Культур-мультур
Были на концерте хора Турецкого. Ну ничего так. Для южного городка, за смешные деньги, да еще и с пивом (патриотическое Балтика 3) потянет. Убить их всех тяпкой хотелось только за две вещи: Casta Diva из "Нормы" Беллини и за "Лирическую" Высоцкого. Причем, как можно догадаться, за последнее куда как больше. Хотя бы потому, что контр-тенор у них один, а "Лирическую" они все вместе... товоськали, прости господи. В остальном все на вполне пристойном уровне (насколько можно считать пристойным уровень исполнения оперных партий, например, куплетов Мефистофеля в микрофон). А вот я, как обычно, отличилась - устроила эротиццкий скандал.
Вышло так, что При с нами не пошла по ряду причин, а ее билет пристроить в хорошие руки не удалось, поэтому одно место рядом было свободно. В первом действии на него уселся дед средней степени древности, которому, видите ли, мешали смотреть на мальчиков из соседней синагоги впереди сидящие люди. И вот чую я, что прижимается он ко мне боком, прижимается. А бабка той же древности с другой стороны от него сидит. Евонная, в смысле, бабка. В начале второго отделения я не выдержала и сказала ему на ухо, что, мол, мил человек, ты и так на чужом месте сидишь, так хоть прекрати ко мне прижиматься. Ну жарко мне, жарко было! Чай не январь на дворе-то, чтобы так страстно, а! Дед возмутился и сказал, что я ему нафиг не нужна. А бабка евонная решила, что я деда ее домогаюсь. И вот тогда я ей громко (рядов на пять вперед и вниз) пояснила, что ее дед ко мне наглым образом прижимается. И что я, собственно, не против такой страстности, но не в такую погоду. Бабка попыталась деда оттащить, но он сказал, что не передвинется (вот что страсть с настоящими мужыками делает). Тогда я предложила позвать охрану и предъявить им билет на занимаемое им место. Кончилось тем, что дед передвинулся на полкресла, а потом, минут через пятнадцать-двадцать снова страстно ко мне прижался. Это я прокомменнтировала Ярушке на ухо (громким, разумеется, шепотом) стандартной фразой о том, что у старый козел вспомнил молодость, яйца у него снова в стакан не помещаются. Вот после этого деда отнесло от меня на вполне приличное расстояние. Не могу сказать, что моя девичья честь полностью удовлетворена отомщена, но в животе начинают порхать бабочки и летать стрекозки, когда я думаю, что ему устроила дома любимая супруга.
Вышло так, что При с нами не пошла по ряду причин, а ее билет пристроить в хорошие руки не удалось, поэтому одно место рядом было свободно. В первом действии на него уселся дед средней степени древности, которому, видите ли, мешали смотреть на мальчиков из соседней синагоги впереди сидящие люди. И вот чую я, что прижимается он ко мне боком, прижимается. А бабка той же древности с другой стороны от него сидит. Евонная, в смысле, бабка. В начале второго отделения я не выдержала и сказала ему на ухо, что, мол, мил человек, ты и так на чужом месте сидишь, так хоть прекрати ко мне прижиматься. Ну жарко мне, жарко было! Чай не январь на дворе-то, чтобы так страстно, а! Дед возмутился и сказал, что я ему нафиг не нужна. А бабка евонная решила, что я деда ее домогаюсь. И вот тогда я ей громко (рядов на пять вперед и вниз) пояснила, что ее дед ко мне наглым образом прижимается. И что я, собственно, не против такой страстности, но не в такую погоду. Бабка попыталась деда оттащить, но он сказал, что не передвинется (вот что страсть с настоящими мужыками делает). Тогда я предложила позвать охрану и предъявить им билет на занимаемое им место. Кончилось тем, что дед передвинулся на полкресла, а потом, минут через пятнадцать-двадцать снова страстно ко мне прижался. Это я прокомменнтировала Ярушке на ухо (громким, разумеется, шепотом) стандартной фразой о том, что у старый козел вспомнил молодость, яйца у него снова в стакан не помещаются. Вот после этого деда отнесло от меня на вполне приличное расстояние. Не могу сказать, что моя девичья честь полностью удовлетворена отомщена, но в животе начинают порхать бабочки и летать стрекозки, когда я думаю, что ему устроила дома любимая супруга.