«Новая газета» № 73 :: 8 июля 2013 г.
Оригинал взят у kozatchenko в «Новая газета» № 73 :: 8 июля 2013 г.
Реакционное
Отравлен хлеб, и воздух выпит.
Как трудно раны врачевать!
Но тут, ребята, не Египет,
И не Стамбул, …………….. мать!
Осип Мандельштам. Из черновиков
Реакция - опыт, сводящий с ума, но в ум возвращающий вскоре. Реакция - это глубокая тьма, бездонное черное море, и тайная слежка за каждым словцом - почувствуй себя виноватым! - И склока с коллегой, соседом, отцом, собою, ребенком и братом. Реакция - это уснувшая честь и злоба, которая будит; презренье к Отчизне, которая есть, и трижды - которая будет; реакция - это стрельба по своим, сомнение в правде и Боге, и общее внятное чувство «Горим!» - и чувство, что связаны ноги; привычка смириться, а то и поржать, когда пред тобой святотатство; желанье уснуть, и желанье бежать, и тут же надежда остаться. Сам воздух кричит: «Никого не жалей, не верь, не надейся, не помни». Такое полезло из темных щелей, из чертовой каменоломни, такие суконные рожи грозят - бездарность, безмозглость, сенильность, - что, кажется, их не загонишь назад: они уже тут поселились. Реакция - это от гнили черно, днем стыдно, ночами тревожно; реакция - это нельзя ничего, и рвет от всего, чего можно; реакция - это отравленный хлеб, вниманье к сигналам, приметам, безвыходный морок, который нелеп - и все же ужасен при этом; реакция - все разъедающий страх, подобье оброка и дани, который ужасней расстрелов и плах, поскольку он длится годами. Не ведает спасшийся, что спасено, и смотрит на зеркало тупо. Реакция - это утрата всего, что вас отличает от трупа. Когда-нибудь это, конечно, пройдет, но в бездне сплошного распада едва ли спасется и выживет тот, кому этой вони не надо. Наверное, четверть, а может быть, треть, и тех-то едва созовете. В огне хоть чему-то дано уцелеть, но что уцелеет в болоте?
И главное - трепет на самом верху и ниже, в разлившейся луже: ах, только б не хуже, ах, только б не ху… Скажите: чего бы вам хуже? Каких вам еще запрещений и пут, и чисток в нечетные числа? Вас только что в скрепу еще не гребут, и то из брезгливости чисто. Похоже, что лысый как в воду глядел, не брать нас в расчет предлагая. И кажется всем, что еще не предел, что жизнь еще будет другая… Мне прятаться поздно. Я, в общем, изгой, отмеченный тайною метой, и я говорю, что не будет другой, - вы так и подохнете в этой. Пускай на меня с удивленьем воззрят - о эта упертость баранья! - но нужно, чтоб кто-то сказал: невозврат. Живущий, оставь упованья. Довольно томиться в тупом мандраже. Считайте, что нас перебили. Того, кто сказал себе это, - уже не сделать союзником гнили, с руки не кормить, не загнать за Можай, не вымазать в тине злодейской.
Желающий ехать - быстрей уезжай.
Желающий действовать - действуй.
Реакционное
Отравлен хлеб, и воздух выпит.
Как трудно раны врачевать!
Но тут, ребята, не Египет,
И не Стамбул, …………….. мать!
Осип Мандельштам. Из черновиков
Реакция - опыт, сводящий с ума, но в ум возвращающий вскоре. Реакция - это глубокая тьма, бездонное черное море, и тайная слежка за каждым словцом - почувствуй себя виноватым! - И склока с коллегой, соседом, отцом, собою, ребенком и братом. Реакция - это уснувшая честь и злоба, которая будит; презренье к Отчизне, которая есть, и трижды - которая будет; реакция - это стрельба по своим, сомнение в правде и Боге, и общее внятное чувство «Горим!» - и чувство, что связаны ноги; привычка смириться, а то и поржать, когда пред тобой святотатство; желанье уснуть, и желанье бежать, и тут же надежда остаться. Сам воздух кричит: «Никого не жалей, не верь, не надейся, не помни». Такое полезло из темных щелей, из чертовой каменоломни, такие суконные рожи грозят - бездарность, безмозглость, сенильность, - что, кажется, их не загонишь назад: они уже тут поселились. Реакция - это от гнили черно, днем стыдно, ночами тревожно; реакция - это нельзя ничего, и рвет от всего, чего можно; реакция - это отравленный хлеб, вниманье к сигналам, приметам, безвыходный морок, который нелеп - и все же ужасен при этом; реакция - все разъедающий страх, подобье оброка и дани, который ужасней расстрелов и плах, поскольку он длится годами. Не ведает спасшийся, что спасено, и смотрит на зеркало тупо. Реакция - это утрата всего, что вас отличает от трупа. Когда-нибудь это, конечно, пройдет, но в бездне сплошного распада едва ли спасется и выживет тот, кому этой вони не надо. Наверное, четверть, а может быть, треть, и тех-то едва созовете. В огне хоть чему-то дано уцелеть, но что уцелеет в болоте?
И главное - трепет на самом верху и ниже, в разлившейся луже: ах, только б не хуже, ах, только б не ху… Скажите: чего бы вам хуже? Каких вам еще запрещений и пут, и чисток в нечетные числа? Вас только что в скрепу еще не гребут, и то из брезгливости чисто. Похоже, что лысый как в воду глядел, не брать нас в расчет предлагая. И кажется всем, что еще не предел, что жизнь еще будет другая… Мне прятаться поздно. Я, в общем, изгой, отмеченный тайною метой, и я говорю, что не будет другой, - вы так и подохнете в этой. Пускай на меня с удивленьем воззрят - о эта упертость баранья! - но нужно, чтоб кто-то сказал: невозврат. Живущий, оставь упованья. Довольно томиться в тупом мандраже. Считайте, что нас перебили. Того, кто сказал себе это, - уже не сделать союзником гнили, с руки не кормить, не загнать за Можай, не вымазать в тине злодейской.
Желающий ехать - быстрей уезжай.
Желающий действовать - действуй.