затем этой веткой запаливаем бензин в шине. Важно постоянно подкладывать дрова вплоть до того момента, пока не образуется достаточное количество углей, чтобы костер начал самовоспроизводиться. Обычно шина горит до получаса - сорока минут, запаляется то одна ее часть, то другая. Собственно, не нужно много бензина, ибо задача запалить не всю шину целиком со всех сторон, а только ее кусок, тогда горение будет долгим.
Лежит береза. Некогда чудесная большая разлапистая береза. От нее идут десятки веток. И вся эта конструкция напрочь загораживает сотку пространства. К ней не подойдешь, ее не обойдешь. А рядом лежат и висят другие поваленные березы. Начинаем таскать маленькие ветки, одна за одной. Костер становится все больше, куча дров растет, а огонь хоть и слабый, чтобы сразу все переварить, занялся довольно уверенно, облизывая бревна и ветки со всех сторон. Усугубляет ситуацию то, что кругом царство колючечника. Проходя от костра до березы, будто ныряешь в колючечник. Ничего, выдираем пару веток или бревно, тащим в костер и за следующим. Через двадцать минут на том месте, где лежала могучая береза уже ничегошеньки не было, и вдруг стали отчетливо видны мортоновские дома, и уже ничего не мешало добраться до них пешком.
Миша продолжил борьбу с завалом, трудился как заведенный. Я смотрел, как он пилил висячие березы. Многие деревья падают не до земли, а буквально зависают на определенной высоте, уцепившись за другие деревья, наваливаясь на них. Суровый закон природы таков, что старое дерево, падая, грозит обрушить другие деревья, стоящие у него на пути. Падая, оно безжалостно ломает и калечит молодняк. И, разумеется, через такой завал не пройти, да и опасно под ним ходить. Многие куски приходится буквально сдергивать, чтобы они упали на землю. Миша пилит, а мы носим-таскаем. Каждый в меру сил. Дима, Алик и Миша - богатыри. Я такие тяжести тягать не могу, но кто-то должен и бревна помельче оперативно уносить, так что на всех работы хватает. Правая рука у меня от такой гимнастики уже весьма накачана.
Допускаю небольшую ошибку. Кругом кучи мусора - всякая старая оргтехника, наверное, принесенная сюда бомжами для раскурочки, чтобы достать ценные запчасти. Огромный кусок поролона, на котором вероятно спали бомжи. Мы уже третье лежбище убираем. Кидаю поролон в огонь, начинает идти едки вонючий дым. Всегда важно сначала думать, а потом что-то кидать.
В какой-то момент оглядываюсь, и не узнаю местности, в которой мы начинали работать. В самом начале кругом был дремучий завал и сумрачный лес. Но стоило распилить сложные бревна, убрать основной бурелом, даже без фанатизма, открылись великолепные просторы. Стало почти что уютно и очень красиво. Когда лес вычищен, все видно издалека.
На перерыв ушел только Алик, мы же остались. Я по утрам обычно хожу в магазин, беру консервы и сигареты для ребят, кваса. Ребятам свинину, себе зеленый горошек. Взял и для Алика горбушу. Алик очень серьезный, степенный, уважаемый человек. Жизнь у него может и непростая, но он весьма ответственно относится к своим обязанностям.
Распилили огромные сосновые бревна, которые перегораживали одну из аллей в парке. Бревна огромные. Рука не поднялась их сжечь, попросил распилить их на чурбаки, чтобы удобно было людям сидеть. Сделали красивую медвежью полянку. Сидеть на сосне удобно, а запах стружек сухой сосны - это что-то непередаваемое.
Обнаружил на деревьях свежие насечки. Увидел одну - расстроился. Потом другую. И вдруг часа через три работы до меня дошло, что кто-то специально делал засечки. Ребята сказали, что вероятнее всего топором. Из деревьев густо тек сок. Засечки были сделаны недавно. Вопрос зачем - оставался без ответа. Если сок, то зачем рубить так низко. Наверное, хотели засушить деревья. Так бы и эта загадка осталась неразгаданной, но часов в 17-30 вдруг отчетливо послышался стук топора. Ребята определили место. Негодяй был метрах в 40 от нас, нанес рану очередной березе. И, если бы мы не обратили внимание, то ведь, этот человек рубил бы и дальше, нас не стесняясь. А зарубки маленькие, почти что незаметные, со временем они зарастут мхом, затекут соком. Но это прямой доступ микроорганизмам в березу. После такого подруба дерево за некоторое время просто засохнет. Кричу "стой, иди сюда", гад наутек. Кидаюсь за ним, ломая кусты. Соображаю, что я с голыми руками преследую мужика с топором, причем взятого с поличным на месте преступления. Мужик сиганул к мортоновским домам и скрылся в подъезде. Я не догнал. Вот, сиди и думай. Обвинять во всем "Мортон", как-то мелко. Вроде не их метод. Думать, что этот маньяк случайно березы калечил, по дурости, тоже вроде наивно. Мужичок лет 35-45 отчетливо соображал, что и зачем делал. В понедельник нужно будет всерьез переговорить с коммунальной компанией "Мортона" Ведь от таких действий пострадают, прежде всего, жильцы домов. А это был явно не житель, а кто-то из обслуживающего персонала. Зачем?
Рабочий день дался сложно. Вокруг был снег. Но у нас все растопилось, стало крайне слякотно. Сапоги буквально утопали в грязи. Приведение одежды в порядок после леса, ну и себя любимого занимает полтора-два часа. Но после каждого из таких дней, когда воочую видишь результат усилий, понимаешь, что трудился не зря.