ни дня без строчки?
Ну напишу тогда и сегодня, хотя день в общем бездарный довольно.
После моря выспались - я бы и еще спала, но КИрилл в 11.40 хотел посмотреть что-то по ящику, а ящик не включался, и пришлось мне тащиться и спросонья кнопочки на пульте тыкать. Заработало, но я уже спать не свалилась больше.
Вспомнила, что хотела написать: на меня вдруг навалились сны. Каждую ночь смотрю яркие-цветные-запоминающиеся, еще и не по одному бывает. Сегодня пыталась запомнить, вроде бы даже помнила что-то, но за день всё растряслось :( М.б. еще придет в голову? А вот вчера сон помню, потому что опять показали мне высоту. Ту самую, с замиранием сердца и мурашками, на которую обычно меня закидывают в какие-то моменты жизни ( я, как правило, не очень понимаю - почему именно сейчас опять высота? что такого в моей жизни именно сейчас?). Но в принципе кажется мне, что на высоту меня уносит в моменты какой-то крайней неопределенности, когда я не понимаю даже в глубине души, куда жизнь меня поворачивает. Вот тут-то и возникает высота. Иногда это крыша дома, конек буквально, на котором я лежу, вцепившись вспотевшими пальцами в черепицу. Соседний дом далеко, не допрыгнуть, земля внизу - разобьюсь, если дернусь, и нет выхода, никакого выхода нет, сдвинуться не могу и оставаться на высоте нет никаких человеческих сил; однажды это был лифт нашего дома в Питере, который вдруг начал подниматься все выше и выше, и преобразовался наконец в самый обыкновенный стул, на котором, ничем не пристегнутая, я сидела на немыслимой высоте под потолком какого-то почему-то заводского цеха. Всё то же самое: потные ладони, колотящееся сердце и ощущение полной безнадежности и безвыходности; лифт, кстати, присутствовал в снах о высоте не однажды, несколько менее экстремально - лифт, который несет в высоту и не слушается кнопок. Вчерашний же сон, хотя был явно из той же, высотной, серии, имел одно существенное отличие: я в этот раз стояла внизу, у подножия высокой каменной башни, типа мечети в Акко, или маяка какого-то, на самом краю моря. К верхушке башни вела каменная лестница, узкая, с потертыми и осыпающимися ступенями, и без перил. И вот по этой лестнице должен был подняться Кирилл. И поднимался, и спускался немного опять, и снова шел до самого верха. Корзина там была какая-то, и что-то он должен был туда положить, или взять. А я стояла внизу с теми же самыми вспотевшими ладонями, с мурашками по коже каждый раз, когда он оказывался на самом краю ступенек, с ощущением беспомощности и безнадежности - никак нельзя его спустить, он будет там, наверху, на самом краю, на высоте. Проснулась с колотящимся сердцем. И с тяжестью на душе. Так ведь все и есть, так и будет он балансировать там, на грани, всю жизнь, а я могу только смотреть снизу, стискивая вспотевшие пальцы.
После моря выспались - я бы и еще спала, но КИрилл в 11.40 хотел посмотреть что-то по ящику, а ящик не включался, и пришлось мне тащиться и спросонья кнопочки на пульте тыкать. Заработало, но я уже спать не свалилась больше.
Вспомнила, что хотела написать: на меня вдруг навалились сны. Каждую ночь смотрю яркие-цветные-запоминающиеся, еще и не по одному бывает. Сегодня пыталась запомнить, вроде бы даже помнила что-то, но за день всё растряслось :( М.б. еще придет в голову? А вот вчера сон помню, потому что опять показали мне высоту. Ту самую, с замиранием сердца и мурашками, на которую обычно меня закидывают в какие-то моменты жизни ( я, как правило, не очень понимаю - почему именно сейчас опять высота? что такого в моей жизни именно сейчас?). Но в принципе кажется мне, что на высоту меня уносит в моменты какой-то крайней неопределенности, когда я не понимаю даже в глубине души, куда жизнь меня поворачивает. Вот тут-то и возникает высота. Иногда это крыша дома, конек буквально, на котором я лежу, вцепившись вспотевшими пальцами в черепицу. Соседний дом далеко, не допрыгнуть, земля внизу - разобьюсь, если дернусь, и нет выхода, никакого выхода нет, сдвинуться не могу и оставаться на высоте нет никаких человеческих сил; однажды это был лифт нашего дома в Питере, который вдруг начал подниматься все выше и выше, и преобразовался наконец в самый обыкновенный стул, на котором, ничем не пристегнутая, я сидела на немыслимой высоте под потолком какого-то почему-то заводского цеха. Всё то же самое: потные ладони, колотящееся сердце и ощущение полной безнадежности и безвыходности; лифт, кстати, присутствовал в снах о высоте не однажды, несколько менее экстремально - лифт, который несет в высоту и не слушается кнопок. Вчерашний же сон, хотя был явно из той же, высотной, серии, имел одно существенное отличие: я в этот раз стояла внизу, у подножия высокой каменной башни, типа мечети в Акко, или маяка какого-то, на самом краю моря. К верхушке башни вела каменная лестница, узкая, с потертыми и осыпающимися ступенями, и без перил. И вот по этой лестнице должен был подняться Кирилл. И поднимался, и спускался немного опять, и снова шел до самого верха. Корзина там была какая-то, и что-то он должен был туда положить, или взять. А я стояла внизу с теми же самыми вспотевшими ладонями, с мурашками по коже каждый раз, когда он оказывался на самом краю ступенек, с ощущением беспомощности и безнадежности - никак нельзя его спустить, он будет там, наверху, на самом краю, на высоте. Проснулась с колотящимся сердцем. И с тяжестью на душе. Так ведь все и есть, так и будет он балансировать там, на грани, всю жизнь, а я могу только смотреть снизу, стискивая вспотевшие пальцы.