Непутёвые заметки. В страну крем-де-сель и куп-дю-ванов!
О, мои долготерпеливые! Сколько же недель вам пришлось ждать Второй День моих Непутёвых заметок! Вот непутёвая!
День Второй. По берегу океана в сторону Penmarc’h. Сего дня узнаете: Почему в Бретани нужно забыть, что вас учили бегло читать по-французски? Чем отличается крем-де-сель от салиду, с чем и сколько их можно съесть? Почему водителям не стоит бояться Дьяболо? Каких форм бигудены и каких расцветок куп-дю-ваны носят в этом летнем, некупальном сезоне? А ещё… бретонскую легенду о серебряной фее Мармохек.
Что интересного почитать в дороге? Допустим, вы твёрдо решили подвигнуть лошадь, верблюда, ослика, метлу, вертолёт, авто, велосипед, ноги, руки ваше средство передвижения на внушительное расстояние, тогда неспешно отправляйтесь по просёлочной дороге вдоль океана с Пуэнт-дю-Ра на юг в городок Пенмарк или Пенмарш, или Петмар, или вообще Пенма..а, короче, в Penmarc’h. Настоятельно советую забыть, что в школе вас научили бегло читать по-французски, в Бретани города только выглядят французскими, на самом деле, они а-ля-сельт (т.е. от фонаря кельтов), это значит, что как ни стараешься вслух осилить многочисленные согласные, название удаётся произнести только с десятой попытки, и то неправильно. Наша до боли родная фамилия Мкртчан по сравнению с кельтскими населенными пунктами Бретани - истинное языковое блаженство. В Бретани даже буквы ведут себя по-корригански. Буква «м» в названии города на дорожном указателе может через тридцать километров превратиться в букву «в», чтобы ещё через десять бесследно исчезнуть.
Как лучше одеваться по погоде? Погода на побережье Бретани радует отсутствием жары-духоты летом, мороза-града зимой и постоянными страшными ураганами, которые для бретонцев также привычны, милы и относительно безопасны, как для москвичей затяжные пушистые снегопады. На побережье, якобы, моросит дождик, но дождём и не пахнет. Пахнет водорослями, свежей рыбой, мидиями, лангустинами (не путать с лангустами), крабами, креветками, устрицами, омарами, и если постоянно облизываться, можно получить отдалённое представление о крем-де-сель или кремсоль. Это первый, нежный и безумно дорогой слой морской соли с экологически чистого скалистого берега, на который пока не ступала кроссовка туриста, продающийся в полотняных мешочках с синими бантиками. Для «солёного счастья гурманов» предусмотрена продажа самых изощрённых по красоте солонок. (Даже не знаю, как я теперь стану довольствоваться второй свежестью вторым или даже, страшно подумать, третьим слоем морской соли).
Ветер приносит брызги с моря, приветливо и щедро задувая солёную влагу в глаза, в уши и за шкирку. Не уверена, что такое внимание, особенно к зашкирке, вам безумно понравится, поэтому скорее бегите покупать куп-дю-ван, дешевую ветровку, которую при необходимости можно свернуть комочком и без проблем запихнуть в носок багаж. На мою долю пришёлся куп-дю-ван пронзительно голубого цвета.
К сожалению, в этом сезоне в прибрежных бутиках Бретани представлена ограниченная по цветовой гамме коллекция куп-дю-ванов (красные, голубые и чёрные модели), поэтому настоятельно советую прилетающих за лютенами и корриганами своевременно затовариться на вещевом рынке Родины китайскими куп-дю-ванами разнообразных оттенков. Считаю, что бирюзовый куп-дю-ван подходит для плавания по морю Ируаз в шлюпке или без, хотя спасатели придерживаются иного мнения, полагая, что оранжевый или ярко жёлтый куп-дю-ван, в данном несчастном случае, уместнее, в зелёных оттенках от нежно салатового до грубо защитного красиво прогуливаться по Броселиандскому лесу с Мерлином, а в малиновом куп-дю-ване случайно унесённые ветром превосходно смотрятся на крыше резного собора в лучах восходящего солнца. В мужской моде приветствуются куп-дю-ваны цвета мокрого асфальта, рассыпчатого гравия, пыльного камня, свежей земли и металлика любых неброских оттенков. Остальные летние вещи, скорее всего, вам в Бретани не понадобятся, но непромокаемый купальник, желательно предельно совместный, можно будет использовать как нижнее бельё под куп-дю-ван для усиления куп-эффекта. Избегайте путешествовать по пляжу в прелестных домашних тапочках на босу ногу, даже если вы перед отпуском ежегодно не стрижете на ногах ногти, тапочки всё равно смоет или сдует в океан, возможно даже вместе с вами, кроссовки на шнурках надёжнее. Как утверждают бретонцы, их уникальный климат способен ошарашить всеми временами года в один день. Очередная легенда, конечно, ведь даже умеренно суровой зимы в Бретани не бывает, но резкие смены трёх времён года, осень-весну-лето вы непременно почувствуете на своей шкуре. Минор утреннего ноябрьского зябкого тумана и моросящего дождя сменяет мажорное крещендо обеденного палящего июльского солнца, чтобы к вечеру погодная симфония бравурно закончилась майской грозой и диким ураганом. Поэтому следует выходить на улицу хорошо подготовленным к любой неожиданной ноте: плотный купальник под низ, легкая футболка сверху, зонт в сумочке, теплый свитер подмышкой, тонкий свитер под другой подмышкой, разноцветные куп-дю-ваны, завязанные вокруг талии морскими узлами, босоножки на ногах, кроссовки со шнурками в руках. Плотность штанов не имеет принципиального значения, наш турист даже при температуре -30° комфортно себя чувствует в прозрачных колготках или легких синтетических брюках, намертво примороженных к коленкам.
Дикое буйство туриста при виде растительности. Бретонское разнообразие растительности средней полосы, тропиков и субтропиков, способно вызвать недоумение ностальгию и буйную любовь с первого взгляда, поэтому, одуревши в доску от морского воздуха, одной рукой можно обнять высокую, стройную и гладкую берёзку, а другой - низкорослую, толстую и волосатую пальму. И такое соседство не будет выглядеть непристойным, потому что туристу в Бретани позволительно всё или почти всё за умеренно неумеренную плату. Кстати о любви. Расскажу, пожалуй, я вам легенду Бретани, которую не знает ни один бретонец.
Никому неизвестная легенда Бретани
С незапамятных времён на самой оконечности полуострова, на побережье Корнуай, хозяйничает прекрасная, но холодная, властная и своенравная, как прибрежная океанская волна, фея Мармохек.
Она правит бал на всём побережье от мыса Ра до мыса Пенмарк, в любую погоду облетая свои владения, пляжи и рыболовные порты, любуется великолепным видом на залив Трепассе и остров Сэн. Покидая мыс Сизун, суровая Мармохек обязательно залетит в бухту Одьен, чтобы, спустившись с небес на землю, задумчиво пройтись по песчаному пляжу, уходящему за горизонт.
Но едва нежный песок перейдёт в грубую гальку, фея расправляет крылья и снова поднимается в воздух.
Всё дальше и дальше вдоль побережья на юг летит волшебница, слегка касаясь пальцами ног холодного зеркала воды, разбрызгивая вокруг серебряные брызги. Кажется, что вода в бухте после её полёта превращается в живое, текучее серебро.
От каждого взмаха матовых, почти прозрачных, крыльев феи в воздухе рассыпаются мириады жемчужных блесток, образуя сверкающий шлейф, будто сотканный из тончайшего батиста и серебряных нитей. Фея летит к мысу Торш, берег постепенно становится мрачным и диким, уже виднеется в лёгком молочном тумане огромный, величественный Маяк…
***- Тенденция, однако, - Экмюль-Мюль-Оглы тяжко вздохнул, проследив уверенный и красивый полёт последнего оленя в пропасть. - Колё янрайгатыркин, однако! Еттык его! Что в переводе с чукотского означает: Здравствуйте вам пожалуйста! Какой сегодня порывистый ветер, однако!
Экмюль-Мюль был младшим оглоедом оглой глубокоуважаемого на Чукотке, (потому что симпатичного), но совершенно бездарного шамана Мюль-Бюля-Оглы. Сын пошёл по стопам отца, но оказался ещё симпатичнее и ещё бездарнее. Он уже шестому оленю приделывал крылья и сталкивал его в пропасть, чтобы научить летать, но олени упорно не летели, то есть летели, конечно, но только рогами вниз и одноразово. За превращение нормальных оленей в одноразовых Экмюль-Мюлю сильно, часто и больно влетало от старейшин. К сожалению, упрямство было отличительной чертой семьи мюль-мюль-бюлей, поэтому наслушавшись в детстве папиных легенд о пролетающих над ярангами оленях, запряжённых в сани, Экмюль, вопреки суровым обычаям Крайнего Севера, упёрто шаманил новую породу оленей-летунов и прошлым летом даже сани купил. Молодой человек не ловил рыбу, не охотился, не строил яранги, потому что почти не ел и совсем не спал, его мысли были заняты делом всей его жизни. Сын Шамана на дух не переносил осёдлость, его дух рвался туда, где разбитые мечты обретают силу высоты. Но упрямые олени стойко отказывались летать…
Экмюль-Мюль-Оглы отчаянно плюнул в пропасть на бесславно разбившегося последнего оленя, закрыл глаза, взмахнул рукавами кухлянки и представил, что летит… летит… лучше без всяких упрямых оленя … всё дальше и дальше… вот уже айсберги под ногами не путаются, вот уже нежный песок на побережье превратился в грубую гальку. Чукча решил оглядеться в незнакомом месте, открыл глаза и тут же плюхнулся на камни.
- УЙя…уЙЯ… - взвыл Сын Шамана - Гым аааааа’ткэвма тытваркын! Что в переводе с чукотского означает: Ой…ё…ёй, я себя плохо чувствую, надо где-нибудь укрыться от ветра и прилечь на мягкие шкуры.
***Солнце скрылось за горизонтом, фея Мармохек подлетела к своему летнему пляжнему ti (домику), смотрит...
что-то нечисто с её домиком…
Стены разукрашены письменами и наскальными рисунками, на крыше странная штука, похожая на рыболовную сеть, натянута.
- Петра ео се? Что в переводе с бретонского означает: А ето сё за фигня? - возмущается фея оглядывая непрошеного гостя, развалившегося на парадной медвежьей шкуре. - Зачем вы, уважаемый, стены моего ti шаманством разукрасили? - Кенаво, любезнейший! (К сведению изучающих бретонский, в языке нет слова «здравствуйте», зато есть слово «до свидания»). Чукча, не просыпаясь, со стоном перевернулся на другой бок, слишком обессилел за время полёта. Мармохек ещё три раза указывала всеми возможными способами гостю на дверь, но Экмюль-Мюль-Оглы продолжал беспробудно упорствовать. В Бретани считается, что если три раза прогнать гостя, а он всё равно не ушёл, значит, посланник богов его нужно выгонять аккуратно и хитро. Фея терпеливо подождала пока Сын Шамана выспится, вытаращит глаза, откроет рот, к нему вернётся дар речи, он сделает вид, что не понимай по-бретонски ни бельмеса, однако, и снова принялась гнуть свою линию:
- Вы, конечно, можете поселиться в моих ti-апартаментах, но вижу, испортили стены и протёрли коврик, поэтому я удерживаю залог предлагаю выполнить мои условия. Мы, конечно, в Бретани чтим гостеприимство, но в разумных пределах.
Фея насупила брови, открыла настежь окно, домик до краёв наполнился морской водой, так что чукче стало немножко трудно дышать, он сразу же понимающе закивал головой, мол, говорить под водой не могу, но готов на все условия. Фея достала из-под коврика «Меморандум понимания»,
который содержал следующее:
1. Я понимаю, что испортил и загадил всё, что мог испортить и загадить в ti-апартаментах, поэтому готов развлекать фею Мармохек до конца своей жизни выполнить перед смертью три фейских задания: Во-первых, бегло прочитать по-французски названия всех населённых пунктов во владениях Хозяйки. Во-вторых, подняться на самый высокий маяк в округе за одну минуту тридцать три секунды. В-третьих, догадаться, когда у феи Мармохек плохое настроение, а когда хорошее.
2. Фея понимает, что гость может смириться с неизбежным и отказаться развлекать фею выполнять условия, поэтому Хозяйка оставляет за собой право помиловать гостя и даже одарить подарками, в случае качественного исполнения условий проживания.
- А лишняя тридцать три секунда зачем, однако? - удивился Экмюль-Мюль-Оглы, ткнув пальцем в пункт первый Меморандума.
- Даю время для тяжких раздумий фору, - убеждённо ответила Фея, - я же добрая волшебница, не какая-нибудь злодейка, душегубка Мерлина из Броселианда.
- Последняя желания можна? Лучше два! - смело полюбопытствовал Приговорённый.
- Валяй, однако! - смилостивилась Мармохек, - Но одно, а там посмотрим.
- Можна называть вас просто Марэ? Имя какое-то совсем не женское у вас, однако. У меня дома любимую лайку зовут Марэ-Мармохек-Кызы. Воспоминание о доме, однако, перед смертью, не помешает.
Мармохек немного поразмыслила, а не вмазать ли наглецу промеж ушей тяжёлой галькой, но справедливо рассудила, что это может дурно повлиять на мыслительные и двигательные способности гостя, поэтому, скрипя зубами, согласилась.
Как вы догадались, чукче ничего не стоило выполнить первое условие. Фонетика чукотского языка позволяет и не такое с собственным языком вытворять. Так что Экмюль-Мюль-Оглы, пролетая с феей, крепко державшей его за шкирку, чтобы не убежал, мимо дорожных указателей, прочёл их на одном дыхании и без запинки. Фея слегка расстроилась, никому из непрошеных гостей ti-апартаментов до сих не удалось этого сделать без гомерического хохота Мармохек. Со вторым заданием Экмюль-Мюлю-Оглы пришлось немного помучиться, глаза никак не закрывались, а, наоборот, норовили разбежаться в разные стороны при виде «Золотого Сечения».
Но чукча взял себя в руки, собрал глаза в кучку, закрыл их и представил, что… летит… летит… вверх, под самый белоснежный купол величественного Маяка. Через три секунды он уже сидел на куполе, свесив ноги, и любовался расстилающимся перед ним морским и полевым пейзажем. Фея ещё больше расстроилась, она только-только часы песочные на минуту поставила, даже оглянуться не успела, чтобы оценить полёт, а гость уже наверху прохлаждается, воздухом свежим дышит. Присела фея Мармохек рядом с Экмюль-Мюлем-Оглы на купол и загрустила.
- Не плачь, Марэ, не плачь, - успокаивал её чукча, когда ты плачешь, вода в бухте поднимается и заливает берег, а когда у тебя хорошее настроение, океан отступает, крабов можно ловить, сокровища искать, камушки разные собирать, бутылочными осколками любоваться, ракушки подносить к уху и слушать шум морского прибоя,
не плачь, Марэ, не плачь. Я выполнил твои условия, либо давай убивай меня скорее, либо домой возвращай, ностальгия, однако. Только напоследок подари мне что-нибудь такое, чтобы всем ярангам красоты и воспоминаний хватило. Родственников у чукчи много, скажут: - Чукча в Бретань летал? Летал! А сувениры где, однако? Если не подаришь сувениры на всех чукчей, лучше сразу убей.
Конечно, фея Мармохек отпустила домой симпатичного гостя, да ещё и щедро одарила, она же, в глубине души, была добра, на хорошее отношение отзывчива, не какая-то там злодейка, погубительница Мерлина из Броселиандского леса.
***Живое серебро разливалось по воде медленно и плавно, рассыпалось мириадами искр, закручивалось, образуя причудливые, восхитительные спирали, струилось по камням, освещая их мягким светом. Морская вода добавляла серебристому сиянию оттенки, вот оно полыхнуло бирюзовым, вот нежно голубым, ярко синим, изумрудно-зелёным. С хорошо просушенного на солнце волшебного серебра Экмюль-Мюль-Оглы снимал на скале верхний, самый нежный и блестящий слой, чтобы надёжно сохранить его в маленьком полотняном мешочке с синей ленточкой и увезти на Родину. Пролетая над ярангами, он ронял по серебряной крупинке на каждую крышу, но крупинки были настолько лёгкими, что оставались сиять в воздухе.
***Всё также могущественная и прекрасная фея Мармохек облетает под вечер свои владения от мыса Ра до мыса Пенмарк, всё также льётся живое серебро с её крыльев. Всё также она принимает непрошеных гостей в своих ti-апартаментах, уже без залога условий, ведь гости не задерживаются, и, конечно, зная крутой нрав феи, им не придёт в голову заснуть сладким сном в домике на побережье, они только разглядывают настенные шаманские рисунки, да удивляются натянутой на крыше сетке. Должны же остаться у бретонских фей приятные воспоминания способы заработать внимание туристов? Многие храбрецы пытались осилить лестничное «Золотое сечение» огромного Маяка, но самое быстрое время подъёма по веерным ступенькам всегда превышало минуту. Фея прощала нерасторопность рождённых ползать, не умеющих летать с закрытыми глазами без чьей-либо помощи, в том числе, оленей.
Огромный, величественный маяк, что возвышается на мысе Пенмарк, назвали Экмюлем, в честь героя старинной легенды, утаив, однако, историю мюль-бюлей. Могут же быть у бретонских фей свои секреты? Зачем, например, туристам знать, что кобелей на Чукотке принято называть женскими именами бретонский фей? Лишнее это! Но вот от уменьшительного и ласкового имени Марэ фее так и не удалось избавиться, клички, знаете ли, хорошо застревают в истории. Теперь, когда море наступает на берег, грозя затопить маленькие домики на побережье, бретонцы говорят: «С утра у Марэ плохое настроение, наверное кофе ещё не пила мало устриц съела, скорее сварите ей кофе наловите ей устриц побольше на завтрак» или просто «марэ-от». Через час море уходит от берега, обнажая каменистое дно и коричневые водоросли, бретонцы облегчённо вздыхают: «Уф, суровая фея, наконец-то, позавтракала и вышивает крестиком»
или просто «марэ-ба». Заботливые бретонцы в туристических местах, особенно в кафе и брассери, вывешивают часы плохого и хорошего настроения Марэ. Мало ли какой чукча что… Правда фея Мармохек - не какая-то там злодейка, погубительница Мерлина из Броселиандского леса, в глубине души добра, на хорошее отношение отзывчива, поэтому, даже когда кофе не пила у неё плохое настроение, помогает приливом и попутным ветром непрошеным гостям рыбакам выйти в море.
А чтобы вы не думали, что я мастерица плести небылицы, поезжайте в тундру, там, если повезёт конечно, вы насладитесь Северным сиянием - потоками живого серебра, подарком бретонской феи всем обаятельным шаманам жителям Крайнего Севера.
На Второй День я вас так утомила легендой, что вы заснули на моём полуслове так и не узнали: Чем отличается крем-де-сель от салиду, с чем и сколько их можно съесть? Почему водителям не стоит бояться Дьяболо?
Не обольщайтесь, заказывайте скорее меню. Пытайте и я выдам вам под пытками все гастрономические тайны бретонцев на Третий День сотворения моих Непутёвых заметок.
День Третий. Завтрак в Penmarc’h, обед в Bénodet. Вы узнаете: Всю «понаготную» омаров и компота крепов «черных и белых, никогда не горелых». Тайну розовой, волшебной пробки. А ещё… требуйте продолжения! А то опять засну! Непутёвая я...
День Второй. По берегу океана в сторону Penmarc’h. Сего дня узнаете: Почему в Бретани нужно забыть, что вас учили бегло читать по-французски? Чем отличается крем-де-сель от салиду, с чем и сколько их можно съесть? Почему водителям не стоит бояться Дьяболо? Каких форм бигудены и каких расцветок куп-дю-ваны носят в этом летнем, некупальном сезоне? А ещё… бретонскую легенду о серебряной фее Мармохек.
Что интересного почитать в дороге? Допустим, вы твёрдо решили подвигнуть лошадь, верблюда, ослика, метлу, вертолёт, авто, велосипед, ноги, руки ваше средство передвижения на внушительное расстояние, тогда неспешно отправляйтесь по просёлочной дороге вдоль океана с Пуэнт-дю-Ра на юг в городок Пенмарк или Пенмарш, или Петмар, или вообще Пенма..а, короче, в Penmarc’h. Настоятельно советую забыть, что в школе вас научили бегло читать по-французски, в Бретани города только выглядят французскими, на самом деле, они а-ля-сельт (т.е. от фонаря кельтов), это значит, что как ни стараешься вслух осилить многочисленные согласные, название удаётся произнести только с десятой попытки, и то неправильно. Наша до боли родная фамилия Мкртчан по сравнению с кельтскими населенными пунктами Бретани - истинное языковое блаженство. В Бретани даже буквы ведут себя по-корригански. Буква «м» в названии города на дорожном указателе может через тридцать километров превратиться в букву «в», чтобы ещё через десять бесследно исчезнуть.
Как лучше одеваться по погоде? Погода на побережье Бретани радует отсутствием жары-духоты летом, мороза-града зимой и постоянными страшными ураганами, которые для бретонцев также привычны, милы и относительно безопасны, как для москвичей затяжные пушистые снегопады. На побережье, якобы, моросит дождик, но дождём и не пахнет. Пахнет водорослями, свежей рыбой, мидиями, лангустинами (не путать с лангустами), крабами, креветками, устрицами, омарами, и если постоянно облизываться, можно получить отдалённое представление о крем-де-сель или кремсоль. Это первый, нежный и безумно дорогой слой морской соли с экологически чистого скалистого берега, на который пока не ступала кроссовка туриста, продающийся в полотняных мешочках с синими бантиками. Для «солёного счастья гурманов» предусмотрена продажа самых изощрённых по красоте солонок. (Даже не знаю, как я теперь стану довольствоваться второй свежестью вторым или даже, страшно подумать, третьим слоем морской соли).
Ветер приносит брызги с моря, приветливо и щедро задувая солёную влагу в глаза, в уши и за шкирку. Не уверена, что такое внимание, особенно к зашкирке, вам безумно понравится, поэтому скорее бегите покупать куп-дю-ван, дешевую ветровку, которую при необходимости можно свернуть комочком и без проблем запихнуть в носок багаж. На мою долю пришёлся куп-дю-ван пронзительно голубого цвета.
К сожалению, в этом сезоне в прибрежных бутиках Бретани представлена ограниченная по цветовой гамме коллекция куп-дю-ванов (красные, голубые и чёрные модели), поэтому настоятельно советую прилетающих за лютенами и корриганами своевременно затовариться на вещевом рынке Родины китайскими куп-дю-ванами разнообразных оттенков. Считаю, что бирюзовый куп-дю-ван подходит для плавания по морю Ируаз в шлюпке или без, хотя спасатели придерживаются иного мнения, полагая, что оранжевый или ярко жёлтый куп-дю-ван, в данном несчастном случае, уместнее, в зелёных оттенках от нежно салатового до грубо защитного красиво прогуливаться по Броселиандскому лесу с Мерлином, а в малиновом куп-дю-ване случайно унесённые ветром превосходно смотрятся на крыше резного собора в лучах восходящего солнца. В мужской моде приветствуются куп-дю-ваны цвета мокрого асфальта, рассыпчатого гравия, пыльного камня, свежей земли и металлика любых неброских оттенков. Остальные летние вещи, скорее всего, вам в Бретани не понадобятся, но непромокаемый купальник, желательно предельно совместный, можно будет использовать как нижнее бельё под куп-дю-ван для усиления куп-эффекта. Избегайте путешествовать по пляжу в прелестных домашних тапочках на босу ногу, даже если вы перед отпуском ежегодно не стрижете на ногах ногти, тапочки всё равно смоет или сдует в океан, возможно даже вместе с вами, кроссовки на шнурках надёжнее. Как утверждают бретонцы, их уникальный климат способен ошарашить всеми временами года в один день. Очередная легенда, конечно, ведь даже умеренно суровой зимы в Бретани не бывает, но резкие смены трёх времён года, осень-весну-лето вы непременно почувствуете на своей шкуре. Минор утреннего ноябрьского зябкого тумана и моросящего дождя сменяет мажорное крещендо обеденного палящего июльского солнца, чтобы к вечеру погодная симфония бравурно закончилась майской грозой и диким ураганом. Поэтому следует выходить на улицу хорошо подготовленным к любой неожиданной ноте: плотный купальник под низ, легкая футболка сверху, зонт в сумочке, теплый свитер подмышкой, тонкий свитер под другой подмышкой, разноцветные куп-дю-ваны, завязанные вокруг талии морскими узлами, босоножки на ногах, кроссовки со шнурками в руках. Плотность штанов не имеет принципиального значения, наш турист даже при температуре -30° комфортно себя чувствует в прозрачных колготках или легких синтетических брюках, намертво примороженных к коленкам.
Дикое буйство туриста при виде растительности. Бретонское разнообразие растительности средней полосы, тропиков и субтропиков, способно вызвать недоумение ностальгию и буйную любовь с первого взгляда, поэтому, одуревши в доску от морского воздуха, одной рукой можно обнять высокую, стройную и гладкую берёзку, а другой - низкорослую, толстую и волосатую пальму. И такое соседство не будет выглядеть непристойным, потому что туристу в Бретани позволительно всё или почти всё за умеренно неумеренную плату. Кстати о любви. Расскажу, пожалуй, я вам легенду Бретани, которую не знает ни один бретонец.
Никому неизвестная легенда Бретани
С незапамятных времён на самой оконечности полуострова, на побережье Корнуай, хозяйничает прекрасная, но холодная, властная и своенравная, как прибрежная океанская волна, фея Мармохек.
Она правит бал на всём побережье от мыса Ра до мыса Пенмарк, в любую погоду облетая свои владения, пляжи и рыболовные порты, любуется великолепным видом на залив Трепассе и остров Сэн. Покидая мыс Сизун, суровая Мармохек обязательно залетит в бухту Одьен, чтобы, спустившись с небес на землю, задумчиво пройтись по песчаному пляжу, уходящему за горизонт.
Но едва нежный песок перейдёт в грубую гальку, фея расправляет крылья и снова поднимается в воздух.
Всё дальше и дальше вдоль побережья на юг летит волшебница, слегка касаясь пальцами ног холодного зеркала воды, разбрызгивая вокруг серебряные брызги. Кажется, что вода в бухте после её полёта превращается в живое, текучее серебро.
От каждого взмаха матовых, почти прозрачных, крыльев феи в воздухе рассыпаются мириады жемчужных блесток, образуя сверкающий шлейф, будто сотканный из тончайшего батиста и серебряных нитей. Фея летит к мысу Торш, берег постепенно становится мрачным и диким, уже виднеется в лёгком молочном тумане огромный, величественный Маяк…
***- Тенденция, однако, - Экмюль-Мюль-Оглы тяжко вздохнул, проследив уверенный и красивый полёт последнего оленя в пропасть. - Колё янрайгатыркин, однако! Еттык его! Что в переводе с чукотского означает: Здравствуйте вам пожалуйста! Какой сегодня порывистый ветер, однако!
Экмюль-Мюль был младшим оглоедом оглой глубокоуважаемого на Чукотке, (потому что симпатичного), но совершенно бездарного шамана Мюль-Бюля-Оглы. Сын пошёл по стопам отца, но оказался ещё симпатичнее и ещё бездарнее. Он уже шестому оленю приделывал крылья и сталкивал его в пропасть, чтобы научить летать, но олени упорно не летели, то есть летели, конечно, но только рогами вниз и одноразово. За превращение нормальных оленей в одноразовых Экмюль-Мюлю сильно, часто и больно влетало от старейшин. К сожалению, упрямство было отличительной чертой семьи мюль-мюль-бюлей, поэтому наслушавшись в детстве папиных легенд о пролетающих над ярангами оленях, запряжённых в сани, Экмюль, вопреки суровым обычаям Крайнего Севера, упёрто шаманил новую породу оленей-летунов и прошлым летом даже сани купил. Молодой человек не ловил рыбу, не охотился, не строил яранги, потому что почти не ел и совсем не спал, его мысли были заняты делом всей его жизни. Сын Шамана на дух не переносил осёдлость, его дух рвался туда, где разбитые мечты обретают силу высоты. Но упрямые олени стойко отказывались летать…
Экмюль-Мюль-Оглы отчаянно плюнул в пропасть на бесславно разбившегося последнего оленя, закрыл глаза, взмахнул рукавами кухлянки и представил, что летит… летит… лучше без всяких упрямых оленя … всё дальше и дальше… вот уже айсберги под ногами не путаются, вот уже нежный песок на побережье превратился в грубую гальку. Чукча решил оглядеться в незнакомом месте, открыл глаза и тут же плюхнулся на камни.
- УЙя…уЙЯ… - взвыл Сын Шамана - Гым аааааа’ткэвма тытваркын! Что в переводе с чукотского означает: Ой…ё…ёй, я себя плохо чувствую, надо где-нибудь укрыться от ветра и прилечь на мягкие шкуры.
***Солнце скрылось за горизонтом, фея Мармохек подлетела к своему летнему пляжнему ti (домику), смотрит...
что-то нечисто с её домиком…
Стены разукрашены письменами и наскальными рисунками, на крыше странная штука, похожая на рыболовную сеть, натянута.
- Петра ео се? Что в переводе с бретонского означает: А ето сё за фигня? - возмущается фея оглядывая непрошеного гостя, развалившегося на парадной медвежьей шкуре. - Зачем вы, уважаемый, стены моего ti шаманством разукрасили? - Кенаво, любезнейший! (К сведению изучающих бретонский, в языке нет слова «здравствуйте», зато есть слово «до свидания»). Чукча, не просыпаясь, со стоном перевернулся на другой бок, слишком обессилел за время полёта. Мармохек ещё три раза указывала всеми возможными способами гостю на дверь, но Экмюль-Мюль-Оглы продолжал беспробудно упорствовать. В Бретани считается, что если три раза прогнать гостя, а он всё равно не ушёл, значит, посланник богов его нужно выгонять аккуратно и хитро. Фея терпеливо подождала пока Сын Шамана выспится, вытаращит глаза, откроет рот, к нему вернётся дар речи, он сделает вид, что не понимай по-бретонски ни бельмеса, однако, и снова принялась гнуть свою линию:
- Вы, конечно, можете поселиться в моих ti-апартаментах, но вижу, испортили стены и протёрли коврик, поэтому я удерживаю залог предлагаю выполнить мои условия. Мы, конечно, в Бретани чтим гостеприимство, но в разумных пределах.
Фея насупила брови, открыла настежь окно, домик до краёв наполнился морской водой, так что чукче стало немножко трудно дышать, он сразу же понимающе закивал головой, мол, говорить под водой не могу, но готов на все условия. Фея достала из-под коврика «Меморандум понимания»,
который содержал следующее:
1. Я понимаю, что испортил и загадил всё, что мог испортить и загадить в ti-апартаментах, поэтому готов развлекать фею Мармохек до конца своей жизни выполнить перед смертью три фейских задания: Во-первых, бегло прочитать по-французски названия всех населённых пунктов во владениях Хозяйки. Во-вторых, подняться на самый высокий маяк в округе за одну минуту тридцать три секунды. В-третьих, догадаться, когда у феи Мармохек плохое настроение, а когда хорошее.
2. Фея понимает, что гость может смириться с неизбежным и отказаться развлекать фею выполнять условия, поэтому Хозяйка оставляет за собой право помиловать гостя и даже одарить подарками, в случае качественного исполнения условий проживания.
- А лишняя тридцать три секунда зачем, однако? - удивился Экмюль-Мюль-Оглы, ткнув пальцем в пункт первый Меморандума.
- Даю время для тяжких раздумий фору, - убеждённо ответила Фея, - я же добрая волшебница, не какая-нибудь злодейка, душегубка Мерлина из Броселианда.
- Последняя желания можна? Лучше два! - смело полюбопытствовал Приговорённый.
- Валяй, однако! - смилостивилась Мармохек, - Но одно, а там посмотрим.
- Можна называть вас просто Марэ? Имя какое-то совсем не женское у вас, однако. У меня дома любимую лайку зовут Марэ-Мармохек-Кызы. Воспоминание о доме, однако, перед смертью, не помешает.
Мармохек немного поразмыслила, а не вмазать ли наглецу промеж ушей тяжёлой галькой, но справедливо рассудила, что это может дурно повлиять на мыслительные и двигательные способности гостя, поэтому, скрипя зубами, согласилась.
Как вы догадались, чукче ничего не стоило выполнить первое условие. Фонетика чукотского языка позволяет и не такое с собственным языком вытворять. Так что Экмюль-Мюль-Оглы, пролетая с феей, крепко державшей его за шкирку, чтобы не убежал, мимо дорожных указателей, прочёл их на одном дыхании и без запинки. Фея слегка расстроилась, никому из непрошеных гостей ti-апартаментов до сих не удалось этого сделать без гомерического хохота Мармохек. Со вторым заданием Экмюль-Мюлю-Оглы пришлось немного помучиться, глаза никак не закрывались, а, наоборот, норовили разбежаться в разные стороны при виде «Золотого Сечения».
Но чукча взял себя в руки, собрал глаза в кучку, закрыл их и представил, что… летит… летит… вверх, под самый белоснежный купол величественного Маяка. Через три секунды он уже сидел на куполе, свесив ноги, и любовался расстилающимся перед ним морским и полевым пейзажем. Фея ещё больше расстроилась, она только-только часы песочные на минуту поставила, даже оглянуться не успела, чтобы оценить полёт, а гость уже наверху прохлаждается, воздухом свежим дышит. Присела фея Мармохек рядом с Экмюль-Мюлем-Оглы на купол и загрустила.
- Не плачь, Марэ, не плачь, - успокаивал её чукча, когда ты плачешь, вода в бухте поднимается и заливает берег, а когда у тебя хорошее настроение, океан отступает, крабов можно ловить, сокровища искать, камушки разные собирать, бутылочными осколками любоваться, ракушки подносить к уху и слушать шум морского прибоя,
не плачь, Марэ, не плачь. Я выполнил твои условия, либо давай убивай меня скорее, либо домой возвращай, ностальгия, однако. Только напоследок подари мне что-нибудь такое, чтобы всем ярангам красоты и воспоминаний хватило. Родственников у чукчи много, скажут: - Чукча в Бретань летал? Летал! А сувениры где, однако? Если не подаришь сувениры на всех чукчей, лучше сразу убей.
Конечно, фея Мармохек отпустила домой симпатичного гостя, да ещё и щедро одарила, она же, в глубине души, была добра, на хорошее отношение отзывчива, не какая-то там злодейка, погубительница Мерлина из Броселиандского леса.
***Живое серебро разливалось по воде медленно и плавно, рассыпалось мириадами искр, закручивалось, образуя причудливые, восхитительные спирали, струилось по камням, освещая их мягким светом. Морская вода добавляла серебристому сиянию оттенки, вот оно полыхнуло бирюзовым, вот нежно голубым, ярко синим, изумрудно-зелёным. С хорошо просушенного на солнце волшебного серебра Экмюль-Мюль-Оглы снимал на скале верхний, самый нежный и блестящий слой, чтобы надёжно сохранить его в маленьком полотняном мешочке с синей ленточкой и увезти на Родину. Пролетая над ярангами, он ронял по серебряной крупинке на каждую крышу, но крупинки были настолько лёгкими, что оставались сиять в воздухе.
***Всё также могущественная и прекрасная фея Мармохек облетает под вечер свои владения от мыса Ра до мыса Пенмарк, всё также льётся живое серебро с её крыльев. Всё также она принимает непрошеных гостей в своих ti-апартаментах, уже без залога условий, ведь гости не задерживаются, и, конечно, зная крутой нрав феи, им не придёт в голову заснуть сладким сном в домике на побережье, они только разглядывают настенные шаманские рисунки, да удивляются натянутой на крыше сетке. Должны же остаться у бретонских фей приятные воспоминания способы заработать внимание туристов? Многие храбрецы пытались осилить лестничное «Золотое сечение» огромного Маяка, но самое быстрое время подъёма по веерным ступенькам всегда превышало минуту. Фея прощала нерасторопность рождённых ползать, не умеющих летать с закрытыми глазами без чьей-либо помощи, в том числе, оленей.
Огромный, величественный маяк, что возвышается на мысе Пенмарк, назвали Экмюлем, в честь героя старинной легенды, утаив, однако, историю мюль-бюлей. Могут же быть у бретонских фей свои секреты? Зачем, например, туристам знать, что кобелей на Чукотке принято называть женскими именами бретонский фей? Лишнее это! Но вот от уменьшительного и ласкового имени Марэ фее так и не удалось избавиться, клички, знаете ли, хорошо застревают в истории. Теперь, когда море наступает на берег, грозя затопить маленькие домики на побережье, бретонцы говорят: «С утра у Марэ плохое настроение, наверное кофе ещё не пила мало устриц съела, скорее сварите ей кофе наловите ей устриц побольше на завтрак» или просто «марэ-от». Через час море уходит от берега, обнажая каменистое дно и коричневые водоросли, бретонцы облегчённо вздыхают: «Уф, суровая фея, наконец-то, позавтракала и вышивает крестиком»
или просто «марэ-ба». Заботливые бретонцы в туристических местах, особенно в кафе и брассери, вывешивают часы плохого и хорошего настроения Марэ. Мало ли какой чукча что… Правда фея Мармохек - не какая-то там злодейка, погубительница Мерлина из Броселиандского леса, в глубине души добра, на хорошее отношение отзывчива, поэтому, даже когда кофе не пила у неё плохое настроение, помогает приливом и попутным ветром непрошеным гостям рыбакам выйти в море.
А чтобы вы не думали, что я мастерица плести небылицы, поезжайте в тундру, там, если повезёт конечно, вы насладитесь Северным сиянием - потоками живого серебра, подарком бретонской феи всем обаятельным шаманам жителям Крайнего Севера.
На Второй День я вас так утомила легендой, что вы заснули на моём полуслове так и не узнали: Чем отличается крем-де-сель от салиду, с чем и сколько их можно съесть? Почему водителям не стоит бояться Дьяболо?
Не обольщайтесь, заказывайте скорее меню. Пытайте и я выдам вам под пытками все гастрономические тайны бретонцев на Третий День сотворения моих Непутёвых заметок.
День Третий. Завтрак в Penmarc’h, обед в Bénodet. Вы узнаете: Всю «понаготную» омаров и компота крепов «черных и белых, никогда не горелых». Тайну розовой, волшебной пробки. А ещё… требуйте продолжения! А то опять засну! Непутёвая я...