Примеры текстов
И однажды приходит день, когда все вопросы просто отступают. Я чувствую себя путником, наконец-то поймавшим свою птицу счастья, в поисках которой была сбита сотня плетеных берестяных туфель. Путником, нашедшим смысл своей жизни. Путником, к которому вдруг пришло понимание, что его сердце не где-то в другой солнечной стране со сладковато-соленым ветром, к которой нужно лететь много часов, чтобы соединиться с ним. Сердце внутри, где бы путник ни оказался.
***
И тогда понимаешь, что нет глобального Правильного или Неправильного выбора. Есть просто Выбор. И придётся попрощаться со старым, чтобы начать строить что-то сначала.
И благо, и печаль, что в каждый новый дом мы берем с собой себя: мы берем себя, разрушая дома и отношения, мы выносим себя из горящих лесов, вносим сами себя в тепло или на продуваемый всеми ветрами островок. Можно выбрать остаться в уютном коконе, можно оставить всё и романтично уйти жить в никуда - за мечтой и надеждой, и вырасти так, как раньше не снилось. Никто не знает, нет великой Книги, в которой это написано, нужно писать самостоятельно, этими руками, каждый день. Уйти или остаться. Взять его за руку и поцеловать или договориться больше не видеться. Сказать ли ему «да». Сказать ли «да» самой себе.
***
Старые забытые книги, как потерянные игрушки, вызывают смешанные чувства нежности и печали. Полки букинистов - это детский дом. Иногда в нем розовощекие дети заботливых временных родителей. Иногда - приемыши коренастых дяденек, покушающихся на наследство своих племянников и выставляющих потрепанного Омара Хайяма втридорога, как ребенка, просящего милостыню, хотя его бы обнять и унести домой.
На полках букинистов книги - забытые дети выросших родителей - баюкаются по-сливочному бережно. Это переходный период, потусторонность, середина мира. Они вышли из мифа об умирающем и воскресающем Боге. Воскресают, когда находят своего читателя, когда сладко предвкушают покой в чьих-то теплых руках, обнимающих бережно.
Пустое время для книг - время, когда их никто не читает, не трогает страницы подушечками пальцев, которые желают прикосновений именно этих толстых страниц, не перелистывает медленно, с остановками на глоток чая и неспешный взгляд в другой мир с балкона. Умирающие Боги с сотнями нерассказанных историй, навечно замерших на языке. Никогда не ясно наперед, воскреснут ли снова, остановившись в Безвременье.
***
Говорить исключительно о красоте будней (о том, какой за окном март; как лёд отказывается таять; как трамваи за окном ходят до поздней ночи, и их слышно ещё издалека - сначала тихо, а потом всё громче и громче звуком рождественских колокольчиков; перечисление сотни внешних действий) - это мастерский способ избегать разговоров о важном и личном. В этой сахарной корочке много изящества, но мало жизни. Скажи, что ты чувствуешь, когда видишь всё это. Скажи, чего ты боишься, скажи, из-за чего ты плачешь, что злит тебя, а что - заставляет плавиться от нежности. Я тысячу раз читала о рассветах над морем - покажи мне жизнь, что у тебя внутри.