Гадкий я или будни идиотки.
Возвращалась с девочками домой, грустила. Не было желания шевелиться вообще, не говоря уже о том, чтобы фотографировать что-то по теме "отражения". Отражения бесили все.
Зашла в подъезд, увидела, что какие-то сволочи живописно разбили зеркало в лифте. Несколько оживилась. Зная нашего старшего по подъезду ещё до утра виновник будет схвачен и отхерачен осколки отковыряют и выкинут. А чтоб предаваться унынию - ещё вся жизнь впереди.
Пришла домой, попросила мужа присмотреть за детьми, невнятно мотивируя, что мне нужно снять лифт. Взяла фотоаппарат, ушла на площадку.
Лифт громыхал вдалеке, но ко мне упорно не ехал. Видимо, разбившие зеркало сволочи продолжали делать своё грязное дело и грузили в лифт доски.
Вернулась домой. Сказала мужу, что лифт не приехал. Накрасилась. Объявила, что пошла сторожить лифт до победного.
Не с первой попытки, но лифт пришёл на мой этаж. Попыталась фотографировать, одной рукой давя на кнопку блокировки дверей, второй прижимая фотоаппарат к груди. Стало очевидно, что в такой темноте ничего снять не получится.
Вернулась домой. Попросила супергероя еще совсем немного посидеть с девочками, так как лифт приехал, но фотографироваться не даётся. Взяла штатив, ушла на площадку.
Со штативом дело пошло веселей. По крайней мере удерживать кнопку блокировки стало удобней, да и света стало достаточно. Достаточно для того, чтоб увидеть, что с моим лицом автопортретироваться нельзя. Если я не слежу за выражением, то выходит скорбная старушка, а если слежу - то вдохновенная дебилка.
К тому же соседи, которых обычно встречаю раз в неделю, все по очереди решили прокатиться на моем лифте. Пришлось три раза подряд объяснять, что я в лифте никуда не еду, просто фотографируюсь. Отблеск понимания увидела только у юного наркомана с нашей площадки.
Ну и вот. Когда я уже просто опиралась на штатив, грызя большой палец и задаваясь риторическим вопросом: "Что ж я дура-то такая?" - увидела, что вот. Вот оно моё отражение. Перевод в чб добавил излишнего трагизму, но всё равно - где-то так.
Зашла в подъезд, увидела, что какие-то сволочи живописно разбили зеркало в лифте. Несколько оживилась. Зная нашего старшего по подъезду ещё до утра виновник будет схвачен и отхерачен осколки отковыряют и выкинут. А чтоб предаваться унынию - ещё вся жизнь впереди.
Пришла домой, попросила мужа присмотреть за детьми, невнятно мотивируя, что мне нужно снять лифт. Взяла фотоаппарат, ушла на площадку.
Лифт громыхал вдалеке, но ко мне упорно не ехал. Видимо, разбившие зеркало сволочи продолжали делать своё грязное дело и грузили в лифт доски.
Вернулась домой. Сказала мужу, что лифт не приехал. Накрасилась. Объявила, что пошла сторожить лифт до победного.
Не с первой попытки, но лифт пришёл на мой этаж. Попыталась фотографировать, одной рукой давя на кнопку блокировки дверей, второй прижимая фотоаппарат к груди. Стало очевидно, что в такой темноте ничего снять не получится.
Вернулась домой. Попросила супергероя еще совсем немного посидеть с девочками, так как лифт приехал, но фотографироваться не даётся. Взяла штатив, ушла на площадку.
Со штативом дело пошло веселей. По крайней мере удерживать кнопку блокировки стало удобней, да и света стало достаточно. Достаточно для того, чтоб увидеть, что с моим лицом автопортретироваться нельзя. Если я не слежу за выражением, то выходит скорбная старушка, а если слежу - то вдохновенная дебилка.
К тому же соседи, которых обычно встречаю раз в неделю, все по очереди решили прокатиться на моем лифте. Пришлось три раза подряд объяснять, что я в лифте никуда не еду, просто фотографируюсь. Отблеск понимания увидела только у юного наркомана с нашей площадки.
Ну и вот. Когда я уже просто опиралась на штатив, грызя большой палец и задаваясь риторическим вопросом: "Что ж я дура-то такая?" - увидела, что вот. Вот оно моё отражение. Перевод в чб добавил излишнего трагизму, но всё равно - где-то так.
