Следующий!
Донжуан Петенька проснулся в странном настроении. Вернее он даже не проснулся, его пикантный сон жестко оборвала мысль, простая и ужасная: он охладел к женщинам. Весь ужас заключался в том, что душевная пустота появившаяся после данного открытия, ничем не заполнилась, лишь зловеще зияла черной дырой, из которой веяло холодом. Открыв глаза, Петенька долго неподвижно лежал на кровати, обиженно поджав губы, хмурился. В нежном свете раннего утра его лицо время от времени выглядело даже задумчивым, но в основном все-таки бессмысленно-хмурым.
И сон вроде снился нормальный: он, много женщин, шалости, заслуженное положительное «нет» строптивой блондинки, шальной, призывный взгляд блестящих глаз снизу вверх, и вдруг… Одобрительно поглаживая белокурые кудряшки где-то на высоте новенького, вкусно пахнущего кожей ремня брюк с большой гладкой пряжкой, Петенька, не тот, что был во сне, а тот что смотрел этот сон, вдруг понял: ему не надо, он охладел к женщинам. От этого и проснулся.
- Может погода? Недоумевая и хмурясь, Петенька повернул голову, с надеждой посмотрел в окно. Нет. За окном смеялось теплое, осеннее солнце «бабьего» лета, высокое голубое небо безучастно глазело на Петеньку, всем своим видом открещиваясь от странного сна. Других мыслей пока не было. Вынужденную «медитацию» потревожило легкое движение, начавшееся под вторым одеялом: что лежало пышной, неподвижной кучей на другой стороне кровати. Сердцебиение участилось. Продолжая удерживать состояние «отсутствия мыслей», Петенька стал настороженно наблюдать. Ждать пришлось не долго, уже через мгновение одеяло выдало небольшую ступню с темно-красными аккуратными ногтями и круглой розовой пяткой.
- Нора! Мысленно сплюнув и чертыхнувшись определил Петенька. Норой, была его жена Элеонора. Громоздкое, для такой миниатюрной женщины имя - Элеонора, быстро сократилось до «Нора», еще на первом свидании, ставшим первым совместным завтраком. Месяца три, после «первого совместного» Петенька умилялся манере спать словно кошка: уютно свернувшись клубочком под одеялом, но как-то незаметно, милая особенность перекочевала в разряд дурных привычек. Дурные привычки жены Петенька не любил, замечая, сильно раздражался. Вот и сегодня, как всегда по утрам, сначала из-под одеяла показалась нога, потом вторая, через мгновение с другой стороны вылезли руки, одеяло с урчанием сладко потянулось и только после этого, появилась взъерошенная голова. Нора повернулась к Петеньке. Спросонья щуря кошачьи глаза, улыбнулась, радостно, будто был повод, нежно мурлыкнула, - Привет, дорогой.
- Привет, буркнул Петенька, жалея, что не успел притвориться спящим. Пришлось чмокнуть Нору, быстрый поцелуй приземлился где-то между глазом и щекой. Не задерживаясь, чтоб Нора не успела прильнуть к нему горячим ото сна, голым телом, наигранно бодро встал, накинул халат. На кухне его дожидался заварочный чайник, и безнадежно испорченное настроение.
Весь день на работе, Петенька провел в тяжелых размышлениях. Он вспоминал, разбирал по частям, анализировал, но не находил ответа. В голове, словно снежинки в непогоду крутились фрагменты жизни, мысли, впечатления, и никак не желали складываться в общую картинку. Вот он в юности: ощущение солнечной жизни, свежо, радостно, ветрено и свободно. Тогда он много путешествовал, хотел всех женщин, любил всех женщин, мечтал о Единственной. Каждая женщина являлась ему новым прекрасным миром, полным тайн и загадок, в котором он исследователь и храбрец. Потом появилась Нора - концентрат всех сокровищ, что Петенька нашел в женщинах. Она была Единственная. Все остальное исчезло, не было ничего только Он и Нора. Вихрем пролетели несколько месяцев, и Петенька сказал «да» громким, возбужденным голосом другой женщине: пожилой тетке в строгом костюме, торжественным голосом вопрошавшей, - Согласны ли вы Петр, взять в жены Элеонору? В этот момент, словно впервые услышав звук своего голоса, Петенька очнулся, а присутствие Норы в его постели стало обязательным. И понеслось: раньше он не любил полных, с Норой он перестал любить стройных, он не любил брюнеток, с ней разлюбил блондинок и шатенок, разлюбил тонкие запястья, домашнюю еду, длинные пальцы, темно-красные ногти, совместный просмотр фильмов, шелковистые волосы, разговоры про любовь и будущее, походы по магазинам, да много чего еще разлюбил. Только одно оставалось неизменным, он, как и в юности, продолжал любить этот шальной взгляд, блестящих женских глаз, обращенный на него откуда-то с высоты его новенького, вкусно пахнущего кожей… Стоп! Стоп! Вот оно. Как же он раньше не догадался! Нора! Он не мог объяснить - что Нора? Но он чувствовал, все дело в ней. Это именно она превратила его жизнь в унылое бесцветное существование, лишила всех радостей, а вместе с ними и всех желаний. Нора! В ней было все, что он раньше любил в женщинах, после возненавидел. Только одно сокровище не принадлежало Норе: блестящий шальной взгляд - тонкая нить, все последние месяцы связывающая Петеньку с миром женщин. Никогда прежде он не видел у нее такого взгляда, она не знала о нем, никто не знал. А вчера перед сном, Нора первый раз, будто угадав, посмотрела именно так: осторожно опустилась на колени и, обжигая изумрудным огнем, посмотрела. После с видом сытой кошки, забралась под одеяло, свернувшись калачиком, уснула. Нора - забрала у него все, все, что он любил: сначала опустошила его женщин, взяв все лучшее себе, потом, не удовлетворившись, отняла самое сокровенное - сны.
Уставший и злой Петенька вошел в квартиру. Нора что-то делала на кухне. Услышав шаги, выглянула в дверной проем, повеяло легким запахом изысканно-сложной еды. Приветливо улыбнулась. Петеньку замутило. Отказавшись ужинать, он быстро сполоснулся под душем, сослался на усталость и ушел спать. В тишине спальни, стал приходить в себя, успокаиваться, а через полчаса уже крепко спал. Снилось обычное: он, много смеющихся женщин, наперебой повторяют игривое «нет», томительные мгновения, блеск звездных глаз, блаженство, словно круги по воде расходящееся по телу. Белокурый ангел, распустив по плечам шелковые кудри, с жаркой готовностью посмотреть волшебными глазами, опустился перед ним на колени. Хотелось впитать, выпить, сохранить в сердце каждое мгновение. Пристально вглядываясь в милое лицо, Петенька к своему ужасу вдруг увидел перед собой Нору. Крепко обхватив его бедра, дико вращая глазами, раздув ноздри и жутко клацая зубами, Нора демонически хохотала. Он попытался оттолкнуть ее, закричать, но изо рта не вылетело ни звука. Густое, кисельное пространство сна, прочно держало вязким объятьями. Инстинктивно двумя руками прикрыв большую, гладкую пряжку ремня, проснулся дрожащим от холодного пота. В темной спальне стояла тишина, Нора беззвучно спала, под вторым одеялом. Петенька минуту лежал не шевелясь, переводя дыхание. Луна с любопытством смотрела сквозь неплотно задернутые шторы, на молодого мужчину осторожно соскользнувшего с кровати. В прихожей наспех одевшись, Петенька зашел на кухню, задержался пару минут. Стараясь все проделывать бесшумно, словно приведение прошел по коридору. Почти неслышно щелкнул замок входной двери. Легким эхом по подъезду разнесся звук торопливых шагов. Все стихло.
Не прошло мгновения, в темной тишине спальни из-под одеяла показалась небольшая ступня. Одним, резким движением сбросив с себя одеяло, Нора уселась на кровати. Огляделась. Петеньки рядом не было. Встала, прошла мимо голой красивой женщины в зеркале на кухню. Послышался шелест разворачиваемой бумаги и тихое бормотание, - Ухожу. Не ищи. Никогда. Все оставляю тебе. Почти сразу, тишину квартиры как гром, взорвал оглушительный демонический хохот, клацанье зубов и холодящий душу вой, - Следующий!