Про давно
Вот я сижу, в предвкушении, в нетерпении, подпрыгиваю про себя. Черные джинсы-голубые джинсы. Волнуется, выбрит, весь такой свежий, румянец во все щеки, такая искренность во всем. Вот еще минуту назад ничего не было и вдруг - моментальное узнавание и понимание - не головой, не мыслью, а просто - включилось узнавание и ощущение - что все правильно, только так и должно быть, и весело, и интересно, и хочется быстрее все понять, и окружающие мгновенно воспринимаются как досадные помехи.
Но это не полное, не 100% ощущение. В голове к этому моменту уже лежит куча мечтаний, планов и ожиданий, которые не собираются сдаваться. И все это - и старое и новое перемешалось - и надо было как-то это примирить, найти компромисс (о, как же меня в будущем достанет этот компромисс. Ну почему нельзя чтобы все гладко легко и как по маслу???) среди себя и своих обстоятельств и обязательств - старых и новых и будущих.
И сложно выставить приоритеты. Точнее - цели были и приоритеты были и казалось что есть прямая дорога, и что все продумано, и если мне не мешать, то все будет как задумано, а то, что не вписывалось, что отвлекало, особенно если это требовало внимания и бережного отношения, то "или делайте как мне нравится или идите лесом, я вас не держу". Жестко, но.... А, да без "но". Просто жестко. Так и было.
Сложно сменить цели, совсем невозможно начать ценить что-то, о чем ты не просила, без чего вроде как отлично обходилась, что досталось легко и без напряга.
И то, что за себя не борется.
Я этого бездействия тогда не понимала. Полное бездействие мне было дико. И только гораздо позже, когда я сама стала неожиданно для себя заложницей разворачивающихся вокруг меня событий, я поняла эту, казавшуюся мне преступной бездеятельность.
Когда ты чувствуешь, что тебя не как пушинку, не как листочек или веточку, а как щепку крутит, рвет, уносит в водовороты, раздирает на волокна что-то гораздо сильнее тебя, то тогда да - ты отщепляешся, становишься меньше, тоньше, незначимее, - ты ничего не можешь сказать, спросить - не говоря уже о том, чтобы настоять, потребовать, узнать. Ты только распадаешься и наблюдаешь, что с этим днем тебя стало меньше, что ты идешь к ко дну, а никто этого не замечает, потому что каждый в своем море, в своих обстоятельствах.
В общем я поняла, что такое возможно. Вообще это ощущение ребенка - когда ты веришь, что кто-то знает лучше тебя, как для тебя будет лучше. И ты даже не подвергаешь это сомнению. Такое возможно при полном доверии и полном собственном ощущении ничтожества перед лицом всего происходящего. Ты можешь только вверить всего себя, можешь только быть послушным чужой воле в ожидании что все закончится хорошо.
Я думаю, что так ощущала себя моя кошка, - я видела ее глаза - она обычно не давалась на руки, ее сложно было заставить что-то сделать- но после операции она была так беззащитна и позволяла делать с собой то, чего никогда бы не позволила бы будучи сильной и здоровой, уверенной в себе. Я помню ее глаза. Это глаза щепочки, которая чувствует, как с каждым часом жизнь уходит от нее, но она ничего не может сказать или сделать чтобы спасти себя. Она отдается в руки тех, кто делает ей больно - трогает швы, мажет чем-то холодным, что-то от нее требует - лежать смирно, не доставлять беспокойств... Она с чего-то верит, что пусть сейчас ей плохо, но стоит немного потерпеть, еще чуть-чуть, и все закончится и будет опять спокойно, весело и уютно. Но она умерла. И до самого конца ей не стало легче, а только все больнее и больнее.
Ты бываешь и жертвой и палачом. Ты и требуешь подчинения и вынуждена сама подчиняться.
Просто понимание приходит...
Своевременость. Это такая большая засада...
Вот ты что-то потом понимаешь, но время уже упущено, и никак не найти нужных слов, образов чтобы объяснить, чтобы донести, отчего так было. Но не трудно. Не трудно еще и еще раз писать - отчего так было и признавать свои ошибки, свою неправоту. Да, это было жестоко. Я была неправа. Мне очень очень жаль. Сейчас я бы поступила по другому. А мне не сложно хоть сто раз написать, даже если кто-то скажет что это не имеет уже давно значения. Я знаю, что имеет.
А вообще нет никакой морали. Просто вспомнилось. Просто в тему.
А еще я поняла - срок моего терпения год. Как по волшебству. И это не зависит от меня. Просто тумблер щелкает и все. Пошел новый отсчет.
Но это не полное, не 100% ощущение. В голове к этому моменту уже лежит куча мечтаний, планов и ожиданий, которые не собираются сдаваться. И все это - и старое и новое перемешалось - и надо было как-то это примирить, найти компромисс (о, как же меня в будущем достанет этот компромисс. Ну почему нельзя чтобы все гладко легко и как по маслу???) среди себя и своих обстоятельств и обязательств - старых и новых и будущих.
И сложно выставить приоритеты. Точнее - цели были и приоритеты были и казалось что есть прямая дорога, и что все продумано, и если мне не мешать, то все будет как задумано, а то, что не вписывалось, что отвлекало, особенно если это требовало внимания и бережного отношения, то "или делайте как мне нравится или идите лесом, я вас не держу". Жестко, но.... А, да без "но". Просто жестко. Так и было.
Сложно сменить цели, совсем невозможно начать ценить что-то, о чем ты не просила, без чего вроде как отлично обходилась, что досталось легко и без напряга.
И то, что за себя не борется.
Я этого бездействия тогда не понимала. Полное бездействие мне было дико. И только гораздо позже, когда я сама стала неожиданно для себя заложницей разворачивающихся вокруг меня событий, я поняла эту, казавшуюся мне преступной бездеятельность.
Когда ты чувствуешь, что тебя не как пушинку, не как листочек или веточку, а как щепку крутит, рвет, уносит в водовороты, раздирает на волокна что-то гораздо сильнее тебя, то тогда да - ты отщепляешся, становишься меньше, тоньше, незначимее, - ты ничего не можешь сказать, спросить - не говоря уже о том, чтобы настоять, потребовать, узнать. Ты только распадаешься и наблюдаешь, что с этим днем тебя стало меньше, что ты идешь к ко дну, а никто этого не замечает, потому что каждый в своем море, в своих обстоятельствах.
В общем я поняла, что такое возможно. Вообще это ощущение ребенка - когда ты веришь, что кто-то знает лучше тебя, как для тебя будет лучше. И ты даже не подвергаешь это сомнению. Такое возможно при полном доверии и полном собственном ощущении ничтожества перед лицом всего происходящего. Ты можешь только вверить всего себя, можешь только быть послушным чужой воле в ожидании что все закончится хорошо.
Я думаю, что так ощущала себя моя кошка, - я видела ее глаза - она обычно не давалась на руки, ее сложно было заставить что-то сделать- но после операции она была так беззащитна и позволяла делать с собой то, чего никогда бы не позволила бы будучи сильной и здоровой, уверенной в себе. Я помню ее глаза. Это глаза щепочки, которая чувствует, как с каждым часом жизнь уходит от нее, но она ничего не может сказать или сделать чтобы спасти себя. Она отдается в руки тех, кто делает ей больно - трогает швы, мажет чем-то холодным, что-то от нее требует - лежать смирно, не доставлять беспокойств... Она с чего-то верит, что пусть сейчас ей плохо, но стоит немного потерпеть, еще чуть-чуть, и все закончится и будет опять спокойно, весело и уютно. Но она умерла. И до самого конца ей не стало легче, а только все больнее и больнее.
Ты бываешь и жертвой и палачом. Ты и требуешь подчинения и вынуждена сама подчиняться.
Просто понимание приходит...
Своевременость. Это такая большая засада...
Вот ты что-то потом понимаешь, но время уже упущено, и никак не найти нужных слов, образов чтобы объяснить, чтобы донести, отчего так было. Но не трудно. Не трудно еще и еще раз писать - отчего так было и признавать свои ошибки, свою неправоту. Да, это было жестоко. Я была неправа. Мне очень очень жаль. Сейчас я бы поступила по другому. А мне не сложно хоть сто раз написать, даже если кто-то скажет что это не имеет уже давно значения. Я знаю, что имеет.
А вообще нет никакой морали. Просто вспомнилось. Просто в тему.
А еще я поняла - срок моего терпения год. Как по волшебству. И это не зависит от меня. Просто тумблер щелкает и все. Пошел новый отсчет.