Великий день в Гарлеме. Удивительная история фотографии.
"Узнав, сколько джазменов собираются сфотографироваться для Esquire, я понял,
что не упущу свой единственный шанс увидеть их всех, не приходя на похороны ".
Диззи Гиллеспи
Дамы и господа!
Добро пожаловать в 1958-ой год, в джазовую столицу мира Нью-Йорк.
Свингующая и пульсирующая музыка переживает очередной расцвет. "Старый добрый" джаз.
Величайшие живы и им на смену пришли не менее великие.
В это благодатное время редактору журнала Esquire приходит в голову гениальная идея. Собрать в одном месте джазовых музыкантов и сделать групповую фотографию.
Реализацию фотосессии поручают Арту Кейну, известному в Нью-Йорке арт-директору, НО НЕ ФОТОГРАФУ!
Кэйн берётся за дело.
Около 10 часов утра 12 августа 1958 года у дома №17 по 126-й улице, между Пятой и Мэдисон-авеню в Гарлеме у здания из бурого песчаника для групповой фотографии собираются 57 известных джазовых музыкантов.
« Великий день в Гарлеме» или «Гарлем 1958». Под этим названием фотография вошла в историю джаза, американской и мировой культуры.
А сам Кейн не без оснований назвал СВОЙ ПЕРВЫЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ снимок «величайшим из когда-либо сделанных изображений музыкантов той эпохи».
Фотостудии у Кейна не было, поэтому он решил собрать всех на улице.
Но время встречи?!
Бад Фриман вспоминал, что многие джазмены ложатся спать в 4 утра, а просыпаются, в лучшем случае, в 11-12.
А тут - 10 утра. Для "приличного" джазового музыканта это практически ночь.
Джерри Маллиган, например, пришёл из любопытства, не веря, что кто нибудь явится в такую рань.
А один из музыкантов на съёмках впервые с удивлением обнаружил, что 10 часов наступают дважды ежесуточно.
Результат было невозможно предсказать.
Полный список пришедших и их расположение на фотографии:
Увы, событие не было запланировано заранее и часть знаменитых джазменов прийти не смогла. Дюк Эллингтон, Луи Армстронг, Майлз Дэвис, Бенни Гудман, Дэйв Брубек, Билли Холидей на фотосессию не явились.
Тем не менее в 10 утра 57 музыкантов с удивлением и радостью разглядывали друг друга на Гарлемском перекрёстке. Кроме Диззи Гиллеспи, на правом фланге показывающего "фирменный" язык обернувшемуся Рою Элдриджу, пришли Джин Крупа, Лестер Янг, Коулмен Хокинс, Телониус Монк, Джимми Рашинг, Чарльз Мингус, Милт Хинтон и Каунт Бейси, сидящий внизу справа на бордюре.
Были и молодые музыканты - будущие гении, такие как Хорас Сильвер, Сонни Роллинс и Хэнк Джонс.
Тридцать семь лет спустя (в 1994-ом году) Джин Бах, нью-йоркский радиопродюсер, сняла документальный фильм об истории этой фотосессии. Ей помогали музыканты и особенно басист Милт Хинтон, чья жена пришла в тот день с кинокамерой. Документальный фильм "A Great Day in Harlem" в 1995-ом году был номинирован на премию Оскар как лучший документальный фильм.
В 1997 году Джин Бах поставила второй фильм, используя отрывки из "A Great Day in Harlem."
За 20 минут этот фильм разрешил одну из самых странных загадок в истории джаза:
Действительно ли Диззи Гиллеспи в 1941-ом году запустил в своего босса руководителя оркестра Кэба Кэллоуэя шариком из жёванной бумаги, за что и был немедленно уволен?
Оказывается, всё было не так. В интервью к фильму “The Spitball Story” трубач Иона Джонс признаётся, что это его рук дело.
Автор снимка 1958-го года Арт Кейн, ставший впоследствии культовым американским музыкальным и фэшн-фотографом и прославившийся нестандартными и провокационными фотографиями знаменитостей не стал желанным гостем на церемонии награждения кинопремии «Оскар».
В феврале 1995-го года он застрелился .
Музыканты, участвовавшие в съёмках фильма, вспоминают:
Телониуса Монка пригласить было непросто. Один из самых популярных в то время джазменов. Ежевечерние выступления. Ночные джемы. Любим многими. Но, как вспоминает Арт Блейки, Монк всегда говорил правду в лицо, что не всем нравилось.
Телониус появился одетый "с иголочки". Чёрные брюки, бежевый пиджак, стильный галстук. Наверняка долго подбирал подходящую шляпу. И сразу пристроился к двум очаровательным пианисткам Мариан МакПартленд и Мэри Лу Уильямс. Мариан признаётся в любви к Мэри, рассказывает, как училась на её записях и блестящих арранжировках.
Слева от них Оскар Петтифорд. Играя на контрабасе в 1949-ом году, сломал руку и обнаружил, что может играть на виолончели даже с рукой на перевязи. Несчастный случай стал счастливым для джаза. Оскар - один из основоположников виолончельной джазовой музыки.
На правом фланге Рэкс Стюарт. Пришёл на съёмки с трубой, вызвав бурный интерес у набежавших мальчишек, пытавшихся его передразнивать.
Диззи разглядывает старую фотографию и показывает на Коулмена Хоккинса (в первом ряду в центре). "Хок" недавно вернулся в США из Европы и сразу окружил себя "молодыми львами". Юный Сонни Роллинз (на снимке в чёрных очках за Мариан МакПартленд) караулил у входа в его дом, чтобы лишний раз увидеть своего кумира.
"Я начинал играть на альт-саксофоне, но услышав Хоккинса, перешёл на тенор".
Но на вопрос, кто величайший тенор-саксофонист в истории джаза, Сонни без колебаний отвечает - Лестер Янг (справа в знаменитой шляпе-пирожке). Всё у "Преза" было особенным. Звук его саксофона, манера игры, внешний вид, одежда, шляпа.
Когда Янг заменил Коулмена Хоккинса в оркестре Хендерсона, жена Флетчера, тоже игравшая в ансамбле на трубе, каждое утро в 9 будила Янга, ставила ему запись "Хока" и говорила, что так он должен звучать.
А Янг отвечал:
- Нет. Это хорошо для Коулмена, но не для меня. Я другой...
По диагонали от Янга стоит Чарльз Мингус, один из самых значительных джазовых композиторов и контрабасистов. Янг умер через 7 месяцев после съёмки, а Мингус увековечил память "Преза" и его шляпы в одном из красивейших джазовых стандартов "Goodbye Pork Pie Hat".
Click to viewКаунт Бэйси уселся на бордюре и вертел в руках шляпу. Один из мальчишек вырвал её из рук, и Бэйси пришлось "отвоёвывать" своё имущество.
Арт Фармер с восторгом вспоминает Роя Элдриджа. Однажды Рой пришёл на репетицию оркестра Арти Шоу и около часа играл на ударных. После поднялся в свою комнату, взял трубу, вернулся и продолжил играть с пятнадцатилетним Фармером.
По свидетельству Хэнка Джонса, играя на трубе Элдридж мог "забираться" всё выше и выше. А когда казалось, что предел достигнут, он превышал и его.
Из за "дразнящегося" Гиллеспи Элдридж оказался единственным на снимке, отвернувшимся от камеры.
А какие барабанщики на снимке!
Джордж Уэттлинг, переигравший во многих ансамблях, включая знаменитый "белый оркестр" Пола Уайтмена.
"Папа" Джо Джонс с 1934-го по 1948-й игравший у Каунта Бэйси.
Рядом с ним Джин Крупа - ударник Бенни Гудмена, чуть далее Сонни Грир - барабанщик оркестра Дюка Эллингтона.
За ним Затти Синглтон, игравший с Луи Армстронгом в "Hot Five" и "Hot Seven".
Далее - один из самых влиятельных музыкантов, ударников и руководителей ансамблей Арт Блэйки. Через школу его "Jazz Messengers" прошло немыслимое число великих джазменов.
За Лестером Янгом и Монком возвышается Вик Диккенсон, прекрасный джазовый тромбонист, игравший с Каунтом Бэйси и Сиднеем Бише. Редкий гость на джазовых тусовках. Отдыхать предпочитал в одиночестве. Брал стул и уходил от остальных оркестрантов в укромный уголок. А на эту фотосессию пришёл.
В верхней части "фотопирамиды" слева от Чарльза Мингуса застыл Рэд Аллен, музыкант и вокалист, оказавший серьёзное влияние на последующее поколение трубачей, включая Майлса Дэвиса. Знаменитый шоумен в жизни был скромным и застенчивым человеком.
А чего стоило построить эту компанию? Арт Кейн вспоминает, как музыканты, увидевшие друг друга после долгого перерыва, начали общаться, болтали, смеялись, обнимались, сплетничали.
Делали что угодно, но не обращали внимания на "идиота", пытавшегося их собрать и вопящего что-то с противоположной стороны улицы через свёрнутую в трубку Нью-Йорк-Таймс.
После успеха фильма к знаменитой фотографии снова вспыхнул интерес. Редакция журнала Life Magazine поручила фотографу Гордон Паркс вновь собрать и сфотографировать музыкантов у дома №17, ставшего историческим.
Печально, но к 1995-ому году из 57-ми джазменов в живых осталось лишь двенадцать. На новую сессию пришли 10 (Эрни Уилкинс и Сонни Роллинс были на гастролях).
На новой фотографии все они стоят на своих бывших местах.
В нижнем ряду слева направо Хэнк Джонс, Эдди Локк и Хорас Сильвер, вверху Бенни Голсон, Арт Фармер, Чабби Джексон и Джонни Гриффин, а справа внизу Мариан МакПартленд, Милт Хинтон и Джерри Маллиган.
На бордюре расположился Тафт Джордан-младший, в 1957-ом ребёнком сидевший рядом с Каунтом Бейси. А его покойный отец Тафт Джордан был одним из 57-ми музыкантов исходного снимка.
На следующий день Life пригласил восемьдесят джазовых музыкантов позировать для нового снимка "Великий День".
На съёмку пришли сто пятьдесят шесть (!!!) джазменов (в том числе и десять "ветеранов" старой фотографии). Кружком обведены Мариан МакПартланд и Дейв Брубек. А в первом ряду пятый слева в двубортном пиджаке с платочком в кармане сидит Лайонел Хэмптон.
Может быть и вы узнаете кого-нибудь на снимке.
Фотографом был Джо МакНелли, а писатель Дэниел Окрент в эссе для журнала, названном «Еще один великий день для джаза", написал:
"Никогда ещё так много талантов не собиралось вместе в одной комнате. Сами их лица - вариации на оригинальную тему, новые ноты и импровизации, создающие уникальную американскую джазовую мелодию".
На сегодняшний день (август 2016-го) только двое из 57-ми музыкантов со снимка 1958-го года живы.
Бенни Голсон и Сонни Роллинз. Здоровья им и творческой радости.
Рассказ об истории удивительного снимка завершу словами Арта Фармера.
"Смотрю на эту фотографию и думаю о том, что многие ушли. Но неправильно думать, что эти люди были тогда, а сегодня их нет.
Глядя на Лестера Янга, я знаю, что он здесь. И Коулмен Хоккинс, и Рой Элдридж, и остальные...
Они в нас и всегда будут живы"
Вглядитесь в эти прекрасные лица, дамы и господа.
Они и есть "Stardust" - Звёздная пыль вечной мелодии, исполняемой Лестером Янгом.