Что называется, почувствуйте разницу: как США и СССР спасали испанских детей
Рузвельт воевал с детьми, да и вообще образ душки-президента большая американская обманка. А ведь после «нового курса» и масштабной программы борьбы с Великой Депрессией его чуть ли не в социализме обвиняли. Совершенно напрасно, зверюга капитала был ещё тот. И про детей мы ещё поговорим.
Впервые столкнулся с откровенно резкими оценками президента в мемуарах нашего посла Ивана Майского. На вопрос о социализме Рузвельта он совершенно чётко ответил.
Есть гигантская разница между поддержкой из бюджета гигантских частных корпораций и социалистическим производством. Сращение государства и частного капитала путь, извините, по определению Димитрова прямиком в фашизм.
И это не метафора, шут бы с внутренними делами, даже во внешней политике курс Рузвельта едва ли не людоедский. Если отвлечься на мгновение от актёрского обаяния президента в инвалидной коляске.
Именно Рузвельт проталкивает в 1935 году закон о нейтралитете. Выглядит благородно - США не должны вмешиваться в чужие военные конфликты. Не должно помогать ни одной из сторон даже поставками оружия.
На деле же в ту эпоху «невмешательство» означает ровно одно - лить воду на мельницу фашизма. Сначала итальянского, потом испанского и наконец, ядрёного - Гитлеровского.
Когда Муссолини полез воевать на Эфиопию, мирное государство слёзно просило помочь им оружием для защиты от агрессора. Не просто так, за деньги продать оружие. И получили холодный отказ - у нас нейтралитет. И полетел зятёк Муссолини граф Чиано бомбить мирные африканские города.
Когда фашистский диктатор Франко в 1936 устроил кровавую гражданскую в Испании, республиканцы точно так же просили у американцев продать танки и самолёты. И точно так же услышали про нейтралитет, комитет невмешательства и прочее, прочее. В итоге страна на десятилетие стала фашистской.
Когда через год испанское правительство стало спасать от карателей Франко хотя бы своих детей, Вашингтон с ярким небрежением отказался принять беженцев. Даже Черчилль принял детей Испании, но не Рузвельт. Хуже того!
В Нью-Йорк прибывает корабль, на котором пятьсот испанских детей, «бегущих от грозы». Нет, они уже не просятся в США, их согласилась принять Мексика. Сопровождающие просят только проезда по территории США в Мексику.
Рузвельт, ссылаясь на закон о невмешательстве, запрещает даже детям Испании, посмевшей подняться против фашизма, ступить на американскую землю. Корабль отправляют от берега - добирайтесь как хотите.
Ровно по тому же закону перед Отечественной США наотрез отказывается продавать СССР авиационные двигатели и самолёты. Хотя уже всем понятно - конфликт СССР и германского фашизма неизбежен.
И долгая история с попытками Сталина купить линкор типа «Миссури» заканчивается ничем. Хотя в этом участвует американский бизнесмен Карп, родной брат жены Молотова. И взяток, если не врут документы, роздано по министерствам немало. Включая взятки родне самого Рузвельта. Но нет, Советский Союз не должен владеть современными боевыми технологиями. Нейтралитет, он такой.
В тридцать девятом - ещё один пароход «Сент-Луис», любимое дело американцев. К американским берегам прибывает судно с тысячей беженцев-евреев из Германии. Рузвельт отказывается принять евреев и разворачивает корабль обратно в Европу.
Историки подсчитали, что около четырёх сотен пассажиров «Сент-Луиса» попали в лагеря нацистов и не пережили Второй мировой. Но ведь это не проблемы Рузвельта? У него же нейтралитет, правда?
А вот отношения Советского Союза. Двадцать третьего июня 1937 года в Ленинград пришло судно с первой группой детей из Испании. Таких пароходов будет ещё немало. Всего СССР принял под четыре тысячи детей беженцев.
В газете о прибытии парохода «Сантай» писали так:
«Во всю длину огромного парохода - от носовой его части до кормы - виднелись детские головки. Дети размахивали ручонками, поднимали сжатые кулачки. Красные флажки мелькали в их руках».
Кто не понял, кулачки они поднимали не просто так. Дети прекрасно знали, что означает революционный салют Красного Фронта. И слова «они не пройдут», «но пасаран» слетали с губ.
Спасённых из-под бомбёжек детей селили сначала в Артеке, а потом по стране создали особые дома испанской дружбы. По сути пансионаты за государственный счёт, где о детях заботились и учили.
Большая часть - дети бедных рабочих семей с севера Испании. Это промышленные голодные провинции Басков, Астурии и Кантабрии. Многие дети оказались даже неграмотны и никогда не посещали школу, хотя уже познакомились с фабричным трудом.
Одна из оставшихся в СССР юных испанок Виртудес Мартинес вспоминала, что ей было девять, а её сестре двенадцать. Но оказались в одном классе, втором. На Родине обе отучились всего год и пошли работать. А треть класса вообще не умели ни читать, ни писать по-испански.
Крайне характерно и отношение Сталина. Историку Елене Висенс удалось разыскать в архивах Коминтерна записку от 27 декабря 1938 года. Когда Сталину доложили о количестве принятых испанских детей, он сурово заметил:
«Очень мало, нужно спасти больше детей испанских товарищей».
Уже в конце пятидесятых СССР договорился с Испанией, что дети испанских рабочих могут вернуться на Родину. Многие уехали домой, но почему-то там им оказались не рады. Над приехавшими из Союза витал призрак «коммунистического воспитания». Многие вернулись жить и работать обратно в Союз.
Испанский центр подсчитал, что больше трети выросших испанских детей вообще отказались возвращаться в Испанию. Советский Союз стал по-настоящему родным домом.
Что называется, почувствуйте разницу между двумя социалистами. Подлинным - товарищем Сталиным и так красиво выступавшим «социалистом» Рузвельтом. У одного «невмешательство», а у другого «нужно больше детей».
МемуаристЪ
https://zen.yandex.ru/mem