Рукавицы
0.
Как обычно. Хотел написать две-три фразы, а не всегда получается кратко. Слово рождает мысль, она аналогию, а тут и вспомнишь что-то, и кружатся образы и эмоции, и просятся изложить, и лучше не спорить с ними, а послушаться.
1.
Мама купила мне рукавички. Новенькие, такие красивые, удобные и теплые, что ими не столько нужно пользоваться, сколько любоваться и гордиться. Я считал их кожаными, хотя наверняка были из заменителя. И, гуляя вечером по улице с братьями, я хватился - нет одной! Давай ее искать. Зима, снег, хоть и темно, но улицы освещены, да и ходили-то недалеко, только что вот была, и уже нет ее. Спросили у прохожего, не видел ли?
- Да, видел! - ответил он. - Какой-то мужик ее поднял и через забор перебросил.
Забор был знаменитый, за ним находилась Дача Хрущева, как ее все называли. В мое время там Хрущев не появлялся, сама дача была на предвоенной окраине Киева, между Лукьяновкой и Сырцом, на Герцена. С тех пор ансамбль строений оставался на балансе партии, был окружен высоким первоклассным крашеным забором и охранялся специальными мужиками с пистолетами.
Вот эти милиционеры и открыли калитку, в которую мы стали барабанить что есть духу. Охранник в валенках и новеньком черной овчинном полушубке, подпоясанный портупеей с кобурой, поинтересовался, что нам нужно. Плача, я поведал о своем горе, и, очевидно разжалобил его.
- Хорошо, я посмотрю, - сказал он и ушел. Вероятно, осмотр территории входил в его обязанности, иначе он бы не нарушил правила. Через некоторое время принес неутешительный результат. Информация о броске была, вероятно, провокацией.
2.
Дражайшая подарила мне рукавицы. Они были не просто хорошие, они были замечательные! Роскошные. Как раз в любимом моем минималистском стиле. Натуральная овчина, обтянутая черным сукном. Несколько длинноватые голенища (или как их назвать?) я красиво подвернул наружу, и получилась изящная полоска белой оторочки.
В лютые морозы (а морозы были лютые, минус 35 и больше) они меня не только согревали, но наполняли гордостью. Это ведь было не только физическое тепло, но и эмоциональное, подарок от любимой. Правда, кроме ненавязчивой, типа невзначай, демонстрации я никак не показывал предмет моей гордости.
Я их берег, и надевал не часто, только когда реально холодно. И хвастался только пассивно. Я вообще чрезвычайно, уникально, эталонно скромен.
3.
И вот пришла холодная зима. С метелями, со вьюгами, с трескучими морозами. Понадобилось во дворе заняться хозяйственными делами, снег разгрести, дров напилит и наколоть, всякое такое, быт, одним словом. Однако холодно, днем около минус пятнадцати, ночью за двадцать пять. Нужно руки утеплять. Вот и пришел черед моих супер-пупер овчинных рукавиц. Действительно ведь хороши и удобны!
Но вот незадача, полдня покрутился, и все, начала ткань рваться. На второй день и вторая рукавица вся изошла старческими морщинами, сиречь трещинами и дырами. Утепленная подкладка держится, но дизайн не тот, и дыры цепляются за все.
Горе? Беда?
Нет, ветхость. Как ты ни береги что угодно, но коль вышел срок, то уж нитка с иголкой не поможет.
4.
Это я к тому все веду, что хоть и трудно распределить ресурсы, но лучше их использовать раньше срока, чем они пропадут втуне. Лучше использовать на 100, на 120, 150 процентов, чем откладывать до будущих времен, на потом, и дождаться, пока хлеб заплесневеет, булка зачерствеет, молоко скиснет, яйца протухнут, рубаха истлеет, идея забудется, мысль пропадет.
Надо радоваться жизни сейчас. Второго шанса не будет.
Как обычно. Хотел написать две-три фразы, а не всегда получается кратко. Слово рождает мысль, она аналогию, а тут и вспомнишь что-то, и кружатся образы и эмоции, и просятся изложить, и лучше не спорить с ними, а послушаться.
1.
Мама купила мне рукавички. Новенькие, такие красивые, удобные и теплые, что ими не столько нужно пользоваться, сколько любоваться и гордиться. Я считал их кожаными, хотя наверняка были из заменителя. И, гуляя вечером по улице с братьями, я хватился - нет одной! Давай ее искать. Зима, снег, хоть и темно, но улицы освещены, да и ходили-то недалеко, только что вот была, и уже нет ее. Спросили у прохожего, не видел ли?
- Да, видел! - ответил он. - Какой-то мужик ее поднял и через забор перебросил.
Забор был знаменитый, за ним находилась Дача Хрущева, как ее все называли. В мое время там Хрущев не появлялся, сама дача была на предвоенной окраине Киева, между Лукьяновкой и Сырцом, на Герцена. С тех пор ансамбль строений оставался на балансе партии, был окружен высоким первоклассным крашеным забором и охранялся специальными мужиками с пистолетами.
Вот эти милиционеры и открыли калитку, в которую мы стали барабанить что есть духу. Охранник в валенках и новеньком черной овчинном полушубке, подпоясанный портупеей с кобурой, поинтересовался, что нам нужно. Плача, я поведал о своем горе, и, очевидно разжалобил его.
- Хорошо, я посмотрю, - сказал он и ушел. Вероятно, осмотр территории входил в его обязанности, иначе он бы не нарушил правила. Через некоторое время принес неутешительный результат. Информация о броске была, вероятно, провокацией.
2.
Дражайшая подарила мне рукавицы. Они были не просто хорошие, они были замечательные! Роскошные. Как раз в любимом моем минималистском стиле. Натуральная овчина, обтянутая черным сукном. Несколько длинноватые голенища (или как их назвать?) я красиво подвернул наружу, и получилась изящная полоска белой оторочки.
В лютые морозы (а морозы были лютые, минус 35 и больше) они меня не только согревали, но наполняли гордостью. Это ведь было не только физическое тепло, но и эмоциональное, подарок от любимой. Правда, кроме ненавязчивой, типа невзначай, демонстрации я никак не показывал предмет моей гордости.
Я их берег, и надевал не часто, только когда реально холодно. И хвастался только пассивно. Я вообще чрезвычайно, уникально, эталонно скромен.
3.
И вот пришла холодная зима. С метелями, со вьюгами, с трескучими морозами. Понадобилось во дворе заняться хозяйственными делами, снег разгрести, дров напилит и наколоть, всякое такое, быт, одним словом. Однако холодно, днем около минус пятнадцати, ночью за двадцать пять. Нужно руки утеплять. Вот и пришел черед моих супер-пупер овчинных рукавиц. Действительно ведь хороши и удобны!
Но вот незадача, полдня покрутился, и все, начала ткань рваться. На второй день и вторая рукавица вся изошла старческими морщинами, сиречь трещинами и дырами. Утепленная подкладка держится, но дизайн не тот, и дыры цепляются за все.
Горе? Беда?
Нет, ветхость. Как ты ни береги что угодно, но коль вышел срок, то уж нитка с иголкой не поможет.
4.
Это я к тому все веду, что хоть и трудно распределить ресурсы, но лучше их использовать раньше срока, чем они пропадут втуне. Лучше использовать на 100, на 120, 150 процентов, чем откладывать до будущих времен, на потом, и дождаться, пока хлеб заплесневеет, булка зачерствеет, молоко скиснет, яйца протухнут, рубаха истлеет, идея забудется, мысль пропадет.
Надо радоваться жизни сейчас. Второго шанса не будет.