Сколько православных верующих - столько и вер.
Сколько православных вер на земле? Одна? А вот и нет! Сколько православных верующих - столько и вер. У каждого она - своя. В зависимости от общего интеллектуального и духовного уровня, от принадлежности к "клиру" или "миру", от степени воцерковлённости, от степени причастия к национальной традиции, от мировоззрения, от психо-физиологической конституции и ещё много от чего.
Приведу, в качестве примера, два текста. Оба текста - православные, но при этом в них почти ничего нет общего.
Первый текст из книги И. В. Попова "Мистическое оправдание аскетизма":
Замысел Божий о человеке - его об0жение. Выйти из ограниченности своей человеческой природы и претвориться в Божественное естество - вот что составляет последнюю цель узкого и тернистого христианского пути. "Душа, истинно верующая во Христа, должна из нынешнего, порочного состояния перейти в состояние иное, доброе, и нынешнее уничижённое естество изменить в естество иное, божественное, и соделаться новой тварью" (св. Макарий Египетский). Отсюда, мудрые девы - это те, которые стремятся "к необычайному для своего естества", а неразумные - это люди, "оставшиеся при собственном естестве". По словам преп. Макария Египетского, человек, приблизившийся к совершенству, делается "чем-то б0льшим себя самого, потому что обожается и становится сыном Божиим" (цит. по: Попов И. В. Мистическое оправдание аскетизма. - С. Посад, 1905, с. 19).
Обожение возможно лишь при одном условии, - при условии самого близкого и интимного (экстатического) общения с Богом. Душа и тело человека - это дом Божий, храм Духа Святого, обитель небесного и истинного Царя Христа. Господь непрестанно ударяет в двери сердца, "желая войти к нам". "Как небо и землю сотворил Бог для обитания человеку, так душу и тело человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселиться и упокоиться в теле его, как в Своём доме, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворённую по образу Его" (св. Макарий Египетский). Человек Божий не только сам в Боге, но и Бог в нём. Дух Святой, обитающий в человеке, проникает собою все его фибры наподобие того, как огонь входит во все поры раскалённого угля. "Божественное веяние Св. Духа проницает всё существо души, и помыслы, и всю сущность, и все телесные члены, прохлаждает и упокоевает Божественным и неизглаголанным упокоением" (св. Макарий Египетский).
Вследствие такого проникновения Духа Святого в глубину человеческой природы, происходит как бы некоторое слияние души с Духом, их взаимное отождествление и смешение. Благодать Божия, возрастая и постепенно укореняясь в человеке, делается "чем-то как бы естественным и неотделимым, как бы единою с ним сущностью". Это слияние души с Духом преп. Макарий представлял себе настолько реально, физически и даже физиологически, что оно отождествлялось в его уме с Боговоплощением. "По снисхождению и человеколюбию преображаясь, плототворит Он Себя, входит в единение, восприемлет святые, благоугодившие и верные души и, по изречению Павлову, бывает с ними в един Дух (1 Кор. 6:17), душа, так сказать, в душу, и ипостась в ипостась, чтобы душа, достойная Бога и благоугодившая Ему, могла жить в обновлении и ощущать бессмертную жизнь".
Второй текст взят из летописи Серафимо-Дивеевского монастыря, Глава IX.
Ксения Васильевна Путкова (мать Капитолина) повествует следующее (Летопись, тетрадь № б, рассказ 27):
«Говоря вообще о будущем и о всеобщей слабости к концу рода человеческого, особенно же о нашей женской-то немощи, не приказывал батюшка изнурять себя непосильными ныне подвигами поста, по древнему обычаю; батюшка велел более всего бояться, бегать как от огня и храниться от главнейшего - уныния. «Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния!» - говорил батюшка Серафим, почему и приказывал всегда быть не только сытой и кушать вволю, но и на труды брать с собою хлеба. «В кармашек-то свой и положи кусочек, - говорил он, - устанешь, умаешься - не унывай, а хлебца-то и покушай, да опять за труды!» Даже на ночь под подушку приказывал он класть хлеба. «Найдет на тебя уныние да раздумье, матушка, - говорил о. Серафим, - а вы хлебушка-то выньте, да и кушайте, уныние-то и пройдет, хлебушек-то и погонит его, и сон после труда вам хороший даст он, матушка!» Поэтому батюшка строго воспрещал когда-либо и кому-либо отказывать в хлебе. Вот и случилось следующее: у нас в трапезе была стряпухой строгая-престрогая сестра; и всем она была хорошая сестра, да как еще то было при матушке Ксении Михайловне в старой обители, а матушка-то Ксения Михайловна, не тем будь помянута, была очень скупенька, то всегда и бранила и выговаривала ей, что все скоро выходит, что всего много надо, так, бывало, и не было того, как впоследствии у нас, чтобы после трапезы да кому дать кусочек - и Боже упаси! Так строго заведено было, что, по правде, частенько сестры-то друг у друга хлебец тихонько брали. Вот и узнал это батюшка Серафим, да и потребовал ее к себе. Пришла она, и я в то время была у батюшки. Отец Серафим разгневался на нее и так страшно, строго и грозно ей выговаривал, что страх и ужас охватил меня. «Что это, матушка, - говорил он, - я слышу, ты вволю поесть не даешь сиротам!» - и пошел... А она-то так и сяк оправдывалась перед ним, объясняя, что-де начальница не велит и строго с нее спрашивает! А батюшка все свое: «Нет, - говорит, - нет, матушка, нет тебе от меня прощения! Так что ж, что начальница, не она моих сироточек-то кормит, а я их кормлю! Пусть начальница-то говорит, а ты бы потихоньку давала да не запирала, тем бы и спаслась! Нет, матушка, нет тебе моего прощения! Чтоб сиротам моим, как хочешь, а всегда бы хлебушко был и кушали бы они вволю! И делать того не моги!» Бедная сестра так и ползала на коленках у ног батюшки, но он со скорбью грозно говорил: «Сиротам хлеба не давать! - Нет, матушка, нет тебе от меня прощения!» С тем и ушел батюшка, не благословив сестру. Выговор этот, видно, так запал ей в душу, что, как пришла она бедная домой, вскоре начала хворать, зачахла и потом умерла».
Православие св. Макария Египетского - устремление "к необычайному для своего естества", а православие матушки Капитолины - чтобы хлебушко кушать вволю.
"Ещё многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить", - говорил Иисус апостолам. Люди - разные "сосуды". Бывают "сосуды" мелкие, и бывают глубокие. В мелком "сосуде" вино из того же источника Истины, что и в глубоком "сосуде". Просто его там очень мало, и от него не запьянеешь. А так, в принципе, на всякие настойки лечебные тоже годится, по нескольку капель принимать перед сном, для упокоения успокоения души.
Приведу, в качестве примера, два текста. Оба текста - православные, но при этом в них почти ничего нет общего.
Первый текст из книги И. В. Попова "Мистическое оправдание аскетизма":
Замысел Божий о человеке - его об0жение. Выйти из ограниченности своей человеческой природы и претвориться в Божественное естество - вот что составляет последнюю цель узкого и тернистого христианского пути. "Душа, истинно верующая во Христа, должна из нынешнего, порочного состояния перейти в состояние иное, доброе, и нынешнее уничижённое естество изменить в естество иное, божественное, и соделаться новой тварью" (св. Макарий Египетский). Отсюда, мудрые девы - это те, которые стремятся "к необычайному для своего естества", а неразумные - это люди, "оставшиеся при собственном естестве". По словам преп. Макария Египетского, человек, приблизившийся к совершенству, делается "чем-то б0льшим себя самого, потому что обожается и становится сыном Божиим" (цит. по: Попов И. В. Мистическое оправдание аскетизма. - С. Посад, 1905, с. 19).
Обожение возможно лишь при одном условии, - при условии самого близкого и интимного (экстатического) общения с Богом. Душа и тело человека - это дом Божий, храм Духа Святого, обитель небесного и истинного Царя Христа. Господь непрестанно ударяет в двери сердца, "желая войти к нам". "Как небо и землю сотворил Бог для обитания человеку, так душу и тело человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселиться и упокоиться в теле его, как в Своём доме, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворённую по образу Его" (св. Макарий Египетский). Человек Божий не только сам в Боге, но и Бог в нём. Дух Святой, обитающий в человеке, проникает собою все его фибры наподобие того, как огонь входит во все поры раскалённого угля. "Божественное веяние Св. Духа проницает всё существо души, и помыслы, и всю сущность, и все телесные члены, прохлаждает и упокоевает Божественным и неизглаголанным упокоением" (св. Макарий Египетский).
Вследствие такого проникновения Духа Святого в глубину человеческой природы, происходит как бы некоторое слияние души с Духом, их взаимное отождествление и смешение. Благодать Божия, возрастая и постепенно укореняясь в человеке, делается "чем-то как бы естественным и неотделимым, как бы единою с ним сущностью". Это слияние души с Духом преп. Макарий представлял себе настолько реально, физически и даже физиологически, что оно отождествлялось в его уме с Боговоплощением. "По снисхождению и человеколюбию преображаясь, плототворит Он Себя, входит в единение, восприемлет святые, благоугодившие и верные души и, по изречению Павлову, бывает с ними в един Дух (1 Кор. 6:17), душа, так сказать, в душу, и ипостась в ипостась, чтобы душа, достойная Бога и благоугодившая Ему, могла жить в обновлении и ощущать бессмертную жизнь".
Второй текст взят из летописи Серафимо-Дивеевского монастыря, Глава IX.
Ксения Васильевна Путкова (мать Капитолина) повествует следующее (Летопись, тетрадь № б, рассказ 27):
«Говоря вообще о будущем и о всеобщей слабости к концу рода человеческого, особенно же о нашей женской-то немощи, не приказывал батюшка изнурять себя непосильными ныне подвигами поста, по древнему обычаю; батюшка велел более всего бояться, бегать как от огня и храниться от главнейшего - уныния. «Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния!» - говорил батюшка Серафим, почему и приказывал всегда быть не только сытой и кушать вволю, но и на труды брать с собою хлеба. «В кармашек-то свой и положи кусочек, - говорил он, - устанешь, умаешься - не унывай, а хлебца-то и покушай, да опять за труды!» Даже на ночь под подушку приказывал он класть хлеба. «Найдет на тебя уныние да раздумье, матушка, - говорил о. Серафим, - а вы хлебушка-то выньте, да и кушайте, уныние-то и пройдет, хлебушек-то и погонит его, и сон после труда вам хороший даст он, матушка!» Поэтому батюшка строго воспрещал когда-либо и кому-либо отказывать в хлебе. Вот и случилось следующее: у нас в трапезе была стряпухой строгая-престрогая сестра; и всем она была хорошая сестра, да как еще то было при матушке Ксении Михайловне в старой обители, а матушка-то Ксения Михайловна, не тем будь помянута, была очень скупенька, то всегда и бранила и выговаривала ей, что все скоро выходит, что всего много надо, так, бывало, и не было того, как впоследствии у нас, чтобы после трапезы да кому дать кусочек - и Боже упаси! Так строго заведено было, что, по правде, частенько сестры-то друг у друга хлебец тихонько брали. Вот и узнал это батюшка Серафим, да и потребовал ее к себе. Пришла она, и я в то время была у батюшки. Отец Серафим разгневался на нее и так страшно, строго и грозно ей выговаривал, что страх и ужас охватил меня. «Что это, матушка, - говорил он, - я слышу, ты вволю поесть не даешь сиротам!» - и пошел... А она-то так и сяк оправдывалась перед ним, объясняя, что-де начальница не велит и строго с нее спрашивает! А батюшка все свое: «Нет, - говорит, - нет, матушка, нет тебе от меня прощения! Так что ж, что начальница, не она моих сироточек-то кормит, а я их кормлю! Пусть начальница-то говорит, а ты бы потихоньку давала да не запирала, тем бы и спаслась! Нет, матушка, нет тебе моего прощения! Чтоб сиротам моим, как хочешь, а всегда бы хлебушко был и кушали бы они вволю! И делать того не моги!» Бедная сестра так и ползала на коленках у ног батюшки, но он со скорбью грозно говорил: «Сиротам хлеба не давать! - Нет, матушка, нет тебе от меня прощения!» С тем и ушел батюшка, не благословив сестру. Выговор этот, видно, так запал ей в душу, что, как пришла она бедная домой, вскоре начала хворать, зачахла и потом умерла».
Православие св. Макария Египетского - устремление "к необычайному для своего естества", а православие матушки Капитолины - чтобы хлебушко кушать вволю.
"Ещё многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить", - говорил Иисус апостолам. Люди - разные "сосуды". Бывают "сосуды" мелкие, и бывают глубокие. В мелком "сосуде" вино из того же источника Истины, что и в глубоком "сосуде". Просто его там очень мало, и от него не запьянеешь. А так, в принципе, на всякие настойки лечебные тоже годится, по нескольку капель принимать перед сном, для упокоения успокоения души.