Валерий СОЛОВЕЙ: "Никакого длительного авторитаризма в России не будет, история вернулась в страну"
Политолог Валерий Соловей - о протестах в регионах, мессианском комплексе власти, изменении духа времени и завершении буржуазной революции
Россия все более погружается в политическую и экономическую изоляцию, при этом доходы населения падают шестой год подряд. Крымская эйфория испарилась, и граждане все громче предъявляют претензии собственной власти. Власть же разучилась слышать. Чем это грозит в самое ближайшее время?
Политолог, профессор МГИМО Валерий СОЛОВЕЙ много говорит и пишет о том, что Россия входит в серьезный политический кризис. На встрече Republic Talk Соловей ответил на вопросы о ситуации в обществе и власти. Запись встречи можно посмотреть на телеканале «Дождь».
О надвигающемся кризисе
Кризис - это не то, что происходит в экономике, это то, что происходит в головах людей, и последствия того, что происходит в их головах. Эти последствия имеют несколько измерений.
В чем уже сейчас проявляется политический кризис? Это кризис управляемости на всех уровнях. Если кто-то из вас занимается бизнесом, то с этим уже непременно столкнулся. Один пример. Дагестан, новый глава республики Васильев, борьба с коррупцией, которая горячо приветствовалась местным населением. Одна чистка, вторая чистка, третья чистка - в результате пришли к такому положению вещей, когда ни один вопрос в республике решить невозможно. Была плохая коррумпированная система, но она позволяла решать вопросы. Новая система не позволяет решить ни одного вопроса, потому что все чиновники попросту боятся.
Сейчас у наших людей такая модель поведения, которая складывается в предчувствии очень серьезных потрясений: они экономят усилия, деньги, ресурсы, и в то же время они находятся в состоянии ажитации. Я думаю, вы это прекрасно замечаете, это настроение носится в воздухе: раздражение, отчаяние, злость, недовольство - такая вот тяжелая смесь.
С моей точки зрения, все это симптомы того, что мы приближаемся к некой развязке, к решению кардинального исторического противоречия современной России.
У нас на рубеже 1980-х-1990-х годов началась классическая буржуазная революция. Эта революция не завершена, что нормально для больших революций - их развитие занимает время, они проходят через несколько этапов. И мы оказались сейчас перед необходимостью завершить эту революцию, чтобы страна могла двигаться вперед. Какой критерий завершения революции? Если вы получаете власть, экономику и социальную систему более эффективную, чем та, которая была разрушена в ходе революции. Мы получили более эффективную власть? Более эффективную социальную политику? Более эффективную экономику? Нет, ничего этого мы не получили. Был ли шанс завершить эту революцию у Путина? Да, был. Это его личный выбор, возможно, выбор группы, к которой он принадлежит - но, так или иначе, они отказались от завершения революции. Они предпочли продлить агонизирующее существование того, что осталось от Советского Союза, и даже попытались реанимировать эти остатки. Однако сие невозможно.
Поэтому мы вынуждены будем завершать исторически недоделанные задачи. Я не испытываю от этого никакого восторга, потому что за это всегда приходится платить определенную цену. Она, по счастью, не будет безмерно высокой, как та цена, которую Россия заплатила за революцию 1917 года, но какую-то цену нам, к сожалению, придется заплатить. И мой призыв очень прост: надо понимать, что происходит, надо к этому готовиться. Не в банальном смысле - соль-сахар-спички- золото в слитках. Страна не будет испытывать дефицита в провизии или коммуникациях, она будет испытывать острейший дефицит людей. В России всегда в дефиците люди, знающие, как справляться с проблемами, и вообще представляющие, с какими проблемами мы столкнулись. Так что, если у вас есть какие-то уникальные знания, и даже не уникальные, если вы бизнесом смогли в 1990-е заниматься, мне кажется, что вы в состоянии справиться с любой проблемой государственного управления. У вас есть уже наработанные практики, вы представляете себе, что это такое.
Второе: надо формировать социальные сети. Не виртуальные, а офлайновые: ваши друзья, ваши знакомые, группы единомышленников, потому что из кризиса можно выйти только группой. Любые связи - это очень важные ресурсы, которые вы можете всегда использовать.
И третье: иметь волю и, если хотите, немного бесшабашности. Я думаю, здесь сидят люди, которые помнят 1990-й, 1991-й, 1993-й год, помнят, что такое безвластие в России. «Обком закрыт, все ушли на фронт». А вы приходите, и не потому что у вас такие уж сильные амбиции, а потому что кому-то надо управлять, - и вы начинаете брать на себя управление. Поэтому для меня кризис - это завершение великой исторической миссии, это путь превращения России (наконец-то!) из остатков империи в республику. Эта республика будет не вполне демократической, к сожалению, но она точно будет республикой, освободившейся от тяжких следов прошлого.
О схожести с ситуацией 1990-1991 годов
В 2013 году мне казалось, что история России зацементирована на годы вперед, что режим консолидирован. Потом я вспомнил, что точно так же мне казалось, когда к власти пришел Черненко. Однако когда произошло «возвращение Крыма в родную гавань», как это назвал Путин, стало понятно, что никакого длительного авторитаризма в России не будет, что история в страну вернулась.
Потому что никогда нельзя проверять пределы собственной мощи. Никогда! Советский Союз решил их проверить, когда ввел войска в Афганистан - и это стало началом скольжения с пика могущества вниз. Если бы Россия сейчас не стала свое могущество проверять и демонстрировать всему миру, ее власть бы спокойно держалась. Но как только Кремль проявил свои амбиции, стало понятно, сколько у страны ресурсов, чего эти ресурсы стоят и что все геополитические «победы» покупаются ценой колоссального внутреннего напряжения, которое более неприемлемо для нашего общества. Вожди и лидеры могут иметь какие угодно амбиции, но народ уже не хочет их оплачивать и оплачивать не станет.
Вспомните, когда Советский Союз рухнул, рухнули колоссальной мощи структуры, которые должны были обеспечивать его единство. То были настоящие скрепы - компартия, КГБ, могущественные вооруженные силы. Более 90% высшего офицерского состава были восточные славяне, считалось, что они заинтересованы в единстве страны. Все аналитики из западных столиц, питавшиеся в своих прогнозах опытом распада Югославии, писали о том, какие чудовищные сценарии ожидают СССР в результате распада. И что в итоге? Три дня - и СССР нет, и нет никакой гражданской войны.
Скажите, на чем стоит нынешняя власть? Вы назовете только одну скрепу - собственность. Это активы, которые получены в результате пребывания во власти или доступа к ней. Это очень убедительный аргумент, за одним исключением. Вы сможете найти людей, которые готовы проливать кровь за чужую собственность? А те люди, которые владеют собственностью, они готовы жертвовать своей жизнью ради ее защиты? Или они последуют прекрасному принципу - лучше потерять немного денег, чем драгоценную жизнь и все деньги при этом? Личная охрана основных государственных олигархов сдаст их, как только они захотят покинуть Россию. Это первое.
Второе: главные враги властвующей группировки не либералы, не демократы, не русские националисты, не подполье Кавказа, а собственная же элита. Потому что элита хотела бы, конвертировав свое властное преимущество в собственность, стать частью европейской элиты, транснациональной, глобальной - спокойно ездить туда-сюда, иметь замки там, а активы здесь, и чтобы дети учились в западных университетах. Они не хотят того, что сейчас происходит. Это не означает, что они будут выступать против политического статус-кво, это исключено. Но как только статус-кво будет поколеблен, вы с удивлением обнаружите, что те люди, которых вы даже сейчас видите по телевидению, которые выступают певцами, соловьями режима, вдруг начнут говорить совершенно противоположное, рассказывать, что они всегда кукиш в кармане держали. И это снова произойдет в три дня. Но этим трем дням будут предшествовать два с половиной, возможно, три года кризиса, потому что кризис - это не одноразовый акт, кризис - это всегда процесс и процесс динамичный.
Я склонен полагать, что сценарий распада СССР, точнее, крушения компартии повторится в таком же виде, в основных своих чертах. Мы вдруг обнаружим, что сопротивляться некому.
Я общаюсь с людьми, которые тогда входили в руководство СССР и которые входили в руководство оппозиции. Последние два месяца они мне говорили одно и то же: «Мы как будто вернулись в собственное прошлое». Я понимаю, аналогия не бывает полной, но они говорят о том ощущении, которое у них возникло. Это ощущение исчерпанности и ощущение того, что эпоха завершается. Немцы это называют Zeitgeist, дух времени. Дух времени начал меняться.
Об оппозиции
Чего сейчас, в отличие от рубежа 1980-х-1990-х, не хватает катастрофически - так это оппозиции, у которой была бы разумная стратегия и принципы объединения. Как только появится такая оппозиция - появится альтернативная сила. Людям надо увидеть флаг, намек, хоть какой-то символ. Когда отсюда, из Москвы (это может пойти только из Москвы) раздастся сигнал «Мы есть. Мы существуем. У нас есть стратегия мирного прихода к власти», вы тут же увидите, как флаг надежды взовьется над Россией. Это было в 1989 году, я имею в виду коалицию «Демократическая Россия» и аналогичные коалиции в советских союзных республиках, но этого нет сейчас. Я думаю, что нет по очень простой причине - у нас всех синдром выученной беспомощности. Нас долго убеждали: вы ничего не сможете сделать, у вас ничего не получится, большинство против вас. Это было во многом справедливо до 2018 года. Но после марта 2018 года все стало меняться и меняться очень быстро. Стала происходить качественная трансформация массового сознания, и она будет только ускоряться.
Я убежден, что оптимальной моделью для современной России было бы создание гражданской коалиции, подчеркну, не политической, а гражданской коалиции, во главе которой стоял бы коллективный орган из пяти-шести человек. Кто там будет, окажется ли там Навальный, Гудков ― это не имеет никакого значения. Здесь важнее создание самой коалиции, провозглашение этой коалицией реалистичной, понятной и легко реализуемой платформы совместных действий и поднятие флага.
О позиции Запада и санкциях
Я побывал недавно в штаб-квартире НАТО в составе небольшой делегации. Мы говорили и с политиками, и с военными. У них есть твердый консенсус: отношения с Россией будут ухудшаться. Военные считают, что дело до большой войны не дойдет, хотя они видят, что растет частота инцидентов на море, в воздухе, но эти инциденты все-таки носят контролируемый характер. И как сказал мне один американский полковник, повторив знаменитую фразу «тот, кто выстрелит первым, умрет вторым», - это прекрасно знают русские, и прекрасно знаем мы. У натовских военных рабочие контакты с российским военным руководством.
Но те, кто занимается политической частью, настроены более алармистски по очень простой причине - решение-то принимают политики. Первая мировая война началась не потому, что ее кто-то особо хотел, она началась в силу целой серии локальных конфликтов, недопониманий, недоразумений и трагических совпадений.
Наш МИД только что заявил, что Россия прекращает любое общение с НАТО. Это всегда не очень хороший признак. Даже если вам не о чем договариваться, но вы, тем не менее, продолжаете говорить - это лучше, чем прекращать любое общение.
Что касается санкций. Усталость от этой темы на Западе есть, но у них нет альтернативы. Они считают, что вопрос о смягчении санкций мог бы обсуждаться, если бы Россия пошла на ряд компромиссов. Но, по словам западных переговорщиков, Россия не испытывает желания идти ни на один компромисс.
С точки зрения Кремля, потенциал игры на обострение не исчерпан, Россия везде, где можно, будет вставлять свою шпильку США и Западу - в Латинской Америке, в Африке, в Азии. Соответственно, все это воспринимается с нарастающим раздражением нашими западными контрагентами. Они будут отвечать, арсенал средств ограничен, в первую очередь это санкции. И они считают, что санкции на самом деле работают.
Поэтому я предположил бы, что санкции будут ужесточены, и я знаю, что подготовка к этому идет. Для Кремля это тоже аксиоматично: ситуация будет ухудшаться, мы должны быть готовы к нарастающему давлению извне. И вот все, что мы видим - наращивание золотовалютных резервов, автономный рунет, патриотическое воспитание, милитаристская истерика и т.д. - все это шаги и элементы последовательной подготовки к ухудшению ситуации.
При этом у меня нет сомнений, что основные противоречия в российско-западных отношениях могут быть сняты с потрясающей быстротой, потому что в чем эти противоречия состоят? Много ли в Сирии национальных интересов у Российской Федерации? В Венесуэле? Русское общество не интересуется даже Донбассом. Крым да, Крым ― это sine qua non, но Крым остается российским, в этом нет ни у кого сомнений.
У России нет принципиальных противоречий с Западом. Я думаю, первым делом в качестве жеста доброй воли надо отменить контрсанкции. Пусть добрые русские люди едят нормальную еду, а не ту дрянь, которую нам предлагают в магазинах под видом продуктов питания. Это же удар по собственному народу, это бесстыдство. В чем здесь национальный интерес? В том, чтобы Россия стала мировым рекордсменом по потреблению пальмового масла?
Об осажденной крепости
Базовый сценарий Кремля состоит в том, что будет нарастать внешнее давление, соответственно, Россия должна превращаться в осажденную крепость. Но у крепости должна быть какая-то идея - ради чего держаться. И должны быть закрыты каналы общения с Западом. Черчилль сказал как-то, что Сталин совершил две ошибки: когда показал Ивану Европу и когда Европе показал Ивана. Вот если бы не было девяностых и нулевых годов с их мобильностью, открытыми границами и формированием целого поколения, даже уже двух, которые знают, что другой мир существует… Итак, нет идеологии, нет желания самих элитных группировок держаться. Я уж не говорю об обычных людях, которым все это категорически не нравится.
Поэтому планы могут быть какие угодно, могут быть написаны самые красивые и правильные формулы, но они фактически не осуществимы. Россия не может развиваться без западных технологий. Да, можно обеспечить на какое-то время изоляцию за счет прогрессирующего отставания страны, за счет погружения внутрь себя. Но это либо абсолютная инфантильность, либо грабеж населения. Все знают, что невозможно обеспечить импортозамещение, зато можно «освоить» ресурсы.
Поэтому никто на самом деле не рассчитывает держаться, кроме группы людей со специфическим сознанием. Они пока определяют погоду, но это не означает, что они будут делать это очень долго. И как только прозвучит вызов снизу, - не просто неподчинение, не один Архангельск, как полторы недели назад, а когда дюжина таких архангельсков в России в течение месяца случится, - вдруг выяснится, что у вас нет полиции, что Росгвардия - это фикция, что у вас нет денег, чтобы это все потушить, и тогда ваша власть заканчивается. И тогда вдруг элита выступает и говорит: «Ну, мы были против. Мы втайне всегда были с народом. Вот, сейчас мы ему протягиваем руку». И тогда мы увидим «круглый стол», конституционное совещание, заявления о том, что стране нужен переходный период для изменения конституции.
Об элите и мессианском комплексе
У меня простое инструментальное определение элиты - это группы людей, которые принимают ключевые решения в области политики и экономики. Многие из них оказались наверху в результате случайного стечения обстоятельств и того, что называют искусственной возгонкой. За их взлетом нет никакой планомерной систематической работы, конкуренции, борьбы, но этот взлет произошел накануне того, как начался колоссальный рост нефтяных цен. Никогда Россия не жила в таких благоприятных внешних условиях, как в начале XXI века.
И вот представьте - вам, как говорится, прет! Как в анекдоте. Что с вами происходит? Обычное когнитивное искажение: вы уверены, что это ваша заслуга. Вы не просто везунчик, вы избранник. Вы Богом назначены, чтобы спасти Россию, поднять ее с колен, взять реванш за то унизительное поражение, которое вы пережили в августе 1991 года. Это ключ к пониманию всего, что мы сейчас наблюдаем, это корпоративный профиль, это групповая психология и мессианский комплекс. Все объясняется довольно просто.
О революции сверху
Теоретически власть могла бы (и есть люди, которые пытаются это каким-то образом протолкнуть) обеспечить что-то вроде транзита по образцу испанского. Помните, когда Испания от франкизма перешла к демократии? Но есть препятствия. Часть властвующей элиты считает это абсолютно неприемлемым. Ибо им Богом суждена миссия править Россией. Еще у одной группы элиты слишком большие активы и слишком много врагов. Как будет, например, себя чувствовать Игорь Иванович Сечин во время демократического транзита? Никакие гарантии безопасности ему никем даны быть не могут. И это создает, если хотите, непреодолимое препятствие. (Как говорил в свое время один великий физик (кажется, Максвелл), теоретически мы можем переправить человека по электрическим проводам, но проблемы, возникающие на этом пути, значительно превосходят наши актуальные возможности.)
Все это можно было сделать в 2011-2012 году, и я могу сказать, что все это готовилось. Та группа, которая сейчас все еще сохраняет надежду на демократический транзит, готовилась к тому, что это будет происходить в 2011-2012 году, что Путин будет постепенно уходить в тень, что переизберется Медведев. Сейчас мы бы с вами вспоминали, я не исключаю, с ностальгией Путина. «Это был настоящий лидер, - говорили бы мы сейчас. - А при Медведеве все пошло не так». Но мы с вами точно жили бы в другой стране, гораздо более демократической. Я думаю, что теоретическая возможность была и в 2015 году, на пике эйфории, на пике могущества можно было сделать все что угодно, и это бы выглядело как изменение с позиции силы. Но сейчас шансы на подобное изменение стремятся к нулю, к сожалению.
А дворцовый переворот в современной России невозможен по определению. Это абсолютно исключено. Это то, чего верховная власть боится, и она приняла все возможные и невозможные меры, чтобы от этого защититься. И не то что о перевороте, даже о политической оппозиции эти люди не решатся никогда подумать. Они способны будут выступить, хоть как-то заявить свои амбиции, только когда в центре Москвы увидят сотни тысяч протестующих. Только тогда - и ни минутой раньше - они начнут думать.
О протестах
С моей точки зрения, протесты продолжатся, потому что причины не ликвидированы. Их не удается и не удастся залить ни деньгами, ни кровью. Пока был экономический рост, можно было заливать деньгами. А теперь денег на всех не хватает, наши с вами доходы снижаются шестой год подряд. Нищета в России носит массовый и унизительный характер. Вы же сами это все прекрасно знаете и видите, это просто унизительно для страны с такими ресурсами, столько заработавшей на этих ресурсах.
И везде есть почва для конфликтов. Вот у вас хотят построить мусорный полигон и вас фактически травить. Вас, ваших детей. Как реагировать людям? Особенно женщинам с детьми. Мужчины ― те еще не сразу почешутся, а женщины очень хорошо чувствуют угрозу.
Причем ведь люди-то наши не кровожадные, не воинственные. Они пробуют все методы: жалобы туда, сюда, лично Владимиру Владимировичу, в суд. А на них, извините, всюду кладут с прибором: «Да что вы такое? Шелупонь по сравнению с нашими деньгами! И здоровье ваше, и то, что у вас дети от рака будут умирать ― что это такое по сравнению с нашими деньгами?». Это абсолютный беспримесный цинизм государственных масштабов.
Выбор у людей очень простой: или адаптироваться, то есть умирать (и некоторые, может, и готовы были бы, но у них дети), или против всего этого выступать. Но локальные выступления окажутся эффективными только в одном случае: если у них появится некий координирующий центр, и он может появиться только в Москве. Так устроена Россия, так устроено ее культурно-идеологическое и коммуникационное пространство.
О том, почему до сих пор существуют независимые СМИ
Первое ― люди во власти хотят, чтобы была отдушина, чтобы был свисток, в который уходит часть пара. А второе ― они хотят услышать правду. Вы понимаете, что самое смешное? Они не верят ни социологии, ни статистике, с которой имеют дело. Они хотят услышать, что на самом деле происходит в стране, потому что лишены любых надежных каналов обратной связи.
Republic (бывший Slon), 20.04.2019
https://republic.ru/posts/93590
Россия все более погружается в политическую и экономическую изоляцию, при этом доходы населения падают шестой год подряд. Крымская эйфория испарилась, и граждане все громче предъявляют претензии собственной власти. Власть же разучилась слышать. Чем это грозит в самое ближайшее время?
Политолог, профессор МГИМО Валерий СОЛОВЕЙ много говорит и пишет о том, что Россия входит в серьезный политический кризис. На встрече Republic Talk Соловей ответил на вопросы о ситуации в обществе и власти. Запись встречи можно посмотреть на телеканале «Дождь».
О надвигающемся кризисе
Кризис - это не то, что происходит в экономике, это то, что происходит в головах людей, и последствия того, что происходит в их головах. Эти последствия имеют несколько измерений.
В чем уже сейчас проявляется политический кризис? Это кризис управляемости на всех уровнях. Если кто-то из вас занимается бизнесом, то с этим уже непременно столкнулся. Один пример. Дагестан, новый глава республики Васильев, борьба с коррупцией, которая горячо приветствовалась местным населением. Одна чистка, вторая чистка, третья чистка - в результате пришли к такому положению вещей, когда ни один вопрос в республике решить невозможно. Была плохая коррумпированная система, но она позволяла решать вопросы. Новая система не позволяет решить ни одного вопроса, потому что все чиновники попросту боятся.
Сейчас у наших людей такая модель поведения, которая складывается в предчувствии очень серьезных потрясений: они экономят усилия, деньги, ресурсы, и в то же время они находятся в состоянии ажитации. Я думаю, вы это прекрасно замечаете, это настроение носится в воздухе: раздражение, отчаяние, злость, недовольство - такая вот тяжелая смесь.
С моей точки зрения, все это симптомы того, что мы приближаемся к некой развязке, к решению кардинального исторического противоречия современной России.
У нас на рубеже 1980-х-1990-х годов началась классическая буржуазная революция. Эта революция не завершена, что нормально для больших революций - их развитие занимает время, они проходят через несколько этапов. И мы оказались сейчас перед необходимостью завершить эту революцию, чтобы страна могла двигаться вперед. Какой критерий завершения революции? Если вы получаете власть, экономику и социальную систему более эффективную, чем та, которая была разрушена в ходе революции. Мы получили более эффективную власть? Более эффективную социальную политику? Более эффективную экономику? Нет, ничего этого мы не получили. Был ли шанс завершить эту революцию у Путина? Да, был. Это его личный выбор, возможно, выбор группы, к которой он принадлежит - но, так или иначе, они отказались от завершения революции. Они предпочли продлить агонизирующее существование того, что осталось от Советского Союза, и даже попытались реанимировать эти остатки. Однако сие невозможно.
Поэтому мы вынуждены будем завершать исторически недоделанные задачи. Я не испытываю от этого никакого восторга, потому что за это всегда приходится платить определенную цену. Она, по счастью, не будет безмерно высокой, как та цена, которую Россия заплатила за революцию 1917 года, но какую-то цену нам, к сожалению, придется заплатить. И мой призыв очень прост: надо понимать, что происходит, надо к этому готовиться. Не в банальном смысле - соль-сахар-спички- золото в слитках. Страна не будет испытывать дефицита в провизии или коммуникациях, она будет испытывать острейший дефицит людей. В России всегда в дефиците люди, знающие, как справляться с проблемами, и вообще представляющие, с какими проблемами мы столкнулись. Так что, если у вас есть какие-то уникальные знания, и даже не уникальные, если вы бизнесом смогли в 1990-е заниматься, мне кажется, что вы в состоянии справиться с любой проблемой государственного управления. У вас есть уже наработанные практики, вы представляете себе, что это такое.
Второе: надо формировать социальные сети. Не виртуальные, а офлайновые: ваши друзья, ваши знакомые, группы единомышленников, потому что из кризиса можно выйти только группой. Любые связи - это очень важные ресурсы, которые вы можете всегда использовать.
И третье: иметь волю и, если хотите, немного бесшабашности. Я думаю, здесь сидят люди, которые помнят 1990-й, 1991-й, 1993-й год, помнят, что такое безвластие в России. «Обком закрыт, все ушли на фронт». А вы приходите, и не потому что у вас такие уж сильные амбиции, а потому что кому-то надо управлять, - и вы начинаете брать на себя управление. Поэтому для меня кризис - это завершение великой исторической миссии, это путь превращения России (наконец-то!) из остатков империи в республику. Эта республика будет не вполне демократической, к сожалению, но она точно будет республикой, освободившейся от тяжких следов прошлого.
О схожести с ситуацией 1990-1991 годов
В 2013 году мне казалось, что история России зацементирована на годы вперед, что режим консолидирован. Потом я вспомнил, что точно так же мне казалось, когда к власти пришел Черненко. Однако когда произошло «возвращение Крыма в родную гавань», как это назвал Путин, стало понятно, что никакого длительного авторитаризма в России не будет, что история в страну вернулась.
Потому что никогда нельзя проверять пределы собственной мощи. Никогда! Советский Союз решил их проверить, когда ввел войска в Афганистан - и это стало началом скольжения с пика могущества вниз. Если бы Россия сейчас не стала свое могущество проверять и демонстрировать всему миру, ее власть бы спокойно держалась. Но как только Кремль проявил свои амбиции, стало понятно, сколько у страны ресурсов, чего эти ресурсы стоят и что все геополитические «победы» покупаются ценой колоссального внутреннего напряжения, которое более неприемлемо для нашего общества. Вожди и лидеры могут иметь какие угодно амбиции, но народ уже не хочет их оплачивать и оплачивать не станет.
Вспомните, когда Советский Союз рухнул, рухнули колоссальной мощи структуры, которые должны были обеспечивать его единство. То были настоящие скрепы - компартия, КГБ, могущественные вооруженные силы. Более 90% высшего офицерского состава были восточные славяне, считалось, что они заинтересованы в единстве страны. Все аналитики из западных столиц, питавшиеся в своих прогнозах опытом распада Югославии, писали о том, какие чудовищные сценарии ожидают СССР в результате распада. И что в итоге? Три дня - и СССР нет, и нет никакой гражданской войны.
Скажите, на чем стоит нынешняя власть? Вы назовете только одну скрепу - собственность. Это активы, которые получены в результате пребывания во власти или доступа к ней. Это очень убедительный аргумент, за одним исключением. Вы сможете найти людей, которые готовы проливать кровь за чужую собственность? А те люди, которые владеют собственностью, они готовы жертвовать своей жизнью ради ее защиты? Или они последуют прекрасному принципу - лучше потерять немного денег, чем драгоценную жизнь и все деньги при этом? Личная охрана основных государственных олигархов сдаст их, как только они захотят покинуть Россию. Это первое.
Второе: главные враги властвующей группировки не либералы, не демократы, не русские националисты, не подполье Кавказа, а собственная же элита. Потому что элита хотела бы, конвертировав свое властное преимущество в собственность, стать частью европейской элиты, транснациональной, глобальной - спокойно ездить туда-сюда, иметь замки там, а активы здесь, и чтобы дети учились в западных университетах. Они не хотят того, что сейчас происходит. Это не означает, что они будут выступать против политического статус-кво, это исключено. Но как только статус-кво будет поколеблен, вы с удивлением обнаружите, что те люди, которых вы даже сейчас видите по телевидению, которые выступают певцами, соловьями режима, вдруг начнут говорить совершенно противоположное, рассказывать, что они всегда кукиш в кармане держали. И это снова произойдет в три дня. Но этим трем дням будут предшествовать два с половиной, возможно, три года кризиса, потому что кризис - это не одноразовый акт, кризис - это всегда процесс и процесс динамичный.
Я склонен полагать, что сценарий распада СССР, точнее, крушения компартии повторится в таком же виде, в основных своих чертах. Мы вдруг обнаружим, что сопротивляться некому.
Я общаюсь с людьми, которые тогда входили в руководство СССР и которые входили в руководство оппозиции. Последние два месяца они мне говорили одно и то же: «Мы как будто вернулись в собственное прошлое». Я понимаю, аналогия не бывает полной, но они говорят о том ощущении, которое у них возникло. Это ощущение исчерпанности и ощущение того, что эпоха завершается. Немцы это называют Zeitgeist, дух времени. Дух времени начал меняться.
Об оппозиции
Чего сейчас, в отличие от рубежа 1980-х-1990-х, не хватает катастрофически - так это оппозиции, у которой была бы разумная стратегия и принципы объединения. Как только появится такая оппозиция - появится альтернативная сила. Людям надо увидеть флаг, намек, хоть какой-то символ. Когда отсюда, из Москвы (это может пойти только из Москвы) раздастся сигнал «Мы есть. Мы существуем. У нас есть стратегия мирного прихода к власти», вы тут же увидите, как флаг надежды взовьется над Россией. Это было в 1989 году, я имею в виду коалицию «Демократическая Россия» и аналогичные коалиции в советских союзных республиках, но этого нет сейчас. Я думаю, что нет по очень простой причине - у нас всех синдром выученной беспомощности. Нас долго убеждали: вы ничего не сможете сделать, у вас ничего не получится, большинство против вас. Это было во многом справедливо до 2018 года. Но после марта 2018 года все стало меняться и меняться очень быстро. Стала происходить качественная трансформация массового сознания, и она будет только ускоряться.
Я убежден, что оптимальной моделью для современной России было бы создание гражданской коалиции, подчеркну, не политической, а гражданской коалиции, во главе которой стоял бы коллективный орган из пяти-шести человек. Кто там будет, окажется ли там Навальный, Гудков ― это не имеет никакого значения. Здесь важнее создание самой коалиции, провозглашение этой коалицией реалистичной, понятной и легко реализуемой платформы совместных действий и поднятие флага.
О позиции Запада и санкциях
Я побывал недавно в штаб-квартире НАТО в составе небольшой делегации. Мы говорили и с политиками, и с военными. У них есть твердый консенсус: отношения с Россией будут ухудшаться. Военные считают, что дело до большой войны не дойдет, хотя они видят, что растет частота инцидентов на море, в воздухе, но эти инциденты все-таки носят контролируемый характер. И как сказал мне один американский полковник, повторив знаменитую фразу «тот, кто выстрелит первым, умрет вторым», - это прекрасно знают русские, и прекрасно знаем мы. У натовских военных рабочие контакты с российским военным руководством.
Но те, кто занимается политической частью, настроены более алармистски по очень простой причине - решение-то принимают политики. Первая мировая война началась не потому, что ее кто-то особо хотел, она началась в силу целой серии локальных конфликтов, недопониманий, недоразумений и трагических совпадений.
Наш МИД только что заявил, что Россия прекращает любое общение с НАТО. Это всегда не очень хороший признак. Даже если вам не о чем договариваться, но вы, тем не менее, продолжаете говорить - это лучше, чем прекращать любое общение.
Что касается санкций. Усталость от этой темы на Западе есть, но у них нет альтернативы. Они считают, что вопрос о смягчении санкций мог бы обсуждаться, если бы Россия пошла на ряд компромиссов. Но, по словам западных переговорщиков, Россия не испытывает желания идти ни на один компромисс.
С точки зрения Кремля, потенциал игры на обострение не исчерпан, Россия везде, где можно, будет вставлять свою шпильку США и Западу - в Латинской Америке, в Африке, в Азии. Соответственно, все это воспринимается с нарастающим раздражением нашими западными контрагентами. Они будут отвечать, арсенал средств ограничен, в первую очередь это санкции. И они считают, что санкции на самом деле работают.
Поэтому я предположил бы, что санкции будут ужесточены, и я знаю, что подготовка к этому идет. Для Кремля это тоже аксиоматично: ситуация будет ухудшаться, мы должны быть готовы к нарастающему давлению извне. И вот все, что мы видим - наращивание золотовалютных резервов, автономный рунет, патриотическое воспитание, милитаристская истерика и т.д. - все это шаги и элементы последовательной подготовки к ухудшению ситуации.
При этом у меня нет сомнений, что основные противоречия в российско-западных отношениях могут быть сняты с потрясающей быстротой, потому что в чем эти противоречия состоят? Много ли в Сирии национальных интересов у Российской Федерации? В Венесуэле? Русское общество не интересуется даже Донбассом. Крым да, Крым ― это sine qua non, но Крым остается российским, в этом нет ни у кого сомнений.
У России нет принципиальных противоречий с Западом. Я думаю, первым делом в качестве жеста доброй воли надо отменить контрсанкции. Пусть добрые русские люди едят нормальную еду, а не ту дрянь, которую нам предлагают в магазинах под видом продуктов питания. Это же удар по собственному народу, это бесстыдство. В чем здесь национальный интерес? В том, чтобы Россия стала мировым рекордсменом по потреблению пальмового масла?
Об осажденной крепости
Базовый сценарий Кремля состоит в том, что будет нарастать внешнее давление, соответственно, Россия должна превращаться в осажденную крепость. Но у крепости должна быть какая-то идея - ради чего держаться. И должны быть закрыты каналы общения с Западом. Черчилль сказал как-то, что Сталин совершил две ошибки: когда показал Ивану Европу и когда Европе показал Ивана. Вот если бы не было девяностых и нулевых годов с их мобильностью, открытыми границами и формированием целого поколения, даже уже двух, которые знают, что другой мир существует… Итак, нет идеологии, нет желания самих элитных группировок держаться. Я уж не говорю об обычных людях, которым все это категорически не нравится.
Поэтому планы могут быть какие угодно, могут быть написаны самые красивые и правильные формулы, но они фактически не осуществимы. Россия не может развиваться без западных технологий. Да, можно обеспечить на какое-то время изоляцию за счет прогрессирующего отставания страны, за счет погружения внутрь себя. Но это либо абсолютная инфантильность, либо грабеж населения. Все знают, что невозможно обеспечить импортозамещение, зато можно «освоить» ресурсы.
Поэтому никто на самом деле не рассчитывает держаться, кроме группы людей со специфическим сознанием. Они пока определяют погоду, но это не означает, что они будут делать это очень долго. И как только прозвучит вызов снизу, - не просто неподчинение, не один Архангельск, как полторы недели назад, а когда дюжина таких архангельсков в России в течение месяца случится, - вдруг выяснится, что у вас нет полиции, что Росгвардия - это фикция, что у вас нет денег, чтобы это все потушить, и тогда ваша власть заканчивается. И тогда вдруг элита выступает и говорит: «Ну, мы были против. Мы втайне всегда были с народом. Вот, сейчас мы ему протягиваем руку». И тогда мы увидим «круглый стол», конституционное совещание, заявления о том, что стране нужен переходный период для изменения конституции.
Об элите и мессианском комплексе
У меня простое инструментальное определение элиты - это группы людей, которые принимают ключевые решения в области политики и экономики. Многие из них оказались наверху в результате случайного стечения обстоятельств и того, что называют искусственной возгонкой. За их взлетом нет никакой планомерной систематической работы, конкуренции, борьбы, но этот взлет произошел накануне того, как начался колоссальный рост нефтяных цен. Никогда Россия не жила в таких благоприятных внешних условиях, как в начале XXI века.
И вот представьте - вам, как говорится, прет! Как в анекдоте. Что с вами происходит? Обычное когнитивное искажение: вы уверены, что это ваша заслуга. Вы не просто везунчик, вы избранник. Вы Богом назначены, чтобы спасти Россию, поднять ее с колен, взять реванш за то унизительное поражение, которое вы пережили в августе 1991 года. Это ключ к пониманию всего, что мы сейчас наблюдаем, это корпоративный профиль, это групповая психология и мессианский комплекс. Все объясняется довольно просто.
О революции сверху
Теоретически власть могла бы (и есть люди, которые пытаются это каким-то образом протолкнуть) обеспечить что-то вроде транзита по образцу испанского. Помните, когда Испания от франкизма перешла к демократии? Но есть препятствия. Часть властвующей элиты считает это абсолютно неприемлемым. Ибо им Богом суждена миссия править Россией. Еще у одной группы элиты слишком большие активы и слишком много врагов. Как будет, например, себя чувствовать Игорь Иванович Сечин во время демократического транзита? Никакие гарантии безопасности ему никем даны быть не могут. И это создает, если хотите, непреодолимое препятствие. (Как говорил в свое время один великий физик (кажется, Максвелл), теоретически мы можем переправить человека по электрическим проводам, но проблемы, возникающие на этом пути, значительно превосходят наши актуальные возможности.)
Все это можно было сделать в 2011-2012 году, и я могу сказать, что все это готовилось. Та группа, которая сейчас все еще сохраняет надежду на демократический транзит, готовилась к тому, что это будет происходить в 2011-2012 году, что Путин будет постепенно уходить в тень, что переизберется Медведев. Сейчас мы бы с вами вспоминали, я не исключаю, с ностальгией Путина. «Это был настоящий лидер, - говорили бы мы сейчас. - А при Медведеве все пошло не так». Но мы с вами точно жили бы в другой стране, гораздо более демократической. Я думаю, что теоретическая возможность была и в 2015 году, на пике эйфории, на пике могущества можно было сделать все что угодно, и это бы выглядело как изменение с позиции силы. Но сейчас шансы на подобное изменение стремятся к нулю, к сожалению.
А дворцовый переворот в современной России невозможен по определению. Это абсолютно исключено. Это то, чего верховная власть боится, и она приняла все возможные и невозможные меры, чтобы от этого защититься. И не то что о перевороте, даже о политической оппозиции эти люди не решатся никогда подумать. Они способны будут выступить, хоть как-то заявить свои амбиции, только когда в центре Москвы увидят сотни тысяч протестующих. Только тогда - и ни минутой раньше - они начнут думать.
О протестах
С моей точки зрения, протесты продолжатся, потому что причины не ликвидированы. Их не удается и не удастся залить ни деньгами, ни кровью. Пока был экономический рост, можно было заливать деньгами. А теперь денег на всех не хватает, наши с вами доходы снижаются шестой год подряд. Нищета в России носит массовый и унизительный характер. Вы же сами это все прекрасно знаете и видите, это просто унизительно для страны с такими ресурсами, столько заработавшей на этих ресурсах.
И везде есть почва для конфликтов. Вот у вас хотят построить мусорный полигон и вас фактически травить. Вас, ваших детей. Как реагировать людям? Особенно женщинам с детьми. Мужчины ― те еще не сразу почешутся, а женщины очень хорошо чувствуют угрозу.
Причем ведь люди-то наши не кровожадные, не воинственные. Они пробуют все методы: жалобы туда, сюда, лично Владимиру Владимировичу, в суд. А на них, извините, всюду кладут с прибором: «Да что вы такое? Шелупонь по сравнению с нашими деньгами! И здоровье ваше, и то, что у вас дети от рака будут умирать ― что это такое по сравнению с нашими деньгами?». Это абсолютный беспримесный цинизм государственных масштабов.
Выбор у людей очень простой: или адаптироваться, то есть умирать (и некоторые, может, и готовы были бы, но у них дети), или против всего этого выступать. Но локальные выступления окажутся эффективными только в одном случае: если у них появится некий координирующий центр, и он может появиться только в Москве. Так устроена Россия, так устроено ее культурно-идеологическое и коммуникационное пространство.
О том, почему до сих пор существуют независимые СМИ
Первое ― люди во власти хотят, чтобы была отдушина, чтобы был свисток, в который уходит часть пара. А второе ― они хотят услышать правду. Вы понимаете, что самое смешное? Они не верят ни социологии, ни статистике, с которой имеют дело. Они хотят услышать, что на самом деле происходит в стране, потому что лишены любых надежных каналов обратной связи.
Republic (бывший Slon), 20.04.2019
https://republic.ru/posts/93590