Все не влезло.:) Что еще, как мне кажется, у него хромает: ему (самому для себя, что ли) нужно победить, а Гуревич-то проигрывает. Мне кажется, проигрыш надо играть, а не победу, тогда контрастом (и как раз победой) будет то, что он все-таки встает и падает в дверь. И финальный монолог проседает, потому что, как мне опять же кажется, Фарид из-за собственного жизненного опыта и мировосприятия не слышит того, что прекрасно слышал и давал Паша Куликов: "Господи, не мучай... Библию мне и посох, и маленького поводыря, пойду по свету благовестить. Теперь я знаю, как и о чем благовестить". У Фарида большей части этого текста просто нет, он решает монолог через противостояние Бореньке (и через физиологию), через мысль о Натали, и смысл истории о свободе затемняется, уходит. Что понял Гуревич, что увидел в последние минуты, о чем хотел благовестить, почему после этого все-таки встает и идет к Бореньке? Ответа на этот вопрос у Фарида пока, похоже, нет, а он нужен, как воздух, иначе общий смысл спектакля проседает. Ну и об остальных. Цельной истории, на мой взгляд, сейчас мешает нынешний медперсонал, в котором от предыдущего состава уцелела только Чирва. Зачем было менять Сушину и Бакалова, я понять не могу, нынешние исполнители гораздо хуже, они в одной краске, предшественники давали объем, "вторую доску" (почему в финале "помилуй нас"? Где там "тоже люди", мы даже заметить не успеваем, за что именно их миловать?). Ну и в "типичном" нынешнем составе "Вальпургии" другой Прохоров, который на "вторую доску", или уже третью, т.е. на вопрос о цене свободы не отвечает вообще, честно говоря, я вообще пока там персонажа не вижу. Третья палата и ее население в этой истории существуют, имхо, затем, чтобы поставить вопрос о цене свободы, Прохоров здесь необходим как воздух, особенно в финале, тостом за конец света, вопросом "чем же все-таки кончится эта серия наших побед над замученным миром", последними словами "тогда поровну разливай". У Нагретдинова это все вообще пролистнуто, не звучит никак, весь кусок на Фариде, а сегодня было - впервые в этом составе - ансамблем, от одного к другому, от Прохорова к Алешке ("Вот он, вот он, конец света") - к Гуревичу ("Ша, пьяная сволочь") - к Коле-эстонцу ("Дядя Вова, не уходи!") - опять у Гуревичу ("за солнечное сплетение обстоятельств") - снова к Прохорову ("чем же кончится эта серия наших побед"). Уф.:) Кажется, я случайно вместо коммента написала свой отзыв.:) Ладно, раз написала, пусть будет.:)
Пару фраз о проигрыше и выигрыше. Тут, как мне кажется, есть такая странная деталь... По сюжету - этот текст о смерти, о свободе и смерти, о смерти ради (или во имя?) того "солнечного сплетения обстоятельств", в котором в итоге остается один только Гуревич - последний. Это его проигрыш, но здесь же есть и победа тоже. Если рассматривать с точки зрения "истории любви" (противостояния с Боренькой и дележки Натали) - то да, проигрыш будет бесспорен: Гуревич умирает, Боренька в худшем случае сядет, а может - и так обойдется. Но если смотреть иначе - то это победа. Последняя победа Гуревича - то, что он все=таки взрывает этот вертеп своей смертью, на которую он идет по своей свободной воле. Не только и не столько из-за того, что "мордоворот и ты - невыносимо", а... не знаю, наверное, это просто созвучная мне тема: свобода, как предельная ценность, свобода быть, жить с прямой спиной. Гуревич остается за всех - тех, кому даже нельзя ответить оскорблением на оскорбление, головоногих моллюсков, детей, за всех тех, кто проходит перед ним, в чьи души он пытается внести праздник, свободу - пусть на миг, пусть единственным доступным способом. Но этот вертеп он взрывает - не метиловым спиртом, а тем, что делает безответных психов - народом небывалым, людьми дальнего следования. Такой вот... гибельный сюжет - он сам не признает тюрьмы, чужого произвола, он в итоге, как мне кажется, даже и мстить идет - не тому, кто увел его девушку, а тому, кто присвоил себе его, Гуревича, свободу. Нет, не только его - всех их, всех тех, кто уже не встанет, всех, ради кого можно и благовестить. О том, что всем нужна свобода, именно всем, не только Прохорову (он и сам знает это, только он - не Гуревич, он поддерживает его до конца и принимает даже за гранью смерти уже: "тогда разливай, там еще осталось!", но он внутри больничных стен и свою свободу почти забыл уже. Но пришел "еврей" и напомнил, да...), не только Дяде Вове, но и Нине Андреевне, и Натали = всем, и вот за это можно пойти и умереть. Встать и, выпрямившись, выбить собой дверь. А там - да, там будет месть, смерть и победа. И свобода.
Что еще, как мне кажется, у него хромает: ему (самому для себя, что ли) нужно победить, а Гуревич-то проигрывает. Мне кажется, проигрыш надо играть, а не победу, тогда контрастом (и как раз победой) будет то, что он все-таки встает и падает в дверь. И финальный монолог проседает, потому что, как мне опять же кажется, Фарид из-за собственного жизненного опыта и мировосприятия не слышит того, что прекрасно слышал и давал Паша Куликов: "Господи, не мучай... Библию мне и посох, и маленького поводыря, пойду по свету благовестить. Теперь я знаю, как и о чем благовестить". У Фарида большей части этого текста просто нет, он решает монолог через противостояние Бореньке (и через физиологию), через мысль о Натали, и смысл истории о свободе затемняется, уходит. Что понял Гуревич, что увидел в последние минуты, о чем хотел благовестить, почему после этого все-таки встает и идет к Бореньке? Ответа на этот вопрос у Фарида пока, похоже, нет, а он нужен, как воздух, иначе общий смысл спектакля проседает.
Ну и об остальных. Цельной истории, на мой взгляд, сейчас мешает нынешний медперсонал, в котором от предыдущего состава уцелела только Чирва. Зачем было менять Сушину и Бакалова, я понять не могу, нынешние исполнители гораздо хуже, они в одной краске, предшественники давали объем, "вторую доску" (почему в финале "помилуй нас"? Где там "тоже люди", мы даже заметить не успеваем, за что именно их миловать?).
Ну и в "типичном" нынешнем составе "Вальпургии" другой Прохоров, который на "вторую доску", или уже третью, т.е. на вопрос о цене свободы не отвечает вообще, честно говоря, я вообще пока там персонажа не вижу. Третья палата и ее население в этой истории существуют, имхо, затем, чтобы поставить вопрос о цене свободы, Прохоров здесь необходим как воздух, особенно в финале, тостом за конец света, вопросом "чем же все-таки кончится эта серия наших побед над замученным миром", последними словами "тогда поровну разливай". У Нагретдинова это все вообще пролистнуто, не звучит никак, весь кусок на Фариде, а сегодня было - впервые в этом составе - ансамблем, от одного к другому, от Прохорова к Алешке ("Вот он, вот он, конец света") - к Гуревичу ("Ша, пьяная сволочь") - к Коле-эстонцу ("Дядя Вова, не уходи!") - опять у Гуревичу ("за солнечное сплетение обстоятельств") - снова к Прохорову ("чем же кончится эта серия наших побед").
Уф.:) Кажется, я случайно вместо коммента написала свой отзыв.:) Ладно, раз написала, пусть будет.:)
Reply
Да, отзыв, ну, так его тоже нужно. Особенно твой, особенно от тебя.
Reply
И свобода.
Reply
Reply
:-)
Reply
Reply
Leave a comment