Политолог Алексей МАКАРКИН - об итогах 2018 года
Алексей МАКАРКИН - политолог, публицист. Первый вице-президент Центра политических технологий. По образованию историк.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Макаркин,_Алексей_Владимирович
"Усталая Россия становится раздраженной"
Известный политолог подвел некоторые итоги 2018 года
Политолог Алексей МАКАРКИН в телеграфном стиле подвел итоги 2018 года:
1. Усталая Россия становится Россией раздраженной.
2. Пенсионная реформа вызвала менее значительное публичное сопротивление, чем внутреннее неприятие, носящее сильный и долгосрочный характер.
3. Внешняя политика уступает место внутренней. Тема Крыма рутинизировалась. Телевизионные ток-шоу с заранее расписанными ролями и демонстрация военной мощи страны вызывают все меньше интереса.
4. Люди не готовы голосовать против власти вообще. Но если конкретный политик вызывает раздражение (в связи с моральным износом или текущими ошибками), то они все чаще готовы проголосовать за кого угодно, только против него - и, соответственно, против власти.
5. Не видно крупных инициатив, способных вызвать сильные позитивные эмоции. Интеграционный процесс на белорусском направлении Лукашенко будет всячески заматывать - опыт в этом деле у него большой. Плюс тема сближения с Беларусью сама по себе не слишком воодушевляет - она в немалой степени отыграна в прошлые годы.
6. Российская элита становится все более токсичной для Запада - это относится не только к узкому кругу лиц, оказывающему реальное влияние на принятие решений, но и к более широкому ее слою, в том числе выходцам из 90-х, таким, как Дерипаска и Вексельберг.
7. Наглядно проявилось отсутствие в России адекватной серьезной оппозиции, способной предложить реальные альтернативы политике власти. Впрочем, это не столько вина конкретных политиков, сколько системная проблема, заложенная еще в середине нулевых годов.
* * *
А вот социолог Леонид ДАВЫДОВ обозначил свои приоритеты в сугубо ироничном ключе:
Топ-30 событий российской политики 2018 года
1. Недооценка респондентами позитивных последствий пенсионной реформы.
2. Обрушение антирейтинга футбольной сборной России.
3. Появление нового основания для ротации губернаторов: «Где-то недоглядели».
4. Назначение Приморья врио столицы образцовых выборов.
5. Выход Георгия Полтавченко из первого тура выборов губернатора Санкт-Петербурга.
6. Формирование ажиотажных ожиданий наступления ядерного рая.
7. Борьба регулирования цен на бензин и переименования аэропортов за главное место в повестке.
8. Переход к курсу на транспарентность разведслужб после деанонимизации Петрова и Боширова.
9. Волнения в Ингушетии против добрососедства.
10. Борьба между Арменией и Белоруссией за место главного геополитического оппонента России в СНГ и ОДКБ.
11. Постепенная трансформация протестной повестки в мусорную.
12. Проведение Навального через дуэльный фильтр.
13. Победа наставников над «молодыми лидерами» при формировании старого нового правительства.
14. Смена власти в нефтегазовых регионах.
15. Крушение карьеры Амангельды Тулеева и его последующая временная реинкарнация в спикеры.
16. Номинирование Магомедовых в новых Ходорковского и Евтушенкова.
17. Нарастание ожиданий введения внешнего управления фракцией ЕР в Госдуме со стороны партии после депутатских флэшмобов «Мы все - Слуцкий».
18. Попытка придания Алексеем Кудриным смысла деятельности Счетной палаты.
19. Слив протеста Евгением Ройзманом.
20. Быстрый взлет и одномоментное забвение на политическом небосклоне звезды Павла Грудинина.
21. Появление в мейнстриме темы "А вы что, хотите, как в Париже?"
22. Нарастание динамики в российско-американских отношениях без оформления их внятного вектора.
23. Отказ от проектов парада победы в Москве в честь сирийской кампании.
24. Внезапная легкость дискуссии о судьбе Курил.
25. Политическая реабилитация олимпийской сборной России в Сочи после вялой попытки побойкотировать зимнюю Олимпиаду.
26. Признание Минкультом экстремистскими исторических реконструкций о смене власти.
27. Приравнивание концертов рэперов к цветным революциям.
28. Отлучение РПЦ от церкви.
29. Утверждения МИДа о позитивном влиянии аргентинского кокаинового скандала на репутацию российской дипломатии.
30. Испытания новейшего российского кибероружия на пользователях Telegram.
"Новые известия", 30.12.2018
https://newizv.ru/article/general/30-12-2018/aleksey-makarkin-ob-itogah-goda-ustalaya-rossiya-stanovitsya-razdrazhennoy
Алексей МАКАРКИН рассказал про глобальные процессы 2018 года
Итоги года подводит ведущий эксперт Центра политических технологий Алексей Макаркин
Год был богат на события, и я бы считал, что многие из них являются местными проявлениями одной глобальной тенденции, которая связана с тем, что наружу прорывается недовольство людей, не получающих выгоды от идущего процесса глобализации. Людей, которые живут в глобальном мире, ездят в другие страны, интересуют такие темы, как четыре свободы Евросоюза (свобода движения товаров, лиц, услуг и капитала) или экология. Но продвижение этих тем встречает сопротивление тех, кто от процесса глобализации проигрывает.
Во Франции таким событием стали выступления «желтых жилетов». Для многих жителей небольших французских городов очень важен личный автомобиль. Потому что они работают или владеют мелким бизнесом в соседнем городке, расположенном в 40-50 километрах, а общественного транспорта или нет, или у него неудобное расписание. И к ним приходят молодые ребята из Парижа, которые встроены в глобальный мир и беспокоятся об экологии. И говорят, что их машина не соответствует новым экологическим стандартам, поэтому им придется или сменить машину, или платить дополнительные налоги. А эти люди, возможно, еще помнят, как их дедушка в 1936 году голосовал за Народный фронт (правда, в последнее время многие из них голосовали за другой фронт с противоположной идеологией - Национальный - но это тоже форма протеста). Поэтому они надевают желтые жилеты и выходят на улицу.
В США проявления этой тенденции связаны прежде всего с президентом Трампом. База его поддержки как раз, в основном, состоит из людей, которые чувствуют себя проигравшими от процесса глобализации. Это могут быть экономические причины, например, перенос производств в страны с более дешевой рабочей силой. Хотя в целом многих из этих людей нельзя считать бедными или связанными (сейчас или ранее) с материальным производством, они могут быть владельцами ресторанчика или автозаправки. Недовольство этой части общества во многом связано с морально-нравственными, религиозными причинами, ощущением, что в обществе быстро разрушаются привычные консервативные ценности. В этом плане показательно, насколько громко проходило назначение Бретта Кавано судьей Верховного суда США. Верховный суд играет важнейшую роль в определении того, с какой скоростью идут подобные изменения, поэтому - а не только из-за конкретных обвинений в адрес Кавано - это событие вызвало столько эмоций.
Какие бы конкретные причины поддерживать Трампа ни были у его избирателей, большую роль играет ощущение, что они в результате процесса глобализации остались на обочине, остались чужими на этом празднике жизни. Что раньше они были большинством и влияли на принятие решений. А глобализация позволила различным меньшинствам объединиться и стать большинством, состоящим из меньшинств. В Германии Ангеле Меркель удалось несколько снизить напряженность, объявив о том, что она не будет баллотироваться на новых выборах председателя своей партии, что означает ее вероятный уход в 2021 году. Это несколько примирило с ней ее политических противников. Однако «Альтернатива для Германии», которая является самым ярким проявлением общей тенденции недовольства проигравших от глобализации в политической жизни страны, сохраняет достаточно сильные позиции - и в парламенте, и в обществе.
Говорить о Китае сложнее, так как его политическая система гораздо более закрыта. Таких громких процессов, как мы видели не так давно, когда тот или иной высокопоставленный чиновник попадает под арест и из аппарата власти выводится его клиентела, в этом году не было. Но, несмотря на непрозрачность системы, можно говорить, что невидные стороннему наблюдателю, подковерные процессы все же идут. И связаны они с попытками выстроить баланс между усилением личной власти Си Цзиньпина и олигархической системой, существующей уже несколько десятилетий.
В России связанным с этой глобальной тенденцией событием стала пенсионная реформа. У нас не было таких громких протестов, как «желтые жилеты» во Франции. Но во многом это связано с тем, что пенсионная реформа особенно сильно бьет как раз по тем жителям России, которые слабо встроены в глобальный мир, проигрывают от идущего процесса глобализации, но при этом обладают слабым социальным капиталом.
Активные, ресурсные люди, которые ездят по миру, которые делают международные проекты, редко настолько зависят от пенсии. Они нередко продолжают работать и после наступления пенсионного возраста, нередко имеют накопления и воспринимают пенсию как приятную добавку к своим доходам или накоплениям, не более того. Эти люди, выходившие на Болотную и Сахарова в 2011 году, имеют с протестами против пенсионной реформы стилистические разногласия. Им не очень хочется выходить под красными флагами, поддерживать популистскую стилистику идеологически чуждых им левых сил. Если бы у власти было либеральное правительство, многие из них поддержали бы реформу - как поддерживали непопулярные меры кабинета Егора Гайдара.
Те же, по кому реформа ударила куда сильнее, гораздо более уязвимы и боятся активно протестовать. Таких традиций протеста, как во Франции, у нас нет, и они боятся, что сегодня они выйдут на митинг, а завтра им начальник на единственной доступной работе скажет: «Молодец, что сходил на митинг, на работу завтра можешь не выходить». По этой причине протесты получились не слишком громкими. Да и единства у протестующих не было, они шли разными колоннами, что снижало кумулятивный эффект.
Таким образом, общая тенденция обострения противостояния выигравших и проигравших от глобализации видна во всем мире и, думаю, сохранится и в 2019. Но конкретные ее проявления в разных странах зависят от местной ситуации, местных традиций и местных структур общества и власти.
Полит.Ру, 31.12.2018
http://polit.ru/article/2018/12/31/makarkin/
31.12.2018. New year of yellow vests in Paris
Год протеста
2018-й был турбулентным годом для современного мира. В США Дональд Трамп, кажется, бравировал своей непредсказуемостью, а демократы пока не нашли достаточных оснований для импичмента. В Великобритании шли бурные споры по поводу Брексита, причем, несмотря на многочисленные разочарования, почти половина (48%) британцев проголосовали бы за выход из Евросоюза и по состоянию на сентябрь 2018-го (а, значит, результат возможного второго референдума был бы непредсказуемым). Во Франции в конце года на улицы вышли «желтые жилеты», протестующие против политики Эммануэля Макрона, пытающегося повысить конкурентоспособность стагнирующей страны. В Германии Ангела Меркель была вынуждена покинуть пост председателя ХДС и объявить об уходе с должности канцлера в 2021-м - и такой ценой смогла обеспечить преемственность в собственной партии. В США протест - это поддержка внесистемного президента, тогда как, к примеру, во Франции - выступления против президента системного.
В России рейтинги властных институтов упали до «докрымского» уровня из-за непопулярного повышения пенсионного возраста, а высказывания чиновников, обращенные к населению, вызывают все больше раздражения. Если в более спокойное время слова Ольги Глацких о том, что государство ничего не должно молодежи, прошли бы почти незамеченными, то сейчас они вызвали бурю протеста и сломали карьеру олимпийской чемпионки, ставшей свердловской чиновницей.
У всех этих разных событий есть нечто общее. Для лучшего понимания этого можно привести одну примечательную историю, также происшедшую в нынешнем году. Накануне смерти сенатора Джона Маккейна его землячка из Аризоны и коллега по Республиканской партии Келли Уорд согласилась с мнением о том, что объявление о прекращении лечения Маккейна от рака головного мозга было связано с желанием повредить избирательной кампании Уорд по выборам в Сенат. Крайне правая сторонница «чайной партии» участвовала в республиканских праймериз в Аризоне по выборам второго сенатора от этого штата вместо «антитрамписта» Джеффа Флейка, которому собственные однопартийцы отказали в поддержке из-за слишком умеренных взглядов. Еще ранее Уорд настаивала на отставке Маккейна по состоянию здоровья и открыто выражала желание занять его место, не дожидаясь выборов на место Флейка.
В прежние годы карьера политика, допустившего такие проколы, быстро бы закончилась. Сейчас же Уорд получила на праймериз 28% голосов - и набрала бы еще больше, если бы одним из ее соперников не был бы знаменитый шериф Джо Арпайо, активно боровшийся с мигрантами, ставший кумиром крайних консерваторов, осужденный за нарушения закона и помилованный Трампом. Арпайо получил 19%, которые при его отсутствии с высокой долей вероятности достались бы Уорд. Для республиканцев из аризонской глубинки важнее привычных этических норм было то, что Маккейн критиковал Трампа, не позволил отменить обамовскую реформу здравоохранения (его голос в Сенате оказался решающим) и вообще был слишком умеренным и системным политиком. Поэтому, по их мнению, Уорд была полностью права, когда без всяких церемоний и этических норм относилась к национальному герою, разочаровавшему консервативную Америку.
Выход за привычные рамки допустимого в истории с Маккейном и Уорд и его последствия демонстрирует уровень эмоций людей, оказавшихся на обочине глобализации. Это электорат Трампа, не просто не любящий, но и прямо ненавидящий правящую элиту. И таких людей много и в Европе. «Желтые жилеты» во Франции - это менее всего разочарованные сторонники Макрона. 42% из них голосовали в 2017 году за Марин Ле Пен, 20% - за левака Жан-Люка Меланшона, а за Макрона - всего 5%. Когда французское правительство пошло на уступки протестующим, то подавляющее большинство «лепеновцев» и «меланшоновцев» остались ими не удовлетворены (тогда как немногочисленные бывшие «макроновцы» в основном сочли, что протесты надо прекращать). В целом, как выяснили социологи, «желтые жилеты» - это преимущественно малообразованные бедные люди, жители сел, малых и средних городов. Среди них немало молодежи из этой же среды, не видящей жизненных перспектив. Разгром вандалами в ходе протестов выставки в Триумфальной арке не вызвал у них негативных чувств - она же была предназначена для туристов, далеких от нужд людей, считающих каждый евро. Недоверие к элитам носит масштабный характер - 47% поддержавших выход Великобритании из ЕС считают, что власти скрывают правду (и лишь 14% проголосовавших против него). 31% сторонников Брексита полагают, что иммиграция мусульман - часть заговора по исламизации страны (и только 6% противников).
Это люди, потерявшие жизненные ориентиры и почву под ногами. Привыкшие ощущать себя большинством, солью земли, опорой нации, они сейчас чувствуют себя крайне уязвимо. Одних уволили с завода, переехавшего в Азию, - и им приходится «встраиваться» в сферу услуг, к чему они не готовы (бывший механик становится плохим официантом). Других «взяли в клещи» технический прогресс и мигранты - первый сокращает число рабочих мест за счет автоматизации, вторые готовы работать за меньшие деньги и не протестовать по поводу условий труда. Есть и «страновая» специфика - во Франции среди «желтых жилетов» немало провинциалов, для которых старый неэкологичный автомобиль - необходимое средство передвижения. Кто-то ездит на нем на работу в другой город, потому что в своем работы нет, а поезда туда не ходят. Кто-то развозит товары клиентам. Денег на новую машину у них нет. Поэтому введение экологического налога стало последней каплей, заставившей их выйти на улицы.
Очень многие из таких людей ощущают сильнейший дискомфорт по поводу революции в нравственной сфере - им страшно представить себе, что их сын когда-нибудь приведет в дом молодого человека и сообщит им, что это его будущий супруг. Поэтому для многих республиканцев в США Трамп важен как президент, назначивший в Верховный суд уже двух консерваторов, которые не проголосуют за дальнейшую либерализацию моральной сферы (а, быть может, что-то и ужесточат). На этом фоне обвинения в связях с Россией не играют для них никакой роли. Понятно, что периферийные, крайне левые и крайне правые политические силы стремятся привлечь таких избирателей, ища возможности для синтеза левых и правых идей. Во Франции Марин Ле Пен выступала с довольно левой экономической программой. В Германии одна из лидеров леваков Сара Вагенкнехт пытается сочетать антикапиталистическую повестку с защитой немецкой идентичности и ограничением миграции.
И хотя речь идет о меньшинстве населения (даже за Трампа не голосовало большинство - он победил благодаря особенностям избирательной системы), но о меньшинстве значительном. Причем если в США демократы мобилизуют против него коалицию различных меньшинств (и суммарно она и сейчас опережает сторонников Трампа), то Макрону такую мобилизацию провести не удается, потому что на первый план во французском протесте выходит ярко выраженная социальная тематика. Многие его сторонники умом понимают необходимость модернизации страны, но сердцем сочувствуют разозленным мужичкам из провинции, их чадам и домочадцам.
И пока что элиты только нащупывают способы того, как не только тактически противостоять опасным для западной демократии тенденциям (такие способы есть - вроде победы Макрона или перехвата британскими консерваторами лозунгов сторонников Брексита, но они носят локальный характер), но и находить стратегические ответы на глобальный вызов. Когда антиглобалистские лозунги выдвигает не карнавальная левая молодежь, способная через несколько лет остепениться и превратиться в скучных клерков (а то и системных политиков), а хмурые работяги, для которых такая эволюция невозможна.
В России проблема аутсайдеров выглядит еще более масштабной - с учетом не только сильного ощущения несправедливости, но и огромного разрыва в доходах. Зарплата недовольного французского провинциала - мечта для большинства провинциалов российских. Но, одновременно, есть и существенно сдерживающие открытый протест факторы - от страха перед властью (восходящего к советским временам и актуализированного во время гражданского конфликта 1993 года) и опасений «вернуться в 1990-е годы» до патриотической мобилизации в связи с присоединением Крыма и последующего эффекта «осажденной крепости». Но внешняя политика в числе приоритетов россиян все более уступает место внутренней, тема «девяностых» со временем становится все менее актуальной, а страхов становится меньше, когда человек ощущает себя оскорбленным. А глубинный негативный эффект от повышения пенсионного возраста никуда не исчез - и он продолжает влиять на умонастроения людей.
Уже в прошлом году в нескольких регионах большинство избирателей голосовали по принципу «кто угодно, только не власть» - правда, пока это касалось тех чиновников, которые успели надоесть населению, или (как врио приморского губернатора, публично поддержавший пенсионную реформу) совершившие грубые ошибки. 2019 год покажет, распространятся ли протестные настроения вширь и вглубь в условиях роста НДС и сохранения экономической стагнации.
ЕЖ.Ру, 02.01.2019
http://www.ej2015.ru/?a=note&id=33293
Итоги 2018: Год протестов и противоречий
Я бы сказал, что 2018 год - это год протестов, самых разных. Во Франции - «желтые жилеты». В Великобритании - конфликты вокруг Брекзита. Но делать однозначный вывод не стоит. И, несмотря на то, что все аналитики (за редким исключением) говорят о том, что Брекзит - это плохо, что перспектив быстрого развития не видно, по опросам почти половина населения Британии продолжают выступать за выход из ЕС. Если бы референдум проводился сегодня, то противники Брекзита победили бы с маленьким перевесом. И реально свое мнение изменило только несколько процентов людей. Это означает, что, несмотря на все проблемы, большинство тех, кто были за выход из ЕС, остались за.
В США - несмотря на то, что Трамп делает что хочет, республиканская партия консолидирована вокруг президента и только какие-то уж совсем бронебойные доказательства совершенных им преступлений могут привести к импичменту. Республиканская элита недовольна Трампом, масла в огонь подливает увольнение министров, расследование Мюллера, но вынуждена терпеть, потому что рядовые члены республиканской партии на стороне главы Белого дома, чтобы он ни делал. Если бы выборы с США были сегодня, то он имел бы неплохие шансы выиграть.
Во Франции - «желтые жилеты» - движение, которое началось снизу, абсолютно стихийное. К нему присоединились и крайне левые, и крайне правые. Причем это не движение разочарованных сторонников Макрона, как первоначально некоторые говорили. Это движение тех, кто голосовал на президентских выборах в первом туре в прошлом году за Марин Ле Пен - то есть за крайне правых и за Меланшона - то есть за крайне левых.
У них были попытки сформулировать какой-то большой набор требований, но все это не репрезентативно, потому что это требования каких-то отдельных групп, а само движение так и не удалось никому возглавить и никому из политиков оседлать. Однако, движение заставило пойти Макрона на достаточно серьезные уступки впервые за весь период его президентства.
В Германии мы наблюдаем сохраняющуюся серьезную поддержку «Альтернативы для Германии». Они отнимают голоса и у правых, и у левых, и у христианских демократов. В свою очередь, левые раскалываются, часть из них сближается с «Альтернативой», отстаивая немецкую идентичность. Ангела Меркель приняла решение уйти в отставку в 2021 году, возглавила обновление партии, не стала дожидаться, пока однопартийцы взбунтуются.
При этом Меркель смогла удержать рычаги управления партией. Заметим, что этот период был связан где-то с акциями протеста, в том числе такими эмоциональными, бурными, как во Франции, а где-то связан с сохраняющейся высокой поддержкой внесистемного политика, которого эти протесты можно сказать внесли в Белый дом.
Если брать Россию, то у нас год тоже запомниться протестами. Не столь явными. Их ключевой фактор - это пенсионная реформа. Также недовольство людей связано с целым рядом обстоятельств, в том числе с довольно длительной изматывающей стагнацией в экономике. Люди просто устали ждать. Это и порождает внутренний протест.
Но реальная причина глубже. Немалая часть российского общества не нашла себя в сервисной экономике, не нашла себя в условиях постиндустриализации. Немалая часть общества ощущает себя невостребованной на периферии. Конечно, ничего подобного французским событиям или событиям из нашей истории, скажем, 1993 года, когда часть общества вышла на улицу, по сути выступая за воссоздание СССР. Тогда возник острейший гражданский конфликт, и последствия были столь очевидны и драматичны, что до сих пор у нас существует такой внутренний ограничитель для протестных акций. Так что акции по поводу пенсионной реформы проходили спокойно.
Формы протестов в этом году были самые разные - от подписания петиций в Интернете, до протестного голосования на выборах в ряде регионов. При этом оно затронуло регионы, где для этого сложились условия. Три региона, где у губернаторов был моральный износ, и Приморский край, где и.о. решил активно поддержать пенсионную реформу. Тарасенко вдруг стал ее пропагандировать, что привело к понятному результату.
Одним словом, 2018 год - год нестабильный, неспокойны, но год, когда разные участники глобального мира оказались перед вызовами и протестами. Страны реагируют на них по-разному. И решения проблем откладываются как минимум до следующего года, а может быть и дальше.
Политаналитика, 29.12.2018
https://www.politanalitika.ru/actualcomments/itogi-2018-god-protestov-i-protivorechij/
Примечание: все выделения в тексте - мои.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Макаркин,_Алексей_Владимирович
"Усталая Россия становится раздраженной"
Известный политолог подвел некоторые итоги 2018 года
Политолог Алексей МАКАРКИН в телеграфном стиле подвел итоги 2018 года:
1. Усталая Россия становится Россией раздраженной.
2. Пенсионная реформа вызвала менее значительное публичное сопротивление, чем внутреннее неприятие, носящее сильный и долгосрочный характер.
3. Внешняя политика уступает место внутренней. Тема Крыма рутинизировалась. Телевизионные ток-шоу с заранее расписанными ролями и демонстрация военной мощи страны вызывают все меньше интереса.
4. Люди не готовы голосовать против власти вообще. Но если конкретный политик вызывает раздражение (в связи с моральным износом или текущими ошибками), то они все чаще готовы проголосовать за кого угодно, только против него - и, соответственно, против власти.
5. Не видно крупных инициатив, способных вызвать сильные позитивные эмоции. Интеграционный процесс на белорусском направлении Лукашенко будет всячески заматывать - опыт в этом деле у него большой. Плюс тема сближения с Беларусью сама по себе не слишком воодушевляет - она в немалой степени отыграна в прошлые годы.
6. Российская элита становится все более токсичной для Запада - это относится не только к узкому кругу лиц, оказывающему реальное влияние на принятие решений, но и к более широкому ее слою, в том числе выходцам из 90-х, таким, как Дерипаска и Вексельберг.
7. Наглядно проявилось отсутствие в России адекватной серьезной оппозиции, способной предложить реальные альтернативы политике власти. Впрочем, это не столько вина конкретных политиков, сколько системная проблема, заложенная еще в середине нулевых годов.
* * *
А вот социолог Леонид ДАВЫДОВ обозначил свои приоритеты в сугубо ироничном ключе:
Топ-30 событий российской политики 2018 года
1. Недооценка респондентами позитивных последствий пенсионной реформы.
2. Обрушение антирейтинга футбольной сборной России.
3. Появление нового основания для ротации губернаторов: «Где-то недоглядели».
4. Назначение Приморья врио столицы образцовых выборов.
5. Выход Георгия Полтавченко из первого тура выборов губернатора Санкт-Петербурга.
6. Формирование ажиотажных ожиданий наступления ядерного рая.
7. Борьба регулирования цен на бензин и переименования аэропортов за главное место в повестке.
8. Переход к курсу на транспарентность разведслужб после деанонимизации Петрова и Боширова.
9. Волнения в Ингушетии против добрососедства.
10. Борьба между Арменией и Белоруссией за место главного геополитического оппонента России в СНГ и ОДКБ.
11. Постепенная трансформация протестной повестки в мусорную.
12. Проведение Навального через дуэльный фильтр.
13. Победа наставников над «молодыми лидерами» при формировании старого нового правительства.
14. Смена власти в нефтегазовых регионах.
15. Крушение карьеры Амангельды Тулеева и его последующая временная реинкарнация в спикеры.
16. Номинирование Магомедовых в новых Ходорковского и Евтушенкова.
17. Нарастание ожиданий введения внешнего управления фракцией ЕР в Госдуме со стороны партии после депутатских флэшмобов «Мы все - Слуцкий».
18. Попытка придания Алексеем Кудриным смысла деятельности Счетной палаты.
19. Слив протеста Евгением Ройзманом.
20. Быстрый взлет и одномоментное забвение на политическом небосклоне звезды Павла Грудинина.
21. Появление в мейнстриме темы "А вы что, хотите, как в Париже?"
22. Нарастание динамики в российско-американских отношениях без оформления их внятного вектора.
23. Отказ от проектов парада победы в Москве в честь сирийской кампании.
24. Внезапная легкость дискуссии о судьбе Курил.
25. Политическая реабилитация олимпийской сборной России в Сочи после вялой попытки побойкотировать зимнюю Олимпиаду.
26. Признание Минкультом экстремистскими исторических реконструкций о смене власти.
27. Приравнивание концертов рэперов к цветным революциям.
28. Отлучение РПЦ от церкви.
29. Утверждения МИДа о позитивном влиянии аргентинского кокаинового скандала на репутацию российской дипломатии.
30. Испытания новейшего российского кибероружия на пользователях Telegram.
"Новые известия", 30.12.2018
https://newizv.ru/article/general/30-12-2018/aleksey-makarkin-ob-itogah-goda-ustalaya-rossiya-stanovitsya-razdrazhennoy
Алексей МАКАРКИН рассказал про глобальные процессы 2018 года
Итоги года подводит ведущий эксперт Центра политических технологий Алексей Макаркин
Год был богат на события, и я бы считал, что многие из них являются местными проявлениями одной глобальной тенденции, которая связана с тем, что наружу прорывается недовольство людей, не получающих выгоды от идущего процесса глобализации. Людей, которые живут в глобальном мире, ездят в другие страны, интересуют такие темы, как четыре свободы Евросоюза (свобода движения товаров, лиц, услуг и капитала) или экология. Но продвижение этих тем встречает сопротивление тех, кто от процесса глобализации проигрывает.
Во Франции таким событием стали выступления «желтых жилетов». Для многих жителей небольших французских городов очень важен личный автомобиль. Потому что они работают или владеют мелким бизнесом в соседнем городке, расположенном в 40-50 километрах, а общественного транспорта или нет, или у него неудобное расписание. И к ним приходят молодые ребята из Парижа, которые встроены в глобальный мир и беспокоятся об экологии. И говорят, что их машина не соответствует новым экологическим стандартам, поэтому им придется или сменить машину, или платить дополнительные налоги. А эти люди, возможно, еще помнят, как их дедушка в 1936 году голосовал за Народный фронт (правда, в последнее время многие из них голосовали за другой фронт с противоположной идеологией - Национальный - но это тоже форма протеста). Поэтому они надевают желтые жилеты и выходят на улицу.
В США проявления этой тенденции связаны прежде всего с президентом Трампом. База его поддержки как раз, в основном, состоит из людей, которые чувствуют себя проигравшими от процесса глобализации. Это могут быть экономические причины, например, перенос производств в страны с более дешевой рабочей силой. Хотя в целом многих из этих людей нельзя считать бедными или связанными (сейчас или ранее) с материальным производством, они могут быть владельцами ресторанчика или автозаправки. Недовольство этой части общества во многом связано с морально-нравственными, религиозными причинами, ощущением, что в обществе быстро разрушаются привычные консервативные ценности. В этом плане показательно, насколько громко проходило назначение Бретта Кавано судьей Верховного суда США. Верховный суд играет важнейшую роль в определении того, с какой скоростью идут подобные изменения, поэтому - а не только из-за конкретных обвинений в адрес Кавано - это событие вызвало столько эмоций.
Какие бы конкретные причины поддерживать Трампа ни были у его избирателей, большую роль играет ощущение, что они в результате процесса глобализации остались на обочине, остались чужими на этом празднике жизни. Что раньше они были большинством и влияли на принятие решений. А глобализация позволила различным меньшинствам объединиться и стать большинством, состоящим из меньшинств. В Германии Ангеле Меркель удалось несколько снизить напряженность, объявив о том, что она не будет баллотироваться на новых выборах председателя своей партии, что означает ее вероятный уход в 2021 году. Это несколько примирило с ней ее политических противников. Однако «Альтернатива для Германии», которая является самым ярким проявлением общей тенденции недовольства проигравших от глобализации в политической жизни страны, сохраняет достаточно сильные позиции - и в парламенте, и в обществе.
Говорить о Китае сложнее, так как его политическая система гораздо более закрыта. Таких громких процессов, как мы видели не так давно, когда тот или иной высокопоставленный чиновник попадает под арест и из аппарата власти выводится его клиентела, в этом году не было. Но, несмотря на непрозрачность системы, можно говорить, что невидные стороннему наблюдателю, подковерные процессы все же идут. И связаны они с попытками выстроить баланс между усилением личной власти Си Цзиньпина и олигархической системой, существующей уже несколько десятилетий.
В России связанным с этой глобальной тенденцией событием стала пенсионная реформа. У нас не было таких громких протестов, как «желтые жилеты» во Франции. Но во многом это связано с тем, что пенсионная реформа особенно сильно бьет как раз по тем жителям России, которые слабо встроены в глобальный мир, проигрывают от идущего процесса глобализации, но при этом обладают слабым социальным капиталом.
Активные, ресурсные люди, которые ездят по миру, которые делают международные проекты, редко настолько зависят от пенсии. Они нередко продолжают работать и после наступления пенсионного возраста, нередко имеют накопления и воспринимают пенсию как приятную добавку к своим доходам или накоплениям, не более того. Эти люди, выходившие на Болотную и Сахарова в 2011 году, имеют с протестами против пенсионной реформы стилистические разногласия. Им не очень хочется выходить под красными флагами, поддерживать популистскую стилистику идеологически чуждых им левых сил. Если бы у власти было либеральное правительство, многие из них поддержали бы реформу - как поддерживали непопулярные меры кабинета Егора Гайдара.
Те же, по кому реформа ударила куда сильнее, гораздо более уязвимы и боятся активно протестовать. Таких традиций протеста, как во Франции, у нас нет, и они боятся, что сегодня они выйдут на митинг, а завтра им начальник на единственной доступной работе скажет: «Молодец, что сходил на митинг, на работу завтра можешь не выходить». По этой причине протесты получились не слишком громкими. Да и единства у протестующих не было, они шли разными колоннами, что снижало кумулятивный эффект.
Таким образом, общая тенденция обострения противостояния выигравших и проигравших от глобализации видна во всем мире и, думаю, сохранится и в 2019. Но конкретные ее проявления в разных странах зависят от местной ситуации, местных традиций и местных структур общества и власти.
Полит.Ру, 31.12.2018
http://polit.ru/article/2018/12/31/makarkin/
31.12.2018. New year of yellow vests in Paris
Год протеста
2018-й был турбулентным годом для современного мира. В США Дональд Трамп, кажется, бравировал своей непредсказуемостью, а демократы пока не нашли достаточных оснований для импичмента. В Великобритании шли бурные споры по поводу Брексита, причем, несмотря на многочисленные разочарования, почти половина (48%) британцев проголосовали бы за выход из Евросоюза и по состоянию на сентябрь 2018-го (а, значит, результат возможного второго референдума был бы непредсказуемым). Во Франции в конце года на улицы вышли «желтые жилеты», протестующие против политики Эммануэля Макрона, пытающегося повысить конкурентоспособность стагнирующей страны. В Германии Ангела Меркель была вынуждена покинуть пост председателя ХДС и объявить об уходе с должности канцлера в 2021-м - и такой ценой смогла обеспечить преемственность в собственной партии. В США протест - это поддержка внесистемного президента, тогда как, к примеру, во Франции - выступления против президента системного.
В России рейтинги властных институтов упали до «докрымского» уровня из-за непопулярного повышения пенсионного возраста, а высказывания чиновников, обращенные к населению, вызывают все больше раздражения. Если в более спокойное время слова Ольги Глацких о том, что государство ничего не должно молодежи, прошли бы почти незамеченными, то сейчас они вызвали бурю протеста и сломали карьеру олимпийской чемпионки, ставшей свердловской чиновницей.
У всех этих разных событий есть нечто общее. Для лучшего понимания этого можно привести одну примечательную историю, также происшедшую в нынешнем году. Накануне смерти сенатора Джона Маккейна его землячка из Аризоны и коллега по Республиканской партии Келли Уорд согласилась с мнением о том, что объявление о прекращении лечения Маккейна от рака головного мозга было связано с желанием повредить избирательной кампании Уорд по выборам в Сенат. Крайне правая сторонница «чайной партии» участвовала в республиканских праймериз в Аризоне по выборам второго сенатора от этого штата вместо «антитрамписта» Джеффа Флейка, которому собственные однопартийцы отказали в поддержке из-за слишком умеренных взглядов. Еще ранее Уорд настаивала на отставке Маккейна по состоянию здоровья и открыто выражала желание занять его место, не дожидаясь выборов на место Флейка.
В прежние годы карьера политика, допустившего такие проколы, быстро бы закончилась. Сейчас же Уорд получила на праймериз 28% голосов - и набрала бы еще больше, если бы одним из ее соперников не был бы знаменитый шериф Джо Арпайо, активно боровшийся с мигрантами, ставший кумиром крайних консерваторов, осужденный за нарушения закона и помилованный Трампом. Арпайо получил 19%, которые при его отсутствии с высокой долей вероятности достались бы Уорд. Для республиканцев из аризонской глубинки важнее привычных этических норм было то, что Маккейн критиковал Трампа, не позволил отменить обамовскую реформу здравоохранения (его голос в Сенате оказался решающим) и вообще был слишком умеренным и системным политиком. Поэтому, по их мнению, Уорд была полностью права, когда без всяких церемоний и этических норм относилась к национальному герою, разочаровавшему консервативную Америку.
Выход за привычные рамки допустимого в истории с Маккейном и Уорд и его последствия демонстрирует уровень эмоций людей, оказавшихся на обочине глобализации. Это электорат Трампа, не просто не любящий, но и прямо ненавидящий правящую элиту. И таких людей много и в Европе. «Желтые жилеты» во Франции - это менее всего разочарованные сторонники Макрона. 42% из них голосовали в 2017 году за Марин Ле Пен, 20% - за левака Жан-Люка Меланшона, а за Макрона - всего 5%. Когда французское правительство пошло на уступки протестующим, то подавляющее большинство «лепеновцев» и «меланшоновцев» остались ими не удовлетворены (тогда как немногочисленные бывшие «макроновцы» в основном сочли, что протесты надо прекращать). В целом, как выяснили социологи, «желтые жилеты» - это преимущественно малообразованные бедные люди, жители сел, малых и средних городов. Среди них немало молодежи из этой же среды, не видящей жизненных перспектив. Разгром вандалами в ходе протестов выставки в Триумфальной арке не вызвал у них негативных чувств - она же была предназначена для туристов, далеких от нужд людей, считающих каждый евро. Недоверие к элитам носит масштабный характер - 47% поддержавших выход Великобритании из ЕС считают, что власти скрывают правду (и лишь 14% проголосовавших против него). 31% сторонников Брексита полагают, что иммиграция мусульман - часть заговора по исламизации страны (и только 6% противников).
Это люди, потерявшие жизненные ориентиры и почву под ногами. Привыкшие ощущать себя большинством, солью земли, опорой нации, они сейчас чувствуют себя крайне уязвимо. Одних уволили с завода, переехавшего в Азию, - и им приходится «встраиваться» в сферу услуг, к чему они не готовы (бывший механик становится плохим официантом). Других «взяли в клещи» технический прогресс и мигранты - первый сокращает число рабочих мест за счет автоматизации, вторые готовы работать за меньшие деньги и не протестовать по поводу условий труда. Есть и «страновая» специфика - во Франции среди «желтых жилетов» немало провинциалов, для которых старый неэкологичный автомобиль - необходимое средство передвижения. Кто-то ездит на нем на работу в другой город, потому что в своем работы нет, а поезда туда не ходят. Кто-то развозит товары клиентам. Денег на новую машину у них нет. Поэтому введение экологического налога стало последней каплей, заставившей их выйти на улицы.
Очень многие из таких людей ощущают сильнейший дискомфорт по поводу революции в нравственной сфере - им страшно представить себе, что их сын когда-нибудь приведет в дом молодого человека и сообщит им, что это его будущий супруг. Поэтому для многих республиканцев в США Трамп важен как президент, назначивший в Верховный суд уже двух консерваторов, которые не проголосуют за дальнейшую либерализацию моральной сферы (а, быть может, что-то и ужесточат). На этом фоне обвинения в связях с Россией не играют для них никакой роли. Понятно, что периферийные, крайне левые и крайне правые политические силы стремятся привлечь таких избирателей, ища возможности для синтеза левых и правых идей. Во Франции Марин Ле Пен выступала с довольно левой экономической программой. В Германии одна из лидеров леваков Сара Вагенкнехт пытается сочетать антикапиталистическую повестку с защитой немецкой идентичности и ограничением миграции.
И хотя речь идет о меньшинстве населения (даже за Трампа не голосовало большинство - он победил благодаря особенностям избирательной системы), но о меньшинстве значительном. Причем если в США демократы мобилизуют против него коалицию различных меньшинств (и суммарно она и сейчас опережает сторонников Трампа), то Макрону такую мобилизацию провести не удается, потому что на первый план во французском протесте выходит ярко выраженная социальная тематика. Многие его сторонники умом понимают необходимость модернизации страны, но сердцем сочувствуют разозленным мужичкам из провинции, их чадам и домочадцам.
И пока что элиты только нащупывают способы того, как не только тактически противостоять опасным для западной демократии тенденциям (такие способы есть - вроде победы Макрона или перехвата британскими консерваторами лозунгов сторонников Брексита, но они носят локальный характер), но и находить стратегические ответы на глобальный вызов. Когда антиглобалистские лозунги выдвигает не карнавальная левая молодежь, способная через несколько лет остепениться и превратиться в скучных клерков (а то и системных политиков), а хмурые работяги, для которых такая эволюция невозможна.
В России проблема аутсайдеров выглядит еще более масштабной - с учетом не только сильного ощущения несправедливости, но и огромного разрыва в доходах. Зарплата недовольного французского провинциала - мечта для большинства провинциалов российских. Но, одновременно, есть и существенно сдерживающие открытый протест факторы - от страха перед властью (восходящего к советским временам и актуализированного во время гражданского конфликта 1993 года) и опасений «вернуться в 1990-е годы» до патриотической мобилизации в связи с присоединением Крыма и последующего эффекта «осажденной крепости». Но внешняя политика в числе приоритетов россиян все более уступает место внутренней, тема «девяностых» со временем становится все менее актуальной, а страхов становится меньше, когда человек ощущает себя оскорбленным. А глубинный негативный эффект от повышения пенсионного возраста никуда не исчез - и он продолжает влиять на умонастроения людей.
Уже в прошлом году в нескольких регионах большинство избирателей голосовали по принципу «кто угодно, только не власть» - правда, пока это касалось тех чиновников, которые успели надоесть населению, или (как врио приморского губернатора, публично поддержавший пенсионную реформу) совершившие грубые ошибки. 2019 год покажет, распространятся ли протестные настроения вширь и вглубь в условиях роста НДС и сохранения экономической стагнации.
ЕЖ.Ру, 02.01.2019
http://www.ej2015.ru/?a=note&id=33293
Итоги 2018: Год протестов и противоречий
Я бы сказал, что 2018 год - это год протестов, самых разных. Во Франции - «желтые жилеты». В Великобритании - конфликты вокруг Брекзита. Но делать однозначный вывод не стоит. И, несмотря на то, что все аналитики (за редким исключением) говорят о том, что Брекзит - это плохо, что перспектив быстрого развития не видно, по опросам почти половина населения Британии продолжают выступать за выход из ЕС. Если бы референдум проводился сегодня, то противники Брекзита победили бы с маленьким перевесом. И реально свое мнение изменило только несколько процентов людей. Это означает, что, несмотря на все проблемы, большинство тех, кто были за выход из ЕС, остались за.
В США - несмотря на то, что Трамп делает что хочет, республиканская партия консолидирована вокруг президента и только какие-то уж совсем бронебойные доказательства совершенных им преступлений могут привести к импичменту. Республиканская элита недовольна Трампом, масла в огонь подливает увольнение министров, расследование Мюллера, но вынуждена терпеть, потому что рядовые члены республиканской партии на стороне главы Белого дома, чтобы он ни делал. Если бы выборы с США были сегодня, то он имел бы неплохие шансы выиграть.
Во Франции - «желтые жилеты» - движение, которое началось снизу, абсолютно стихийное. К нему присоединились и крайне левые, и крайне правые. Причем это не движение разочарованных сторонников Макрона, как первоначально некоторые говорили. Это движение тех, кто голосовал на президентских выборах в первом туре в прошлом году за Марин Ле Пен - то есть за крайне правых и за Меланшона - то есть за крайне левых.
У них были попытки сформулировать какой-то большой набор требований, но все это не репрезентативно, потому что это требования каких-то отдельных групп, а само движение так и не удалось никому возглавить и никому из политиков оседлать. Однако, движение заставило пойти Макрона на достаточно серьезные уступки впервые за весь период его президентства.
В Германии мы наблюдаем сохраняющуюся серьезную поддержку «Альтернативы для Германии». Они отнимают голоса и у правых, и у левых, и у христианских демократов. В свою очередь, левые раскалываются, часть из них сближается с «Альтернативой», отстаивая немецкую идентичность. Ангела Меркель приняла решение уйти в отставку в 2021 году, возглавила обновление партии, не стала дожидаться, пока однопартийцы взбунтуются.
При этом Меркель смогла удержать рычаги управления партией. Заметим, что этот период был связан где-то с акциями протеста, в том числе такими эмоциональными, бурными, как во Франции, а где-то связан с сохраняющейся высокой поддержкой внесистемного политика, которого эти протесты можно сказать внесли в Белый дом.
Если брать Россию, то у нас год тоже запомниться протестами. Не столь явными. Их ключевой фактор - это пенсионная реформа. Также недовольство людей связано с целым рядом обстоятельств, в том числе с довольно длительной изматывающей стагнацией в экономике. Люди просто устали ждать. Это и порождает внутренний протест.
Но реальная причина глубже. Немалая часть российского общества не нашла себя в сервисной экономике, не нашла себя в условиях постиндустриализации. Немалая часть общества ощущает себя невостребованной на периферии. Конечно, ничего подобного французским событиям или событиям из нашей истории, скажем, 1993 года, когда часть общества вышла на улицу, по сути выступая за воссоздание СССР. Тогда возник острейший гражданский конфликт, и последствия были столь очевидны и драматичны, что до сих пор у нас существует такой внутренний ограничитель для протестных акций. Так что акции по поводу пенсионной реформы проходили спокойно.
Формы протестов в этом году были самые разные - от подписания петиций в Интернете, до протестного голосования на выборах в ряде регионов. При этом оно затронуло регионы, где для этого сложились условия. Три региона, где у губернаторов был моральный износ, и Приморский край, где и.о. решил активно поддержать пенсионную реформу. Тарасенко вдруг стал ее пропагандировать, что привело к понятному результату.
Одним словом, 2018 год - год нестабильный, неспокойны, но год, когда разные участники глобального мира оказались перед вызовами и протестами. Страны реагируют на них по-разному. И решения проблем откладываются как минимум до следующего года, а может быть и дальше.
Политаналитика, 29.12.2018
https://www.politanalitika.ru/actualcomments/itogi-2018-god-protestov-i-protivorechij/
Примечание: все выделения в тексте - мои.