!! Андрей КОЛЕСНИКОВ: Куда ведет милитаристский инфантилизм (ноя 2018)
Потеря страха войны обществом тем опаснее, что происходит в отсутствие антивоенного движения
Вежливые люди пошли на таран, отбросив политес. Произошел военный каминг-аут. Гибридная война то ли становится все более гибридной в разнообразии методов, то ли - все более классической, в жанре настоящих боестолкновений. Политически Россия превращается не просто в токсичный объект, а в гипертоксичный. Предчувствие войны преобладает в несколько пугливых настроениях, хотя картинка тарана в море, безболезненного и триумфального, как военный парад на Красной площади, как футбол («Дави его!»), по-прежнему делает любую военную операцию не страшной, игрушечной: мы же все равно победим, без жертв и крови (нашей) - как в мультфильме от Путина.
Этот милитаристский инфантилизм, потеря страха войны, понимания того, что она страшна, - самый ужасный результат ежедневной в течение нескольких лет интоксикации сознания большой нации. Армия в большом авторитете: кому-то надо доверять, и вот уже вооруженные силы как институт обходят в рейтинге доверия другой институт - президента. Вопрос: означает ли это готовность к настоящей войне? Еще более конкретный вопрос: готовы ли родители-россияне отдать своих 18-летних мальчиков по мобилизационному призыву, чтобы воевать с такими же парнями-украинцами? И есть ли понимание - ради чего все это? Неужели ради успешного скрепообразования, за Крымнаш, за личную игру в амбиции нескольких человек в российском истеблишменте?
С 2012 г. в стране строилась коллективная идентичность на негативной основе - разбуженного ресентимента, который дремал, но совершенно не думал просыпаться. И вполне успешно. Однако этот ресентимент - бумажный и словесный. «Шахтеров» и «трактористов» общественное мнение поддерживало вербально. В Сирии официальная армия и частные формирования воевали - в представлении россиян - на свой страх и профессиональный риск. Прокси-война с США шла и идет так далеко, что она не мешала летом 2018 г. основной массе российских граждан резко улучшить свое отношение к Штатам и Западу в целом. А тут вдруг угроза реальной войны. А по ту сторону границы, в стране, которую имперское сознание по-настоящему не считало суверенной, происходит мобилизация и устанавливается режим военного положения. Способна ли эта реальность изменить массовое сознание, разбудить гражданское общество, в котором много чего есть, но нет одного - антивоенного движения? Нет, потому что война по сию пору не оценивалась как настоящая.
Милитаристская идентичность - последний патрон российского политического режима, но патрон холостой. Чтобы не сказать - бутафорский. Эксплуатация сакрального - приватизация группой лиц памяти о Великой Отечественной - все еще рабочий инструмент, но милитаризм как таковой теряет свою мобилизационную силу и консолидирующую энергию. Если 20 января 2019 г. по Новгороду проведут «пленных немцев» в нелепой театральной попытке повторить операцию НКВД «Большой вальс», а 29 января в Санкт-Петербурге проведут военный парад по случаю годовщины снятия ленинградской блокады, это не повысит рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина с 66 до 80% - об этом можно забыть. Поэтому бутафории предпочли акт прямого действия в Керченском проливе, но и его мобилизационный эффект совершенно не очевиден.
Можно сколько угодно циничным образом бросать в топку затухающих рейтингов пепел блокадников, гонять «пленных немцев» по Новгороду, но, когда социологи спрашивают представителей поколения 18-24 лет, какая страна является для них образцом для подражания, они называют Германию, а на третьем месте после Китая идут США. Не потому, что молодые люди непатриотичны, а потому, что речь идет не о питании начальства трупным ядом сталинистского прошлого, а о современности, о развитии, о том, каким видится образ будущего.
«Можем повторить»? Не можем. И незачем. Взросление инфантилизированного властью общества будет измеряться долей населения, которая будет убеждена в том, что повторить мы не можем, а главное - не должны.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, политолог, PR-консультант. По образованию юрист.
С 2015 г. - руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского центра Карнеги. До этого - обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Колумнист газеты "Ведомости", журнала The New Times. Автор нескольких книг, в том числе "Попытка словаря. Семидесятые и ранее", "Спичрайтеры", биографии Анатолия Чубайса и др. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000).
Член правления Фонда Егора Гайдара, член Комитета гражданских инициатив (Комитет Алексея Кудрина).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Колесников,_Андрей_Владимирович
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/
http://carnegie.ru/experts/?fa=1020
"Ведомости", 28.11.2018
https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2018/11/28/787699-kuda-vedet-militaristskii-infantilizm
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.
Вежливые люди пошли на таран, отбросив политес. Произошел военный каминг-аут. Гибридная война то ли становится все более гибридной в разнообразии методов, то ли - все более классической, в жанре настоящих боестолкновений. Политически Россия превращается не просто в токсичный объект, а в гипертоксичный. Предчувствие войны преобладает в несколько пугливых настроениях, хотя картинка тарана в море, безболезненного и триумфального, как военный парад на Красной площади, как футбол («Дави его!»), по-прежнему делает любую военную операцию не страшной, игрушечной: мы же все равно победим, без жертв и крови (нашей) - как в мультфильме от Путина.
Этот милитаристский инфантилизм, потеря страха войны, понимания того, что она страшна, - самый ужасный результат ежедневной в течение нескольких лет интоксикации сознания большой нации. Армия в большом авторитете: кому-то надо доверять, и вот уже вооруженные силы как институт обходят в рейтинге доверия другой институт - президента. Вопрос: означает ли это готовность к настоящей войне? Еще более конкретный вопрос: готовы ли родители-россияне отдать своих 18-летних мальчиков по мобилизационному призыву, чтобы воевать с такими же парнями-украинцами? И есть ли понимание - ради чего все это? Неужели ради успешного скрепообразования, за Крымнаш, за личную игру в амбиции нескольких человек в российском истеблишменте?
С 2012 г. в стране строилась коллективная идентичность на негативной основе - разбуженного ресентимента, который дремал, но совершенно не думал просыпаться. И вполне успешно. Однако этот ресентимент - бумажный и словесный. «Шахтеров» и «трактористов» общественное мнение поддерживало вербально. В Сирии официальная армия и частные формирования воевали - в представлении россиян - на свой страх и профессиональный риск. Прокси-война с США шла и идет так далеко, что она не мешала летом 2018 г. основной массе российских граждан резко улучшить свое отношение к Штатам и Западу в целом. А тут вдруг угроза реальной войны. А по ту сторону границы, в стране, которую имперское сознание по-настоящему не считало суверенной, происходит мобилизация и устанавливается режим военного положения. Способна ли эта реальность изменить массовое сознание, разбудить гражданское общество, в котором много чего есть, но нет одного - антивоенного движения? Нет, потому что война по сию пору не оценивалась как настоящая.
Милитаристская идентичность - последний патрон российского политического режима, но патрон холостой. Чтобы не сказать - бутафорский. Эксплуатация сакрального - приватизация группой лиц памяти о Великой Отечественной - все еще рабочий инструмент, но милитаризм как таковой теряет свою мобилизационную силу и консолидирующую энергию. Если 20 января 2019 г. по Новгороду проведут «пленных немцев» в нелепой театральной попытке повторить операцию НКВД «Большой вальс», а 29 января в Санкт-Петербурге проведут военный парад по случаю годовщины снятия ленинградской блокады, это не повысит рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина с 66 до 80% - об этом можно забыть. Поэтому бутафории предпочли акт прямого действия в Керченском проливе, но и его мобилизационный эффект совершенно не очевиден.
Можно сколько угодно циничным образом бросать в топку затухающих рейтингов пепел блокадников, гонять «пленных немцев» по Новгороду, но, когда социологи спрашивают представителей поколения 18-24 лет, какая страна является для них образцом для подражания, они называют Германию, а на третьем месте после Китая идут США. Не потому, что молодые люди непатриотичны, а потому, что речь идет не о питании начальства трупным ядом сталинистского прошлого, а о современности, о развитии, о том, каким видится образ будущего.
«Можем повторить»? Не можем. И незачем. Взросление инфантилизированного властью общества будет измеряться долей населения, которая будет убеждена в том, что повторить мы не можем, а главное - не должны.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, политолог, PR-консультант. По образованию юрист.
С 2015 г. - руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского центра Карнеги. До этого - обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Колумнист газеты "Ведомости", журнала The New Times. Автор нескольких книг, в том числе "Попытка словаря. Семидесятые и ранее", "Спичрайтеры", биографии Анатолия Чубайса и др. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000).
Член правления Фонда Егора Гайдара, член Комитета гражданских инициатив (Комитет Алексея Кудрина).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Колесников,_Андрей_Владимирович
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/
http://carnegie.ru/experts/?fa=1020
"Ведомости", 28.11.2018
https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2018/11/28/787699-kuda-vedet-militaristskii-infantilizm
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.