Максим ТРУДОЛЮБОВ: Единственный человек. В Кемерове Путин встретился со своей системой
Чиновник не может отвечать перед людьми, потому что он отвечает перед высшей инстанцией
Участники совещания почтили память погибших при пожаре в Кемерове минутой молчания
Люди в Кемерове не верят государству, не верят словам и цифрам. Чиновники не верят людям. Иностранное слово «пиариться» чуть ли не первое, что говорит начальник, оказавшись перед живым человеком, пораженным непредставимым человеческим горем. В служивую голову приходит вызубренное: «Они пиарятся».
«Прошу прощения лично у вас за то, что случилось на нашей территории», - обращаясь к президенту Путину, говорит Аман Тулеев http://kremlin.ru/events/president/news/57137, переизбранный губернатором Кемеровской области с результатом, приближающимся к 100% голосов.
На площадь вышли не просто люди, а «оппозиционная сила», которая спекулирует на людском горе, заверяет губернатор президента. Государственные СМИ не реагируют на трагедию, пока им не скажут. И это понятно. «Журналисты - слуги», по другому поводу сказал недавно депутат из «Единой России», описывая единственный ему известный вид журналистов.
Про пиар и про слуг - это от стресса. Встречи отстроенного управленца с живыми телами, стоящими в иерархии ниже его, редки. Вся коммуникация - с верхом. На каком языке говорить с несанкционированным жителем страны, потерявшим близких? Какая тут методология, какой KPI?
Этому не учили. И от страха тарабанится то, чему учили:
а) беда может прийти только извне, ее могут принести только внешние силы, враги, экстремисты, действующие из-за пределов подведомственной территории;
б) ответственность может двигаться только по восходящей линии;
в) информация не может быть независимой, ею всегда кто-то манипулирует - если не высшее начальство, то внешние силы, см. пункт а).
Это символ веры. То, что сегодня, в 2018 году, отскакивает у любого вице-мэра от зубов, - результат многолетней дрессировки. Так, как выглядит кемеровское начальство, выглядит не любое государство, а государство, специально выcтроенное, чтобы таким быть. Это произведение государственного зодчества, многолетнего и целеустремленного.
Когда сразу после теракта на Дубровке власти занялись выяснением отношений с телеканалом НТВ и сменили там руководство, было трудно понять, почему вообще сейчас об этом, почему в центре внимания не погибшие люди, не тактика спецслужб, не расследование?
Когда на следующий день после штурма Беслана Путин заговорил о политической системе, это было трудно понять. Почему сейчас? Почему 4 сентября 2004 года «мы живем в условиях не соответствующей состоянию и уровню развития общества политической системы»? Только что погибли дети, какая политическая система? В каком смысле уровень развития общества? Выше или ниже? Через несколько дней выяснилось, что вопрос несоответствия решается отменой губернаторских выборов, изменением системы выборов парламента и проводкой законов через экспертизу Общественной палаты.
Тогда многие говорили, что отмена выборов, объявленная Путиным на беспрецедентно представительном совещании, была придумана им заранее и под шум трагедии он ее провел. Факт заранее подготовленной реформы не удалось подтвердить, в частности, Михаилу Зыгарю, специально поговорившему об этом с людьми из администрации президента (см. книгу «Вся кремлевская рать»). Провести более или менее любой закон Путин мог уже тогда: шок, вызванный трагедией, просто не был для этого нужен. Вероятнее всего, идея отмены выборов в его сознании была подлинной реакцией и подлинной, с его точки зрения, попыткой найти корни проблемы и решить ее.
Корни, если смотреть с этой точки зрения, в самостоятельности прессы, в автономии избранных политиков и в итоге - в направлении подотчетности. Люди, которые - как известно любому государственному деятелю - вечно недовольны, на выборах могут выбрать кого угодно. События вообще могут происходить какие угодно, но нельзя позволить ни случайному человеческому выбору, ни случайным происшествиям сотрясать здание государства.
Это первое, о чем думает руководитель, только что столкнувшийся с жуткой трагедией в захваченной террористами школе. Так действует человек, в чьем сознании трагедия, теракт, катастрофа, - прежде всего поводы атаковать власть, а потом уже все остальное.
Не уязвимость людей, а уязвимость власти в центре внимания. Ответственное лицо не может отвечать перед людьми, потому что оно не сможет тогда ответить перед высшей инстанцией. Президент при этом вообще никогда не может быть носителем ответственности, а может быть только источником спасения.
Человеку, который так думает и так действует, не откажешь в цельности мировоззрения. Продолжавшееся все эти годы выстраивание противоречащей инстинктивному для человека системы отчетности перед вышестоящей инстанцией было распространением символа веры Путина на всю находящуюся у него в формальном подчинении пирамиду. С тех времен выросло целое бюрократическое поколение, не знающее других принципов.
Прибывший в Кемерово Владимир Путин встретился с вышколенной им самим бюрократической армией. Ему сразу же сообщили, что на площади «бузотеры», что бригады работают, и попросили у него прощения. Скорее всего, ему как вообще-то человеку тяжело это слышать. Он оказывается единственным, кто в этой созданной им самим корпорации свободен совершать человеческие поступки. Единственным, кто может не бояться начальства больше, чем бога, потому что у него нет начальства. Кроме, вероятно, бога. Ну то есть при таком подходе иначе и не получается (и как не поддержать такого политика на выборах, ведь он такой один).
Он выслушивает подчиненных, искренне ужасается и делает то, что сделал бы живой человек, - объявляет национальный траур.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"; обозреватель газеты International New York Times.
Republic (бывший Slon), 27.03.2018
https://republic.ru/posts/90206
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.
Участники совещания почтили память погибших при пожаре в Кемерове минутой молчания
Люди в Кемерове не верят государству, не верят словам и цифрам. Чиновники не верят людям. Иностранное слово «пиариться» чуть ли не первое, что говорит начальник, оказавшись перед живым человеком, пораженным непредставимым человеческим горем. В служивую голову приходит вызубренное: «Они пиарятся».
«Прошу прощения лично у вас за то, что случилось на нашей территории», - обращаясь к президенту Путину, говорит Аман Тулеев http://kremlin.ru/events/president/news/57137, переизбранный губернатором Кемеровской области с результатом, приближающимся к 100% голосов.
На площадь вышли не просто люди, а «оппозиционная сила», которая спекулирует на людском горе, заверяет губернатор президента. Государственные СМИ не реагируют на трагедию, пока им не скажут. И это понятно. «Журналисты - слуги», по другому поводу сказал недавно депутат из «Единой России», описывая единственный ему известный вид журналистов.
Про пиар и про слуг - это от стресса. Встречи отстроенного управленца с живыми телами, стоящими в иерархии ниже его, редки. Вся коммуникация - с верхом. На каком языке говорить с несанкционированным жителем страны, потерявшим близких? Какая тут методология, какой KPI?
Этому не учили. И от страха тарабанится то, чему учили:
а) беда может прийти только извне, ее могут принести только внешние силы, враги, экстремисты, действующие из-за пределов подведомственной территории;
б) ответственность может двигаться только по восходящей линии;
в) информация не может быть независимой, ею всегда кто-то манипулирует - если не высшее начальство, то внешние силы, см. пункт а).
Это символ веры. То, что сегодня, в 2018 году, отскакивает у любого вице-мэра от зубов, - результат многолетней дрессировки. Так, как выглядит кемеровское начальство, выглядит не любое государство, а государство, специально выcтроенное, чтобы таким быть. Это произведение государственного зодчества, многолетнего и целеустремленного.
Когда сразу после теракта на Дубровке власти занялись выяснением отношений с телеканалом НТВ и сменили там руководство, было трудно понять, почему вообще сейчас об этом, почему в центре внимания не погибшие люди, не тактика спецслужб, не расследование?
Когда на следующий день после штурма Беслана Путин заговорил о политической системе, это было трудно понять. Почему сейчас? Почему 4 сентября 2004 года «мы живем в условиях не соответствующей состоянию и уровню развития общества политической системы»? Только что погибли дети, какая политическая система? В каком смысле уровень развития общества? Выше или ниже? Через несколько дней выяснилось, что вопрос несоответствия решается отменой губернаторских выборов, изменением системы выборов парламента и проводкой законов через экспертизу Общественной палаты.
Тогда многие говорили, что отмена выборов, объявленная Путиным на беспрецедентно представительном совещании, была придумана им заранее и под шум трагедии он ее провел. Факт заранее подготовленной реформы не удалось подтвердить, в частности, Михаилу Зыгарю, специально поговорившему об этом с людьми из администрации президента (см. книгу «Вся кремлевская рать»). Провести более или менее любой закон Путин мог уже тогда: шок, вызванный трагедией, просто не был для этого нужен. Вероятнее всего, идея отмены выборов в его сознании была подлинной реакцией и подлинной, с его точки зрения, попыткой найти корни проблемы и решить ее.
Корни, если смотреть с этой точки зрения, в самостоятельности прессы, в автономии избранных политиков и в итоге - в направлении подотчетности. Люди, которые - как известно любому государственному деятелю - вечно недовольны, на выборах могут выбрать кого угодно. События вообще могут происходить какие угодно, но нельзя позволить ни случайному человеческому выбору, ни случайным происшествиям сотрясать здание государства.
Это первое, о чем думает руководитель, только что столкнувшийся с жуткой трагедией в захваченной террористами школе. Так действует человек, в чьем сознании трагедия, теракт, катастрофа, - прежде всего поводы атаковать власть, а потом уже все остальное.
Не уязвимость людей, а уязвимость власти в центре внимания. Ответственное лицо не может отвечать перед людьми, потому что оно не сможет тогда ответить перед высшей инстанцией. Президент при этом вообще никогда не может быть носителем ответственности, а может быть только источником спасения.
Человеку, который так думает и так действует, не откажешь в цельности мировоззрения. Продолжавшееся все эти годы выстраивание противоречащей инстинктивному для человека системы отчетности перед вышестоящей инстанцией было распространением символа веры Путина на всю находящуюся у него в формальном подчинении пирамиду. С тех времен выросло целое бюрократическое поколение, не знающее других принципов.
Прибывший в Кемерово Владимир Путин встретился с вышколенной им самим бюрократической армией. Ему сразу же сообщили, что на площади «бузотеры», что бригады работают, и попросили у него прощения. Скорее всего, ему как вообще-то человеку тяжело это слышать. Он оказывается единственным, кто в этой созданной им самим корпорации свободен совершать человеческие поступки. Единственным, кто может не бояться начальства больше, чем бога, потому что у него нет начальства. Кроме, вероятно, бога. Ну то есть при таком подходе иначе и не получается (и как не поддержать такого политика на выборах, ведь он такой один).
Он выслушивает подчиненных, искренне ужасается и делает то, что сделал бы живой человек, - объявляет национальный траур.
Максим ТРУДОЛЮБОВ - обозреватель газеты "Ведомости", редактор отдела "Комментарии"; обозреватель газеты International New York Times.
Republic (бывший Slon), 27.03.2018
https://republic.ru/posts/90206
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.