Это она так говорит
- Она бросила свою дочь! - резко сказала Анна. - Не за что её уважать! И нечего её жалеть!
- Она ведь Ваша подруга?! - удивилась Лиза. - Зачем же Вы так?!
- Подруга… - усмехнулся Павел, -эти «подруги» за 30 лет совместной работы столько друг дружке подлостей сделали!
- А ты молчи! - сказала Анна. - А то вот расскажу твоей Ганусе, как ты в командировки ездишь.
Павел нахмурился, открыл капот своего видавшего виды грузовичка, переделанного под перевозку людей, и стал молча ковыряться в моторе. А три женщины, сидящие на лавочке у входа в вокзальную гостиницу, ненадолго замолкли.
Первой не выдержала Олеся. Она была новенькой в этом коллективе, и ей не терпелось узнать обо всём и обо всех: «Она что оставила её в роддоме? А как все узнали? Она сама рассказала?»
- Она удрала с молодым любовником, оставив мужа с пятилетней дочкой. - рассмеялась в ответ Анна.
- Мне она иначе рассказывала, тихо сказала Лиза. - Ей не очень хотелось рассказывать о чужой жизни, но стало нестерпимо обидно за коллегу, которую ни с того, ни с сего начали обсуждать за глаза.
- Расскажите! - попросила Олеся.
- Да. Да. Интересно послушать, что она Вам наплела. - поддержала просьбу Анна.
Лиза колебалась, и уже подумывала уйти, под каким-нибудь благовидным предлогом, когда неожиданно вступился Павел: «Лучше Вы, Елизавета Осиповна, расскажите ей, а то так и будет считать нашу Маришу преступницей».
Ладно, тогда слушайте:
Мария была очень юная и очень красивая. Она старалась во всём: одежде, причёске, походке, манере поведения… - походить на известных актрис, и ей льстило восхищение окружающих. Но особенно приятно ей было внимание одного из начальников её первого места работы. Это был человек из другого мира, мира в который устремлялись все её мечты - хорошо скроенный костюм из дорогой ткани, собственный кабинет, и даже, время от времени, служебный автомобиль отца. Ей казалось, что за этой шикарной кулисой скрывается бесконечная радость жизни, бесконечное веселье, как в кино: театры, банкеты, рестораны, путешествия в дорогих каютах и купе… Она была романтична и наивна, и не представляла, чем же ещё может заниматься такой человек в свободное время.
Владимир подсмеивался среди друзей над восхищённым блеском глаз «наивной дурочки», но, тем не менее, ни преминул воспользоваться её неопытностью. А когда Мария забеременела, женился на ней, по совету родителей, чтобы не портить себе карьеру. И Мария, мечтавшая попасть в рай, попала в ад. В доме мужа её приняли как чужую, отведя комнатку без окна, переделанную из бывшей кладовки и всячески помыкали, заставляя работать по дому. Супруг не проявлял к её жизни никакого интереса, разве что иногда по ночам приходил удовлетворить собственные потребности. Ребёнка она почти не видела, к девочке сразу же наняли няньку. Выходить из дому ей запретили.
Мария превратилась в безвольную тень, домашнюю рабыню своей новой семьи. Без работы, без денег, без мало-мальски приличной одежды… В таком положении и застал её Иван, очередной шофёр свёкра. Он принял её за прислугу и начал ухаживать за тихой, смазливой и работящей девушкой. Мария сначала сторонилась его, но жизнь её была настолько безрадостной, что вскоре она приняла его внимание и только просила скрывать их отношения, так и не раскрыв ему истинное положение вещей.
Но как можно скрыть что-либо, проживая в одном доме?! С ней даже никто не разговаривал, её просто вышвырнули на улицу, кинув рядом на тротуар паспорт и бумагу, из которой она узнала, что уже несколько лет, как разведена с мужем, которому оставили на воспитание дочь «в связи с отказом матери кормить ребёнка и ухаживать за ним». Она так и сидела в одном платьице, без вещей, на холодной тротуарной плитке, размазывая по щекам слёзы и вспоминая, как сразу после рождения дочери, к ней пришла врач и сказала, что она не может кормить ребёнка из-за редкого заболевания. Названия Мария не запомнила, а всеми бумагами занималась мать Владимира. А года два назад приходили две девушки и расспрашивали её о дочери, а она ничего не могла ни рассказать им, ни объяснить, - свекровь пригрозила, что если она сболтнёт лишнее, то тут же окажется за дверью и больше вообще никогда не увидит дочь.
Долго ли она просидела на улице, Мария не знала, очнулась уже в комнате у Ивана, да так и осталась жить с ним.
- Бедная женщина! - вздохнула Олеся. - Даже не верится, что люди могут быть так лицемерны и жестоки.
- Это она(!) так говорит! - возразила Анна.
- Вы что знали её первую семью? Или дочь?
- Вот ещё! Очень мне надо их знать! Муж был на 15 лет старше её, а Иван на 10 лет моложе, совсем юнец, вот и вцепилась в него, как клещами, думала небось, что вечно молодой будет.
- Она ведь Ваша подруга?! - удивилась Лиза. - Зачем же Вы так?!
- Подруга… - усмехнулся Павел, -эти «подруги» за 30 лет совместной работы столько друг дружке подлостей сделали!
- А ты молчи! - сказала Анна. - А то вот расскажу твоей Ганусе, как ты в командировки ездишь.
Павел нахмурился, открыл капот своего видавшего виды грузовичка, переделанного под перевозку людей, и стал молча ковыряться в моторе. А три женщины, сидящие на лавочке у входа в вокзальную гостиницу, ненадолго замолкли.
Первой не выдержала Олеся. Она была новенькой в этом коллективе, и ей не терпелось узнать обо всём и обо всех: «Она что оставила её в роддоме? А как все узнали? Она сама рассказала?»
- Она удрала с молодым любовником, оставив мужа с пятилетней дочкой. - рассмеялась в ответ Анна.
- Мне она иначе рассказывала, тихо сказала Лиза. - Ей не очень хотелось рассказывать о чужой жизни, но стало нестерпимо обидно за коллегу, которую ни с того, ни с сего начали обсуждать за глаза.
- Расскажите! - попросила Олеся.
- Да. Да. Интересно послушать, что она Вам наплела. - поддержала просьбу Анна.
Лиза колебалась, и уже подумывала уйти, под каким-нибудь благовидным предлогом, когда неожиданно вступился Павел: «Лучше Вы, Елизавета Осиповна, расскажите ей, а то так и будет считать нашу Маришу преступницей».
Ладно, тогда слушайте:
Мария была очень юная и очень красивая. Она старалась во всём: одежде, причёске, походке, манере поведения… - походить на известных актрис, и ей льстило восхищение окружающих. Но особенно приятно ей было внимание одного из начальников её первого места работы. Это был человек из другого мира, мира в который устремлялись все её мечты - хорошо скроенный костюм из дорогой ткани, собственный кабинет, и даже, время от времени, служебный автомобиль отца. Ей казалось, что за этой шикарной кулисой скрывается бесконечная радость жизни, бесконечное веселье, как в кино: театры, банкеты, рестораны, путешествия в дорогих каютах и купе… Она была романтична и наивна, и не представляла, чем же ещё может заниматься такой человек в свободное время.
Владимир подсмеивался среди друзей над восхищённым блеском глаз «наивной дурочки», но, тем не менее, ни преминул воспользоваться её неопытностью. А когда Мария забеременела, женился на ней, по совету родителей, чтобы не портить себе карьеру. И Мария, мечтавшая попасть в рай, попала в ад. В доме мужа её приняли как чужую, отведя комнатку без окна, переделанную из бывшей кладовки и всячески помыкали, заставляя работать по дому. Супруг не проявлял к её жизни никакого интереса, разве что иногда по ночам приходил удовлетворить собственные потребности. Ребёнка она почти не видела, к девочке сразу же наняли няньку. Выходить из дому ей запретили.
Мария превратилась в безвольную тень, домашнюю рабыню своей новой семьи. Без работы, без денег, без мало-мальски приличной одежды… В таком положении и застал её Иван, очередной шофёр свёкра. Он принял её за прислугу и начал ухаживать за тихой, смазливой и работящей девушкой. Мария сначала сторонилась его, но жизнь её была настолько безрадостной, что вскоре она приняла его внимание и только просила скрывать их отношения, так и не раскрыв ему истинное положение вещей.
Но как можно скрыть что-либо, проживая в одном доме?! С ней даже никто не разговаривал, её просто вышвырнули на улицу, кинув рядом на тротуар паспорт и бумагу, из которой она узнала, что уже несколько лет, как разведена с мужем, которому оставили на воспитание дочь «в связи с отказом матери кормить ребёнка и ухаживать за ним». Она так и сидела в одном платьице, без вещей, на холодной тротуарной плитке, размазывая по щекам слёзы и вспоминая, как сразу после рождения дочери, к ней пришла врач и сказала, что она не может кормить ребёнка из-за редкого заболевания. Названия Мария не запомнила, а всеми бумагами занималась мать Владимира. А года два назад приходили две девушки и расспрашивали её о дочери, а она ничего не могла ни рассказать им, ни объяснить, - свекровь пригрозила, что если она сболтнёт лишнее, то тут же окажется за дверью и больше вообще никогда не увидит дочь.
Долго ли она просидела на улице, Мария не знала, очнулась уже в комнате у Ивана, да так и осталась жить с ним.
- Бедная женщина! - вздохнула Олеся. - Даже не верится, что люди могут быть так лицемерны и жестоки.
- Это она(!) так говорит! - возразила Анна.
- Вы что знали её первую семью? Или дочь?
- Вот ещё! Очень мне надо их знать! Муж был на 15 лет старше её, а Иван на 10 лет моложе, совсем юнец, вот и вцепилась в него, как клещами, думала небось, что вечно молодой будет.