Мужской гомосексуализм как апофеоз мужского шовинизма.
По "наводке" diak_kuraev обнаружилась крайне любопытная статья на сайте Казанской духовной семинарии:
“Пир” Платона как гимн идеальной любви и мужского гомосексуализма
Автор пишет:
"Не трудно заметить, что в диалогах Платона замечаний, шуток, высказываний о любви мужчин к юношам значительно больше, чем о любви мужчин к женщинам. Думаю, что это объясняется и личными гомосексуальными наклонностями Платона, и особенностями культуры Античной Греции, принимающей гомосексуализм как норму. Думаю, что личные сексуальные ориентации Платона выразились в его позиции не меньше, чем в современной ему культуре. Здесь достаточно вспомнить о спартанской Елене Прекрасной и мифе, в котором любовь к ней стала причиной Троянской войны. Впрочем, можно сказать, что в мифе о Елене Прекрасной главная идея - не любовь, а красота. Однако миф о Дафне и Хлое всё же свидетельствуют о том, что в культуре Древней Греции не было такого доминирования мужского гомосексуализма, как можно было бы судить по "Пиру" Платона.
Фактором дополнительного возвышения мужского гомосексуализма по отношению к лесбийской любви и тем более по отношению к любви мужчины и женщины, является, конечно, патриархат античной Греции. Даже знаменитый миф о Елене Прекрасной, который я вначале хотел привести, опустив миф о Дафне и Хлое, как аргумент в пользу примата разнополой любви у древних греков, говорит, как замечено ранее, более о самоценности Красоты в античной культуре. Сама же история Елены - больше повод для борьбы богов в мистерии гомеровского эпоса, а Елена - переходящий приз-собственность архаических царей. Видимо, поэтому Платон идёт здесь путем ущербной ныне и нормальной в древности "логики маскулинизма": мужчины более совершенные и достойные существа, чем женщины, и высшая форма эротической любви мужчины может быть только к мужчине.
В "Пире" божественное преимущество мужской гомосексуальной любви обосновывается через идею существования двух Эротов: Эрот Афродиты пошлой и Эрот Афродиты небесной [Пир, 181b-с]. Эта позиция Платона поясняется так: "Эрот Афродиты пошлой поистине пошл и способен на что угодно; это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души" [Пир, 181b].
Важно заметить, что ультраантифеминистская позиция Платона выражена в том, что мужская любовь к женщинам - удел ничтожных людей. Об исключительной любви между мужчиной и женщиной вообще никакой речи не идет в силу ее крайней ничтожности. Платон так обосновывает небесную природу мужского гомосексуализма: "Эрот же Афродиты небесной восходит к богине, которая, во- первых, причастна только к мужскому началу (?! - В.К.), но никак не к женскому, - недаром это любовь к юношам, а во-вторых, старше и чужда преступной дерзости, потому-то одержимые такой любовью обращаются к мужскому началу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом" [Пир, 181с].
Такое отношение к половой любви, безусловно, противоречит изначальной природной гармонии между мужчиной и женщиной, необходимой, в том числе, и для продолжения рода человеческого. Можно полагать, что это противоречие не беспокоило Платона и объясняет дополнительно его тенденцию объяснения феномена любви как влечения прежде всего души, а не тела. Акцент на влечение души, а не тела в философии любви Платона (так называемая "платоническая любовь") более приемлем для понимания любви одного человека к другому вне зависимости от пола. Он пишет: "Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку непостоянно то, что он любит" [Пир, 183е]. В данном случае можно говорить о тенденциозности и односторонности философии любви Платона. Уверен, чтo в ситуации любви влечения души и тела по отдельности не имеют места, любовь - целостное чувство человека, даже если это и гомосексуальные отношения.
Никто еще не полюбил другого человека только за высокий интеллект и даже за исключительную добродетельность, если при этом нет влечения тела. Кто знает любовь по личному опыту, не сможет разделить единое чувство любви на его составляющие - влечение души и влечение тела. О гомосексуальной любви можно сказать кратко: с точки зрения биологической такая любовь, конечно, не является нормой, поскольку гомосексуализм противоречит цели продолжения рода; с точки зрения душевно-чувственной она может иметь оправдания, как и любое другое искреннее чувство."
Итак, автор пишет, что в мистерии гомеровского эпоса Елена Прекрасная - всего лишь "переходящий приз-собственность архаических царей". Патриархат низводит женщину до положения "вещи". Например, кресло - вещь удобная, на нём посидеть и отдохнуть приятно, но в кресло нельзя влюбиться. Согласно греческой мифологии, бог любви Эрот (Купидон) родился от матери по имени Пения, что значит "бедность", "истощение", "утрату", "недостаток бытия" - στήρεσις. В этом заложен глубочайший смысл: влюблённый - всегда "бедный" - видит в объекте своей любви "богатство", за счёт которого он надеется восполнить свой собственный "недостаток бытия". То есть объект любви всегда должен быть заведомо выше того любовника, который страстно желает обладать им. Иначе любовь не состоится. Древние греки и не питали любовь к своим жёнам; любовь они всегда искали "на стороне", устраивая для этого так называемые симпосии.
Сцена симпосия. Фрагмент фрески на саркофаге из «Гробницы ныряльщика». Пестум
Вот они, господа, рабовладельцы, подчинившие себе всё и вся. Для них любовь к подчинённым - "извращение", унижение собственного достоинства. Поэтому им остаётся только любить себе подобных - свободных господ. Получается, что мужской гомосексуализм напрямую связан с мужским шовинизмом и логически "вытекает" из патриархальных отношений. Естественно, при матриархате, когда высоко ценилась женщина, никакого мужского гомосексуализма в принципе быть не могло.
“Пир” Платона как гимн идеальной любви и мужского гомосексуализма
Автор пишет:
"Не трудно заметить, что в диалогах Платона замечаний, шуток, высказываний о любви мужчин к юношам значительно больше, чем о любви мужчин к женщинам. Думаю, что это объясняется и личными гомосексуальными наклонностями Платона, и особенностями культуры Античной Греции, принимающей гомосексуализм как норму. Думаю, что личные сексуальные ориентации Платона выразились в его позиции не меньше, чем в современной ему культуре. Здесь достаточно вспомнить о спартанской Елене Прекрасной и мифе, в котором любовь к ней стала причиной Троянской войны. Впрочем, можно сказать, что в мифе о Елене Прекрасной главная идея - не любовь, а красота. Однако миф о Дафне и Хлое всё же свидетельствуют о том, что в культуре Древней Греции не было такого доминирования мужского гомосексуализма, как можно было бы судить по "Пиру" Платона.
Фактором дополнительного возвышения мужского гомосексуализма по отношению к лесбийской любви и тем более по отношению к любви мужчины и женщины, является, конечно, патриархат античной Греции. Даже знаменитый миф о Елене Прекрасной, который я вначале хотел привести, опустив миф о Дафне и Хлое, как аргумент в пользу примата разнополой любви у древних греков, говорит, как замечено ранее, более о самоценности Красоты в античной культуре. Сама же история Елены - больше повод для борьбы богов в мистерии гомеровского эпоса, а Елена - переходящий приз-собственность архаических царей. Видимо, поэтому Платон идёт здесь путем ущербной ныне и нормальной в древности "логики маскулинизма": мужчины более совершенные и достойные существа, чем женщины, и высшая форма эротической любви мужчины может быть только к мужчине.
В "Пире" божественное преимущество мужской гомосексуальной любви обосновывается через идею существования двух Эротов: Эрот Афродиты пошлой и Эрот Афродиты небесной [Пир, 181b-с]. Эта позиция Платона поясняется так: "Эрот Афродиты пошлой поистине пошл и способен на что угодно; это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души" [Пир, 181b].
Важно заметить, что ультраантифеминистская позиция Платона выражена в том, что мужская любовь к женщинам - удел ничтожных людей. Об исключительной любви между мужчиной и женщиной вообще никакой речи не идет в силу ее крайней ничтожности. Платон так обосновывает небесную природу мужского гомосексуализма: "Эрот же Афродиты небесной восходит к богине, которая, во- первых, причастна только к мужскому началу (?! - В.К.), но никак не к женскому, - недаром это любовь к юношам, а во-вторых, старше и чужда преступной дерзости, потому-то одержимые такой любовью обращаются к мужскому началу, отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено большим умом" [Пир, 181с].
Такое отношение к половой любви, безусловно, противоречит изначальной природной гармонии между мужчиной и женщиной, необходимой, в том числе, и для продолжения рода человеческого. Можно полагать, что это противоречие не беспокоило Платона и объясняет дополнительно его тенденцию объяснения феномена любви как влечения прежде всего души, а не тела. Акцент на влечение души, а не тела в философии любви Платона (так называемая "платоническая любовь") более приемлем для понимания любви одного человека к другому вне зависимости от пола. Он пишет: "Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку непостоянно то, что он любит" [Пир, 183е]. В данном случае можно говорить о тенденциозности и односторонности философии любви Платона. Уверен, чтo в ситуации любви влечения души и тела по отдельности не имеют места, любовь - целостное чувство человека, даже если это и гомосексуальные отношения.
Никто еще не полюбил другого человека только за высокий интеллект и даже за исключительную добродетельность, если при этом нет влечения тела. Кто знает любовь по личному опыту, не сможет разделить единое чувство любви на его составляющие - влечение души и влечение тела. О гомосексуальной любви можно сказать кратко: с точки зрения биологической такая любовь, конечно, не является нормой, поскольку гомосексуализм противоречит цели продолжения рода; с точки зрения душевно-чувственной она может иметь оправдания, как и любое другое искреннее чувство."
Итак, автор пишет, что в мистерии гомеровского эпоса Елена Прекрасная - всего лишь "переходящий приз-собственность архаических царей". Патриархат низводит женщину до положения "вещи". Например, кресло - вещь удобная, на нём посидеть и отдохнуть приятно, но в кресло нельзя влюбиться. Согласно греческой мифологии, бог любви Эрот (Купидон) родился от матери по имени Пения, что значит "бедность", "истощение", "утрату", "недостаток бытия" - στήρεσις. В этом заложен глубочайший смысл: влюблённый - всегда "бедный" - видит в объекте своей любви "богатство", за счёт которого он надеется восполнить свой собственный "недостаток бытия". То есть объект любви всегда должен быть заведомо выше того любовника, который страстно желает обладать им. Иначе любовь не состоится. Древние греки и не питали любовь к своим жёнам; любовь они всегда искали "на стороне", устраивая для этого так называемые симпосии.
Сцена симпосия. Фрагмент фрески на саркофаге из «Гробницы ныряльщика». Пестум
Вот они, господа, рабовладельцы, подчинившие себе всё и вся. Для них любовь к подчинённым - "извращение", унижение собственного достоинства. Поэтому им остаётся только любить себе подобных - свободных господ. Получается, что мужской гомосексуализм напрямую связан с мужским шовинизмом и логически "вытекает" из патриархальных отношений. Естественно, при матриархате, когда высоко ценилась женщина, никакого мужского гомосексуализма в принципе быть не могло.