Предыдущая запись ,окончание
Русский палач-герой - кухаркин засранец Жуков на Тоцком полигоне готовится к испытаниям русских кроликов.
Сергей Кретов: - Когда мы вернулись с учений, палаточный городок был изрядно присыпан землей, некоторые палатки свалило ударной волной. Оставшиеся мы свернули, помыли автоматы водой, почистили их, одежду просто постирали, дезактивации я не припомню, медицинского обследования - тоже. Шинели скатали и оставили следующему призыву. Надеюсь, их все же списали. А свою хэбэ-форму я носил еще полгода. Технику - танки, орудия, которые участвовали в штурме, погрузили на поезд и повезли - в Брест. В своем полку я не видел ни одного человека с дозиметром. Может, другие полки обследовали... Александр Данилович Долбня вспоминает, что обслуживающий учения персонал (а к нему относились и радисты) тоже не проходил никакой специальной дезактивации и не обследовался врачами. Тем не менее, организаторы "ядерного прорыва" 1954 года утверждали в своих публикациях, что "в каждой дивизии и части были оборудованы пункты дезактивации с максимально необходимым запасом воды и дезактивирующих реактивов". Для измерения уровня радиации в эпицентре сразу после взрыва была подготовлена группа заключенных, осужденных на длительные сроки. Взамен им было обещано снятие судимости и освобождение из заключения. Командовал группой капитан Зарубица - югослав, который раньше учился в Союзе, а после ухудшения (в 1948 году) отношений между нашими странами принял советское гражданство.
"Однажды, проснувшись утром, я обнаружил, что у меня правое ухо вдвое больше левого!"
Через четыре дня после учений 152-й стрелковый полк, где Кретов проходил срочную службу, вернулся на место постоянной дислокации в Брест. Первое время Сергей Кретов, уже сержант, никаких изменений в своем организме не замечал. А к Новому году и он, и его товарищи по казарме стали с ужасом обнаруживать по утрам, что их волосы клочьями остаются на подушках, а здоровые зубы раскалываются и выпадают. У всех появились страшные головные боли, которые потом возобновлялись в течение всей жизни.
Сергей Кретов: - Демобилизовавшись, я много лет старался не обращать внимания на болезни. Жил активной жизнью: работал, учился, занимался спортом растил детей - у меня два сына. Я перенес шесть операций, в том числе и на лице. А однажды, (в мае 1993 года) проснулся утром и обнаружил, что у меня правое ухо вдвое больше левого! Оно не болело, но как было идти на работу? Я бросился к врачу, и он выкачал их ушной раковины какую-то розовую жидкость. Но на следующее утро ухо опять выросло! На третий день было то же самое! Устав просыпаться чебурашкой, я направился к опытному хирургу. А он и спрашивает: "Вы в Чернобыле были?". - "Атомную бомбу на мне испытывали", - ответил я ему. К счастью, после операции, ухо больше не "шалило". Мне дали группу инвалидности и удостоверение "ликвидатора"-ядерщика, а врачи официально засвидетельствовали (по документам, присланным из военного архива в Подольске), что все мои недуги связаны с воздействием облучения. А в 1991-м году, когда я проходил обследование в Военной медицинской академии в Ленинграде, ко мне в палату пожаловали Председатель Комитета ветеранов подразделений особого риска Владимир Бенцианов и его заместители. Они предложили мне вступить в созданный в 1990 году Ленсоветом (тогда его возглавлял Анатолий Собчак) Комитет ветеранов подразделений особого риска, который объединял тех, кто подвергся облучению. Руководители Комитета сказали, что разыскивают участников испытаний на Тоцком полигоне. Я поинтересовался, многих ли нашли. "Вы со всего бывшего Союза 419-й", - был ответ. Большинство уже умерли... Сергей Павлович несмотря на все недуги до сих пор работает (заведующим лабораторией в Мариупольском техническом университете), лазает по деревьям на своей даче, ходит на рыбалку. "Если бы я залег на диване под телевизором, то давно бы загнулся при таких-то болячках", - считает он.
"Меня как прорвало - спустя столько лет в памяти всплывали мельчайшие подробности"
Через полтора года после ядерных испытаний лейтенант Александр Долбня поступил в военную академию связи.
Александр Долбня: - Однажды, сдавая очередные нормативы по бегу, я потерял сознание прямо на беговой дорожке. Когда очнулся, другие курсанты помогли мне добраться до койки в общежитии. Я отлежался, но к врачам обращаться не стал: во-первых, боялся, что меня могут отчислить по состоянию здоровья, а во-вторых, я давал подписку о неразглашении, поэтому не мог рассказать о том, что причина болезни - облучение. Уже много лет спустя выяснилось, что у меня тогда случился микроинфаркт. Долгое время после этого я страдал бессонницей, головными и желудочными болями, меня постоянно тошнило, я терял равновесие. Последствия ядерного взрыва сказались и на детях детей Александра Даниловича. Его старшая дочь, родившаяся в июле 1955 года, в 8 лет стала плохо видеть, а у младшей, появившейся на свет через шесть лет после взрыва, увеличилась щитовидная железа, и девочку едва удалось спасти. Александр Данилович Долбня после выхода в отставку долго работал в Специальном конструкторско-техническом бюро Института электродинамики АН Украины. В один из праздничных дней 1987 года сотрудники института отправились в лес на пикник.
Александр Долбня: - Мы сидели у костра, и кто-то предложил, чтобы каждый из нас рассказал самый интересный случай из своей жизни. Когда подошла моя очередь, я начал рассказывать об испытаниях ядерной бомбы на Тоцком полигоне. Меня как прорвало - спустя столько лет в памяти всплывали мельчайшие подробности. Когда я закончил, потрясенные сотрудники несколько минут молчали. А наш директор спустя некоторое время осторожно спросил: "Александр Данилович, вы не боитесь, что после таких откровений за вами "воронок" приедет?" Я объяснил, что срок действия моей подписки о неразглашении уже окончился.
После этого Александр Долбня решил записать свои воспоминания для внуков. Итогом его трудов стала толстая тетрадь, озаглавленная автором весьма незатейливо: "Как это было". В ней подробно и скрупулезно, чуть ли не по минутам, автор воссоздает события сентября 1954 года. Думаю, что эти бесценные свидетельства очевидца будут интересны не только внукам Александра Даниловича....
ИСТОЧНИК