"Наивный монархизм очень важен, он обеспечивает стабильность режима" (авг 2019)
Антрополог Наталья МАМОНОВА - о том, почему за Путина голосует деревня, какие роли играют президент и лояльные граждане и какой формат протеста наиболее эффективен
Владимир Путин
Двадцать лет назад Борис Ельцин представил Владимира Путина как своего преемника. С тех пор Путин не отпускал бразды правления и не испытывал особых проблем на выборах. Как работает путинский популизм? Почему за Путина охотнее всего голосуют в сельской местности и при чем тут монархизм? Об этом политолог Артем Земцов поговорил с Натальей МАМОНОВОЙ - социальным антропологом, научным сотрудником Уппсальского университета и постдокторантом Шведского института международных отношений. У Натальи недавно вышли две важные работы: «Понимание молчаливого большинства в авторитарном популизме: что мы можем узнать о народной поддержке Путина в сельской России» (2019) и «Наивный монархизм и сельский протест в современной России» (2016).
- Как вы определяете термин «авторитарный популизм»?
- Сложно дать однозначное определение. Впервые этот термин был использован британским социологом Стюартом Холлом для характеристики правления Маргарет Тэтчер. Холла часто критиковали за комбинирование совершенно разных понятий: авторитаризма и популизма. Но именно эта парадоксальность авторитарного популизма хорошо характеризует его суть - ситуацию, при которой граждане добровольно отказываются от ряда своих демократических свобод и поддерживают авторитарного лидера, который обещает защищать их интересы и вернуть былую мощь и славу стране. Сейчас этот термин часто употребляют в отношении правления Трампа, Эрдогана, Орбана и некоторых других современных политиков.
Я не утверждаю, что путинский режим - это авторитарный популизм. Я оставляю этот вопрос открытым. Для меня куда важнее понять, почему многие россияне (в большей степени меня интересовали сельские жители) поддерживают такие черты авторитарного популизма, как сильное государство, авторитарный лидер, ностальгия по былой славе, протекционизм, традиционные ценности, риторика «мы» (народ) против «них» (элит, мигрантов, иных меньшинств). Утверждать, что эти идеи навязаны режимом, будет не совсем правильно… Конечно, государственная пропаганда играет большую роль, но нельзя недооценивать потребности россиян и устоявшуюся политическую культуру общества.
- Для вас авторитарный популизм - это определенный тип, структура политического режима, или тип политической культуры, или и то и другое? Насколько я понимаю, вы разделяете авторитарный популизм на режимный (институты) и культурный (политическое сознание людей)?
- Можно сказать и так. Я рассматриваю авторитарный популизм как особенность режима и как часть политической культуры. Хотя я называю это «спросом» и «предложением» авторитарного популизма. В современной литературе много внимания уделяется «предложению» - то есть политической деятельности, основанной на манипулировании популярными в народе ценностями и ожиданиями. В то время как «спрос» и факторы, определяющие его, часто упускаются. Сторонники авторитарного популизма практически всегда представлены как наивные, политически неграмотные люди, которые голосуют за авторитарного лидера (или партию) вопреки своим интересам. Я стараюсь опровергнуть миф о наивном народе и пытаюсь объяснить политический выбор граждан.
- Почему вы рассматривали политические взгляды именно сельского населения?
- Во-первых, сельские жители - это главный электорат Путина и «Единой России». Если вы посмотрите на результаты опросов общественного мнения, то уровень поддержки президента и артии власти значительно выше в сельской местности, чем в больших городах. Во-вторых, это наиболее консервативная часть российского общества, которая сохранила многие черты «народа». Народа, к которому обращались популисты и славянофилы в прошлом, и который наиболее восприимчив к консервативным призывам, традиционалистской риторике сегодняшней власти. В-третьих, если вы посмотрите на другие страны с авторитарно-популистскими режимами, то увидите, что и там авторитарные лидеры пришли к власти благодаря поддержке сельского населения.
Как я уже сказала, я пыталась опровергнуть миф о наивном народе - жертве телепропаганды. Конечно, в России сельские жители ежедневно смотрят телевизор на 30 минут дольше, чем горожане, но это не повод говорить об их наивности и доверчивости. Если пропаганда не имеет архетипической базы в обществе, она малоэффективна. В разговорах со мной сельские жители часто ссылались на уклад традиционной крестьянской семьи, чтобы объяснить их предпочтение авторитарному главе государства. Замечу, ссылались не на Сталина, а на крестьянскую семью, где во главе стоит мужик-хозяин и все члены семьи безоговорочно ему подчиняются. У Путина как раз имидж вот такого мужика-хозяина.
- В какой степени характеристики авторитарного популизма представлены в России и, в частности, у жителей сельской местности?
- Нет универсального набора характеристик. Например, нетерпимость населения к коррупции в высших эшелонах власти (это как раз о противопоставлении «мы», народ, и «они», власть, заворовавшиеся элиты) в России гораздо ниже. Так получается отчасти благодаря популярному мифу «хороший царь - плохие бояре», который постоянно используется властью. Также, в отличие от классического авторитарного популизма, путинский режим никогда не стремился мобилизовать сторонников, а наоборот, старается демобилизовать и деполитизировать их. Но это вопрос разницы между «популизмом власти» и «популизмом оппозиции». Популистам во власти не нужно политически активное общество, им нужно пассивное, не вмешивающееся в дела тех, кто у власти, народонаселение.
Для российского общества очень характерна ностальгия по «великому» советскому прошлому и идея авторитарного правителя - «сильной руки».
- Почему именно две эти характеристики?
- Здесь большую роль играют советские стереотипы, которые культивируются сегодняшней властью.
Но вот что сближает российскую специфику с авторитарным популизмом - это системный кризис модели социально-либерального капитализма. Авторитарный популизм - реакция «правящего блока» на этот кризис. Для выхода из него, по мнению многих, необходим авторитарный лидер, который смог бы создать новый «исторический блок» между определенными слоями доминирующих и господствующих классов. Идея «сильной руки» следует той же логике: в период кризиса или в годы войны стране необходима «сильная рука», руководитель, за которым бы последовали все остальные.
- Соотносится ли как-то ваша концепция «наивного монархизма» с идеей «сильной руки»? Это не проявления одного и того же?
- Нет, наивный монархизм - это традиционный миф о царе-батюшке, защитнике народа (в то время в основном крестьян). Согласно этому мифу, царь не знал, что происходит в стране, а все проблемы приписывались боярам и дворянам, которые искажали или не выполняли указы царя. При этом народ изображался как бы наивно верящим в этот миф. Он культивировался властью для поддержания порядка в стране и народной лояльности к главе государства. Но этот миф также использовался и народом: крестьяне писали царю петиции, ходили к нему с челобитными, просили наказать своих обидчиков. При этом царь мог быть «сильной рукой», а мог быть слабым и безвластным.
Я использую концепт наивного монархизма, чтобы объяснить взаимоотношения Путина и сельских жителей. Конечно, современная Россия - не монархия, а сельские жители - не наивные малограмотные крестьяне, но принципы наивного монархизма часто используются в отношениях власти с народом.
- То есть наивный монархизм - это и значимый миф, и практический метод коммуникации с гражданами?
- Да, наивный монархизм - это и часть политической культуры, и метод обращения власти к народу, и техника протеста незащищенных слоёв населения. Для сегодняшней власти наивный монархизм очень важен, так как он обеспечивает стабильность режима. Поэтому он активно навязывается государством. Например, государственные СМИ жестко критикуют коррумпированных чиновников, в то время как Путин представлен исключительно в позитивном свете. Он как бы не знает об их злодеяниях, а когда узнает - сразу наказывает. Поэтому людям очень важно всегда рассказать Путину об этих злодеяниях. Этим часто пользуются сельские жители, у которых нет ни денег, ни власти, чтобы отстоять свои интересы в конфликте с чиновниками и местной элитой. Они пишут петиции на имя Путина, записываются на приемы к президенту, организуют пикеты и демонстрации, на которых просят президента вмешаться и решить их проблемы.
- Каково происхождение термина «наивный монархизм»?
- Я заимствовала этот термин у американского историка Дэниэла Филда, который занимался изучением крестьянских восстаний в дореволюционной России. Этот термин также упоминается антропологом Джеймсом Скоттом в его книге «Оружие слабых». Скотт утверждает, что наивный монархизм - инструмент, который используют маргинальные группы для защиты своих интересов. Они сознательно придают своему протесту наивный, подчиненный характер, чтобы избежать наказания. Таким образом, Скотт подвергает сомнению искренность протестующих и называет их поведение «не таким уж и наивным монархизмом».
- Что дает эта концепция для понимания российской политической реальности?
- Для меня лично это возможность заглянуть за кулисы идеальных отношений президента и народа. Путин как бы сознательно имитирует, играет роль царя в России. Однако и общество тоже играет свою роль, роль царелюбивого народа. Получается такая двойная игра. Система, которая строится на принципах наивного монархизма, не очень прочная: если одна из сторон перестанет притворяться - игра закончится, все развалится.
- Что вы имеете в виду? Дестабилизацию политического режима?
- Возможно… Революция 1905 года началась с «Кровавого воскресенья», когда царские солдаты расстреляли мирное шествие крестьян и рабочих, идущих с коллективной петицией к царю. Тогда «общественный контракт» между царем и народом был нарушен, и наивный монархизм больше не мог гарантировать стабильности режима.
- В чем конкретно наивный монархизм проявляется на уровне реального политического поведения? Вы пишете, что это могут быть петиции на имя Путина, пикеты, специальные делегации в Кремль, географические переименования в честь Путина. Что-то еще?
- Здесь на сколько хватит фантазии у протестующих. Все выше перечисленное - лишь немногие примеры, сюда же можно отнести прямые телевизионные линии с президентом. Из царского периода мы заимствовали челобитные, крестьянские ходы к царю. Переименования колхозов в честь вождя и геоглифы, восхваляющие его имя - эти вещи пришли к нам уже из советского прошлого. Наивный монархизм в XXI веке берет на вооружение современные технологии. Например, петиции сейчас часто пишутся на глобальной платформе Change.org.
- В интернете есть множество видеообращений жителей России напрямую к Путину.
- Да, это прекрасный пример наивного монархизма в действии. Особенно мне запомнилось обращение екатеринбургских обманутых дольщиков к Путину: в этом ролике люди встали на колени. Многие тогда смеялись над этим самоуничижительным поступком. Но в стране, где не работает судебная система, и у тебя нет власти и денег, проблемы можно решать только так. Обратите внимание, кого они умоляют? Человека, построившего эту систему, ведь только он может что-то сделать в ней. В подобных обращениях я не вижу самоуничижений, это лишь провокация, сознательная игра.
Люди используют на практике мифы о наивном народе и великодушном царе-батюшке. Они действуют по правилам игры, которые установлены властью, и требуют от властей того же. Имя Путина здесь просто способ привлечения общественного внимания.
- И подобное поведение может на что-то влиять? Я имею в виду на жизнь конкретных людей, которые готовят эти петиции и обращения?
- Если бы эти действия не имели успеха, они бы вряд ли были столь популярны. Более того, я предположу, что протест в стилистике наивного монархизма - это наиболее безопасный и эффективный метод отстаивания своих прав в сегодняшней России. В особенности среди незащищенных слоев населения. В среднем около 20% таких протестов увенчиваются успехом. Эти данные мне называли активисты. По словам одного из них, важно комбинировать различные методы: петиции, пикеты, баннеры, вообще нужно быть более громкими, чтобы ситуация привлекла внимание в СМИ. Чем больше внимание общественности, тем безопаснее протест и тем выше шансы на успех.
Это политическое поведение не в состоянии изменить статус-кво в стране. Наивный монархизм - это часть режима, его важная составляющая. Именно поэтому вышестоящая власть толерантна к этой форме гражданского неповиновения. Ведь протестующие просят лишь исполнения законных прав, каких-то локальных вещей. В обмен на это они готовы сохранять лояльность режиму.
Принцип наивного монархизма - это основа почти каждого сельского протеста сегодня. Например, на пикетах часто видишь такие плакаты: «Президент, защити!», «Президент, помоги побороть беззаконие чиновников» и т.п. Но это не значит, что протестующие наивно верят в миф о хорошем президенте и плохих чиновниках. Они прекрасно осознают ответственность Путина за ситуацию. Здесь я полностью согласна с утверждением Джеймса Скотта о «не таком уж и наивном монархизме». Не имея возможности защитить свои интересы каким-либо другим способом, сельские жители используют доступные и наиболее безопасные методы. Восхваляя президента, они защищают себя от обвинений в оппозиционной деятельности и одновременно напоминают системе о ее обязательствах. В стране, где судебная система очень редко на стороне бедных и беспомощных, этот тип протеста - единственное оружие, которое остаётся у сельских жителей.
- Сельские жители не верят в миф о хорошем президенте, почему же они продолжают за него голосовать?
- Конечно, мы можем все списывать на фальсификации на выборах, но это будет не совсем верно. Многие люди, особенно сельские жители, продолжают голосовать за Путина, несмотря на ухудшающуюся экономическую и политическую ситуацию в стране. Тут нет простого ответа. Политический выбор - всегда комбинация различных факторов. Я назову лишь пару из них.
Во-первых, сельские жители находятся на самом нижнем уровне социальной иерархии. Они наиболее маргинальная группа, как в экономической, так и в правовой сфере. Здесь срабатывает underdog mentality, которая присуща многим крестьянским сообществам: «По-нашему все равно не будет, главное, чтобы хуже не было». Они адаптировались к сложившейся системе, даже находят в ней преимущества. Какие-то глобальные изменения - это всегда риск. Многие из них не любят перемены, они, скорее, приспособятся к трудностям, чем попытаются что-то изменить.
Во-вторых, на выборах большую роль играет национальное самосознание. Когда люди голосуют, они редко голосуют как индивидуумы. Выборы всегда связаны с чувством принадлежности к определенной группе или нации, важна идентификация с ней. В определенных ситуациях (обычно во время кризиса) люди ставят коллективные интересы выше личных и голосуют как нация, а не как личности. Российское общество и раньше было склонно к самопожертвованию в интересах родины. А в ситуации с Путиным ещё большую роль играет кризис 1990-х годов, который нанес серьезный удар по национальной идентичности, люди не могли ответить на вопрос «кто мы такие?». Путин даёт им ответ на этот вопрос и представляет себя защитником этой национальной идентичности.
- Эти факторы одинаково работают для всех сельских жителей? Или у разных категорий населения разные причины поддерживать путинский режим?
- Политический выбор разных социальных групп определяется и разными факторами. Например, пенсионеры в сельской местности часто объясняют свой выбор в пользу Путина тем, что он якобы повысил пенсии. Они часто сравнивают свое финансовое положение с периодом 1990-х годов, когда зарплаты задерживали, банкротились колхозы и т.д. Работники сельхозпредприятий, например, часто называют «гордость за родину» среди главных причин поддержки политики Путина. Для них президент - это тот, кто вернул уважение к России на геополитической арене. А вот фермеры не любят Путина.
- Почему?
- Аграрная политика сейчас не в пользу фермерства и частного предпринимательства. Но, по моему мнению, причины нелюбви фермеров к Путину более фундаментальны. Существует взаимосвязь между режимом аграрной собственности и уровнем демократизации общества. Об этом говорили Карл Маркс, Баррингтон Мур, Дитрих Рюшемейер и многие другие. Я придерживаюсь теории Рюшемейера. В обществах, где доминируют крупные землевладельцы, складывается, как правило, авторитарный режим правления. Крупным землевладельцам необходимо репрессивное государство для поддержания сложившегося порядка и извлечения выгоды из факторов производства (земли, труда и капитала). Фермеры и частные предприниматели - современная буржуазия - являются основным агентом демократии. Их продемократическое поведение объясняется тем, что экономическое развитие, движимое капиталистическими интересами, здоровой конкуренцией, приводит к политической свободе и демократизации общества. Именно поэтому фермеры в России не поддерживают авторитарный строй. Для их предпринимательской деятельности нужно демократическое общество, которого, к сожалению, у нас нет.
- А как эта теория объясняет пропутинские взгляды обычных сельских жителей?
- У большинства сельских жителей нет ни ресурсов, ни навыков, чтобы участвовать в капиталистическом производстве. Они как бы застряли между крестьянами и сельским пролетариатом. У них нет стимулов поддерживать свободную конкуренцию и, соответственно, демократизацию общества. Для них более важен государственный патронат, чем политические свободы.
- Результаты вашего исследования об авторитарном популизме и наивном монархизме применимы только к жителям сельской местности?
- Конечно, не только. Жители сел и деревень наиболее близки к традиционному понятию «народ», поэтому им более близки консервативные и даже в какой-то степени авторитарные идеи. Здесь я сошлюсь на понятие «второй» или «другой» России. Это наиболее консервативная и аполитичная часть российского общества, состоящая из жителей села, поселков и малых городов. По грубым подсчетам, это примерно половина населения страны. «Вторая Россия» выживает на земле, она вне политики. Календарь сельскохозяйственных работ не зависит от политических процессов. Эта группа наиболее лояльна к сегодняшней власти и является основой прочности путинского режима. В западной терминологии есть выражение silent majority - молчаливое большинство. Эти люди не участвуют в политике, не ходят на антиправительственные протесты и демонстрации, их никто не слышит и не знает. Но именно они выбрали Трампа, проголосовали за Брекзит, поддерживают популистов. И они же голосуют за Путина.
- Эта склонность к авторитарному популизму у жителей сельской местности характерна и для западных стран? В этом смысле у нас нет никакого особого пути?
- Я как раз сейчас работаю над проектом о популизме в сельской Европе. Вместе с моим коллегой Жауме Франкеза мы готовим специальный выпуск журнала Sociologia Ruralis на эту тему. Там будут статьи о ситуации в Великобритании, Франции, Италии, Польше, Венгрии и многих других странах.
Да, европейские популисты пришли к власти благодаря электоральной поддержке сельского населения - вот этого silent majority. Смотрите, 53% британских сельских жителей поддержали Брекзит, французские фермеры голосовали за Марин Ле Пен, венгерские сельхозпроизводители выбрали Виктора Орбана. Кризис либерального капитализма наиболее сильно ударил по сельской местности. Укрупнение агробизнеса и глобализация рынков сельскохозяйственной продукции привели к тому, что многие мелкие товаропроизводители разорились, люди остались без работы. Единая европейская аграрная политика действует в основном в интересах транснациональных корпораций. Все решения принимаются в Брюсселе, а сельское население не может повлиять на принятие решений на местах. Кроме того, люди разочаровались в прогрессивных идеях глобализации, интеграции и мультикультурализма. Все эти факторы искусно берутся на вооружение европейскими полулистами для привлечения сельского электората.
Конечно, в России ситуация иная. Я не буду останавливаться на разнице. Общее - и там, и тут сельские жители стали жертвой неолиберального капитализма, демократические инструменты воздействия на власть не работают, а глобализация видится как проблема. В итоге у людей появилась потребность в сильном лидере, который бы стоял вне системы и защищал их интересы. И, к сожалению, и там, и здесь «защита интересов слабых» - ничего больше, чем популистская риторика, эффективный инструмент для сбора голосов на выборах.
Republic (бывший Slon), 09.08.2019
https://republic.ru/posts/94365
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Владимир Путин
Двадцать лет назад Борис Ельцин представил Владимира Путина как своего преемника. С тех пор Путин не отпускал бразды правления и не испытывал особых проблем на выборах. Как работает путинский популизм? Почему за Путина охотнее всего голосуют в сельской местности и при чем тут монархизм? Об этом политолог Артем Земцов поговорил с Натальей МАМОНОВОЙ - социальным антропологом, научным сотрудником Уппсальского университета и постдокторантом Шведского института международных отношений. У Натальи недавно вышли две важные работы: «Понимание молчаливого большинства в авторитарном популизме: что мы можем узнать о народной поддержке Путина в сельской России» (2019) и «Наивный монархизм и сельский протест в современной России» (2016).
- Как вы определяете термин «авторитарный популизм»?
- Сложно дать однозначное определение. Впервые этот термин был использован британским социологом Стюартом Холлом для характеристики правления Маргарет Тэтчер. Холла часто критиковали за комбинирование совершенно разных понятий: авторитаризма и популизма. Но именно эта парадоксальность авторитарного популизма хорошо характеризует его суть - ситуацию, при которой граждане добровольно отказываются от ряда своих демократических свобод и поддерживают авторитарного лидера, который обещает защищать их интересы и вернуть былую мощь и славу стране. Сейчас этот термин часто употребляют в отношении правления Трампа, Эрдогана, Орбана и некоторых других современных политиков.
Я не утверждаю, что путинский режим - это авторитарный популизм. Я оставляю этот вопрос открытым. Для меня куда важнее понять, почему многие россияне (в большей степени меня интересовали сельские жители) поддерживают такие черты авторитарного популизма, как сильное государство, авторитарный лидер, ностальгия по былой славе, протекционизм, традиционные ценности, риторика «мы» (народ) против «них» (элит, мигрантов, иных меньшинств). Утверждать, что эти идеи навязаны режимом, будет не совсем правильно… Конечно, государственная пропаганда играет большую роль, но нельзя недооценивать потребности россиян и устоявшуюся политическую культуру общества.
- Для вас авторитарный популизм - это определенный тип, структура политического режима, или тип политической культуры, или и то и другое? Насколько я понимаю, вы разделяете авторитарный популизм на режимный (институты) и культурный (политическое сознание людей)?
- Можно сказать и так. Я рассматриваю авторитарный популизм как особенность режима и как часть политической культуры. Хотя я называю это «спросом» и «предложением» авторитарного популизма. В современной литературе много внимания уделяется «предложению» - то есть политической деятельности, основанной на манипулировании популярными в народе ценностями и ожиданиями. В то время как «спрос» и факторы, определяющие его, часто упускаются. Сторонники авторитарного популизма практически всегда представлены как наивные, политически неграмотные люди, которые голосуют за авторитарного лидера (или партию) вопреки своим интересам. Я стараюсь опровергнуть миф о наивном народе и пытаюсь объяснить политический выбор граждан.
- Почему вы рассматривали политические взгляды именно сельского населения?
- Во-первых, сельские жители - это главный электорат Путина и «Единой России». Если вы посмотрите на результаты опросов общественного мнения, то уровень поддержки президента и артии власти значительно выше в сельской местности, чем в больших городах. Во-вторых, это наиболее консервативная часть российского общества, которая сохранила многие черты «народа». Народа, к которому обращались популисты и славянофилы в прошлом, и который наиболее восприимчив к консервативным призывам, традиционалистской риторике сегодняшней власти. В-третьих, если вы посмотрите на другие страны с авторитарно-популистскими режимами, то увидите, что и там авторитарные лидеры пришли к власти благодаря поддержке сельского населения.
Как я уже сказала, я пыталась опровергнуть миф о наивном народе - жертве телепропаганды. Конечно, в России сельские жители ежедневно смотрят телевизор на 30 минут дольше, чем горожане, но это не повод говорить об их наивности и доверчивости. Если пропаганда не имеет архетипической базы в обществе, она малоэффективна. В разговорах со мной сельские жители часто ссылались на уклад традиционной крестьянской семьи, чтобы объяснить их предпочтение авторитарному главе государства. Замечу, ссылались не на Сталина, а на крестьянскую семью, где во главе стоит мужик-хозяин и все члены семьи безоговорочно ему подчиняются. У Путина как раз имидж вот такого мужика-хозяина.
- В какой степени характеристики авторитарного популизма представлены в России и, в частности, у жителей сельской местности?
- Нет универсального набора характеристик. Например, нетерпимость населения к коррупции в высших эшелонах власти (это как раз о противопоставлении «мы», народ, и «они», власть, заворовавшиеся элиты) в России гораздо ниже. Так получается отчасти благодаря популярному мифу «хороший царь - плохие бояре», который постоянно используется властью. Также, в отличие от классического авторитарного популизма, путинский режим никогда не стремился мобилизовать сторонников, а наоборот, старается демобилизовать и деполитизировать их. Но это вопрос разницы между «популизмом власти» и «популизмом оппозиции». Популистам во власти не нужно политически активное общество, им нужно пассивное, не вмешивающееся в дела тех, кто у власти, народонаселение.
Для российского общества очень характерна ностальгия по «великому» советскому прошлому и идея авторитарного правителя - «сильной руки».
- Почему именно две эти характеристики?
- Здесь большую роль играют советские стереотипы, которые культивируются сегодняшней властью.
Но вот что сближает российскую специфику с авторитарным популизмом - это системный кризис модели социально-либерального капитализма. Авторитарный популизм - реакция «правящего блока» на этот кризис. Для выхода из него, по мнению многих, необходим авторитарный лидер, который смог бы создать новый «исторический блок» между определенными слоями доминирующих и господствующих классов. Идея «сильной руки» следует той же логике: в период кризиса или в годы войны стране необходима «сильная рука», руководитель, за которым бы последовали все остальные.
- Соотносится ли как-то ваша концепция «наивного монархизма» с идеей «сильной руки»? Это не проявления одного и того же?
- Нет, наивный монархизм - это традиционный миф о царе-батюшке, защитнике народа (в то время в основном крестьян). Согласно этому мифу, царь не знал, что происходит в стране, а все проблемы приписывались боярам и дворянам, которые искажали или не выполняли указы царя. При этом народ изображался как бы наивно верящим в этот миф. Он культивировался властью для поддержания порядка в стране и народной лояльности к главе государства. Но этот миф также использовался и народом: крестьяне писали царю петиции, ходили к нему с челобитными, просили наказать своих обидчиков. При этом царь мог быть «сильной рукой», а мог быть слабым и безвластным.
Я использую концепт наивного монархизма, чтобы объяснить взаимоотношения Путина и сельских жителей. Конечно, современная Россия - не монархия, а сельские жители - не наивные малограмотные крестьяне, но принципы наивного монархизма часто используются в отношениях власти с народом.
- То есть наивный монархизм - это и значимый миф, и практический метод коммуникации с гражданами?
- Да, наивный монархизм - это и часть политической культуры, и метод обращения власти к народу, и техника протеста незащищенных слоёв населения. Для сегодняшней власти наивный монархизм очень важен, так как он обеспечивает стабильность режима. Поэтому он активно навязывается государством. Например, государственные СМИ жестко критикуют коррумпированных чиновников, в то время как Путин представлен исключительно в позитивном свете. Он как бы не знает об их злодеяниях, а когда узнает - сразу наказывает. Поэтому людям очень важно всегда рассказать Путину об этих злодеяниях. Этим часто пользуются сельские жители, у которых нет ни денег, ни власти, чтобы отстоять свои интересы в конфликте с чиновниками и местной элитой. Они пишут петиции на имя Путина, записываются на приемы к президенту, организуют пикеты и демонстрации, на которых просят президента вмешаться и решить их проблемы.
- Каково происхождение термина «наивный монархизм»?
- Я заимствовала этот термин у американского историка Дэниэла Филда, который занимался изучением крестьянских восстаний в дореволюционной России. Этот термин также упоминается антропологом Джеймсом Скоттом в его книге «Оружие слабых». Скотт утверждает, что наивный монархизм - инструмент, который используют маргинальные группы для защиты своих интересов. Они сознательно придают своему протесту наивный, подчиненный характер, чтобы избежать наказания. Таким образом, Скотт подвергает сомнению искренность протестующих и называет их поведение «не таким уж и наивным монархизмом».
- Что дает эта концепция для понимания российской политической реальности?
- Для меня лично это возможность заглянуть за кулисы идеальных отношений президента и народа. Путин как бы сознательно имитирует, играет роль царя в России. Однако и общество тоже играет свою роль, роль царелюбивого народа. Получается такая двойная игра. Система, которая строится на принципах наивного монархизма, не очень прочная: если одна из сторон перестанет притворяться - игра закончится, все развалится.
- Что вы имеете в виду? Дестабилизацию политического режима?
- Возможно… Революция 1905 года началась с «Кровавого воскресенья», когда царские солдаты расстреляли мирное шествие крестьян и рабочих, идущих с коллективной петицией к царю. Тогда «общественный контракт» между царем и народом был нарушен, и наивный монархизм больше не мог гарантировать стабильности режима.
- В чем конкретно наивный монархизм проявляется на уровне реального политического поведения? Вы пишете, что это могут быть петиции на имя Путина, пикеты, специальные делегации в Кремль, географические переименования в честь Путина. Что-то еще?
- Здесь на сколько хватит фантазии у протестующих. Все выше перечисленное - лишь немногие примеры, сюда же можно отнести прямые телевизионные линии с президентом. Из царского периода мы заимствовали челобитные, крестьянские ходы к царю. Переименования колхозов в честь вождя и геоглифы, восхваляющие его имя - эти вещи пришли к нам уже из советского прошлого. Наивный монархизм в XXI веке берет на вооружение современные технологии. Например, петиции сейчас часто пишутся на глобальной платформе Change.org.
- В интернете есть множество видеообращений жителей России напрямую к Путину.
- Да, это прекрасный пример наивного монархизма в действии. Особенно мне запомнилось обращение екатеринбургских обманутых дольщиков к Путину: в этом ролике люди встали на колени. Многие тогда смеялись над этим самоуничижительным поступком. Но в стране, где не работает судебная система, и у тебя нет власти и денег, проблемы можно решать только так. Обратите внимание, кого они умоляют? Человека, построившего эту систему, ведь только он может что-то сделать в ней. В подобных обращениях я не вижу самоуничижений, это лишь провокация, сознательная игра.
Люди используют на практике мифы о наивном народе и великодушном царе-батюшке. Они действуют по правилам игры, которые установлены властью, и требуют от властей того же. Имя Путина здесь просто способ привлечения общественного внимания.
- И подобное поведение может на что-то влиять? Я имею в виду на жизнь конкретных людей, которые готовят эти петиции и обращения?
- Если бы эти действия не имели успеха, они бы вряд ли были столь популярны. Более того, я предположу, что протест в стилистике наивного монархизма - это наиболее безопасный и эффективный метод отстаивания своих прав в сегодняшней России. В особенности среди незащищенных слоев населения. В среднем около 20% таких протестов увенчиваются успехом. Эти данные мне называли активисты. По словам одного из них, важно комбинировать различные методы: петиции, пикеты, баннеры, вообще нужно быть более громкими, чтобы ситуация привлекла внимание в СМИ. Чем больше внимание общественности, тем безопаснее протест и тем выше шансы на успех.
Это политическое поведение не в состоянии изменить статус-кво в стране. Наивный монархизм - это часть режима, его важная составляющая. Именно поэтому вышестоящая власть толерантна к этой форме гражданского неповиновения. Ведь протестующие просят лишь исполнения законных прав, каких-то локальных вещей. В обмен на это они готовы сохранять лояльность режиму.
Принцип наивного монархизма - это основа почти каждого сельского протеста сегодня. Например, на пикетах часто видишь такие плакаты: «Президент, защити!», «Президент, помоги побороть беззаконие чиновников» и т.п. Но это не значит, что протестующие наивно верят в миф о хорошем президенте и плохих чиновниках. Они прекрасно осознают ответственность Путина за ситуацию. Здесь я полностью согласна с утверждением Джеймса Скотта о «не таком уж и наивном монархизме». Не имея возможности защитить свои интересы каким-либо другим способом, сельские жители используют доступные и наиболее безопасные методы. Восхваляя президента, они защищают себя от обвинений в оппозиционной деятельности и одновременно напоминают системе о ее обязательствах. В стране, где судебная система очень редко на стороне бедных и беспомощных, этот тип протеста - единственное оружие, которое остаётся у сельских жителей.
- Сельские жители не верят в миф о хорошем президенте, почему же они продолжают за него голосовать?
- Конечно, мы можем все списывать на фальсификации на выборах, но это будет не совсем верно. Многие люди, особенно сельские жители, продолжают голосовать за Путина, несмотря на ухудшающуюся экономическую и политическую ситуацию в стране. Тут нет простого ответа. Политический выбор - всегда комбинация различных факторов. Я назову лишь пару из них.
Во-первых, сельские жители находятся на самом нижнем уровне социальной иерархии. Они наиболее маргинальная группа, как в экономической, так и в правовой сфере. Здесь срабатывает underdog mentality, которая присуща многим крестьянским сообществам: «По-нашему все равно не будет, главное, чтобы хуже не было». Они адаптировались к сложившейся системе, даже находят в ней преимущества. Какие-то глобальные изменения - это всегда риск. Многие из них не любят перемены, они, скорее, приспособятся к трудностям, чем попытаются что-то изменить.
Во-вторых, на выборах большую роль играет национальное самосознание. Когда люди голосуют, они редко голосуют как индивидуумы. Выборы всегда связаны с чувством принадлежности к определенной группе или нации, важна идентификация с ней. В определенных ситуациях (обычно во время кризиса) люди ставят коллективные интересы выше личных и голосуют как нация, а не как личности. Российское общество и раньше было склонно к самопожертвованию в интересах родины. А в ситуации с Путиным ещё большую роль играет кризис 1990-х годов, который нанес серьезный удар по национальной идентичности, люди не могли ответить на вопрос «кто мы такие?». Путин даёт им ответ на этот вопрос и представляет себя защитником этой национальной идентичности.
- Эти факторы одинаково работают для всех сельских жителей? Или у разных категорий населения разные причины поддерживать путинский режим?
- Политический выбор разных социальных групп определяется и разными факторами. Например, пенсионеры в сельской местности часто объясняют свой выбор в пользу Путина тем, что он якобы повысил пенсии. Они часто сравнивают свое финансовое положение с периодом 1990-х годов, когда зарплаты задерживали, банкротились колхозы и т.д. Работники сельхозпредприятий, например, часто называют «гордость за родину» среди главных причин поддержки политики Путина. Для них президент - это тот, кто вернул уважение к России на геополитической арене. А вот фермеры не любят Путина.
- Почему?
- Аграрная политика сейчас не в пользу фермерства и частного предпринимательства. Но, по моему мнению, причины нелюбви фермеров к Путину более фундаментальны. Существует взаимосвязь между режимом аграрной собственности и уровнем демократизации общества. Об этом говорили Карл Маркс, Баррингтон Мур, Дитрих Рюшемейер и многие другие. Я придерживаюсь теории Рюшемейера. В обществах, где доминируют крупные землевладельцы, складывается, как правило, авторитарный режим правления. Крупным землевладельцам необходимо репрессивное государство для поддержания сложившегося порядка и извлечения выгоды из факторов производства (земли, труда и капитала). Фермеры и частные предприниматели - современная буржуазия - являются основным агентом демократии. Их продемократическое поведение объясняется тем, что экономическое развитие, движимое капиталистическими интересами, здоровой конкуренцией, приводит к политической свободе и демократизации общества. Именно поэтому фермеры в России не поддерживают авторитарный строй. Для их предпринимательской деятельности нужно демократическое общество, которого, к сожалению, у нас нет.
- А как эта теория объясняет пропутинские взгляды обычных сельских жителей?
- У большинства сельских жителей нет ни ресурсов, ни навыков, чтобы участвовать в капиталистическом производстве. Они как бы застряли между крестьянами и сельским пролетариатом. У них нет стимулов поддерживать свободную конкуренцию и, соответственно, демократизацию общества. Для них более важен государственный патронат, чем политические свободы.
- Результаты вашего исследования об авторитарном популизме и наивном монархизме применимы только к жителям сельской местности?
- Конечно, не только. Жители сел и деревень наиболее близки к традиционному понятию «народ», поэтому им более близки консервативные и даже в какой-то степени авторитарные идеи. Здесь я сошлюсь на понятие «второй» или «другой» России. Это наиболее консервативная и аполитичная часть российского общества, состоящая из жителей села, поселков и малых городов. По грубым подсчетам, это примерно половина населения страны. «Вторая Россия» выживает на земле, она вне политики. Календарь сельскохозяйственных работ не зависит от политических процессов. Эта группа наиболее лояльна к сегодняшней власти и является основой прочности путинского режима. В западной терминологии есть выражение silent majority - молчаливое большинство. Эти люди не участвуют в политике, не ходят на антиправительственные протесты и демонстрации, их никто не слышит и не знает. Но именно они выбрали Трампа, проголосовали за Брекзит, поддерживают популистов. И они же голосуют за Путина.
- Эта склонность к авторитарному популизму у жителей сельской местности характерна и для западных стран? В этом смысле у нас нет никакого особого пути?
- Я как раз сейчас работаю над проектом о популизме в сельской Европе. Вместе с моим коллегой Жауме Франкеза мы готовим специальный выпуск журнала Sociologia Ruralis на эту тему. Там будут статьи о ситуации в Великобритании, Франции, Италии, Польше, Венгрии и многих других странах.
Да, европейские популисты пришли к власти благодаря электоральной поддержке сельского населения - вот этого silent majority. Смотрите, 53% британских сельских жителей поддержали Брекзит, французские фермеры голосовали за Марин Ле Пен, венгерские сельхозпроизводители выбрали Виктора Орбана. Кризис либерального капитализма наиболее сильно ударил по сельской местности. Укрупнение агробизнеса и глобализация рынков сельскохозяйственной продукции привели к тому, что многие мелкие товаропроизводители разорились, люди остались без работы. Единая европейская аграрная политика действует в основном в интересах транснациональных корпораций. Все решения принимаются в Брюсселе, а сельское население не может повлиять на принятие решений на местах. Кроме того, люди разочаровались в прогрессивных идеях глобализации, интеграции и мультикультурализма. Все эти факторы искусно берутся на вооружение европейскими полулистами для привлечения сельского электората.
Конечно, в России ситуация иная. Я не буду останавливаться на разнице. Общее - и там, и тут сельские жители стали жертвой неолиберального капитализма, демократические инструменты воздействия на власть не работают, а глобализация видится как проблема. В итоге у людей появилась потребность в сильном лидере, который бы стоял вне системы и защищал их интересы. И, к сожалению, и там, и здесь «защита интересов слабых» - ничего больше, чем популистская риторика, эффективный инструмент для сбора голосов на выборах.
Republic (бывший Slon), 09.08.2019
https://republic.ru/posts/94365
Примечание: все выделения в тексте - мои.