Отъезд
Как трудно прощаться с людьми, которые много значат для тебя. Особенно с теми, без кого самого главного могло и не быть.
Вечер 1-го августа 2000 года. Нью-Йорк. Последние мгновения.
Последние полчаса Тимоти то и дело поглядывал то на часы, то на меня. Я помнила, что до корабля оставалось совсем немного времени, но уходить почему-то не хотелось.
После краткого прощания со всеми я пообещала скоро вернуться и ушла в беседку - почему-то захотелось немного побыть одной после долгого празднества.
Откуда-то донеслась музыка, такая тихая, что слов было не разобрать, только мотив, почему-то знакомый. Мне показалось, или что-то похожее я слышала в Нормандском прибежище?
Словно из ниоткуда появилась Гвен и осторожно взяла меня за руку.
- Не грусти, Люсинда.
- С чего ты взяла, что я грущу?
Она улыбнулась.
- Я знаю, тебе хотелось бы, чтобы все всегда были вместе.
- Конечно, ты права, Гвен. Как обычно права. Знаю, это невозможно, и ветра этого мира вечно будут носить нас то туда, то сюда. Почему нет такого места на земле, где всем будет хорошо?
- Потому что там не нужно будет ничего менять, Люс. А где нет перемен, нет жизни, ты сама всегда говорила. Мы будем тебе писать, честное слово. И ты нам пиши про вашу «Крылатую» и про все-все-все.
- Берегите себя, ладно? И остальных, новеньких особенно. И не забудь, беречь - не значит охранять. Разбуди в себе Хельгу, хорошо? У тебя получится, я уверена.
- Есть разбудить Хельгу! И не вздумай тосковать, когда будешь думать о нас. Поверь, Люсинда, нам куда лучше знать, что ты счастлива где-то далеко.
- Люсинда! - послышалось из дождя.
- Ой, это Тим уже ищет меня, я пойду.
- Ты куда пропала? Отвернуться не успеешь, тебя уже нет.
- А потом - раз, и снова есть. Я гуляла, Тим. Поехали уже?
***
Ждать на пристани нам пришлось недолго - корабль возник из дождя внезапно, даже немного напугав нас.
- Давай как следует попрощаемся с Нью-Йорком, любимый? Мне кажется, этот город такое заслужил.
Тимоти согласился, и мы остались на палубе, спрятавшись под одним зонтом. Прощальный гудок, мгновенно исчезнувшие сходни и легкое движение под нами - еще несколько минут, и исчезнут из вида за потоками воды яркие огни города, а чуть позже и Статуя Свободы.
Очень странно эти магглы понимают свободу - она ведь скорее родня ветру, облакам, птицам, но никак не этой монументальной даме с факелом.
Корабль уже развернулся к выходу из гавани, когда с его палубы сорвались две сверкающие белоснежные чайки. Они пролетели мимо Статуи вглубь города, промчались вдоль Пятой Авеню, опустились ниже и тронули крыльями вершины деревьев в Парке, и только тогда развернулись обратно, чтобы растаять в потоках воды на выходе из гавани Нью-Йорка.
Вечер 1-го августа 2000 года. Нью-Йорк. Последние мгновения.
Последние полчаса Тимоти то и дело поглядывал то на часы, то на меня. Я помнила, что до корабля оставалось совсем немного времени, но уходить почему-то не хотелось.
После краткого прощания со всеми я пообещала скоро вернуться и ушла в беседку - почему-то захотелось немного побыть одной после долгого празднества.
Откуда-то донеслась музыка, такая тихая, что слов было не разобрать, только мотив, почему-то знакомый. Мне показалось, или что-то похожее я слышала в Нормандском прибежище?
Словно из ниоткуда появилась Гвен и осторожно взяла меня за руку.
- Не грусти, Люсинда.
- С чего ты взяла, что я грущу?
Она улыбнулась.
- Я знаю, тебе хотелось бы, чтобы все всегда были вместе.
- Конечно, ты права, Гвен. Как обычно права. Знаю, это невозможно, и ветра этого мира вечно будут носить нас то туда, то сюда. Почему нет такого места на земле, где всем будет хорошо?
- Потому что там не нужно будет ничего менять, Люс. А где нет перемен, нет жизни, ты сама всегда говорила. Мы будем тебе писать, честное слово. И ты нам пиши про вашу «Крылатую» и про все-все-все.
- Берегите себя, ладно? И остальных, новеньких особенно. И не забудь, беречь - не значит охранять. Разбуди в себе Хельгу, хорошо? У тебя получится, я уверена.
- Есть разбудить Хельгу! И не вздумай тосковать, когда будешь думать о нас. Поверь, Люсинда, нам куда лучше знать, что ты счастлива где-то далеко.
- Люсинда! - послышалось из дождя.
- Ой, это Тим уже ищет меня, я пойду.
- Ты куда пропала? Отвернуться не успеешь, тебя уже нет.
- А потом - раз, и снова есть. Я гуляла, Тим. Поехали уже?
***
Ждать на пристани нам пришлось недолго - корабль возник из дождя внезапно, даже немного напугав нас.
- Давай как следует попрощаемся с Нью-Йорком, любимый? Мне кажется, этот город такое заслужил.
Тимоти согласился, и мы остались на палубе, спрятавшись под одним зонтом. Прощальный гудок, мгновенно исчезнувшие сходни и легкое движение под нами - еще несколько минут, и исчезнут из вида за потоками воды яркие огни города, а чуть позже и Статуя Свободы.
Очень странно эти магглы понимают свободу - она ведь скорее родня ветру, облакам, птицам, но никак не этой монументальной даме с факелом.
Корабль уже развернулся к выходу из гавани, когда с его палубы сорвались две сверкающие белоснежные чайки. Они пролетели мимо Статуи вглубь города, промчались вдоль Пятой Авеню, опустились ниже и тронули крыльями вершины деревьев в Парке, и только тогда развернулись обратно, чтобы растаять в потоках воды на выходе из гавани Нью-Йорка.