У нас есть свой кассационный суд - будущее. (Оноре де Бальзак).
У меня много заветных тетрадочек. Одна из них называется «Неотменяемые книги». И в ней под каким-то там номером стоит рассказ Олега Зоберна «Тихий Иерихон». Сегодня прочитала. Рассказ - девятистраничный. Но при такой краткости - сюжетная насыщенность - сильнейшая: рождаются подтексты, возникает второе дно. Реалист ли Зоберн? Конечно. Но какой-то новый реалист. Герой рассказа - горнист - реален. Но разорвана его связь с обществом. В первых абзацах - благость: солнце, пионерлагерь, влюблённость, солнечный горн… И затрубил горнист побудку. Согласно Библии, евреи, выйдя из египетского плена, на пути своем в Палестину, должны были взять город Иерихон. Но стены его были прочны, разрушить их не было возможности. Однако от звука священных труб иерихонские стены пали сами собой, и благодаря этому чуду город был взят. Горнист Зоберна объявил новую эпоху, когда « взобрался на пригорок, поправил галстук, набрал, сколько мог, утреннего воздуха в легкие и затрубил. Умолкли птицы, и небо застило невесть откуда наплывшими тучами. Горнист удивился, но продолжил трубить. Солнце, казалось, передумало подыматься, повисло за лесом, растекшись по серому небу багровой мутью. Пионеры не выбегали на зарядку, а жилые корпуса лагеря стали на глазах ветшать. Со звоном сыпались стекла, отслаивалась штукатурка, и трескались асфальтовые дорожки. Облез и накренился гипсовый вождь возле столовой с заколоченной дверью, плац для линеек зарос травой, гранитный геройский стенд в пушистом ельничке дачниками раскурочен». А дальше - путь. Буквальный и философский - как выбор судьбы. Сможешь ли ты преодолеть испытания, препятствия, соблазны? Способен ли преобразить мир? Новое время - страшное. Здесь стареют за десять дней. Здесь идут - куда не знают. Народ и страна - в катастрофичном положении. В старом времени горн - ценность. В новом - помоечный экземпляр. «Однажды весной сидели они в парке на лавочке. Горнист играл, а Леха слушал. Мимо шли малолетние гопники. Народу - никого, и принялись гопники их избивать. Повалили на землю, пинали ногами, отняли у горниста горн. - Наверно, на помойке, козел, нашел, - сказал один гопник. - В цветмет сдадим, - ответил другой. Гопники ушли, забрав горн». До новой эры Верка - красавица, к которой не подступишься. («Горнист давно приметил Верку, только знакомиться не решался, боязно, вдруг засмеет? Да еще и подругам расскажет»). В новой «- Как там Верка, не знаешь? - спросил он. Леха подумал, улыбнулся кисло, поскреб затылок: - В службе досуга работает. С черными якшается, дура. Я предупреждал. Красивую жизнь ей надо, а красоты там нет никакой». Но наши герои наивно верят в служение Родине, хотя и не узнают её. Не по силам оказалось разрушение Иерихона горнисту («Горнист поднялся, утер нос, сплюнул выбитые зубы, подсобил Лехе встать. И побрели они, придерживая друг друга, прямо на ангельские голоса, туда, куда уходят все советские люди»). Сможем ли мы? Изменится ли что-то после 4 декабря?