Как все перечисленные в летописи народы понимали друг друга? Местный универсальный язык Руссенорск
Изучая летописные времена времен Рюрика не может не возникнуть вопрос: Как все перечисленные в летописи народы понимали друг друга? Ведь народы, которые образовали Русское государство говорили на совершенно разных языках! Ильменские словены и кривичи - на славянских наречиях; чудь, меря и весь на наречиях фино-угорской языковой семьи; люди Рюрика и все прочие варяги - на древнескандинавском (Old Norse). Некоторые ученые предполагают, что в процессе общения возник и довольно долго существовал особый местный универсальный язык (в науке это языковое явление называется пиджин), позволявший людям понимать друг друга при переговорах и торговле. Слова, которые в нем использовались теоретически все еще можно вычленить из современных северных наречий русского языка, скандинавских языков, а также финского и саамского, которые родственны языкам племен меря и весь.
Примером такого языка является "Russenorsk", русско - скандинавский язык общения, известный как минимум с XVII века и использовавшийся главным образом в торговле с Норвегией. Грамматика и фонетика языка чрезвычайно упрощены. В руссенорске зафиксировано около 400 слов; из них 50% лексики из норвежского языка, 40% из поморского говора, остальные заимствованы в основном из финского и саамского. Руссенорск имеет одну интересную особенность, которая свидетельствует, что русские и скандинавы были социально равноправными партнерами. Если во в различных частях света один из языков доминировал, в случае с руссенорском, напротив, количество русских и скандинавских слов примерно одинаково.
Руссенорск так же известен как (норв. Russonorsk), или "Моя-по-твоя" (норв. Moja på tvoja). Во многих случаях предложения в руссенорске скомпонованы не так, как в норвежском языке, например "Канске ден принципал по стова?" (А сам дома?). Здесь, с точки зрения норвежского языка, не хватает глагола-связки "er". Отсутствие в презенсе связки "er" в предложениях обычно для большинства пиджинов, так же обстоит дело и в русском языке. В руссенорске многие предложения начинаются словом "канске" (норв. kanskje - может быть), особенно, когда говорят русские. Комбинация "ден принципал" с указательным местоимением определенной формы ("ден") и неопределенной формой существительного не соответствует нормам норвежского языка, но в речи иностранцев такое сочетание можно часто услышать. "По стова" значит "дома", предлог "по" имеется и в русском, и в норвежском языках, однако, используется в несколько разных значениях. В руссенорске "по можно" было употреблять для передачи ряда различных значений, как при обозначении местоположения, так и отношений собственности.
Окончание "-ум" (или "-ом") применяется во многих глаголах руссенорска, например "копум" от русского глагола "купить" (норв. kjøpe). Уже предложено восемь различных теорий о том, откуда это окончание происходит - от латинского языка и до шведского (ср. со шведской формой sjungom). Возможно также, что окончание "-ум" появилось под влиянием северо-русских диалектов, которые могут иметь это окончание в части глаголов. Еще одна типичная черта руссенорска - придавать существительным, а во многих случаях и прилагательным, окончание "-а". Например, "Пят вога мука по сто фиска" (Пять возов муки за сто рыб).
Первое научное описание руссенорска осуществил в 1927 году норвежский филолог Улаф Брок. В 1930 году он опубликовал 13 собранных им текстов на руссенорске. Текстовый материал, удалось собрать в основном в Норвегии.
Норвежцы и русские произносили русско-норвежские тексты несколько по-разному, в зависимости от того, какие звуки были в их родных языках. В руссенорске обнаруживается тот же феномен, что и в других пиджинах - звуки, которых нет в одном из языков, как правило, изменяются. Например, слово "гаф" (норв. hav) в руссенорске; в русском языке нет звука "h", а звонкий "v" превращается в глухой "ф" на конце слова. Таким образом, норвежское по этимологии слово было приспособлено к русской фонетической системе. Еще один пример этого явления - теперь уже русское по происхождению слово, обозначающее чай - kjai/sjai (читается как "хьяй"/ "шай"). Норвежцы не воспринимали на слух звук "ч", и поэтому произносили вместо него кластеры "kj"/"sj".
Как уже было сказано выше, слова руссенорска происходят из разных языков. Этим объясняется то, что для обозначения многих обычных понятий используются дублеты. Например, встречаются как "фиска" (из норвежского), так и "риба" из русского, или же "твоя" (из русского), "ду" (из норвежского) и "ю" из английского языка. Для названий обмениваемых товаров и единиц веса существует, как правило, только одно обозначение, в то время как названия чисел могут заимствоваться и из норвежского, и из русского, и имеют дублеты. Что касается названий рыб, то их этимологию непросто проследить. К примеру, если "пикша" на руссенорске называется "пикса", то слово происходит от русского "пикша", но она может называться также и "тикса" или "тикша", что позволяет предполагать, что данное слово может быть произведено от саамского "диксу".
Руссенорск в том виде, в каком он до нас дошел, развивался долгое время. К первой половине XIX века им уже пользовались все, кто вел меновую торговлю с русскими. По мере роста объемов торговли часть иностранных купцов начала учиться русскому языку, и к середине столетия руссенорск стал восприниматься просто как "дурной русский", а не как особый язык. На практике потребность в языке исчезла вместе с окончанием относительно свободного передвижения между странами вследствие революции 1917 года. Однако к тому времени потребность в руссенорске и так значительно снизилась. Причиной этому послужил тот факт, что торговля развилась в нечто большее, чем просто меновая торговля например рыбой и мукой, и поэтому многие скандинавы не считались с трудностями основательного изучения русского языка. Очевидно, руссенорск отмер бы даже в том случае, если бы контакты не были прерваны из-за политических потрясений в России.
Известные примеры фраз на руссенорске:
• Moja på tvoja. - Я говорю на твоем [языке].
• Kak sprek? Moje niet forsto. - Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.
• å råbbåte - работать.
• klæba - хлеб.
• Drasvi, gammel god venn på moja! Kor ju stannom på gammel ras? - Здравствуй, мой старый, добрый друг! Как у тебя вчера были дела?
• Ju spræk på moja kantor kom - Ты сказал, что ты придешь ко мне в контору.
• Moja på ander kantor, nokka vin drikkom, så lite pjan kom - Я был в другой конторе, выпил немного вина, а потом немного опьянел.
• Tvoja fisk kopom? - Ты купишь рыбу?
• Saika kopom i på Arkangelsk på gaf spaserom - Я куплю сайду и поплыву в Архангельск.
• Kak pris? Mangeli kosta? - Какая цена? Сколько стоит?
• En voga mokka, så galanna voga treska - Один воз муки за пол воза трески.
• Eta grot dyr. Værsegod, på minder prodaj! - Это очень дорого. Пожалуйста, продай дешевле!
P.S. Лично мое мнение, что если Руссенорск использовался в основном в русско-норвежском общении, то в случае с Рюриком и племенами заключившими союз чуть другая ситуация. Там явно по численности преобладали финские племена. Как в создавшемся союзе, так и вдоль всего речного пути до Волжской Булгарии. Поэтому исходный пиджин середины IX века должен был содержать большое количество слов именно финского происхождения. В процессе заселения севера славянами (с конца X века и позже) славянские слова должны были постепенно вытеснять финские, а сам язык остаться только там, где велась торговля со скандинавами и еще неславянизированными финскими племенами, т.е. в первую очередь в Новгороде и Ладоге. Использоваться он мог и при колонизации новгородцами более северных регионов. Связан ли тот язык с Руссенорском напрямую - сказать сложно. Возможно филологам и лингвистам удастся больше пролить свет на данный вопрос.
Илья Duke
https://zen.yandex.ru/id/602111159966a838711acd02