Семейная легенда штурмана Джеральда Нила...
...являющаяся при этом отчетом с Шервудовки.
Дисклеймер:
Да, это то еще "Почтомордие" (с), но это не-отчет с Шервудовки в формате семейной легенды персонажа с Новой Земли. Некоторые события могут быть перевраны, поскольку все-таки две с половиной тыщи лет прошло, а финал истории изменен намеренно, потому что после игры ко мне пришел такой вот глюк и сказал, что все на самом деле было именно так.
*Космический корабль, рубка. В пилотском кресле сидит с закрытыми глазами, чуть ли не спит человек в форме Союза Свободных Планет. На подлокотнике штурманского кресла - человек постарше, в форме военного врача Союза Свободных планет. Корабль идет на автопилоте, так что достаточно следить, чтобы программа автопилота действовала без сбоев. А с этим они с трудом, но справляются. Потом сидящий в пилотском кресле приоткрывает глаза...*
Знаешь, Брайан, а больше всего я хотел бы увидеть на Земле... Да и ты, впрочем, тоже, думаю. Нет, я понимаю, понимаю, что сейчас этого нет, что прилечу, увижу, что нет, и что тогда делать? А все равно - хотел бы увидеть остров Зеленых Холмов... Интересно, если ты займешься там этим самым.. терраформированием, и холмы вернутся, сможет ли этот остров стать столь же прекрасным, как говорят легенды?
Кстати, есть и у нас в семье одна. Вроде бы передавалась по отцовской линии, но кто знает. За две-то с половиной тысячи лет всякое могло случиться, и за правдивость этой истории я не ручаюсь, а все же кажется мне, что не легенда это, а чистая правда.
О вольных стрелках Шервудского леса когда-нибудь слышал? Слышал - это хорошо, не придется долго объяснять, рассказчик из меня все же плохой выходит, а знают о них все-таки не то чтобы все. Я-то специально кое-что читал, когда отец легенду рассказал. Да может, из-за той легенды я и путешествовать захотел, как мой далекий предок, о котором в ней говорится.
Ну так вот, в те самые времена, когда были эти разбойники, жил в славном городе Ноттингеме юноша по имени Джеффри. Угу, у нас с ним целых три буквы общие*, а от сокращения это аж три четверти будет. Был он подмастерьем плотника, плотника того звали дядюшкой Джилем, и летом ходили они по всему графству, а то и по соседним тоже, по деревням да по хуторам, ведь тогда сколько времени занимала дорога от одной деревни до другой, они же пешком ходили, лошадь им не по карману была. А, скажем, дом не повезешь ведь из Ноттингема до деревни, и крышу из деревни в Ноттингем не отвезешь на починку. Вот и ходили-бродили, разбойников не боялись, потому что ну что взять с них, денег много у дядюшки Джиля не бывало, что зарабатывал, то тратил, был грех за ним - вкусно поесть любил, и ученика своего к тому же приучил. Потом еще на них как-то по весне наткнулся юноша, представился Фрэнком. Были, конечно, у него какие-то то ли проблемы с законом, то ли нелады с властью, Джеффри тогда в это не очень вникал, а Фрэнк парнем оказался сметливым, сообразительным, с деловой хваткой, да еще и на все руки... ну, не мастером на все руки еще, в шестнадцать лет для того опыта все же мало, но подмастерьем на все руки - точно. И дядюшка Фрэнка взял вторым помощником. А раз дядюшка на нелады с законом внимания не обратил, хотя ему-то Фрэнк все рассказал, значит, и надо так, значит, и Джеффри не дело задумываться.
Но недолго удалось им проходить втроем, к концу сентября дядюшка Джиль слег с лихорадкой в деревне Селстон, и пришлось там задержаться. Джеффри и Фрэнк как могли зарабатывали на еду да на травы, прописанные местной знахаркой. Долго болел дядюшка Джиль, долго, и в конце концов к середине ноября умер. Ни разу еще Джеффри не случалось в это время года все еще не вернуться в город, но что делать.
Денег у Джеффри и Фрэнка было немного, подумали они, и решили работать вдвоем. Брались за любую работу, за какую их хотя бы накормить обещали, работали честно, не покладая рук, и к Рождеству наконец удалось им добраться до Ноттингема, и даже не с пустыми карманами. Жалко только, в Уфкомбе не удалось им встретить одного из старых приятелей Джеффри, Мэтта, воспитанника отца Уилфреда. Мэтт тогда в монастыре был, учился. Это Джеффри почти неграмотный был, только и умел свое имя подписать, да дядюшкино прочитать.
И только в город пришли, как наткнулись на Энтони Гисборна, а тому чем-то лицо Фрэнка показалось подозрительным, что ли, не знаю уж, и Фрэнка арестовали. А потом оказалось еще и что служанка из трактира, Кэти, матушка Джеффри, еще по весне отпросилась то ли в паломничество, то ли к родным, обещала ненадолго уйти, да так и не вернулась. И Молли-подавальщица куда-то тоже пропала. О последней-то пропаже Джеффри не очень жалел, разве что по той причине, что пришлось ему немного за стойкой постоять, тетушке Мэри (трактирщице) помочь, она ему разрешила пожить при трактире, в комнате его матушки, пока не выяснится матушкина судьба.
Что делать - неясно. И даже с кем поговорить - неясно, разве что вот с Томом Полбашмака - младшим стражником. Но он занят, у него какие-то другие дела (причем ладно бы в караулке, как раз если он стоит у ворот - самое оно поболтать, а он еще где-то). Хорошо хоть Мач, приятель Фрэнка, проследил, что того повели в замок шерифа, но что-то еще подслушать ему не удалось...
Прошло Рождество, отпраздновали его как следует, песен послушали, эля выпили, а там Фрэнк вдруг и вернулся. Да не просто так, а вроде как благородным уже стал. И, вроде как, уже не по чину ему быть подмастерьем плотника да общаться с простолюдинами вроде Джеффри и Мача. Да что там, и с Томом из стражи тоже негоже общаться. А он все равно общался. И плотничал все равно. Аж до весны. Хотя по весне и собирался уйти в леса. От него-то Джеффри и узнал, что Мач и Роб, которые им в работе помогали, да и вообще хорошие ребята были, из леса. Но не особо верил в то, что они разбойники. И уж точно знал, что они будут получше, чем, например, сборщик налогов или еще тот же младший Гисборн.
Знал, да молчал. Сам уходить в леса не собирался, а вот снова путешествовать по графству, как раньше - это с удовольствием. Хорошо за зиму заработали Джеффри и Фрэнк, много работы было - городской плотник из запоя не выходил, приходилось им и за него, и за покойного дядюшку Джиля, и за самих себя вдвоем отдуваться.
А когда весна наступила, ушли Джеффри и Фрэнк из города. Будто бы в деревню. Но на одном из перекрестков Джеффри свернул направо, в сторону Уфкомба, а Фрэнк - налево, в леса, договорились, если понадобится, встретиться в "Хмельной малиновке", что в Уфкомбе.
Все лето ходил Джеффри по деревням, никто его не трогал - для разбойников он не был лакомой добычей, а для некоторых даже своим был, лесничий Берт его знал, а на рыцарей он не натыкался, поскольку бряцание их доспехов было слышно издалека, и, если что, спрятаться он успевал. На всякий случай. Ничего не потратил, ничего не заработал, а жил неплохо. В "Хмельной малиновке" кормили его за всякий мелкий ремонт, вот там он большую часть времени и сидел. Там встретил и бродячего сказочника Ллеу Лиса с женой. Вот тут-то и... попросил он Ллеу Лиса рассказать о его земле. Ну или не о его. И услышал он от него про страну Эйрэ, страну зеленых холмов и храмов с высокими башнями, и про святого Брендана-мореплавателя. Может, он и слышал что об этой стране и раньше, но лишь со слов Ллеу узнал он, сколь она красива, и решил, что если его матушка не вернется, и Фрэнк останется с разбойниками (и тем самым они не смогут как следует продолжить заниматься плотницким делом), следующей весной отправится он к берегам моря, может быть, найдет корабль, что поплывет в Эйрэ, попросится туда корабельным плотником, или же отдаст последние свои деньги, только бы отвезли. Да даже если и не отвезут, хотя бы по Британии побродит за пределами Ноттингемшира, может, найдет, где жить лучше, чем в родном графстве.
На трезвую голову, может, он бы и не принял такого решения, но, на беду его, как раз в то время в трактир заглянул шотландский наемник, напоил всех присутствующих до полного нестояния на ногах, поэтому великолепная идея втемяшилась в голову Джеффри накрепко. И даже проспавшись, он счел ее заслуживающей исполнения.
Вот только на следующую весну не сложилось уйти. Сначала выяснилось, что Фрэнк все же вернулся в Ноттингем, да не просто вернулся, а удалось ему арендовать плотницкую мастерскую аж на целый год. И как тут уйдешь, если аренда-то на двоих? Не бросать же дело? Да к тому же как Джеффри вернулся в город, так и работа нашлась: пока он по деревням шатался, успели кого-то из разбойников поймать - кого - не помню уже, да и было ли это известно Джеффри - не помню, а тот сбежал, причем аккурат во время мессы, когда все на мессе были. Не иначе господь бог помог ему, вот и сбежал. В общем, стражники захотели, чтобы Джеффри заделал ту дыру, через которую он сбежал. Заплатить обещали. Ну, отказываться, не обосновывая негоже, к тому же деньги нужны, налоги, говорят, повысились, хотя как-то... ну, не хочется. Потому что после всех этих повышений налогов, арестов кого попало по подозрению в чем попало и прочему уже больше сочувствуешь заключенным, чем заключающим. Да и ход в город для тех, кому нечем заплатить пошлину, оставить бы. А с третьей стороны - засекут недобросовестную работу - проблем не оберешься. Ну, Джеффри к тому времени был уже умелым плотником, а стража была весьма ленива и невнимательно, так что сделал так, чтобы если кому-то очень надо - реально было заделанное разобрать, а стражников попросил посмотреть на свою работу, чтобы уж ответственности никакой на нем не было. Первый раз получил целых полфунта.
Вскоре в город Мэтт заглянул, не помню уже зачем, по-моему, отца Уилфреда искал, поскольку тот тоже в городе временно был, хотя и жил в Аннслее. Поговорили Джеффри с Мэттом, потом Джеффри и Фрэнк решили проводить Мэтта до Уфкомба и заодно то ли отметить аренду мастерской, то ли просто пропить заработок Джефа. Только отошли от городских ворот, как впереди шум раздался. Фрэнк вперед бросился, Джеффри и Мэтт остановились как вкопанные. И увидели они, что... Фрэнк и Мач дерутся с городским юристом, Саймоном Уорреном, и с его охранником. Только тут до Джефа окончательно и бесповоротно, как говорится, уже не до мозга, а до сердца дошло, что его друзья действительно из разбойников, но почему-то он продолжал сочувствовать им, а не их жертвам. Тем более, что на простолюдинов-то они не нападали, а многим из остальных - так и надо.
Потом еще три подкопа было. Непонятно, почему звали плотника, а не землекопа с каменотесом; Джеффри даже эту мысль честно высказал стражникам, но деньги все равно получил. И если что - именно это могло бы служить ему оправданием за не слишком-то добросовестную заделку дыр...
А вот тут-то все и началось по-настоящему. И началось все с того, что случилась большая облава на разбойников. И может быть, ничего бы, но среди пойманных были Мач и Мэтт... И когда весь город пошел смотреть, как вешают Мача на воротах снаружи, он смотреть не пошел, понял, что не сможет, остался вместе с Томом Полбашмака ждать у ворот же, но внутри. И понял, что простить смерть пусть не друга, но хорошего знакомого он благородным не сможет. И что Мэтта он вытащит любой ценой.
Правда, любой-то любой, но вот как. Погибнуть, не успев толком ничего сделать, ему не хотелось. А известно было только как выбраться из городской тюрьмы и как выбраться из города, а Мэтта-то повели не в городскую тюрьму, а в замковую. Хорошо хоть, вытащить Мэтта хотел не он один. Еще Том, например. Долго они с Томом строили умный план, потом поняли, что Джеффри может и сможет сделать подкоп под замковую тюрьму, но для этого надо точно знать, как она расположена. Но Тома с поста не отпустили, поэтому на разведку пошел Джеффри. Тем более, плотницкая мастерская была недалеко от замка, в крайнем случае можно было сказать, что шел в мастерскую, да спьяну не туда свернул. Обошел замок с одной стороны, насколько мог - не нашел. Под окнами большого зала ходить побоялся, заметят. Пошел обходить с другой стороны. Наткнулся на шотландского наемника, того самого, что прошлым летом поил всех элем в "Малиновке", да впервые напоил Джефа до беспамятства. Ну, с тех пор напоить Джефа стало несколько сложнее, но он рассудил, что наемнику-то это неизвестно, поэтому когда тот предложил Джефу выпить виски, тот поотказывался-поотказывался, а потом и согласился. И попробовал сделать вид, что виски на него подействовало несколько сильнее, чем подействовало на самом деле. И попытался как-то разговориться с наемником и выяснить у него, где тюрьма, что с Мэттом или еще что полезное.
Не получилось.
Тогда, решил Джеф, надо действовать решительнее. И пошел на разведку прямо в замок. Постучался в ворота, спросил, нет ли в замке работы для плотника, а то в городе ее нет. Он был в полушаге от успеха, когда самый старший Гисборн чуть не предложил ему заколотить снаружи дверь в тюрьму. Но все же не предложил, сказал, что не настолько уж пленник опасен, чтобы его заколачивать, а присмотреть найдется кому. Хотя еще каплю надежды дало предположение самого старшего Гисборна о том, что можно бы позвать кого из стражи помочь сторожить - вдруг позовет Тома? Но нет, не сложилось. В итоге разведка дала лишь то, что Мэтт жив и где именно расположена тюрьма. Но расположена она была неудобно - Джеф и Том попытались было обойти замок по берегу реки да по мелководью - если что - хотели сказать, что брод ищут, но не вышло, просматривалось уж больно хорошо, да и стены тюрьмы были каменные и с хорошим фундаментом, снаружи и не подкопаешь.
Оставался последний шанс. Удалось подслушать, что Мэтта будут пытать. А пыточная близка к городской тюрьме и к дыре в городской стене. Значит, можно попробовать. К тому же есть шанс, что между пытками посадят Мэтта в одиночную камеру, а это одна из тех камер, проход в которую Джеффри мог разобрать что изнутри, что снаружи.
Долго Джеффри и Том ждали, когда же Мэтта приведут в пыточную. А когда того привели, в пыточную, помимо палача и его помощника, вошел еще и шериф. Три на два. Не получится. Стали ждать, когда шериф выйдет и думать, как же его выманить. Ничего умного не придумали, зато дождались торговку рыбой Берту и полузнакомого шервудца. Полу - ну, то есть Джеф его в лицо, кажется, видел, в "Хмельной малиновке", что ли, но как зовут - не помнил. Может, Том знал.
Составили план. Не такой уж и хитрый, всего и дел - подождать да момент правильно выбрать.
Только выбрать не удалось. Не рассчитали они, что в пыточной был отец Марк, успел он закричать до того, как Джеффри его оглушил, а Джеффри убежать не успел. И на шум примчались Гисборн-младший, стражники, наемники. Связали Джефа. Гисборн-младший был столь разъярен, что даже связанного избил ногами до потери сознания, и лишь потом приказал отнести в темницу. В темницу замка.
На холодном темничном полу, да еще и избитый, Джеффри забился в горячке. И виделись ему зеленый холмы далекой страны, виделось море, виделся святой Брендан, покровитель путников и мореходов... То ли хотел он умереть, то ли нет, неясно было, но умереть ему не дали, лекаря прислали. Когда пришел он в себя, и священника прислали, исповедать. Что на исповеди, что в разговоре с молодым рыцарем, охранявшем темницу, говорил он, что Мэтта хотел выручить потому, что знает его давно, что не верит в то, что Мэтт разбойник, что боится - Мэтт не выдержит пыток. Говорил, что из разбойников знал Мача, и что когда знал его - не знал, что он - разбойник, да и когда узнал - долго не верил. В общем, не поверил он в то, что тайна исповеди будет сохранена, поэтому и на исповеди утаил часть грехов. Все равно если суждено умереть - пойдет он в ад, грех нападения на священника не прощается. А не суждено - встретит отца Джона, который на самом деле был отцом Туком, или кому еще исповедается как следует. А может, и не думал вовсе, только дал себе зарок - не говорить ничего, что могло бы повредить Фрэнку ли, Тому или еще кому из друзей. И вообще что могло бы кому-то повредить.
***Когда он достаточно пришел в себя, его повели в пыточную. И во второй раз его идея, что между пытками могли бы и в одиночку посадить, сработало. А разобрать то, как он заделал там дыру, он знал точно - он может в любом состоянии. Главное - быть в сознании, а в сознании он был. Вот и разобрал он это, выбрался наружу, с большим-большим трудом, тайком выбрался из города. То ли разбойники его подобрали, то ли сумел он добраться до "Хмельной малиновки" и упросить тетушку Клем его спрятать, о том история умалчивает. Зато известно, что по весне он все же исполнил свою мечту - отправился в Эйре, то есть в Ирландию. Не знаю уж, навсегда он остался там жить, или потом еще куда путешествовать отправился, но сын у него в Ирландии родился. А у сына - тоже сын, и у того тоже...
Ну, в общем, Брайан, ты понял. Предки это мои. По одной из линий. По другим-то кого только не было, но эту историю о саксонском мальчишке, убежавшем в Ирландию, мы бережно храним. Не знаю, зачем я тебе это рассказал, может, чтобы ты понял, что я был не первым в своем роду, кто так по-идиотски в плен попал, может, еще зачем... Но рассказал - значит, рассказал.
*вот тут Джер, конечно, гонит. Эти буквы общие у них в русском языке, а в английском - вовсе нет, разве что правила написания изменились к моменту рассказа.
***начиная отсюда легенда и история мой глюк и реальные события игры расходятся. По событиям игры вышло так, что Джефа, как только горячка и бред прекратились, просто повесили на воротах. Без всяких допросов. Без пыток. Без разговоров. И даже не знаю, насколько скоро бы в городе об этом узнали, если бы я не пошел в город в белом хайратнике и не сообщил некоторой части народу, что я уже привидение.
ЗЫ. В данную легенду не вошли истории о том, что доблестная стража Ноттингема путает слова "зарплата" и "расплата", о том, как Джефа уговаривали то стать наемником (шотландец), то стать стражником (стражники), а также о том, как Джеффри ходил зарплату получать.
Посему приведу их отдельно:
Как Джеффри ходил зарплату получать:
Починил Джеф в первый раз подкоп. (Да, этот вид работы я так и называл - подкопы чинить) Честно думал - стражники потребовали - стражники и заплатят. Деньги у них есть, вон сколько входной пошлины дерут. Ан нет, повели Джеффри за зарплатой к шерифу. Приводят. Первый вопрос Гисборна-младшего: "Ну а этот что натворил? В чем подозревается?"
Про наемника я уж точно не помню, но в течение примерно года шотландский наемник регулярно расписывал перед Джеффри преимущества службы наемника по сравнению с работой мастерового. И уговаривал его идти в наемники. Джеффри совсем задолбался объяснять, почему он этого не хочет. Попутно заработал себе и пересадил отцу Уилфреду кактус на тему того, что "убийство - это ведь грех? А почему тогда на крестовых походах благословение?".
Про Джефа и стражников:
Забрел как-то в очередной раз Джеффри в караулку (вот не помню, то ли собирался из города выйти, да решил потрепаться, то ли приятеля своего, Тома, ждал, то ли еще что). И стражники начали его агитировать в стражу. Джеф лениво отмахивался, говорил, драться не умеет, свою обычную работу любит и так далее. Стражники ему перечислили список заветов стражников:
- Побольше сидеть и не двигаться, чтобы поменьше энергии тратить
- Если погоня - помедленнее бегать, чтобы, не дай бог, не догнать
- Если уж встретился с кем, с кем драться надо, собрать накопленную в первом пункте энергию и удрать
Но Джеф все равно отказался. Тогда стражники решили посадить его в камеру, заодно проверить, насколько реально из камеры убежать и продемонстрировать Джефу, как неаккуратно они сторожат камеры и ничего. Джеф тут же обнаружил из камеры ход на конюшню, но подумал-подумал и решил честно досидеть до конца заключения (на полдня оно было, что ли...), а потом сказать стражникам о ходе и заделать его. Можно было бы и сразу заделать, но мало ли, вдруг стражники не хотят, чтобы он был заделанный.
Про зарплату и расплату:
Ну, тут все просто. Джеф починил очередной подкоп. Стражники опять посылают его за деньгами к шерифу. Но Джеф боится один идти к шерифу денег требовать, вдруг схватят за одно только шатание у замка, как Тэда, например. Поэтому стражники позвали кого-то из наемников, попросили сопроводить. Но один из стражников все порывался сказать, что юноше нужна расплата. Юноша поправил, что зарплата. Потом стражник еще кому-то сказал про расплату...
А, ну и еще из неупомянутого - разумеется, великий гон под предводительством старьевщицы:
- про демона Почтомордия (кажется, этот демон уйдет в мой активный лексикон, а то и в интересы в ЖЖ)
- про святого Башмакистия,
- "олень - это великий грех", потому что с рогами
- "контекст - это подпитие, а параллель - пирушка", потому что в контексте можно находиться, а параллели не надо проводить
и еще дофига всего, что я не запомнил или не могу сформулировать. Или в чем я не участвовал, но наблюдал.
В общем, конечно, сюжетной для меня была меньшая половина игры, но ведь и жизнь бессюжетна. А играли мы именно в жизнь Веселой Старой Англии.) И как невозможно рассказать собственную жизнь - она распадется на множество мелких эпизодов, из которых о половине слова уже ничего не скажут, так и невозможно рассказать полностью эту игру.
Благодарности:
- Мастерам. Несмотря на имеющиеся косяки, вы герои. Эта игра состоялась, и это главное.
- Трактирщице Мэри Блэки - за палаткоместо по жизни и угол для зимовки по игре, а также за героическое накормление всех и вся.
- Трактирщице Клем Робин и трактиру "Хмельная малиновка" - за сарацинский напиток, вкусный эль, оплату работы едой и очень уютный трактир
- Фрэнку - за деловую сметку и умелые руки. А также за знакомство меня с Мачем и Робом. И за доверие. Надеюсь, я его оправдал.
- Тому Полбашмака - за совместную спасательную операцию. Пусть она и закончилась провалом, зато внесла элемент экшна и сюжет.
- Мэтту - за еще одного друга для Джеффри, и, что греха таить, за причину для спасательной операции. И отдельно - за внеигровой и постигровой гон.
- Мачу и Робину - за помощь в работе, за то, что Джеф все же оказался связан с Шервудом, хоть и косвенно; за доверие. Не знаю, как Джеф вам, а вы Джефу понравились с первого мига знакомства, и то, что вы разбойники, его не оттолкнуло. Мач, Джеф был не в состоянии смотреть, как тебя казнят.
- Тэду - за треп в ожидании турнира.
- Ллеу Лису - за появление у Джефа мечты и цели в жизни.
- Шотландскому наемнику - за упорство в попытках убедить Джефа идти в наемники. Джефа ты, скажу честно, достал. Причем, кажется, уже на второй попытке.
- Отцу Уилфреду - за разговор про крестовые походы.
- Стражникам - за уговаривание Джефа идти в стражу, хорошо оплачиваемые заказы и позитив.
- Старьевщице - за демона Почтомордия, святого Башмакистия, сарацинские штаны и вообще за то, что было, что послушать и над чем поржать, когда лично у меня в игре случались провисы.
- Алану-э-Дэйлу - за песни и пьесу о трех ухажерах, и отдельно - за неоценимую физическую и моральную помощь при выезде с полигона.
- Честному Тому - за песни вообще и песни, доносящиеся из камеры-одиночки в частности
- Джоку Воробушку - за то, что снова Штирлиц и снова тупое ранение, только теперь - головы шерифа
- Энтони Гисборну - за то, что было, кого ненавидеть и бояться.
- Горожанам и семейству Бушей - за наличие мирной и бессюжетной не всегда мирной и бессюжетной, но именно жизни, именно того, ради чего игра, насколько я понимаю, и затевалась.
- Тас, Кире и Наро - за песни после игры
- Нинкве - за последний ночер и последний день на полигоне. Вдвоем на четырех ногах устоять все несколько проще, чем каждому на своих двоих, когда ноги уже совсем не держат.
- Наро - за пояс
- Хильд, рад был познакомиться
- Всем, с кем до игры были завязки или намеки на завязки - к сожалению, не все отыгралось, и часть по моей вине, но это был стимул все-таки добраться до игры, несмотря на упорные попытки пожизняка оставить меня дома.
Прошу прощения у тех, с кем не поигралось или тех, с кем поигралось, но кого забыл назвать, поскольку немудрено что-то забыть, когда деролишься на много веков вперед.
Дисклеймер:
Да, это то еще "Почтомордие" (с), но это не-отчет с Шервудовки в формате семейной легенды персонажа с Новой Земли. Некоторые события могут быть перевраны, поскольку все-таки две с половиной тыщи лет прошло, а финал истории изменен намеренно, потому что после игры ко мне пришел такой вот глюк и сказал, что все на самом деле было именно так.
*Космический корабль, рубка. В пилотском кресле сидит с закрытыми глазами, чуть ли не спит человек в форме Союза Свободных Планет. На подлокотнике штурманского кресла - человек постарше, в форме военного врача Союза Свободных планет. Корабль идет на автопилоте, так что достаточно следить, чтобы программа автопилота действовала без сбоев. А с этим они с трудом, но справляются. Потом сидящий в пилотском кресле приоткрывает глаза...*
Знаешь, Брайан, а больше всего я хотел бы увидеть на Земле... Да и ты, впрочем, тоже, думаю. Нет, я понимаю, понимаю, что сейчас этого нет, что прилечу, увижу, что нет, и что тогда делать? А все равно - хотел бы увидеть остров Зеленых Холмов... Интересно, если ты займешься там этим самым.. терраформированием, и холмы вернутся, сможет ли этот остров стать столь же прекрасным, как говорят легенды?
Кстати, есть и у нас в семье одна. Вроде бы передавалась по отцовской линии, но кто знает. За две-то с половиной тысячи лет всякое могло случиться, и за правдивость этой истории я не ручаюсь, а все же кажется мне, что не легенда это, а чистая правда.
О вольных стрелках Шервудского леса когда-нибудь слышал? Слышал - это хорошо, не придется долго объяснять, рассказчик из меня все же плохой выходит, а знают о них все-таки не то чтобы все. Я-то специально кое-что читал, когда отец легенду рассказал. Да может, из-за той легенды я и путешествовать захотел, как мой далекий предок, о котором в ней говорится.
Ну так вот, в те самые времена, когда были эти разбойники, жил в славном городе Ноттингеме юноша по имени Джеффри. Угу, у нас с ним целых три буквы общие*, а от сокращения это аж три четверти будет. Был он подмастерьем плотника, плотника того звали дядюшкой Джилем, и летом ходили они по всему графству, а то и по соседним тоже, по деревням да по хуторам, ведь тогда сколько времени занимала дорога от одной деревни до другой, они же пешком ходили, лошадь им не по карману была. А, скажем, дом не повезешь ведь из Ноттингема до деревни, и крышу из деревни в Ноттингем не отвезешь на починку. Вот и ходили-бродили, разбойников не боялись, потому что ну что взять с них, денег много у дядюшки Джиля не бывало, что зарабатывал, то тратил, был грех за ним - вкусно поесть любил, и ученика своего к тому же приучил. Потом еще на них как-то по весне наткнулся юноша, представился Фрэнком. Были, конечно, у него какие-то то ли проблемы с законом, то ли нелады с властью, Джеффри тогда в это не очень вникал, а Фрэнк парнем оказался сметливым, сообразительным, с деловой хваткой, да еще и на все руки... ну, не мастером на все руки еще, в шестнадцать лет для того опыта все же мало, но подмастерьем на все руки - точно. И дядюшка Фрэнка взял вторым помощником. А раз дядюшка на нелады с законом внимания не обратил, хотя ему-то Фрэнк все рассказал, значит, и надо так, значит, и Джеффри не дело задумываться.
Но недолго удалось им проходить втроем, к концу сентября дядюшка Джиль слег с лихорадкой в деревне Селстон, и пришлось там задержаться. Джеффри и Фрэнк как могли зарабатывали на еду да на травы, прописанные местной знахаркой. Долго болел дядюшка Джиль, долго, и в конце концов к середине ноября умер. Ни разу еще Джеффри не случалось в это время года все еще не вернуться в город, но что делать.
Денег у Джеффри и Фрэнка было немного, подумали они, и решили работать вдвоем. Брались за любую работу, за какую их хотя бы накормить обещали, работали честно, не покладая рук, и к Рождеству наконец удалось им добраться до Ноттингема, и даже не с пустыми карманами. Жалко только, в Уфкомбе не удалось им встретить одного из старых приятелей Джеффри, Мэтта, воспитанника отца Уилфреда. Мэтт тогда в монастыре был, учился. Это Джеффри почти неграмотный был, только и умел свое имя подписать, да дядюшкино прочитать.
И только в город пришли, как наткнулись на Энтони Гисборна, а тому чем-то лицо Фрэнка показалось подозрительным, что ли, не знаю уж, и Фрэнка арестовали. А потом оказалось еще и что служанка из трактира, Кэти, матушка Джеффри, еще по весне отпросилась то ли в паломничество, то ли к родным, обещала ненадолго уйти, да так и не вернулась. И Молли-подавальщица куда-то тоже пропала. О последней-то пропаже Джеффри не очень жалел, разве что по той причине, что пришлось ему немного за стойкой постоять, тетушке Мэри (трактирщице) помочь, она ему разрешила пожить при трактире, в комнате его матушки, пока не выяснится матушкина судьба.
Что делать - неясно. И даже с кем поговорить - неясно, разве что вот с Томом Полбашмака - младшим стражником. Но он занят, у него какие-то другие дела (причем ладно бы в караулке, как раз если он стоит у ворот - самое оно поболтать, а он еще где-то). Хорошо хоть Мач, приятель Фрэнка, проследил, что того повели в замок шерифа, но что-то еще подслушать ему не удалось...
Прошло Рождество, отпраздновали его как следует, песен послушали, эля выпили, а там Фрэнк вдруг и вернулся. Да не просто так, а вроде как благородным уже стал. И, вроде как, уже не по чину ему быть подмастерьем плотника да общаться с простолюдинами вроде Джеффри и Мача. Да что там, и с Томом из стражи тоже негоже общаться. А он все равно общался. И плотничал все равно. Аж до весны. Хотя по весне и собирался уйти в леса. От него-то Джеффри и узнал, что Мач и Роб, которые им в работе помогали, да и вообще хорошие ребята были, из леса. Но не особо верил в то, что они разбойники. И уж точно знал, что они будут получше, чем, например, сборщик налогов или еще тот же младший Гисборн.
Знал, да молчал. Сам уходить в леса не собирался, а вот снова путешествовать по графству, как раньше - это с удовольствием. Хорошо за зиму заработали Джеффри и Фрэнк, много работы было - городской плотник из запоя не выходил, приходилось им и за него, и за покойного дядюшку Джиля, и за самих себя вдвоем отдуваться.
А когда весна наступила, ушли Джеффри и Фрэнк из города. Будто бы в деревню. Но на одном из перекрестков Джеффри свернул направо, в сторону Уфкомба, а Фрэнк - налево, в леса, договорились, если понадобится, встретиться в "Хмельной малиновке", что в Уфкомбе.
Все лето ходил Джеффри по деревням, никто его не трогал - для разбойников он не был лакомой добычей, а для некоторых даже своим был, лесничий Берт его знал, а на рыцарей он не натыкался, поскольку бряцание их доспехов было слышно издалека, и, если что, спрятаться он успевал. На всякий случай. Ничего не потратил, ничего не заработал, а жил неплохо. В "Хмельной малиновке" кормили его за всякий мелкий ремонт, вот там он большую часть времени и сидел. Там встретил и бродячего сказочника Ллеу Лиса с женой. Вот тут-то и... попросил он Ллеу Лиса рассказать о его земле. Ну или не о его. И услышал он от него про страну Эйрэ, страну зеленых холмов и храмов с высокими башнями, и про святого Брендана-мореплавателя. Может, он и слышал что об этой стране и раньше, но лишь со слов Ллеу узнал он, сколь она красива, и решил, что если его матушка не вернется, и Фрэнк останется с разбойниками (и тем самым они не смогут как следует продолжить заниматься плотницким делом), следующей весной отправится он к берегам моря, может быть, найдет корабль, что поплывет в Эйрэ, попросится туда корабельным плотником, или же отдаст последние свои деньги, только бы отвезли. Да даже если и не отвезут, хотя бы по Британии побродит за пределами Ноттингемшира, может, найдет, где жить лучше, чем в родном графстве.
На трезвую голову, может, он бы и не принял такого решения, но, на беду его, как раз в то время в трактир заглянул шотландский наемник, напоил всех присутствующих до полного нестояния на ногах, поэтому великолепная идея втемяшилась в голову Джеффри накрепко. И даже проспавшись, он счел ее заслуживающей исполнения.
Вот только на следующую весну не сложилось уйти. Сначала выяснилось, что Фрэнк все же вернулся в Ноттингем, да не просто вернулся, а удалось ему арендовать плотницкую мастерскую аж на целый год. И как тут уйдешь, если аренда-то на двоих? Не бросать же дело? Да к тому же как Джеффри вернулся в город, так и работа нашлась: пока он по деревням шатался, успели кого-то из разбойников поймать - кого - не помню уже, да и было ли это известно Джеффри - не помню, а тот сбежал, причем аккурат во время мессы, когда все на мессе были. Не иначе господь бог помог ему, вот и сбежал. В общем, стражники захотели, чтобы Джеффри заделал ту дыру, через которую он сбежал. Заплатить обещали. Ну, отказываться, не обосновывая негоже, к тому же деньги нужны, налоги, говорят, повысились, хотя как-то... ну, не хочется. Потому что после всех этих повышений налогов, арестов кого попало по подозрению в чем попало и прочему уже больше сочувствуешь заключенным, чем заключающим. Да и ход в город для тех, кому нечем заплатить пошлину, оставить бы. А с третьей стороны - засекут недобросовестную работу - проблем не оберешься. Ну, Джеффри к тому времени был уже умелым плотником, а стража была весьма ленива и невнимательно, так что сделал так, чтобы если кому-то очень надо - реально было заделанное разобрать, а стражников попросил посмотреть на свою работу, чтобы уж ответственности никакой на нем не было. Первый раз получил целых полфунта.
Вскоре в город Мэтт заглянул, не помню уже зачем, по-моему, отца Уилфреда искал, поскольку тот тоже в городе временно был, хотя и жил в Аннслее. Поговорили Джеффри с Мэттом, потом Джеффри и Фрэнк решили проводить Мэтта до Уфкомба и заодно то ли отметить аренду мастерской, то ли просто пропить заработок Джефа. Только отошли от городских ворот, как впереди шум раздался. Фрэнк вперед бросился, Джеффри и Мэтт остановились как вкопанные. И увидели они, что... Фрэнк и Мач дерутся с городским юристом, Саймоном Уорреном, и с его охранником. Только тут до Джефа окончательно и бесповоротно, как говорится, уже не до мозга, а до сердца дошло, что его друзья действительно из разбойников, но почему-то он продолжал сочувствовать им, а не их жертвам. Тем более, что на простолюдинов-то они не нападали, а многим из остальных - так и надо.
Потом еще три подкопа было. Непонятно, почему звали плотника, а не землекопа с каменотесом; Джеффри даже эту мысль честно высказал стражникам, но деньги все равно получил. И если что - именно это могло бы служить ему оправданием за не слишком-то добросовестную заделку дыр...
А вот тут-то все и началось по-настоящему. И началось все с того, что случилась большая облава на разбойников. И может быть, ничего бы, но среди пойманных были Мач и Мэтт... И когда весь город пошел смотреть, как вешают Мача на воротах снаружи, он смотреть не пошел, понял, что не сможет, остался вместе с Томом Полбашмака ждать у ворот же, но внутри. И понял, что простить смерть пусть не друга, но хорошего знакомого он благородным не сможет. И что Мэтта он вытащит любой ценой.
Правда, любой-то любой, но вот как. Погибнуть, не успев толком ничего сделать, ему не хотелось. А известно было только как выбраться из городской тюрьмы и как выбраться из города, а Мэтта-то повели не в городскую тюрьму, а в замковую. Хорошо хоть, вытащить Мэтта хотел не он один. Еще Том, например. Долго они с Томом строили умный план, потом поняли, что Джеффри может и сможет сделать подкоп под замковую тюрьму, но для этого надо точно знать, как она расположена. Но Тома с поста не отпустили, поэтому на разведку пошел Джеффри. Тем более, плотницкая мастерская была недалеко от замка, в крайнем случае можно было сказать, что шел в мастерскую, да спьяну не туда свернул. Обошел замок с одной стороны, насколько мог - не нашел. Под окнами большого зала ходить побоялся, заметят. Пошел обходить с другой стороны. Наткнулся на шотландского наемника, того самого, что прошлым летом поил всех элем в "Малиновке", да впервые напоил Джефа до беспамятства. Ну, с тех пор напоить Джефа стало несколько сложнее, но он рассудил, что наемнику-то это неизвестно, поэтому когда тот предложил Джефу выпить виски, тот поотказывался-поотказывался, а потом и согласился. И попробовал сделать вид, что виски на него подействовало несколько сильнее, чем подействовало на самом деле. И попытался как-то разговориться с наемником и выяснить у него, где тюрьма, что с Мэттом или еще что полезное.
Не получилось.
Тогда, решил Джеф, надо действовать решительнее. И пошел на разведку прямо в замок. Постучался в ворота, спросил, нет ли в замке работы для плотника, а то в городе ее нет. Он был в полушаге от успеха, когда самый старший Гисборн чуть не предложил ему заколотить снаружи дверь в тюрьму. Но все же не предложил, сказал, что не настолько уж пленник опасен, чтобы его заколачивать, а присмотреть найдется кому. Хотя еще каплю надежды дало предположение самого старшего Гисборна о том, что можно бы позвать кого из стражи помочь сторожить - вдруг позовет Тома? Но нет, не сложилось. В итоге разведка дала лишь то, что Мэтт жив и где именно расположена тюрьма. Но расположена она была неудобно - Джеф и Том попытались было обойти замок по берегу реки да по мелководью - если что - хотели сказать, что брод ищут, но не вышло, просматривалось уж больно хорошо, да и стены тюрьмы были каменные и с хорошим фундаментом, снаружи и не подкопаешь.
Оставался последний шанс. Удалось подслушать, что Мэтта будут пытать. А пыточная близка к городской тюрьме и к дыре в городской стене. Значит, можно попробовать. К тому же есть шанс, что между пытками посадят Мэтта в одиночную камеру, а это одна из тех камер, проход в которую Джеффри мог разобрать что изнутри, что снаружи.
Долго Джеффри и Том ждали, когда же Мэтта приведут в пыточную. А когда того привели, в пыточную, помимо палача и его помощника, вошел еще и шериф. Три на два. Не получится. Стали ждать, когда шериф выйдет и думать, как же его выманить. Ничего умного не придумали, зато дождались торговку рыбой Берту и полузнакомого шервудца. Полу - ну, то есть Джеф его в лицо, кажется, видел, в "Хмельной малиновке", что ли, но как зовут - не помнил. Может, Том знал.
Составили план. Не такой уж и хитрый, всего и дел - подождать да момент правильно выбрать.
Только выбрать не удалось. Не рассчитали они, что в пыточной был отец Марк, успел он закричать до того, как Джеффри его оглушил, а Джеффри убежать не успел. И на шум примчались Гисборн-младший, стражники, наемники. Связали Джефа. Гисборн-младший был столь разъярен, что даже связанного избил ногами до потери сознания, и лишь потом приказал отнести в темницу. В темницу замка.
На холодном темничном полу, да еще и избитый, Джеффри забился в горячке. И виделись ему зеленый холмы далекой страны, виделось море, виделся святой Брендан, покровитель путников и мореходов... То ли хотел он умереть, то ли нет, неясно было, но умереть ему не дали, лекаря прислали. Когда пришел он в себя, и священника прислали, исповедать. Что на исповеди, что в разговоре с молодым рыцарем, охранявшем темницу, говорил он, что Мэтта хотел выручить потому, что знает его давно, что не верит в то, что Мэтт разбойник, что боится - Мэтт не выдержит пыток. Говорил, что из разбойников знал Мача, и что когда знал его - не знал, что он - разбойник, да и когда узнал - долго не верил. В общем, не поверил он в то, что тайна исповеди будет сохранена, поэтому и на исповеди утаил часть грехов. Все равно если суждено умереть - пойдет он в ад, грех нападения на священника не прощается. А не суждено - встретит отца Джона, который на самом деле был отцом Туком, или кому еще исповедается как следует. А может, и не думал вовсе, только дал себе зарок - не говорить ничего, что могло бы повредить Фрэнку ли, Тому или еще кому из друзей. И вообще что могло бы кому-то повредить.
***Когда он достаточно пришел в себя, его повели в пыточную. И во второй раз его идея, что между пытками могли бы и в одиночку посадить, сработало. А разобрать то, как он заделал там дыру, он знал точно - он может в любом состоянии. Главное - быть в сознании, а в сознании он был. Вот и разобрал он это, выбрался наружу, с большим-большим трудом, тайком выбрался из города. То ли разбойники его подобрали, то ли сумел он добраться до "Хмельной малиновки" и упросить тетушку Клем его спрятать, о том история умалчивает. Зато известно, что по весне он все же исполнил свою мечту - отправился в Эйре, то есть в Ирландию. Не знаю уж, навсегда он остался там жить, или потом еще куда путешествовать отправился, но сын у него в Ирландии родился. А у сына - тоже сын, и у того тоже...
Ну, в общем, Брайан, ты понял. Предки это мои. По одной из линий. По другим-то кого только не было, но эту историю о саксонском мальчишке, убежавшем в Ирландию, мы бережно храним. Не знаю, зачем я тебе это рассказал, может, чтобы ты понял, что я был не первым в своем роду, кто так по-идиотски в плен попал, может, еще зачем... Но рассказал - значит, рассказал.
*вот тут Джер, конечно, гонит. Эти буквы общие у них в русском языке, а в английском - вовсе нет, разве что правила написания изменились к моменту рассказа.
***начиная отсюда легенда и история мой глюк и реальные события игры расходятся. По событиям игры вышло так, что Джефа, как только горячка и бред прекратились, просто повесили на воротах. Без всяких допросов. Без пыток. Без разговоров. И даже не знаю, насколько скоро бы в городе об этом узнали, если бы я не пошел в город в белом хайратнике и не сообщил некоторой части народу, что я уже привидение.
ЗЫ. В данную легенду не вошли истории о том, что доблестная стража Ноттингема путает слова "зарплата" и "расплата", о том, как Джефа уговаривали то стать наемником (шотландец), то стать стражником (стражники), а также о том, как Джеффри ходил зарплату получать.
Посему приведу их отдельно:
Как Джеффри ходил зарплату получать:
Починил Джеф в первый раз подкоп. (Да, этот вид работы я так и называл - подкопы чинить) Честно думал - стражники потребовали - стражники и заплатят. Деньги у них есть, вон сколько входной пошлины дерут. Ан нет, повели Джеффри за зарплатой к шерифу. Приводят. Первый вопрос Гисборна-младшего: "Ну а этот что натворил? В чем подозревается?"
Про наемника я уж точно не помню, но в течение примерно года шотландский наемник регулярно расписывал перед Джеффри преимущества службы наемника по сравнению с работой мастерового. И уговаривал его идти в наемники. Джеффри совсем задолбался объяснять, почему он этого не хочет. Попутно заработал себе и пересадил отцу Уилфреду кактус на тему того, что "убийство - это ведь грех? А почему тогда на крестовых походах благословение?".
Про Джефа и стражников:
Забрел как-то в очередной раз Джеффри в караулку (вот не помню, то ли собирался из города выйти, да решил потрепаться, то ли приятеля своего, Тома, ждал, то ли еще что). И стражники начали его агитировать в стражу. Джеф лениво отмахивался, говорил, драться не умеет, свою обычную работу любит и так далее. Стражники ему перечислили список заветов стражников:
- Побольше сидеть и не двигаться, чтобы поменьше энергии тратить
- Если погоня - помедленнее бегать, чтобы, не дай бог, не догнать
- Если уж встретился с кем, с кем драться надо, собрать накопленную в первом пункте энергию и удрать
Но Джеф все равно отказался. Тогда стражники решили посадить его в камеру, заодно проверить, насколько реально из камеры убежать и продемонстрировать Джефу, как неаккуратно они сторожат камеры и ничего. Джеф тут же обнаружил из камеры ход на конюшню, но подумал-подумал и решил честно досидеть до конца заключения (на полдня оно было, что ли...), а потом сказать стражникам о ходе и заделать его. Можно было бы и сразу заделать, но мало ли, вдруг стражники не хотят, чтобы он был заделанный.
Про зарплату и расплату:
Ну, тут все просто. Джеф починил очередной подкоп. Стражники опять посылают его за деньгами к шерифу. Но Джеф боится один идти к шерифу денег требовать, вдруг схватят за одно только шатание у замка, как Тэда, например. Поэтому стражники позвали кого-то из наемников, попросили сопроводить. Но один из стражников все порывался сказать, что юноше нужна расплата. Юноша поправил, что зарплата. Потом стражник еще кому-то сказал про расплату...
А, ну и еще из неупомянутого - разумеется, великий гон под предводительством старьевщицы:
- про демона Почтомордия (кажется, этот демон уйдет в мой активный лексикон, а то и в интересы в ЖЖ)
- про святого Башмакистия,
- "олень - это великий грех", потому что с рогами
- "контекст - это подпитие, а параллель - пирушка", потому что в контексте можно находиться, а параллели не надо проводить
и еще дофига всего, что я не запомнил или не могу сформулировать. Или в чем я не участвовал, но наблюдал.
В общем, конечно, сюжетной для меня была меньшая половина игры, но ведь и жизнь бессюжетна. А играли мы именно в жизнь Веселой Старой Англии.) И как невозможно рассказать собственную жизнь - она распадется на множество мелких эпизодов, из которых о половине слова уже ничего не скажут, так и невозможно рассказать полностью эту игру.
Благодарности:
- Мастерам. Несмотря на имеющиеся косяки, вы герои. Эта игра состоялась, и это главное.
- Трактирщице Мэри Блэки - за палаткоместо по жизни и угол для зимовки по игре, а также за героическое накормление всех и вся.
- Трактирщице Клем Робин и трактиру "Хмельная малиновка" - за сарацинский напиток, вкусный эль, оплату работы едой и очень уютный трактир
- Фрэнку - за деловую сметку и умелые руки. А также за знакомство меня с Мачем и Робом. И за доверие. Надеюсь, я его оправдал.
- Тому Полбашмака - за совместную спасательную операцию. Пусть она и закончилась провалом, зато внесла элемент экшна и сюжет.
- Мэтту - за еще одного друга для Джеффри, и, что греха таить, за причину для спасательной операции. И отдельно - за внеигровой и постигровой гон.
- Мачу и Робину - за помощь в работе, за то, что Джеф все же оказался связан с Шервудом, хоть и косвенно; за доверие. Не знаю, как Джеф вам, а вы Джефу понравились с первого мига знакомства, и то, что вы разбойники, его не оттолкнуло. Мач, Джеф был не в состоянии смотреть, как тебя казнят.
- Тэду - за треп в ожидании турнира.
- Ллеу Лису - за появление у Джефа мечты и цели в жизни.
- Шотландскому наемнику - за упорство в попытках убедить Джефа идти в наемники. Джефа ты, скажу честно, достал. Причем, кажется, уже на второй попытке.
- Отцу Уилфреду - за разговор про крестовые походы.
- Стражникам - за уговаривание Джефа идти в стражу, хорошо оплачиваемые заказы и позитив.
- Старьевщице - за демона Почтомордия, святого Башмакистия, сарацинские штаны и вообще за то, что было, что послушать и над чем поржать, когда лично у меня в игре случались провисы.
- Алану-э-Дэйлу - за песни и пьесу о трех ухажерах, и отдельно - за неоценимую физическую и моральную помощь при выезде с полигона.
- Честному Тому - за песни вообще и песни, доносящиеся из камеры-одиночки в частности
- Джоку Воробушку - за то, что снова Штирлиц и снова тупое ранение, только теперь - головы шерифа
- Энтони Гисборну - за то, что было, кого ненавидеть и бояться.
- Горожанам и семейству Бушей - за наличие мирной и бессюжетной не всегда мирной и бессюжетной, но именно жизни, именно того, ради чего игра, насколько я понимаю, и затевалась.
- Тас, Кире и Наро - за песни после игры
- Нинкве - за последний ночер и последний день на полигоне. Вдвоем на четырех ногах устоять все несколько проще, чем каждому на своих двоих, когда ноги уже совсем не держат.
- Наро - за пояс
- Хильд, рад был познакомиться
- Всем, с кем до игры были завязки или намеки на завязки - к сожалению, не все отыгралось, и часть по моей вине, но это был стимул все-таки добраться до игры, несмотря на упорные попытки пожизняка оставить меня дома.
Прошу прощения у тех, с кем не поигралось или тех, с кем поигралось, но кого забыл назвать, поскольку немудрено что-то забыть, когда деролишься на много веков вперед.