Отчаянно хочется
счастья.
но я практически перестаю верить в то, что оно для меня возможно.
Расклеиваюсь по кусочкам.
Молча кричу, что есть сил, в темную пустоту.
Всё бесполезно.
Не хватает сил, чтобы поздороваться.
Не хватает сил, чтобы улыбнуться. Чтобы поднять вещь с пола. Умыться.
Молча лежать в холодной комнате. Смотреть в небо.
Думать о далекой сигарете.
О длинных волосах, которых нет.
О разговорах, которые растворяются в воздухе.
Пойти туда, где тебя ждут, с тортом, вином. И, может, даже улыбками.
Не хватит сил. *Качает головой*.
Простите. Я правда не могу... Такая вот я не такая сейчас.
И любимые звуки, не отдаются в душе. Мимо. Как так? Не понимаю.
Маленький комнатный деканс.
Зачался, пророс, пускает корни и вылупляет первые настойчивые апрельские лепестки.
За окном - весна.
В душе - постядерновзрывная пустота.
но я практически перестаю верить в то, что оно для меня возможно.
Расклеиваюсь по кусочкам.
Молча кричу, что есть сил, в темную пустоту.
Всё бесполезно.
Не хватает сил, чтобы поздороваться.
Не хватает сил, чтобы улыбнуться. Чтобы поднять вещь с пола. Умыться.
Молча лежать в холодной комнате. Смотреть в небо.
Думать о далекой сигарете.
О длинных волосах, которых нет.
О разговорах, которые растворяются в воздухе.
Пойти туда, где тебя ждут, с тортом, вином. И, может, даже улыбками.
Не хватит сил. *Качает головой*.
Простите. Я правда не могу... Такая вот я не такая сейчас.
И любимые звуки, не отдаются в душе. Мимо. Как так? Не понимаю.
Маленький комнатный деканс.
Зачался, пророс, пускает корни и вылупляет первые настойчивые апрельские лепестки.
За окном - весна.
В душе - постядерновзрывная пустота.