НОВЕЛЛА ПРО СТЕЦЮКА №4
Саша Стецюк вернулся на родину и затосковал. Тосковал он не потому что «в Америке лучше», не потому что на гастроли к нам приезжает не Cirque Du Soleil, а «единственный в мире хор крокодилов-гигантов», и не потому что на киевских улицах слишком уж неразделимо сплетаются два новейших архитектурных стиля - эскапизм и оскопизм, а потому что девочка с волнующим именем Виолетта никак не давала Стецюку в себя, как он выражался, «вонзить».
Виолетта была тверденькой клубной плясуньей с йогической спинкой и походкой персональной ассистентки с необъяснимо большой зарплатой. Заснял ее Саша в Одессе на пляже, загородив юному телу солнце, и выдохнув в вопросительно приоткрытые глаза: «Девушка, вы Patria или Muerte?» Неопытная Виолетта заинтересовалась чистым прононсом незнакомца и поддержала диалог. С тех пор Стецюк делал, по его мнению, все, что нужно, чтобы ее «заприходовать»: он выкладывал гривну за гривной на прилавки с мороженым, орешками и сельтерской, но девушка пожирала реквизит и смотрела в сторону. Стецюк старался дышать потише и томно комментировал уличные сценки. Виолетта смотрела в сторону и иногда на часы. Проглатывая обиду, Стецюк шел ва-банк: изящно клал в рот ломтик картошки по-селянски и, медленно разжевывая пасленовое, щурился в виолеттины глаза. Стерва Виолетта продолжала смотреть в туманную даль, откуда ждала бритоголового принца на желтой «Ламборджине». Он должен был увести Виолетту в по-настоящему дорогой ресторан, а оттуда прямиком в ЗАГС.
В конце концов, Стецюк понял, что добиться от Виолетты чувства подобного приходу от поедания ледяного арбуза над кухонной раковиной ему вряд ли удастся. Он уже почти плюнул и готовился сделать «кадэ» - маневр, совершаемый цыганами на базаре при виде милиции, но дружок Гена подсказал идею.
Дружок Гена владел автосалоном Toyota и находился в счастливом браке «вот уже который год». Точнее, третий. Счастливый брак был обильно запятнан как относительно случайными, так и абсолютно закономерными половыми связями, но Гена утверждал, что строить отношения на правде, доверии и понимании просто глупо, особенно сегодня, когда грань между правдой и ложью похожа на осевую линию какой-нибудь Большой Зажопной улицы. Возвращаться к корням, жить по Моисеевым принципам и «трахать жену через платочек» Гена тоже считал дикостью (Гена не был эрудитом). Поэтому Гена считал мистификацию таким же действенным инструментом соблазнения как пирожное «безе», поездка на такси и интригующее помахивание перед носом объекта гофрированным презервативом с ароматом дыни (опять же, Гена был простым украинским бизнесменом и стихами говорил редко).
Гена обладал тем неуловимым обаянием, которое лейтенант Шарапов описал просто: «бабам нравится». Он был хрестоматийным голубоглазым широкоплечим и узкобедрым блондином и неизменно улыбался, глядя в зеркало. К недостаткам, заставляющим его красоту не просто возбуждать, а еще и умилять, можно было бы причислить шрам в правом углу рта, но Гена только отмахивался: «Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже», - цитировал он свою маму.
Как-то раз Стецюк и Виолетта прохаживались по улице Мечникова. Стецюк грозился подарить Виолетте звезду и срывал по дороге цветочки кашки. Виолетта по обыкновению жевала губами и закатывала глаза в ожидании бритоголового принца. Вдали замелькала красно-белая символика японского производителя автомобилей номер один. «Пойдем», - произнес Стецюк и взял Виолетту за руку. Та с удовольствием покорилась, и молодые взошли в полированную залу салона Toyota. Решительная осанка Стецюка и Виолеттин экстерьер мигом привлекли внимание персонала, и к ним на встречу вышел высокий блондин. Прямой шрам в правом углу рта чуть покосился: блондин улыбнулся.
- Слушаю вас! - произнес блондин, не стирая улыбку.
- Моя фамилия Стецюк, - сказал Стецюк. - Я звонил по поводу «Короллы» для Виолетты…
Виолетта дернула головой и раскрыла глаза на ширину плеч.
- Да, конечно Александр Борисович! Мы уже заготовили документы. Сюда пожалуйста!
Блондин со шрамом повел Стецюка и дрожащую от предвкушения Виолетту в кабинет, где на полированном столе лежала стопка бумаг. На верхней было написано «Контракт», а в графе «Ф.И.О» значилось только имя - Виолетта.
- Извини, - пробурчал скромный Стецюк, - я не знаю твоего отчества и фамилии. Впиши сама!
Виолетта присела на краешек кожаного стула и заплакала, стараясь не уронить ни слезинки на драгоценные страницы. Лопоча «Сашенька, миленький, ну зачем ты…» сквозь крупные, совсем еще детские слезы, она молниеносно вписала паспортные данные над пунктирными линиями, расписалась где нужно и тут же просохла.
- Поздравляю от всей души! - профессионально зарокотал блондин со шрамом. - Автомобиль Toyota Corolla 2009 года, кузов типа "седан" с двигателем 1.6 литра и автоматической трансмиссией теперь ваш, Виолетта! Еще раз поздравляю!
Продолжая благодарно стискивать руку Стецюка, Виолетта удивилась. Вот, ее уже дважды поздравили, контракты она подписала, поплакала, все как полагается, а чувство такое, как будто Невинный с Мироновым отперли гараж… Ну, и где машина-то?
Ах, оказывается, нужно подождать примерно с месяц. Дело в том, что ваш, Виолетта, ээээ… друг заказал самую дорогую, самую престижную комплектацию, которой просто нет в наличии. Да, машина едет прямо из Японии. Да, всего месяц - не больше. Ну конечно! Как только приедет - мы тут же вам звоним! Всего хорошего, не расстраивайтесь! Через месяц вы за рулем!..
Блондин с контрактами исчез в стеклянном амбаре. Стецюк и взъерошенная от приятных хлопот Виолетта остались стоять на августовском солнце. Но не долго. «Сашка, прости меня… - зашептала Виолетта, - я такой дурой была… Ты у меня самый лучший, Сашенька…»
В общем, чего уж там. Поехали Стецюк с Виолеттой на хату, где она ему отдалась по всей форме - со стриптизом, охами и торжественным минетом. Хороший на самом деле оказался человек, хвалился потом Стецюк. С пониманием. И вовсе не «на понтах» чувиха, а своя в доску… Три недели Стецюк и Виолетта гуляли по киевским паркам, хором комментировали уличные сценки, вырывали, хохоча, друг у друга картошку «по-селянски», взахлеб пили сельтерскую, ели орешки и занимались любовью прямо на газонах, от счастья не замечая собачьих какашек.
На двадцать девятый день со дня подписания контракта Виолетта приподнялась на локте над Стецюком и предложила позвонить блондину со шрамом. Ее тянуло за руль.
- Да ну, сами позвонят, - сказал Стецюк, - сказали же!
- Тебе что, жалко? - обиделась Виолетта, - может он замотался! Может с документами чего. Ты же все проплатил, да?
- Проплатил, проплатил…
Стецюк ненавидел новомодное словечко «проплатил» потому что не мог понять, чем так провинилось слово «заплатил». Вообще, в этот момент на Стецюка нахлынуло странное чувство ненависти непосвященного к просветленному. Он неожиданно вспомнил, что он ненавидит много всего. Он ненавидит, когда слово «цена» заменяют словом «прайс», а в ресторанах под видом гренков подают крутоны. Он ненавидел когда пиццу едят вилкой и ножом, нерегулируемые перекрестки, Владимира Соловьева, и кабельное телевидение. Он терпеть не мог пенсионеров, покупающих овощи в час пик. Он совершенно не переваривал американских миссионеров, несущих нелегкую службу в стране, на языке которой они не говорят. Но эту суку он любил. Поэтому он поднял трубку и набрал номер блондина Геннадия со шрамом.
- Вы знаете, Александр Борисович, непредвиденные затруднения на таможне. Я как раз собирался вам звонить, - зачастил Геннадий. - Думаю, еще пару недель вам придется подождать. Дико извиняюсь. Дико!
Виолетта задышала, но смирилась. Еще две недели в стиралку летели сарафаны штаны и юбки, испачканные собачьим дерьмом. Потом она снова потребовала: «Звони!»
- Ох, и не везет же вам, Александр Борисович! - запричитал на другом конце провода Геннадий, - только привезли вашу красавицу, выяснилось, что отзыв у этой серии по двигателю. Даже не знал, как вам сказать, но вот, сказал. Поехала она обратно, в Японию. Что, будете ждать или заберете деньги?
Виолетта ждать не захотела. Просто перестала отвечать на звонки и эсэмэски. Где она живет Стецюк так и не узнал, поэтому остался без двери, у которой можно было бы молить, и без окна, под которым можно было бы петь серенады. Виолетта его бросила.
- Хмммм… - наморщил тогда красивый лоб друг Гена. - Вот так она значит, да?
- Все бабы падлы, - всхлипывал Стецюк, запивая реплики беленькой.
- Ах ты… - наступал на невидимого врага Гена, подливая другу.
- Ну ты и… - атаковал с флангов Стецюк, опрокидывая еще одну.
- Пиши! - вдруг вскочил Гена. - Пиши ей эсэмэску… Нет. Сам напишу, со своего телефона. У нее есть мой номер?
- Я вроде давал, она сама собиралась тебе звонить, спрашивать.
- Супер! Так, «новое сообщение»… До-ро-га-я Ви-о-летта, ваша ма-ши-на при-е-ха-ла. Из-ви-ни-те за за-держ-ку, Ген-надий. Завтра позвонишь ей, скажешь, пусть забирает в двенадцать!
- Так а чо забирать-то? - не понял Стецюк
- Машину! Встретитесь, может то, се… Поговорите.
- Так а машину где брать?!
- Ты как ребенок…
Тут у Стецюка зазвонил телефон. На дисплее высветилось желанное имя. Друзья переглянулись.
- Генка…
- Про машину молчи. Просто набей стрелу на завтра.
Влюбленные говорили долго. Виолетта извинялась, клялась, что не получала никаких эсэмэсок, что была в командировке, потом переезжала, потом помогала подруге переезжать. Часто использовала уменьшительные суффиксы и клялась Сашеньке в любви. Подозрительный Стецюк предложил теперь же проверить чувство. Виолетта ответила на блеф, и Стецюк помчался домой.
На следующее утро в 10:00 Виолетта вышла из Стецюкова душа сияющая и воздушная. Пропустить это дело Стецюк не смог, так что в салон пришли только к часу.
- Александр Борисович, Виолетта, здравствуйте! - Геннадий со шрамом вышел к ним на встречу и раскрыл руки как Иисус на горе Корковадо. - Вот уж не чаял вас увидеть, но все к лучшему! Приехала!
Виолетта взвизгнула и захлопала в ладоши.
- Вы знаете, я вот что предлагаю, - Геннадий сменил праздничный тон на деловой. - С нее сейчас снимут целофан, помоют, проверят жидкости, потом мы ее свозим в МРЕО на регистрацию, а потом сразу к вам. Под подъезд! С ленточкой! Как? Всего пару дней придется подождать…
Два дня Стецюк не слезал с Виолетты, понимая, что этим временем имеет смысл насладиться сполна. С запасом. Или попытаться за 48 часов настолько влюбить в себя Виолетту, чтобы она поняла тщету всего земного, в частности, личного автотранспорта, и полюбила Стецюка таким, кокой он есть. Но чуда не произошло. Придя уже в одиночку в салон, Виолетта наткнулась на секретаршу. Та сообщила обалдевшей Виолетте, что Геннадий Андреевич уехал в отпуск и вернется только через месяц. Компьютерная проверка подтвердила, что Виолетта так же далека от владения новенькой «Короллой» как и была два месяца назад.
Вот и вся история. Морали здесь нет, да и нужна ли она? Стецюк получил свою Виолетту на два месяца, в течении которых он лишний раз убедился: жить нужно ради того, чтобы стоять нагишом над кухонной раковиной и есть ледяной сахарный арбуз. А Виолетта, кстати, теперь ездит по городу на белом «Мерсе» SLK. Видно, бритоголовый принц на «Ламборджине» все-таки нашелся.
Виолетта была тверденькой клубной плясуньей с йогической спинкой и походкой персональной ассистентки с необъяснимо большой зарплатой. Заснял ее Саша в Одессе на пляже, загородив юному телу солнце, и выдохнув в вопросительно приоткрытые глаза: «Девушка, вы Patria или Muerte?» Неопытная Виолетта заинтересовалась чистым прононсом незнакомца и поддержала диалог. С тех пор Стецюк делал, по его мнению, все, что нужно, чтобы ее «заприходовать»: он выкладывал гривну за гривной на прилавки с мороженым, орешками и сельтерской, но девушка пожирала реквизит и смотрела в сторону. Стецюк старался дышать потише и томно комментировал уличные сценки. Виолетта смотрела в сторону и иногда на часы. Проглатывая обиду, Стецюк шел ва-банк: изящно клал в рот ломтик картошки по-селянски и, медленно разжевывая пасленовое, щурился в виолеттины глаза. Стерва Виолетта продолжала смотреть в туманную даль, откуда ждала бритоголового принца на желтой «Ламборджине». Он должен был увести Виолетту в по-настоящему дорогой ресторан, а оттуда прямиком в ЗАГС.
В конце концов, Стецюк понял, что добиться от Виолетты чувства подобного приходу от поедания ледяного арбуза над кухонной раковиной ему вряд ли удастся. Он уже почти плюнул и готовился сделать «кадэ» - маневр, совершаемый цыганами на базаре при виде милиции, но дружок Гена подсказал идею.
Дружок Гена владел автосалоном Toyota и находился в счастливом браке «вот уже который год». Точнее, третий. Счастливый брак был обильно запятнан как относительно случайными, так и абсолютно закономерными половыми связями, но Гена утверждал, что строить отношения на правде, доверии и понимании просто глупо, особенно сегодня, когда грань между правдой и ложью похожа на осевую линию какой-нибудь Большой Зажопной улицы. Возвращаться к корням, жить по Моисеевым принципам и «трахать жену через платочек» Гена тоже считал дикостью (Гена не был эрудитом). Поэтому Гена считал мистификацию таким же действенным инструментом соблазнения как пирожное «безе», поездка на такси и интригующее помахивание перед носом объекта гофрированным презервативом с ароматом дыни (опять же, Гена был простым украинским бизнесменом и стихами говорил редко).
Гена обладал тем неуловимым обаянием, которое лейтенант Шарапов описал просто: «бабам нравится». Он был хрестоматийным голубоглазым широкоплечим и узкобедрым блондином и неизменно улыбался, глядя в зеркало. К недостаткам, заставляющим его красоту не просто возбуждать, а еще и умилять, можно было бы причислить шрам в правом углу рта, но Гена только отмахивался: «Шрам на роже, шрам на роже для мужчин всего дороже», - цитировал он свою маму.
Как-то раз Стецюк и Виолетта прохаживались по улице Мечникова. Стецюк грозился подарить Виолетте звезду и срывал по дороге цветочки кашки. Виолетта по обыкновению жевала губами и закатывала глаза в ожидании бритоголового принца. Вдали замелькала красно-белая символика японского производителя автомобилей номер один. «Пойдем», - произнес Стецюк и взял Виолетту за руку. Та с удовольствием покорилась, и молодые взошли в полированную залу салона Toyota. Решительная осанка Стецюка и Виолеттин экстерьер мигом привлекли внимание персонала, и к ним на встречу вышел высокий блондин. Прямой шрам в правом углу рта чуть покосился: блондин улыбнулся.
- Слушаю вас! - произнес блондин, не стирая улыбку.
- Моя фамилия Стецюк, - сказал Стецюк. - Я звонил по поводу «Короллы» для Виолетты…
Виолетта дернула головой и раскрыла глаза на ширину плеч.
- Да, конечно Александр Борисович! Мы уже заготовили документы. Сюда пожалуйста!
Блондин со шрамом повел Стецюка и дрожащую от предвкушения Виолетту в кабинет, где на полированном столе лежала стопка бумаг. На верхней было написано «Контракт», а в графе «Ф.И.О» значилось только имя - Виолетта.
- Извини, - пробурчал скромный Стецюк, - я не знаю твоего отчества и фамилии. Впиши сама!
Виолетта присела на краешек кожаного стула и заплакала, стараясь не уронить ни слезинки на драгоценные страницы. Лопоча «Сашенька, миленький, ну зачем ты…» сквозь крупные, совсем еще детские слезы, она молниеносно вписала паспортные данные над пунктирными линиями, расписалась где нужно и тут же просохла.
- Поздравляю от всей души! - профессионально зарокотал блондин со шрамом. - Автомобиль Toyota Corolla 2009 года, кузов типа "седан" с двигателем 1.6 литра и автоматической трансмиссией теперь ваш, Виолетта! Еще раз поздравляю!
Продолжая благодарно стискивать руку Стецюка, Виолетта удивилась. Вот, ее уже дважды поздравили, контракты она подписала, поплакала, все как полагается, а чувство такое, как будто Невинный с Мироновым отперли гараж… Ну, и где машина-то?
Ах, оказывается, нужно подождать примерно с месяц. Дело в том, что ваш, Виолетта, ээээ… друг заказал самую дорогую, самую престижную комплектацию, которой просто нет в наличии. Да, машина едет прямо из Японии. Да, всего месяц - не больше. Ну конечно! Как только приедет - мы тут же вам звоним! Всего хорошего, не расстраивайтесь! Через месяц вы за рулем!..
Блондин с контрактами исчез в стеклянном амбаре. Стецюк и взъерошенная от приятных хлопот Виолетта остались стоять на августовском солнце. Но не долго. «Сашка, прости меня… - зашептала Виолетта, - я такой дурой была… Ты у меня самый лучший, Сашенька…»
В общем, чего уж там. Поехали Стецюк с Виолеттой на хату, где она ему отдалась по всей форме - со стриптизом, охами и торжественным минетом. Хороший на самом деле оказался человек, хвалился потом Стецюк. С пониманием. И вовсе не «на понтах» чувиха, а своя в доску… Три недели Стецюк и Виолетта гуляли по киевским паркам, хором комментировали уличные сценки, вырывали, хохоча, друг у друга картошку «по-селянски», взахлеб пили сельтерскую, ели орешки и занимались любовью прямо на газонах, от счастья не замечая собачьих какашек.
На двадцать девятый день со дня подписания контракта Виолетта приподнялась на локте над Стецюком и предложила позвонить блондину со шрамом. Ее тянуло за руль.
- Да ну, сами позвонят, - сказал Стецюк, - сказали же!
- Тебе что, жалко? - обиделась Виолетта, - может он замотался! Может с документами чего. Ты же все проплатил, да?
- Проплатил, проплатил…
Стецюк ненавидел новомодное словечко «проплатил» потому что не мог понять, чем так провинилось слово «заплатил». Вообще, в этот момент на Стецюка нахлынуло странное чувство ненависти непосвященного к просветленному. Он неожиданно вспомнил, что он ненавидит много всего. Он ненавидит, когда слово «цена» заменяют словом «прайс», а в ресторанах под видом гренков подают крутоны. Он ненавидел когда пиццу едят вилкой и ножом, нерегулируемые перекрестки, Владимира Соловьева, и кабельное телевидение. Он терпеть не мог пенсионеров, покупающих овощи в час пик. Он совершенно не переваривал американских миссионеров, несущих нелегкую службу в стране, на языке которой они не говорят. Но эту суку он любил. Поэтому он поднял трубку и набрал номер блондина Геннадия со шрамом.
- Вы знаете, Александр Борисович, непредвиденные затруднения на таможне. Я как раз собирался вам звонить, - зачастил Геннадий. - Думаю, еще пару недель вам придется подождать. Дико извиняюсь. Дико!
Виолетта задышала, но смирилась. Еще две недели в стиралку летели сарафаны штаны и юбки, испачканные собачьим дерьмом. Потом она снова потребовала: «Звони!»
- Ох, и не везет же вам, Александр Борисович! - запричитал на другом конце провода Геннадий, - только привезли вашу красавицу, выяснилось, что отзыв у этой серии по двигателю. Даже не знал, как вам сказать, но вот, сказал. Поехала она обратно, в Японию. Что, будете ждать или заберете деньги?
Виолетта ждать не захотела. Просто перестала отвечать на звонки и эсэмэски. Где она живет Стецюк так и не узнал, поэтому остался без двери, у которой можно было бы молить, и без окна, под которым можно было бы петь серенады. Виолетта его бросила.
- Хмммм… - наморщил тогда красивый лоб друг Гена. - Вот так она значит, да?
- Все бабы падлы, - всхлипывал Стецюк, запивая реплики беленькой.
- Ах ты… - наступал на невидимого врага Гена, подливая другу.
- Ну ты и… - атаковал с флангов Стецюк, опрокидывая еще одну.
- Пиши! - вдруг вскочил Гена. - Пиши ей эсэмэску… Нет. Сам напишу, со своего телефона. У нее есть мой номер?
- Я вроде давал, она сама собиралась тебе звонить, спрашивать.
- Супер! Так, «новое сообщение»… До-ро-га-я Ви-о-летта, ваша ма-ши-на при-е-ха-ла. Из-ви-ни-те за за-держ-ку, Ген-надий. Завтра позвонишь ей, скажешь, пусть забирает в двенадцать!
- Так а чо забирать-то? - не понял Стецюк
- Машину! Встретитесь, может то, се… Поговорите.
- Так а машину где брать?!
- Ты как ребенок…
Тут у Стецюка зазвонил телефон. На дисплее высветилось желанное имя. Друзья переглянулись.
- Генка…
- Про машину молчи. Просто набей стрелу на завтра.
Влюбленные говорили долго. Виолетта извинялась, клялась, что не получала никаких эсэмэсок, что была в командировке, потом переезжала, потом помогала подруге переезжать. Часто использовала уменьшительные суффиксы и клялась Сашеньке в любви. Подозрительный Стецюк предложил теперь же проверить чувство. Виолетта ответила на блеф, и Стецюк помчался домой.
На следующее утро в 10:00 Виолетта вышла из Стецюкова душа сияющая и воздушная. Пропустить это дело Стецюк не смог, так что в салон пришли только к часу.
- Александр Борисович, Виолетта, здравствуйте! - Геннадий со шрамом вышел к ним на встречу и раскрыл руки как Иисус на горе Корковадо. - Вот уж не чаял вас увидеть, но все к лучшему! Приехала!
Виолетта взвизгнула и захлопала в ладоши.
- Вы знаете, я вот что предлагаю, - Геннадий сменил праздничный тон на деловой. - С нее сейчас снимут целофан, помоют, проверят жидкости, потом мы ее свозим в МРЕО на регистрацию, а потом сразу к вам. Под подъезд! С ленточкой! Как? Всего пару дней придется подождать…
Два дня Стецюк не слезал с Виолетты, понимая, что этим временем имеет смысл насладиться сполна. С запасом. Или попытаться за 48 часов настолько влюбить в себя Виолетту, чтобы она поняла тщету всего земного, в частности, личного автотранспорта, и полюбила Стецюка таким, кокой он есть. Но чуда не произошло. Придя уже в одиночку в салон, Виолетта наткнулась на секретаршу. Та сообщила обалдевшей Виолетте, что Геннадий Андреевич уехал в отпуск и вернется только через месяц. Компьютерная проверка подтвердила, что Виолетта так же далека от владения новенькой «Короллой» как и была два месяца назад.
Вот и вся история. Морали здесь нет, да и нужна ли она? Стецюк получил свою Виолетту на два месяца, в течении которых он лишний раз убедился: жить нужно ради того, чтобы стоять нагишом над кухонной раковиной и есть ледяной сахарный арбуз. А Виолетта, кстати, теперь ездит по городу на белом «Мерсе» SLK. Видно, бритоголовый принц на «Ламборджине» все-таки нашелся.