Переписка Рылеева и Штейнгеля
В порядке чистки рабочего стола:))Пусть лежит, вдруг кому пригодится. Рылеев и Штейнгель были друзьями, состояли в переписке. Сохранилось ровно по одному письму, никто их никогда вместе не сводил, ну так вот, я первая. Комментировать пока не в силах - там множество подробностей\сплетней про будни русско-американской компании с одной стороны и какие-то московские судебные истории с другой. Но сами тексты пусть лежат.
(В коком месте Переяславля и почему находится семья Штейнгеля? какой-то имение? гостят у кого-то?).
Ага, и про московскую историю - надо Булгаковых за это время поглядеть, вот уж кто про все знает.
Рылеев - Штейнгелю
С.П.б, март 1825
Исполняя твое желание, спешу уведомить, что общее собрание было 18 марта, и по обыкновению, весьма шумное и не совсем разумное. Голосистее прочих горланили братья Лобановы, исподтишка - Политковский. Дело шло о балансе, которые по сие время не подписан еще, потому что Крамер не захотел явиться для рассмотрения оного. Это решено тем, что упрямца вызвать посредством правительства. Потом читали извлечения из депеш Муравьевских; положено ему изъявить от лица общего собрания благодарность и вместе с тем просить его, чтобы он остался в колониях еще года хоть на два. Третье дело было о долго Болтона и компании; определено остальную сумму 6000 р. и процент 20000 взыскать с Крамера, как с директора, выдавшего сии деньги в отсутствие одного и без согласия другого директора. Мордвинов при первом деле о Крамере сказал: "Когда он к нам не вежлив, так нечего и нам щадить его". Засим предложено было об избрании члена совета, и все единогласно избрали В. М. Головнина. Етому выбору я очень рад. Знаю, что он упрям, любит умничать; зато он стоек перед правительством, а в теперешнем положении компании ето нужно. Говорят, что он за что-то меня не жалует; да я не слишком етим занимаюсь: так хорошо; не так, так мать твою так - я и без Компании молодец: лишь бы она цвела. Последнее дело было о прибавке тысячи рублей к пансиону Зеленского. Большинство голосов определило сию прибавку сделать ему. Хоть он по истинне и не заслуживает етого, но я хлопотал за него у некоторых Акционеров. Заняв место етого старца, у меня что-то лежало на совести, особливо когда он жаловался. Теперь я покоен. Вот тебе возможно подробный отчет. Спасибо за письма. Спасибо, что полюбил Пущина; я еще от етого ближе к тебе. Кто любит Пущина, тот уже непременно сам редкий человек. Селивановский пишет ко мне то же, что он говорил тебе. Морской офицер привез к Смердину экземпляры, с ним посланные, позже полученных им с почтою. Но тоска; пора об етих дрязгах забыть. Селивановскому буду писать с первою почтою. Проси его, чтоб он прислал ко мне окончательный щет.Зачем он отправил остальные экземпляры в контору компании, кто его просил об этом.
Во первых, я удаляюсь от всяких расчетов денежных с компанией; во вторых, я по сие время не получил экземпляров и, вероятно, еще дней десять не получу, между тем я теряю... Опять математика! к чорту ее.
Твой друг К. Рылеев.
У Пущина твой экземпляр "Звезды". Уведоми, будет ли довольна Москва.
Штейнгель - Рылееву
Москва, 27 июня 1825 года
По приложенной при сем бумаги ты увидишь, любезный друг, что со мною случилось; равно как и то, какие гнусные люди уполномочены здесь доверием Виллие. С бедным Смоленским поступлепо беззаконно и насильственно. Этого мало, им хочется, чтобы никто не смел брать в нем ни малейшего участия. Такие правила суть принадлежность времени Торквемады! Вообрази еще наглость сих людей. Ты знаешь, что по закону, если простой мужик подозревается в самом убийстве, то и тогда не прежде признают его убийцею, как по отобрании ответов и по очной ставке с обвинителями; а тут по одному показанию солдата (за дурное поведение в солдаты отданного), не спрося ни свидетелей, на коих он ссылался, ни самого обвиняемого; даже не дав знать, что он обвиняется, представили государю, чрез Виллие разумеется, что он, т. е. Смоленский, обличается в подкупе и подговаривании рядового отречься от прежнего своего показания, - и, чрез Виллие же, последовало высочайшее повеление его, Смоленского, яко обличенного в уголовном преступлении, от должности удалить и отдать под присмотр полиции. Каково тебе это покажется?
...Дополни к сему, что Смолен[ский] пишет об этом поступке государю, пишет управл[яющему] мин[истерством] вн[утренних] дел, пишет ген[ерал]-губерн[атору] - и ниоткуда ни одного слова утешительного!.. Это ужасно!..
Где тут личная безопасность? - где ограждение собственности? *
Поговори с Ив[аном] Васильевичем]3. Не может ли он передать это Виллие и предостеречь его от страма, которым должно покрыть его в глазах всех благомыслящих людей подобное введение инквизиционных правил... Письмо это раздери. Просьбу, коли хочешь, оставь на память.
С благородным лордом Пущиным мы недавно обедали вместе и часто видимся. Мы, кажется, гармонируем чувствами и понятиями о вещах.
Что ты мне не скажешь о Щепкине?Как тебе понравилась игра его и самый талант, который нельзя у него оспоривать?
Мои все в Переяславле. Я один дома. Недели чрез полторы думаю за ними съездить.
Отошли, пожалуйста, письмо, приложенное к Батенькову. Я прошу его (это между нами) узнать, что будет на просьбу мою к государю, которую послал 24-го с приложением моей переписки с покойным гр. Тормасовым по тому самому случаю, по которому Шульгин очернил меня кн. Волконскому, а тот государю.
Если Ив[ан] Васильевич] сюда не приедет, то я в конце августа непременно к вам приеду, и, может быть, на всю осень.
Прости. Обнимаю тебя с чувствами живейшей дружбы - твой навсегда
В. Штейнгейль.
P. S. Супруги своей поцелуй за меня ручку. Бестужеву и Сомову поклонись
*NB Они, то есть следователи, с того начали, что описали у него все имение движимое и недвижимое, не сделав ни одного шага к открытию: есть ли подлинно утрата казенного интереса!!!
(В коком месте Переяславля и почему находится семья Штейнгеля? какой-то имение? гостят у кого-то?).
Ага, и про московскую историю - надо Булгаковых за это время поглядеть, вот уж кто про все знает.
Рылеев - Штейнгелю
С.П.б, март 1825
Исполняя твое желание, спешу уведомить, что общее собрание было 18 марта, и по обыкновению, весьма шумное и не совсем разумное. Голосистее прочих горланили братья Лобановы, исподтишка - Политковский. Дело шло о балансе, которые по сие время не подписан еще, потому что Крамер не захотел явиться для рассмотрения оного. Это решено тем, что упрямца вызвать посредством правительства. Потом читали извлечения из депеш Муравьевских; положено ему изъявить от лица общего собрания благодарность и вместе с тем просить его, чтобы он остался в колониях еще года хоть на два. Третье дело было о долго Болтона и компании; определено остальную сумму 6000 р. и процент 20000 взыскать с Крамера, как с директора, выдавшего сии деньги в отсутствие одного и без согласия другого директора. Мордвинов при первом деле о Крамере сказал: "Когда он к нам не вежлив, так нечего и нам щадить его". Засим предложено было об избрании члена совета, и все единогласно избрали В. М. Головнина. Етому выбору я очень рад. Знаю, что он упрям, любит умничать; зато он стоек перед правительством, а в теперешнем положении компании ето нужно. Говорят, что он за что-то меня не жалует; да я не слишком етим занимаюсь: так хорошо; не так, так мать твою так - я и без Компании молодец: лишь бы она цвела. Последнее дело было о прибавке тысячи рублей к пансиону Зеленского. Большинство голосов определило сию прибавку сделать ему. Хоть он по истинне и не заслуживает етого, но я хлопотал за него у некоторых Акционеров. Заняв место етого старца, у меня что-то лежало на совести, особливо когда он жаловался. Теперь я покоен. Вот тебе возможно подробный отчет. Спасибо за письма. Спасибо, что полюбил Пущина; я еще от етого ближе к тебе. Кто любит Пущина, тот уже непременно сам редкий человек. Селивановский пишет ко мне то же, что он говорил тебе. Морской офицер привез к Смердину экземпляры, с ним посланные, позже полученных им с почтою. Но тоска; пора об етих дрязгах забыть. Селивановскому буду писать с первою почтою. Проси его, чтоб он прислал ко мне окончательный щет.Зачем он отправил остальные экземпляры в контору компании, кто его просил об этом.
Во первых, я удаляюсь от всяких расчетов денежных с компанией; во вторых, я по сие время не получил экземпляров и, вероятно, еще дней десять не получу, между тем я теряю... Опять математика! к чорту ее.
Твой друг К. Рылеев.
У Пущина твой экземпляр "Звезды". Уведоми, будет ли довольна Москва.
Штейнгель - Рылееву
Москва, 27 июня 1825 года
По приложенной при сем бумаги ты увидишь, любезный друг, что со мною случилось; равно как и то, какие гнусные люди уполномочены здесь доверием Виллие. С бедным Смоленским поступлепо беззаконно и насильственно. Этого мало, им хочется, чтобы никто не смел брать в нем ни малейшего участия. Такие правила суть принадлежность времени Торквемады! Вообрази еще наглость сих людей. Ты знаешь, что по закону, если простой мужик подозревается в самом убийстве, то и тогда не прежде признают его убийцею, как по отобрании ответов и по очной ставке с обвинителями; а тут по одному показанию солдата (за дурное поведение в солдаты отданного), не спрося ни свидетелей, на коих он ссылался, ни самого обвиняемого; даже не дав знать, что он обвиняется, представили государю, чрез Виллие разумеется, что он, т. е. Смоленский, обличается в подкупе и подговаривании рядового отречься от прежнего своего показания, - и, чрез Виллие же, последовало высочайшее повеление его, Смоленского, яко обличенного в уголовном преступлении, от должности удалить и отдать под присмотр полиции. Каково тебе это покажется?
...Дополни к сему, что Смолен[ский] пишет об этом поступке государю, пишет управл[яющему] мин[истерством] вн[утренних] дел, пишет ген[ерал]-губерн[атору] - и ниоткуда ни одного слова утешительного!.. Это ужасно!..
Где тут личная безопасность? - где ограждение собственности? *
Поговори с Ив[аном] Васильевичем]3. Не может ли он передать это Виллие и предостеречь его от страма, которым должно покрыть его в глазах всех благомыслящих людей подобное введение инквизиционных правил... Письмо это раздери. Просьбу, коли хочешь, оставь на память.
С благородным лордом Пущиным мы недавно обедали вместе и часто видимся. Мы, кажется, гармонируем чувствами и понятиями о вещах.
Что ты мне не скажешь о Щепкине?Как тебе понравилась игра его и самый талант, который нельзя у него оспоривать?
Мои все в Переяславле. Я один дома. Недели чрез полторы думаю за ними съездить.
Отошли, пожалуйста, письмо, приложенное к Батенькову. Я прошу его (это между нами) узнать, что будет на просьбу мою к государю, которую послал 24-го с приложением моей переписки с покойным гр. Тормасовым по тому самому случаю, по которому Шульгин очернил меня кн. Волконскому, а тот государю.
Если Ив[ан] Васильевич] сюда не приедет, то я в конце августа непременно к вам приеду, и, может быть, на всю осень.
Прости. Обнимаю тебя с чувствами живейшей дружбы - твой навсегда
В. Штейнгейль.
P. S. Супруги своей поцелуй за меня ручку. Бестужеву и Сомову поклонись
*NB Они, то есть следователи, с того начали, что описали у него все имение движимое и недвижимое, не сделав ни одного шага к открытию: есть ли подлинно утрата казенного интереса!!!