Грубым дается радость
В пятерке стрессов последних 20 лет смерть моей кошки Дуни, которая не особо меня ценила, любила, стоит на втором месте. Я даже не поднимаю тот могильный камень, а то меня опять начнет колотить на пол-дня, настолько я тяжело перенесла это.
А вчера я рассказывала сестре о смерти Гаврюши, с которым мы прошли 18 лет в обнимку, с которым я встретила стопитьсот восходов солнца, который любил меня максимально и доверял мне всецело. И у меня во время повествования только чуть задрожжал голос....
В обоих смертях есть моя доля вины и ответственности, это в обоих случаях было душераздирающе, но...
Вот он, тот момент, о котором я читала не раз, когда человек обнаруживает в себе омертвение души? Это оно?
То спокойствие душевное, к которому я всегда стремилась - где оно превращается в равнодушие и окамененное бесчувствие? Или я выдала минимум эмоций, потому что это настолько тяжело, что я не допускаю себя до этих эмоций из чувства самосохранения?
Нет... мне кажется, дело не в этом... я взрослею, грубею, покрываю сердце панцирем...
Я видела много обратных примеров, когда с возрастом жесткие в молодости становились затем мягче. А со мной, значит, наоборот...
А вчера я рассказывала сестре о смерти Гаврюши, с которым мы прошли 18 лет в обнимку, с которым я встретила стопитьсот восходов солнца, который любил меня максимально и доверял мне всецело. И у меня во время повествования только чуть задрожжал голос....
В обоих смертях есть моя доля вины и ответственности, это в обоих случаях было душераздирающе, но...
Вот он, тот момент, о котором я читала не раз, когда человек обнаруживает в себе омертвение души? Это оно?
То спокойствие душевное, к которому я всегда стремилась - где оно превращается в равнодушие и окамененное бесчувствие? Или я выдала минимум эмоций, потому что это настолько тяжело, что я не допускаю себя до этих эмоций из чувства самосохранения?
Нет... мне кажется, дело не в этом... я взрослею, грубею, покрываю сердце панцирем...
Я видела много обратных примеров, когда с возрастом жесткие в молодости становились затем мягче. А со мной, значит, наоборот...