Юлия ЛАТЫНИНА о проблеме мусора и протесте Волоколамска
Юлия ЛАТЫНИНА - известный журналист, публицист и писатель. В журналистике известна как политический обозреватель и экономический аналитик.
С 2001 г. обозреватель "Новой газеты". С 2003 г. - постоянный автор и ведущая еженедельной программы "Код доступа" на "Эхе Москвы". С 2005 г. - колумнист "Ежедневного журнала". Кандидат филологических наук.
В 90-е гг. была научным сотрудником Института экономики переходного периода, экономическим обозревателем газет "Сегодня" и "Известия", журнала "Эксперт", ежемесячника "Совершенно секретно" и "Еженедельного журнала". Вела передачи "Рублевая зона" на канале НТВ, была соведущей программы "Другое время" на ОРТ, автором программы "Есть мнение" на ТВС.
Член Союза российских писателей. Автор известных экономических триллеров. Лауреат премий им. Г.Меир (1997 г.), Александра II (1997 г.) за работы в области экономической журналистики, Ассоциации русскоязычных писателей Израиля (1997 г.). В 1999 г. признана "Человеком года" в номинации "Журналистика" Русским биографическим институтом, лауреат премии имени Герда Буцериуса "Молодая пресса Восточной Европы" (2004 г.).
В сентябре 2017 г. уехала за границу из-за неоднократных угроз после того, как неизвестные сожгли её автомобиль.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Латынина,_Юлия_Леонидовна
Сор из избы пора выносить
Мусорная проблема, которую не решить популистскими методами, может воспитать ответственных россиян
21 марта, через три дня после выборов, в волоколамскую районную больницу обратились 76 детей. Причина - мусорный полигон «Ядрово»: свалка постоянно выделяет ядовитые вещества, и еще до выборов люди требовали ее закрытия. На следующий день разъяренные жители, собравшись на стихийный митинг, поколотили главу Волоколамского муниципального района Евгения Гаврилова. Кстати, в выборах район практически не участвовал - явка, даже с возможными вбросами, составила 44%.
Проблемы в Волоколамске начались после того, как Путину на прямую линию дозвонился житель другого подмосковного города - Балашихи - и пожаловался на чудовищную вонь от местного полигона. После этого свалку в Балашихе закрыли, но мусора-то от этого меньше не стало. Москва и Московская область производят в год около 8 млн тонн мусора, а перерабатывают - ноль без палочки.
И закрытием свалки в Ядрово эту проблему тоже не решить. Закроется «Ядрово» - откроется какое-нибудь «Кукуево». От перемены места складирования мусора общий его тоннаж не изменится.
Мусор, на самом деле, это та проблема, на которой современная российская модель устройства общества - «моя хата с краю», «что общественное, то не мое», «пусть государство решает» - дает серьезный сбой. Она не может быть решена властью за общество и обществом за власть.
Она требует полного пересмотра взгляда на производимый всеми нами мусор - так же как всем автомобилистам Москвы совсем недавно пришлось пересматривать взгляды на то, что причитается их автомобилям. Она требует гражданской ответственности, а гражданская ответственность бывает только у граждан. Ее не бывает у пофигистов и верноподданных.
Мусор - это гораздо серьезней, чем глобальное потепление.
Одна из самых моих больших претензий к тем, кто устраивает демонстрации с плакатами «CO2 убивает», - это как раз то, что подобные «фейк ньюс» вытесняют из поля зрения обывателя катастрофическую проблему индустриальной цивилизации, а именно банальных мусорных залежей перед домом.
Человечество должно понимать, что за последние 10 лет оно произвело пластика больше, чем за предыдущие 100, что на каждого современного человека приходится тонна пластикового мусора и что в Тихом океане плавает гигантская жидкая пластиковая помойка - great Paсific Garbage Patch - площадью 1,3 млн кв. миль. Это вам даже не полигон «Ядрово».
Второе - эта проблема пока неразрешима с помощью рынка. Переработка мусора в общем и целом не окупается.
Свежеизготовленная резина стоит на 40% дешевле резины из вторсырья. Тонна стеклянного вторсырья в 1990-х стоила от 40 до 60 долларов, а чистого кварцевого песка - около 18 долларов.
Компании по переработке пластика предлагают новые рецепты все время. В Эстонии, например, с 2009 года действует компания ELEGRO, которая утверждает, что ее пластиковые доски, сделанные из вторсырья, совершенно безопасны, экологичны и стоят дешевле аналогичных продуктов из первичного сырья. Компания, которая действительно эту проблему решит, станет миллиардером и обгонит по капитализации Apple.
Пока же если бы мусор было перерабатывать выгодно, то эта проблема решалась бы сама собой: у каждой двери стояли бы компании, готовые купить у вас мусор, и муниципалитетам не приходилось бы организовывать службы по его вывозу, платить за сжигание, разборку, переработку etc.
Проблема переработки мусора - это проблема, выражаясь высоким экономическим штилем, интернализации экстерналий. Для общества в целом, несомненно, выгодно, чтобы мусор перерабатывался. Чтобы банки из-под кока-колы не валялись вдоль дорог, чтобы овраги, поля и ущелья не были заполнены самочинными свалками.
Но современным компаниям и потребителям невыгодно ограничивать производство мусора. Для этого нужны нерыночные и внерыночные меры.
Мусор - это та сфера, в которой работает не рынок, а - в сильнейшей степени - чувство социальной общности, чувство общественного пространства. Надо ли говорить, что в России это чувство выжжено каленым железом? Что за воротами - то не мое.
Человеческая цивилизация всегда производила мусор. Мусор - главнейший продукт цивилизации. Если бы люди не производили мусор, археологам нечего было бы раскапывать.
На Ближнем Востоке одним из главных объектов раскопок неизменно является «телль» - холм искусственного происхождения высотой до тридцати метров, образовавшийся в течение тысячелетий из отходов жизнедеятельности. Правда, основной объем этих отходов составляют необожженные глиняные кирпичи.
Поселение сидит на одном месте две тысячи лет, гадит под себя и растет.
На левом берегу реки Тибр возвышается холм высотой 53 метра. Он называется Monte Testassio, т.е. Черепковая гора, и полностью состоит из обломков глиняных амфор, ввезенных в Рим во времена империи.
Но все-таки доиндустриального мусора было мало. Monte Testassio - исключение, подтверждающее правило и напоминающее нам, что Рим был цивилизацией с гигантскими масштабами производства и рыночных перевозок.
В русском же языке есть поговорка, которая очень сильно напоминает нам, как мало было отходов: «сора из избы не выносить».
«Сора из избы» было нельзя выносить в традиционной культуре потому, что злобный колдун мог использовать его для того, чтобы навести чары на обитателей избы.
Еще лет 30 назад, когда я жила на даче, в поселке не было мусорных бачков, и в них никто не нуждался. Зачем?
Все объедки шли в компостную кучу, туда же шло, щедро пересыпанное торфом, ведро из садового сортира. Молоко в магазине наливали в бидон, а сметану - в банку. Конфеты насыпали в бумажный кулек, который потом кидали в печку. За месяц наше дачехозяйство производило в виде мусора два десятка консервных банок - not a big deal. Вот в городе мы производили мусор. А на даче - нет.
В 1990-х годах объем и характер мусора, производимого российским населением, радикально изменился. Исчезли бумажные кульки, многоразовые банки под разливную сметану и авоськи. Появились пластиковые пакеты, упаковки, коробки, фольга, пластик и пр. Советские механизмы сбора мусора (сдача бутылок, макулатуры) исчезли. А западные, развитые, основанные на бережном отношении к окружающей среде, - не появились.
Современный россиянин производит 400 кг мусора на душу населения в год. И цифра эта только растет.
В доиндустриальном мире переработка мусора была особой профессией.
В Сингапуре в конце 50-х действовали «карунг гуни» - старьевщики, которые с тележками обходили дома. Некоторые из них на своем бизнесе стали миллионерами.
В Каире еще недавно жили «забалин» - жители особых поселений, число которых достигало около 60 тыс. человек. Их главной заботой был вывоз мусора, а 90% их были копты-христиане. Почему христиане? Потому что 90% мусора составляли пищевые отходы, и они кормили ими свиней. Сейчас, когда 90% мусора составляет пластик, «забалин», естественно, загнулись.
Эпоха пластика покончила со старьевщиками, и цивилизованные страны стали разрешать проблему по-другому: платя огромные, нерыночные деньги за переработку мусора и убеждая граждан в общей ответственности.
Эта политика принесла плоды: к примеру, в США с 2007 по 2009 год производство мусора упало с 255 млн тонн до 243. Число муниципальных свалок уменьшилось с 7924 в 1988 году до 1754 в 2006-м. Уровень переработки мусора в развитых странах возрос до 35-60%.
В результате в современном мире степень процветания и общественной ответственности той или иной группы людей очень четко характеризуется тем, что она делает с мусором. В Джорджтауне в Вашингтоне улица перед домом будет тщательно выметена. В том же Вашингтоне, но в другом районе все будет загажено. В Ливане вы, не глядя, можете опознать, въехали вы в христианскую деревню или в мусульманскую, под контролем «Хезболлы». Христианская деревня будет чистейшей. А в мусульманской все общественное пространство будет загажено пластиковыми бутылками.
К сожалению, на шкале человеческой ответственности Россия находится там же, где и «Хезболла». 90% российских граждан не осознают производство ими мусора как серьезную проблему, и государство не делает ничего, чтобы они ее осознали.
Когда я еще жила на нашей даче (до того как нам с родителями пришлось уехать), постоянно, каждую неделю, убирала мусор с улицы вдоль нашего дома: бутылки, банки, обертки от еды, брошенные рабочими со строек. Я не хвастаюсь: я констатирую проблему. Бутылки и банки бросали люди с низким социальным статусом. Убирал их человек, у которого социальный статус был повыше.
Помню картинку: из коммунальной трехэтажки (на соседней улице) выходит опохмелившийся человек и широким жестом бросает бутылку прямо в траву - в палисадник. «Куда же вы ее бросаете? - сказала я. - Это же ваш дом». Замечание произвело удивительное впечатление. Он не обиделся, не возразил. Напротив, заморгал, пораженный внезапно открывшейся ему истиной. «Ой, правда!» - сказал, подобрал бутылку и понес ее дальше.
Реакция эта - показательна.
Постсоветский человек не воспринимает окружающее пространство как общественное. Он воспринимает его как ничье.
Совершенно такая же проблема была и с машинами. Пока личных авто было мало, их можно было бесплатно ставить на обочине. Когда машин стало много, пришло понимание, что за комфорт владельца личного автомобиля платят все остальные горожане. И все действия московских властей последних лет были направлены как раз на то, чтобы интернализировать автомобильные экстерналии. На то, чтобы владелец машины платил за используемое им общественное пространство. Они пытались выстроить московское общественное пространство по западному образцу.
То же самое московские власти должны сделать с мусором. Мусор, как и автомобиль, больше не может быть нерегулируемым. Мусор - это один из примеров того, что современная городская инфраструктура плохо совместима с разгильдяйством, воровством и популизмом.
Дело не в «Ядрово». Этот полигон можно закрыть, но мусор от этого никуда не денется. Сжечь этот мусор нельзя, потому что при сжигании он выбрасывает в воздух не только мифический «яд» СО2, но и самые настоящие диоксины.
А для того чтобы его переработать, должна быть налажена хотя бы самая элементарная его сортировка. Так же как на улицах Москвы появились платные парковки, на них должны появиться контейнеры для раздельного сбора мусора.
Городские власти должны принять жесткие меры к тому, чтобы ограничить количество пластиковых пакетов - запретить их бесплатную выдачу в супермаркетах, ввести на пластик специальный акциз. Они должны ввести залоговую стоимость для стекла и жестянок.
Они должны ввести еще множество мер, которые, увы, будут работать только при наличии гражданской ответственности у горожан. Только тогда они будут восприниматься как участие в общественном благе, а не как «вот сволочи, опять запретили».
Впрочем, наличие гражданской ответственности может пробудить у людей совсем другие инстинкты - те, которые властям как раз не хотелось бы пробуждать.
Ведь согласитесь - нельзя граждански ответственно вести себя по отношению к мусору, но при этом оставаться граждански безответственными во всем остальном.
"Новая газета" №30 от 23 марта 2018
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/03/22/75904-sor-iz-izby-pora-vynosit
"Через мусорную кучу к звездам..."
Фрагмент программы "Кoд дoступа" от 24.03.2018
<> Я перехожу к гораздо более интересной истории про Волоколамск, которая случилась сразу после того, как Путин там победил с 70% на выборах. Правда, надо сказать, что там, действительно, была забастовка избирателей, там была очень низкая явка - 44%. Там даже разъяренные жители на этой свалке устроили избирательный участок в знак того, что они не хотят голосовать. Но, тем не менее, там было 70% - ура! А потом те же самые люди, которые дали 70%, устроили бунт, настоящий российский мужицкий бунт, как сказал в свое время Пушкин, бессмысленный и беспощадный.
Я советую наблюдателям не переоценивать значение этого бунта и не думать, что такие разрозненные выступления когда-нибудь сольются в большую войну. С электоральной, на самом деле, и социальной точки зрения, значение этого бунта ничтожно. Но, тем не менее, достаточно разъяренная толпа, которая, конечно, представляла собой большинство избирателей, просто побила главу Волоколамского района. И, конечно, все равно это хороший наглядный урок, что стоят эти 70%.
Собственно, в чем была причина бунта? 21 марта, через три дня после выборов Владимира Путина, в Волоколамскую районную больницу обратились 76 детей. Причина обращения: отравление газом полигона Ядрово, потому что свалка возле Волоколамска постоянно выделяет ядовитые вещества.
Еще до выборов люди требовали ее закрытия. И, собственно, помимо того, что дети отравились, вот прямо, когда дети были в больнице, на свалку продолжали идти автопоезда. Менты активно хватали, разумеется, не автопоезда, а тех, кто препятствовал, чтобы они зашли на свалку. И отношение власти было традиционное: «Это всё подставные актеры. У нас этой проблемы нет, воздух у нас замечательный. А если кто-то чего-то говорит, то это оппозиция говорит…».
И, судя по всему, они сами верили, действительно, потому что если вы посмотрите, кто выводит мусор в Москве, по крайней мере , если верить РБК и Навальному, то этого человека зовут Игорь Чайка. Он сын генерального прокурора. Там не только Игорь Чайка, но там его компания получила 15-летний контракт. И естественно, с точки зрения существующей власти, она должна сделать всё, чтобы защитить священное право сына прокурора и тому подобных детей травить волоколамских детей.
Мы понимаем, на самом деле, что власти не могли реагировать по-другому. Потому что если бы губернатор вышел к людям еще до выборов и сказал: «Всё спокойно, мы разберемся с вопросом», то, извините, это бы выглядело просто неприлично: «А тебе чего, больше всех тут надо? Ты что, перед народом заискиваешь? Ты откуда такой выискался?»
Вы знаете, месяц назад в Мапуту, столице Мозамбика тоже произошло очень похожее стихийное бедствие. Там, правда, обрушилась свалка. А так как она была высотой в три этажа, то эта обрушившаяся гора мусора убила 17 человек и уничтожила 6 домов. И вот, собственно, мы даже видим большую разницу России и Мозамбика, потому что в Мозамбике как-то никто не говорил, что люди, которые, погибли, это актеры, никто не закапывал трупы под мусор. Так что мы в этом смысле превзошли Мозамбик. Насчет США не знаю, но вот Мозамбик по части свалок мы превзошли.
Это такая, довольно отрезвляющая история, потому что вот у нас Путин в Манеже показывает, как у нас ракеты летают, а с мусором у нас, как в Мозамбике.
Наверное… вернее, не наверное, а точно, в США есть проблемы с переработкой мусора, но мы все-таки можем быть уверены, что там не свалится гора мусора высотой в три этажа и не убьет 17 человек. И проблема тут заключается в том, что если у вас с мусором - как в Мозамбике, то вы не думайте, что у вас с медициной лучше, чем в Мозамбике.
Я напоминаю, что проблемы в Волоколамске начались после того, как Путину дозвонились на «Прямую линию» жители Балашихи и пожаловались на чудовищную вонь от Балашихинского полигона. После чего по высочайшему повелению Балашихинский полигон закрыли. Но мусора-то от этого меньше не стало, потому что Москва и Московская область, они 8 миллионов тонн мусора производят в год. Перерабатывают - ноль без палочки. И, соответственно, закрытием свалки в Ядрово эта проблема тоже не решается, потому что закрывается Ядрово - открывается какое-нибудь Кукуево. От перемены места складирования мусора общий его тоннаж не меняется.
Что самое интересное в этой мусорной истории? Она один в один напоминает историю с водой в Кейптауне, о которой я рассказывала две недели назад, как в Кейптауне не стало хватать воды, потому что высокотехнологический город с высоким потреблением воды несовместим с людоедской коррупцией, с трайбализмом и с популизмом.
Собственно, мы уже говорили о фирме, которая по утверждению РБК и Навального, принадлежит Игорю Чайке, и которой принадлежит 15-й контракт на вывоз мусора. Вдумайтесь, в переводе: фирма сына генпрокурора вывозит ценный ресурс, который в других странах перерабатывается, делает из него отравляющий газ и получает за это казенные деньги. Так не бывает. В развитом обществе этого не бывает. В развитом обществе невозможно получить бюджетные деньги за переработку потенциальных ресурсов в отравляющее вещество. Мы не можем рассказывать, что мы полетим на Луну, когда мы не можем решить проблему с мусором.
И, собственно, это поразительная вещь - мусор. Вот эта путинская модель общества: с одной стороны, моя хата с краю, а, с другой стороны, государство всё должно сделать за человека, но при этом, вместо того, чтобы все сделать за человека, оно просто отдает эти вещи на коррупционный подряд, - эта модель дает серьезный сбой. И эта модель не может быть решена властью за общество и обществом за власть. И она требует пересмотра взглядов, как ни странно, не только от власти. Она требует также пересмотра взглядов и от общества.
Вот еще совсем недавно автомобилистам Москвы пришлось пересматривать свой взгляд на то, что причитается автомобилю. Потому что не бывает бесплатным ресурс, который является дефицитным. Вот точно так же история с мусором, она требует гражданской ответственности, она требует не только решения властей… И, кстати, это серьезная история, потому что гражданская ответственность, она бывает только у граждан, но ее у подданных не бывает.
Мусор - это гораздо серьезнее, чем глобальное потепление. И, кстати, почему я не люблю всех эти «зеленых», которые ходят с демонстрациями: «СО2 убивает» - как раз потому, что этот fake news вытесняет из поля зрения настоящую катастрофическую проблему современной цивилизации - вот тех самых банальных мусорных залежей, разорванных пакетов, омерзительно воняющих бутылок и всего, что происходит в результате их реакции.
И мы за последние 10 лет как человечество произвели пластика больше, чем за предыдущие 100. На каждого современного человека приходится тонна (прописью) пластиковых отходов, а в Тихом океане плавает гигантская жидкая пластиковая помойка. Она так и называется The Great Pacific garbage patch. Она почти 1,5 млн квадратных миль площадью. Это вам не полигон Ядрово.
К сожалению, эта проблема неразрешима с помощью рынка, потому что переработка мусора, в общем и целом, не совсем окупается. В 90-е годы цифры был вообще ужасные, потому что тогда тонна стеклянного вторсырья стоила в три раза дороже, чем сделать просто стекло из обычного песка. Свежеизготовленная резина из натурального сырья тогда стоила на 40% дешевле резины из вторсырья. И несмотря на то, что варианты рециклинга сейчас появляются, понятно, что компания, которая научится, действительно, делать рециклинг с настоящей прибылью, станет миллиардером и обгонит по капитализации любой Apple. Потому что, понятно, что если бы мусор можно было бы выгодно перерабатывать, но не было бы никакой проблемы. У вашего двора стояли бы люди, которые готовы купить у вас мусор, соответственно, не приходилось бы платить за его разборку, переработку и сжигание.
И, кстати, как ни странно, такие люди были в доиндустриальных цивилизациях, потому что, например, в Сингапуре были люди в 50-х годах, которые назывались «карунг гуни»- это была специальная каста людей, которые ходили со своими тележечками и собирали любые тряпки и любые железки, и некоторые из них даже стали миллионерами.
Еще недавно совсем в Каире были люди, которые назывались забаллины. Это были специальные поселения, в основном из коптов-христиан, которые жили в пригородах и которые собирали весь каирский мусор. Почему это были христиане? Очень просто. Потому что 80% этого мусора были помои, а они ими кормили свиней. Мусульмане, естественно, свиней кормить не могли. Сейчас, когда 90% мусора - это пластик, понятно, забаллины пришли в негодность.
Вот проблема переработки мусора для современной цивилизации - это, к сожалению, выражаясь высоким экономическим штилем, интернализация экстерналий. В том смысле, что для общества выгодно, чтобы мусор перерабатывали, чтобы банки из-под кока-колы не валялись вокруг дороги и чтобы киты не жрали, бедные, эти пластиковые штуки, которые потом у них в желудках становятся колом и вызывают их смерть. Экономически переработка мусора в целом невыгодна. Более того, современным компаниям и современным потребителям невыгодно ограничивать производство мусора.
Вот, условно говоря, вы приходите в магазин и вы видите сыр. Один завернут в пленку, другой не завернут. Что вы берете? Конечно, который завернут. Или вы компания. Она делает красивую коробку, кладет туда 10 конфет, продает ее за 10 долларов. У нее нету стимула взять кулек, положить туда 20 конфет и продать за 5 долларов. Вот 90% всех этих огромных упаковок, которые мы видим, ведь это, на самом деле, просто надувательство. Это способ продать вам много картона, шоколада и целлофана, посреди которого лежит одна шоколадка и сказать: Ну, вы видите зато, как красиво.
Чтобы это пресечь, чтобы заставить компанию продавать шоколад вместо целлофана и покупателя - покупать сыр не в пластиковой, а, скажем, в деревянной коробочке, нужны внерыночные меры. Это очень неприятная история для таких людей, как я, которые считают, что рынок может решить почти все проблемы. Но вот, к сожалению, со времен Адама Смита есть некоторые проблемы, которые рынок реально не решает, по крайней мере, пока. Потому что рынок в сфере мусора не работает, а работает, кстати, чувство социальной общности, чувство принадлежности к общественному пространству.
Чтобы город был чистый, надо не просто, чтобы там специально выделенные мусорщики убирали - надо, чтобы люди, которые ходят по этому городу считали, что он принадлежит им, а не какому-то абстрактному правительству. И вот это чувство общественного пространства как раз в России удивительно выжжено каленым железом.
И я позволю себе здесь немного истории, потому что это важно, чтобы понять суть проблемы. Для начала я вам хочу сказать, что человеческая цивилизация, в отличие от обезьян, всегда производила мусор. Вот можно сказать, что человек разумный стал разумным с того момента, когда он вышел из круговорота вещей в природе и начал производить мусор. Потому что если бы цивилизация мусора не производила, то нечего было бы археологам было копать.
Вы знаете, что такое тель, который копают на Ближнем Востоке? Это, собственно, гора мусора. В основном это гора необожженных кирпичей, которые имеют вид приблизительно обычно 20-30 метров в вышину. Это цивилизация. Город сидел в течение нескольких тысячелетий на одном и том же месте. Эти необожженные кирпичи использовал, возвышался, возвышался - потом его разорили. Поселение сидит на одном месте 2 тысячи лет, гадит под себя и растет, а вот теперь археологи его копают.
Я вам больше скажу. Вот вы знаете знаменитую Вавилонскую башню - зиккурат? Знаете, как он устроен? Он устроен на самом деле из мусора. Сначала люди взяли необожженные кирпичи, построили храм. Потом, через несколько сот лет он у них развалился. Они использовали этот нижний храм как строительную площадку, утрамбовали его, построили сверху новый. И так далее и так далее еще несколько тысяч лет. И в этом, собственно, скрыт такой великий символический смысл, потому что Вавилонская башня - это первая, исторически засвидетельствованная попытка добраться до неба, и эта попытка была сделана с помощью мусорной кучи. И с ней случилось то же, что с мусорной кучей в Мозамбике.
<...>
Но я возвращаюсь к нашим баранам и к истории о том, что еще сравнительно недавно, несмотря на волнующие истории типа теля и Оксиринха, все-таки цивилизация производила мусора гораздо меньше. Вот в русском языке есть замечательная поговорка о том, что сор из избы не надо выносить. Знаете, почему нельзя было сор из избы выносить? А потому что злобный колдун вот этот сор - волосы, вынутый след - мог использовать, чтобы навести чары. А вот пойдите загляните в свой мусорный ящик и прикиньте, что случится с современным домохозяйством, если оно не будет выносить сор из избы.
Вот еще лет 30 назад я просто помню, что зимой мы жили в Москве, иногда летом нам удавалось уехать к родственникам на дачу. И вот на этой даче было поразительно то, что мы просто не генерировали сор, потому что объедки у нас шли в компостную кучу, туда же шло ведро из сортира. Молоко в магазине наливали из бидона, сметану - в банку, конфеты насыпали в бумажный кулек, кулек потом кидали в печку. Соответственно, вот за месяц дача, хозяйство, оно производило десятка два консервных банок. Ну, не разопрет от этого. То есть в городе мы производили мусор, а на даче большинство жителей Советского Союза его просто не производили.
Соответственно, в 90-е годы эта история кардинально меняется, потому что бумажные кульки исчезают, появляются пластиковые пакеты, исчезают авоськи. Механизмы советские сбора мусора исчезают. А западные развитые, которые основаны на бережном отношении к окружающей среде, они просто не появляются. И вот итог: современный россиянин производит 400 килограмм мусора на душу населения в год. Цифра эта только растет. Притом людей, которые, как я уже сказала, получают выгоду, перерабатывая мусор, как старьевщики в Лондоне еще в XIX веке или «карунг гуни» в Сингапуре, не существуют.
И цивилизованные государства начинают решать проблему по-другому: они платят нерыночные деньги за переработку мусора, и они убеждают граждан, что надо подумать. И политика эта в цивилизованных странах начинает приносить плоды. Вот, скажем, в США с 2007-го по 2009-й производство мусора уменьшилось. Ненамного: было 255 млн тонн, стал 243 млн тонн, но все-таки! Число муниципальных свалок: было в 1988-м году почти 8 тысяч, сейчас, в 2006-м - 1754.
Есть такая американская компания Waste Management., которая один из олигополистов американских по переработке мусора. В 70-е годы она занималась только тем, что получала бабки от городских властей за вывоз мусора. Фальсифицировала книги, и ее руководство, кстати, за это пересажали. А теперь все-таки она занимается рециклингом. У нее есть 150 центров электронного рециклинга: собирать всякую штуку, которой раньше вообще просто не существовало в истории цивилизации. Она покупает разные другие компании типа бостонской Harvest Power, которая превращает пищу в компост. О компосте я вообще постараюсь сказать особо.
То есть в современном мире степень процветания и общественной ответственности той или иной группы людей очень хорошо характеризуется тем, что она делает с мусором. Потому что, если вы заходите в Джорджтаун в Вашингтоне, то вы видите, что улицы чистые, а если вы заходите в какое-нибудь чикагское гетто, то вы видите, что там нагажено.
А если вы заходите в Ливане в христианскую деревню, то она чистая. Если вы приходите в мусульманскую деревню под контролем Хезболлы - вот ровно через овраг, - то вы видите, что в этом овраге свалено в неимоверном количестве всякого пластикового дерьма.
И понятно, что на шкале человеческой ответственности Россия сейчас находится примерно на том же уровне, где Хезболла. Причем 90% россиян, они не то что ни считают производство мусора серьезной проблемой, они считают, что за ними должно убирать государство. А государство за вами не убирает, особенно в России. Убирает мусорная мафия. А какая самая выгодна операция для мусорной мафии для взятки? Правильно: взять муниципальные бабки, вывезти на помойку. Всё, точка. Я уже говорила о том, кто у нас, собственно, получил подряд на вывоз мусора в Москве.
Я не хвастаюсь, но когда я еще жила на нашей даче в Переделкино до того, как нас с родителями вынудили уехать, я могу честно сказать, что я ответственная, я люблю окружаю среду (я только глобальное потепление не люблю), то как раз на своей улице - улице, не дворе - я мусор просто убирала вдоль дачи. Я подбирала эти пластиковые бутылки, шприцы, использованные рабочими. Я всё время думала: как странно, что в XIX веке бросал профессор, а подбирал старьевщик, а сейчас бросают явно не обитатели дач эти шприцы. Бросают рабочие, бросают таджики - люди с низким социальным статусом, а вот человек с более высоким социальным статусом, скажем так - подбирает.
И я помню замечательную историю. На соседней улице стоит коммунальная трехэтажка. Выходит из нее какой-то представитель люмпен-пролетариата утром, выпивает из бутылки и тут же прямо под себя бросает. Я остановилась, говорю ему: «Слушайте, чего же вы делаете? Это же ваш дом». Вы думаете, что он меня обматерил, как Жириновский Собчак? Что вы! Мои слова были для него просветлением. Это было просто интеллектуальное открытие. Он озадачился. На его лице появилось выражение мысли, он сказал: «Послушайте, действительно…». Он взял эту бутылку и куда-то дальше понес.
Вот это очень показательная была реакция, потому что человек постсоветский с 70 годами коммунизма, он не воспринимает окружающее пространство как общественное, он воспринимает его как ничье. Вот он честно бросает пакет с мусором возле собственного дома и не задумывается о том, почему так воняет.
Это та же проблема, что с машинами, потому что пока личных авто было мало, можно было ставить их возле улицы, а когда машин стало много, стало ясно, что за «воздух в акваланге» приходится платить. И, собственно, все действия московских властей последних лет были направлены на интернализацию автомобильных экстерналий; они были направлены на то, чтобы владелец машины платил за используемое им общественное пространство; они пытались выстроить их по западному образцу.
И то же самое московские власти должны сделать с мусором. Вот не может больше мусор быть нерегулируем. Мусор - это один из примеров того, что городская высокотехнологическая структура современная несовместима с разгильдяйством, воровством, диктатурой и популизмом.
Как, с моей точки зрения, должна выглядеть идеальная система? Возможно, следует просто запретить эти самые пластиковые упаковки. Люди, которые живут на даче, должны помнить о компосте. Вот особенно люди, которые живут на Рублевке - вспомните о компосте. Я, вообще, напоминаю, что сейчас в мире существует такая штука как вермикомпост. Она существовала давно, но просто сделаны такие технологии переработки компоста, когда большие производители помоев на Западе - это, как правило, больницы, это университеты, это какие-то армейские центры - они просто у себя делают компостную кучу, ничего не вывозят, всё сразу перерабатывают.
Возможно, кстати, такого рода вещь при раздельной уборке мусора сделать прямо в московских дворах. Это зависит от технологии. Вот точно так же, как московские власти проводили конкурсы на то, как сделать лучший парк, они должны сделать конкурсы на то, как сделать лучшую переработку мусора, естественно, западную. Никаких игорей чаек, никаких прочих товарищей близко просто не должно быть. Это не должны быть мусоросжигательные заводы, потому что мусоросжигательные заводы - это реально опасно. Мусоросжигательный завод выбрасывает не этот мифический диоксид углерода - он выбрасывает, к сожалению, самые настоящие диоксины, от которых мы все будем помирать.
Короче говоря, это та штука, где власть должна кооперироваться с гражданским обществом, и без того, чтобы люди поняли, что мусор - это страшная опасность, у нее, у власти тоже ничего не получится. И, может быть, стоит просто ввести акцизы на пластик, как на табак.
"Эхо Москвы", 24.03.2018
https://echo.msk.ru/programs/code/2171180-echo/
АУДИО: https://www.youtube.com/watch?v=AxWDX188-FQ
С 2001 г. обозреватель "Новой газеты". С 2003 г. - постоянный автор и ведущая еженедельной программы "Код доступа" на "Эхе Москвы". С 2005 г. - колумнист "Ежедневного журнала". Кандидат филологических наук.
В 90-е гг. была научным сотрудником Института экономики переходного периода, экономическим обозревателем газет "Сегодня" и "Известия", журнала "Эксперт", ежемесячника "Совершенно секретно" и "Еженедельного журнала". Вела передачи "Рублевая зона" на канале НТВ, была соведущей программы "Другое время" на ОРТ, автором программы "Есть мнение" на ТВС.
Член Союза российских писателей. Автор известных экономических триллеров. Лауреат премий им. Г.Меир (1997 г.), Александра II (1997 г.) за работы в области экономической журналистики, Ассоциации русскоязычных писателей Израиля (1997 г.). В 1999 г. признана "Человеком года" в номинации "Журналистика" Русским биографическим институтом, лауреат премии имени Герда Буцериуса "Молодая пресса Восточной Европы" (2004 г.).
В сентябре 2017 г. уехала за границу из-за неоднократных угроз после того, как неизвестные сожгли её автомобиль.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Латынина,_Юлия_Леонидовна
Сор из избы пора выносить
Мусорная проблема, которую не решить популистскими методами, может воспитать ответственных россиян
21 марта, через три дня после выборов, в волоколамскую районную больницу обратились 76 детей. Причина - мусорный полигон «Ядрово»: свалка постоянно выделяет ядовитые вещества, и еще до выборов люди требовали ее закрытия. На следующий день разъяренные жители, собравшись на стихийный митинг, поколотили главу Волоколамского муниципального района Евгения Гаврилова. Кстати, в выборах район практически не участвовал - явка, даже с возможными вбросами, составила 44%.
Проблемы в Волоколамске начались после того, как Путину на прямую линию дозвонился житель другого подмосковного города - Балашихи - и пожаловался на чудовищную вонь от местного полигона. После этого свалку в Балашихе закрыли, но мусора-то от этого меньше не стало. Москва и Московская область производят в год около 8 млн тонн мусора, а перерабатывают - ноль без палочки.
И закрытием свалки в Ядрово эту проблему тоже не решить. Закроется «Ядрово» - откроется какое-нибудь «Кукуево». От перемены места складирования мусора общий его тоннаж не изменится.
Мусор, на самом деле, это та проблема, на которой современная российская модель устройства общества - «моя хата с краю», «что общественное, то не мое», «пусть государство решает» - дает серьезный сбой. Она не может быть решена властью за общество и обществом за власть.
Она требует полного пересмотра взгляда на производимый всеми нами мусор - так же как всем автомобилистам Москвы совсем недавно пришлось пересматривать взгляды на то, что причитается их автомобилям. Она требует гражданской ответственности, а гражданская ответственность бывает только у граждан. Ее не бывает у пофигистов и верноподданных.
Мусор - это гораздо серьезней, чем глобальное потепление.
Одна из самых моих больших претензий к тем, кто устраивает демонстрации с плакатами «CO2 убивает», - это как раз то, что подобные «фейк ньюс» вытесняют из поля зрения обывателя катастрофическую проблему индустриальной цивилизации, а именно банальных мусорных залежей перед домом.
Человечество должно понимать, что за последние 10 лет оно произвело пластика больше, чем за предыдущие 100, что на каждого современного человека приходится тонна пластикового мусора и что в Тихом океане плавает гигантская жидкая пластиковая помойка - great Paсific Garbage Patch - площадью 1,3 млн кв. миль. Это вам даже не полигон «Ядрово».
Второе - эта проблема пока неразрешима с помощью рынка. Переработка мусора в общем и целом не окупается.
Свежеизготовленная резина стоит на 40% дешевле резины из вторсырья. Тонна стеклянного вторсырья в 1990-х стоила от 40 до 60 долларов, а чистого кварцевого песка - около 18 долларов.
Компании по переработке пластика предлагают новые рецепты все время. В Эстонии, например, с 2009 года действует компания ELEGRO, которая утверждает, что ее пластиковые доски, сделанные из вторсырья, совершенно безопасны, экологичны и стоят дешевле аналогичных продуктов из первичного сырья. Компания, которая действительно эту проблему решит, станет миллиардером и обгонит по капитализации Apple.
Пока же если бы мусор было перерабатывать выгодно, то эта проблема решалась бы сама собой: у каждой двери стояли бы компании, готовые купить у вас мусор, и муниципалитетам не приходилось бы организовывать службы по его вывозу, платить за сжигание, разборку, переработку etc.
Проблема переработки мусора - это проблема, выражаясь высоким экономическим штилем, интернализации экстерналий. Для общества в целом, несомненно, выгодно, чтобы мусор перерабатывался. Чтобы банки из-под кока-колы не валялись вдоль дорог, чтобы овраги, поля и ущелья не были заполнены самочинными свалками.
Но современным компаниям и потребителям невыгодно ограничивать производство мусора. Для этого нужны нерыночные и внерыночные меры.
Мусор - это та сфера, в которой работает не рынок, а - в сильнейшей степени - чувство социальной общности, чувство общественного пространства. Надо ли говорить, что в России это чувство выжжено каленым железом? Что за воротами - то не мое.
Человеческая цивилизация всегда производила мусор. Мусор - главнейший продукт цивилизации. Если бы люди не производили мусор, археологам нечего было бы раскапывать.
На Ближнем Востоке одним из главных объектов раскопок неизменно является «телль» - холм искусственного происхождения высотой до тридцати метров, образовавшийся в течение тысячелетий из отходов жизнедеятельности. Правда, основной объем этих отходов составляют необожженные глиняные кирпичи.
Поселение сидит на одном месте две тысячи лет, гадит под себя и растет.
На левом берегу реки Тибр возвышается холм высотой 53 метра. Он называется Monte Testassio, т.е. Черепковая гора, и полностью состоит из обломков глиняных амфор, ввезенных в Рим во времена империи.
Но все-таки доиндустриального мусора было мало. Monte Testassio - исключение, подтверждающее правило и напоминающее нам, что Рим был цивилизацией с гигантскими масштабами производства и рыночных перевозок.
В русском же языке есть поговорка, которая очень сильно напоминает нам, как мало было отходов: «сора из избы не выносить».
«Сора из избы» было нельзя выносить в традиционной культуре потому, что злобный колдун мог использовать его для того, чтобы навести чары на обитателей избы.
Еще лет 30 назад, когда я жила на даче, в поселке не было мусорных бачков, и в них никто не нуждался. Зачем?
Все объедки шли в компостную кучу, туда же шло, щедро пересыпанное торфом, ведро из садового сортира. Молоко в магазине наливали в бидон, а сметану - в банку. Конфеты насыпали в бумажный кулек, который потом кидали в печку. За месяц наше дачехозяйство производило в виде мусора два десятка консервных банок - not a big deal. Вот в городе мы производили мусор. А на даче - нет.
В 1990-х годах объем и характер мусора, производимого российским населением, радикально изменился. Исчезли бумажные кульки, многоразовые банки под разливную сметану и авоськи. Появились пластиковые пакеты, упаковки, коробки, фольга, пластик и пр. Советские механизмы сбора мусора (сдача бутылок, макулатуры) исчезли. А западные, развитые, основанные на бережном отношении к окружающей среде, - не появились.
Современный россиянин производит 400 кг мусора на душу населения в год. И цифра эта только растет.
В доиндустриальном мире переработка мусора была особой профессией.
В Сингапуре в конце 50-х действовали «карунг гуни» - старьевщики, которые с тележками обходили дома. Некоторые из них на своем бизнесе стали миллионерами.
В Каире еще недавно жили «забалин» - жители особых поселений, число которых достигало около 60 тыс. человек. Их главной заботой был вывоз мусора, а 90% их были копты-христиане. Почему христиане? Потому что 90% мусора составляли пищевые отходы, и они кормили ими свиней. Сейчас, когда 90% мусора составляет пластик, «забалин», естественно, загнулись.
Эпоха пластика покончила со старьевщиками, и цивилизованные страны стали разрешать проблему по-другому: платя огромные, нерыночные деньги за переработку мусора и убеждая граждан в общей ответственности.
Эта политика принесла плоды: к примеру, в США с 2007 по 2009 год производство мусора упало с 255 млн тонн до 243. Число муниципальных свалок уменьшилось с 7924 в 1988 году до 1754 в 2006-м. Уровень переработки мусора в развитых странах возрос до 35-60%.
В результате в современном мире степень процветания и общественной ответственности той или иной группы людей очень четко характеризуется тем, что она делает с мусором. В Джорджтауне в Вашингтоне улица перед домом будет тщательно выметена. В том же Вашингтоне, но в другом районе все будет загажено. В Ливане вы, не глядя, можете опознать, въехали вы в христианскую деревню или в мусульманскую, под контролем «Хезболлы». Христианская деревня будет чистейшей. А в мусульманской все общественное пространство будет загажено пластиковыми бутылками.
К сожалению, на шкале человеческой ответственности Россия находится там же, где и «Хезболла». 90% российских граждан не осознают производство ими мусора как серьезную проблему, и государство не делает ничего, чтобы они ее осознали.
Когда я еще жила на нашей даче (до того как нам с родителями пришлось уехать), постоянно, каждую неделю, убирала мусор с улицы вдоль нашего дома: бутылки, банки, обертки от еды, брошенные рабочими со строек. Я не хвастаюсь: я констатирую проблему. Бутылки и банки бросали люди с низким социальным статусом. Убирал их человек, у которого социальный статус был повыше.
Помню картинку: из коммунальной трехэтажки (на соседней улице) выходит опохмелившийся человек и широким жестом бросает бутылку прямо в траву - в палисадник. «Куда же вы ее бросаете? - сказала я. - Это же ваш дом». Замечание произвело удивительное впечатление. Он не обиделся, не возразил. Напротив, заморгал, пораженный внезапно открывшейся ему истиной. «Ой, правда!» - сказал, подобрал бутылку и понес ее дальше.
Реакция эта - показательна.
Постсоветский человек не воспринимает окружающее пространство как общественное. Он воспринимает его как ничье.
Совершенно такая же проблема была и с машинами. Пока личных авто было мало, их можно было бесплатно ставить на обочине. Когда машин стало много, пришло понимание, что за комфорт владельца личного автомобиля платят все остальные горожане. И все действия московских властей последних лет были направлены как раз на то, чтобы интернализировать автомобильные экстерналии. На то, чтобы владелец машины платил за используемое им общественное пространство. Они пытались выстроить московское общественное пространство по западному образцу.
То же самое московские власти должны сделать с мусором. Мусор, как и автомобиль, больше не может быть нерегулируемым. Мусор - это один из примеров того, что современная городская инфраструктура плохо совместима с разгильдяйством, воровством и популизмом.
Дело не в «Ядрово». Этот полигон можно закрыть, но мусор от этого никуда не денется. Сжечь этот мусор нельзя, потому что при сжигании он выбрасывает в воздух не только мифический «яд» СО2, но и самые настоящие диоксины.
А для того чтобы его переработать, должна быть налажена хотя бы самая элементарная его сортировка. Так же как на улицах Москвы появились платные парковки, на них должны появиться контейнеры для раздельного сбора мусора.
Городские власти должны принять жесткие меры к тому, чтобы ограничить количество пластиковых пакетов - запретить их бесплатную выдачу в супермаркетах, ввести на пластик специальный акциз. Они должны ввести залоговую стоимость для стекла и жестянок.
Они должны ввести еще множество мер, которые, увы, будут работать только при наличии гражданской ответственности у горожан. Только тогда они будут восприниматься как участие в общественном благе, а не как «вот сволочи, опять запретили».
Впрочем, наличие гражданской ответственности может пробудить у людей совсем другие инстинкты - те, которые властям как раз не хотелось бы пробуждать.
Ведь согласитесь - нельзя граждански ответственно вести себя по отношению к мусору, но при этом оставаться граждански безответственными во всем остальном.
"Новая газета" №30 от 23 марта 2018
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/03/22/75904-sor-iz-izby-pora-vynosit
"Через мусорную кучу к звездам..."
Фрагмент программы "Кoд дoступа" от 24.03.2018
<> Я перехожу к гораздо более интересной истории про Волоколамск, которая случилась сразу после того, как Путин там победил с 70% на выборах. Правда, надо сказать, что там, действительно, была забастовка избирателей, там была очень низкая явка - 44%. Там даже разъяренные жители на этой свалке устроили избирательный участок в знак того, что они не хотят голосовать. Но, тем не менее, там было 70% - ура! А потом те же самые люди, которые дали 70%, устроили бунт, настоящий российский мужицкий бунт, как сказал в свое время Пушкин, бессмысленный и беспощадный.
Я советую наблюдателям не переоценивать значение этого бунта и не думать, что такие разрозненные выступления когда-нибудь сольются в большую войну. С электоральной, на самом деле, и социальной точки зрения, значение этого бунта ничтожно. Но, тем не менее, достаточно разъяренная толпа, которая, конечно, представляла собой большинство избирателей, просто побила главу Волоколамского района. И, конечно, все равно это хороший наглядный урок, что стоят эти 70%.
Собственно, в чем была причина бунта? 21 марта, через три дня после выборов Владимира Путина, в Волоколамскую районную больницу обратились 76 детей. Причина обращения: отравление газом полигона Ядрово, потому что свалка возле Волоколамска постоянно выделяет ядовитые вещества.
Еще до выборов люди требовали ее закрытия. И, собственно, помимо того, что дети отравились, вот прямо, когда дети были в больнице, на свалку продолжали идти автопоезда. Менты активно хватали, разумеется, не автопоезда, а тех, кто препятствовал, чтобы они зашли на свалку. И отношение власти было традиционное: «Это всё подставные актеры. У нас этой проблемы нет, воздух у нас замечательный. А если кто-то чего-то говорит, то это оппозиция говорит…».
И, судя по всему, они сами верили, действительно, потому что если вы посмотрите, кто выводит мусор в Москве, по крайней мере , если верить РБК и Навальному, то этого человека зовут Игорь Чайка. Он сын генерального прокурора. Там не только Игорь Чайка, но там его компания получила 15-летний контракт. И естественно, с точки зрения существующей власти, она должна сделать всё, чтобы защитить священное право сына прокурора и тому подобных детей травить волоколамских детей.
Мы понимаем, на самом деле, что власти не могли реагировать по-другому. Потому что если бы губернатор вышел к людям еще до выборов и сказал: «Всё спокойно, мы разберемся с вопросом», то, извините, это бы выглядело просто неприлично: «А тебе чего, больше всех тут надо? Ты что, перед народом заискиваешь? Ты откуда такой выискался?»
Вы знаете, месяц назад в Мапуту, столице Мозамбика тоже произошло очень похожее стихийное бедствие. Там, правда, обрушилась свалка. А так как она была высотой в три этажа, то эта обрушившаяся гора мусора убила 17 человек и уничтожила 6 домов. И вот, собственно, мы даже видим большую разницу России и Мозамбика, потому что в Мозамбике как-то никто не говорил, что люди, которые, погибли, это актеры, никто не закапывал трупы под мусор. Так что мы в этом смысле превзошли Мозамбик. Насчет США не знаю, но вот Мозамбик по части свалок мы превзошли.
Это такая, довольно отрезвляющая история, потому что вот у нас Путин в Манеже показывает, как у нас ракеты летают, а с мусором у нас, как в Мозамбике.
Наверное… вернее, не наверное, а точно, в США есть проблемы с переработкой мусора, но мы все-таки можем быть уверены, что там не свалится гора мусора высотой в три этажа и не убьет 17 человек. И проблема тут заключается в том, что если у вас с мусором - как в Мозамбике, то вы не думайте, что у вас с медициной лучше, чем в Мозамбике.
Я напоминаю, что проблемы в Волоколамске начались после того, как Путину дозвонились на «Прямую линию» жители Балашихи и пожаловались на чудовищную вонь от Балашихинского полигона. После чего по высочайшему повелению Балашихинский полигон закрыли. Но мусора-то от этого меньше не стало, потому что Москва и Московская область, они 8 миллионов тонн мусора производят в год. Перерабатывают - ноль без палочки. И, соответственно, закрытием свалки в Ядрово эта проблема тоже не решается, потому что закрывается Ядрово - открывается какое-нибудь Кукуево. От перемены места складирования мусора общий его тоннаж не меняется.
Что самое интересное в этой мусорной истории? Она один в один напоминает историю с водой в Кейптауне, о которой я рассказывала две недели назад, как в Кейптауне не стало хватать воды, потому что высокотехнологический город с высоким потреблением воды несовместим с людоедской коррупцией, с трайбализмом и с популизмом.
Собственно, мы уже говорили о фирме, которая по утверждению РБК и Навального, принадлежит Игорю Чайке, и которой принадлежит 15-й контракт на вывоз мусора. Вдумайтесь, в переводе: фирма сына генпрокурора вывозит ценный ресурс, который в других странах перерабатывается, делает из него отравляющий газ и получает за это казенные деньги. Так не бывает. В развитом обществе этого не бывает. В развитом обществе невозможно получить бюджетные деньги за переработку потенциальных ресурсов в отравляющее вещество. Мы не можем рассказывать, что мы полетим на Луну, когда мы не можем решить проблему с мусором.
И, собственно, это поразительная вещь - мусор. Вот эта путинская модель общества: с одной стороны, моя хата с краю, а, с другой стороны, государство всё должно сделать за человека, но при этом, вместо того, чтобы все сделать за человека, оно просто отдает эти вещи на коррупционный подряд, - эта модель дает серьезный сбой. И эта модель не может быть решена властью за общество и обществом за власть. И она требует пересмотра взглядов, как ни странно, не только от власти. Она требует также пересмотра взглядов и от общества.
Вот еще совсем недавно автомобилистам Москвы пришлось пересматривать свой взгляд на то, что причитается автомобилю. Потому что не бывает бесплатным ресурс, который является дефицитным. Вот точно так же история с мусором, она требует гражданской ответственности, она требует не только решения властей… И, кстати, это серьезная история, потому что гражданская ответственность, она бывает только у граждан, но ее у подданных не бывает.
Мусор - это гораздо серьезнее, чем глобальное потепление. И, кстати, почему я не люблю всех эти «зеленых», которые ходят с демонстрациями: «СО2 убивает» - как раз потому, что этот fake news вытесняет из поля зрения настоящую катастрофическую проблему современной цивилизации - вот тех самых банальных мусорных залежей, разорванных пакетов, омерзительно воняющих бутылок и всего, что происходит в результате их реакции.
И мы за последние 10 лет как человечество произвели пластика больше, чем за предыдущие 100. На каждого современного человека приходится тонна (прописью) пластиковых отходов, а в Тихом океане плавает гигантская жидкая пластиковая помойка. Она так и называется The Great Pacific garbage patch. Она почти 1,5 млн квадратных миль площадью. Это вам не полигон Ядрово.
К сожалению, эта проблема неразрешима с помощью рынка, потому что переработка мусора, в общем и целом, не совсем окупается. В 90-е годы цифры был вообще ужасные, потому что тогда тонна стеклянного вторсырья стоила в три раза дороже, чем сделать просто стекло из обычного песка. Свежеизготовленная резина из натурального сырья тогда стоила на 40% дешевле резины из вторсырья. И несмотря на то, что варианты рециклинга сейчас появляются, понятно, что компания, которая научится, действительно, делать рециклинг с настоящей прибылью, станет миллиардером и обгонит по капитализации любой Apple. Потому что, понятно, что если бы мусор можно было бы выгодно перерабатывать, но не было бы никакой проблемы. У вашего двора стояли бы люди, которые готовы купить у вас мусор, соответственно, не приходилось бы платить за его разборку, переработку и сжигание.
И, кстати, как ни странно, такие люди были в доиндустриальных цивилизациях, потому что, например, в Сингапуре были люди в 50-х годах, которые назывались «карунг гуни»- это была специальная каста людей, которые ходили со своими тележечками и собирали любые тряпки и любые железки, и некоторые из них даже стали миллионерами.
Еще недавно совсем в Каире были люди, которые назывались забаллины. Это были специальные поселения, в основном из коптов-христиан, которые жили в пригородах и которые собирали весь каирский мусор. Почему это были христиане? Очень просто. Потому что 80% этого мусора были помои, а они ими кормили свиней. Мусульмане, естественно, свиней кормить не могли. Сейчас, когда 90% мусора - это пластик, понятно, забаллины пришли в негодность.
Вот проблема переработки мусора для современной цивилизации - это, к сожалению, выражаясь высоким экономическим штилем, интернализация экстерналий. В том смысле, что для общества выгодно, чтобы мусор перерабатывали, чтобы банки из-под кока-колы не валялись вокруг дороги и чтобы киты не жрали, бедные, эти пластиковые штуки, которые потом у них в желудках становятся колом и вызывают их смерть. Экономически переработка мусора в целом невыгодна. Более того, современным компаниям и современным потребителям невыгодно ограничивать производство мусора.
Вот, условно говоря, вы приходите в магазин и вы видите сыр. Один завернут в пленку, другой не завернут. Что вы берете? Конечно, который завернут. Или вы компания. Она делает красивую коробку, кладет туда 10 конфет, продает ее за 10 долларов. У нее нету стимула взять кулек, положить туда 20 конфет и продать за 5 долларов. Вот 90% всех этих огромных упаковок, которые мы видим, ведь это, на самом деле, просто надувательство. Это способ продать вам много картона, шоколада и целлофана, посреди которого лежит одна шоколадка и сказать: Ну, вы видите зато, как красиво.
Чтобы это пресечь, чтобы заставить компанию продавать шоколад вместо целлофана и покупателя - покупать сыр не в пластиковой, а, скажем, в деревянной коробочке, нужны внерыночные меры. Это очень неприятная история для таких людей, как я, которые считают, что рынок может решить почти все проблемы. Но вот, к сожалению, со времен Адама Смита есть некоторые проблемы, которые рынок реально не решает, по крайней мере, пока. Потому что рынок в сфере мусора не работает, а работает, кстати, чувство социальной общности, чувство принадлежности к общественному пространству.
Чтобы город был чистый, надо не просто, чтобы там специально выделенные мусорщики убирали - надо, чтобы люди, которые ходят по этому городу считали, что он принадлежит им, а не какому-то абстрактному правительству. И вот это чувство общественного пространства как раз в России удивительно выжжено каленым железом.
И я позволю себе здесь немного истории, потому что это важно, чтобы понять суть проблемы. Для начала я вам хочу сказать, что человеческая цивилизация, в отличие от обезьян, всегда производила мусор. Вот можно сказать, что человек разумный стал разумным с того момента, когда он вышел из круговорота вещей в природе и начал производить мусор. Потому что если бы цивилизация мусора не производила, то нечего было бы археологам было копать.
Вы знаете, что такое тель, который копают на Ближнем Востоке? Это, собственно, гора мусора. В основном это гора необожженных кирпичей, которые имеют вид приблизительно обычно 20-30 метров в вышину. Это цивилизация. Город сидел в течение нескольких тысячелетий на одном и том же месте. Эти необожженные кирпичи использовал, возвышался, возвышался - потом его разорили. Поселение сидит на одном месте 2 тысячи лет, гадит под себя и растет, а вот теперь археологи его копают.
Я вам больше скажу. Вот вы знаете знаменитую Вавилонскую башню - зиккурат? Знаете, как он устроен? Он устроен на самом деле из мусора. Сначала люди взяли необожженные кирпичи, построили храм. Потом, через несколько сот лет он у них развалился. Они использовали этот нижний храм как строительную площадку, утрамбовали его, построили сверху новый. И так далее и так далее еще несколько тысяч лет. И в этом, собственно, скрыт такой великий символический смысл, потому что Вавилонская башня - это первая, исторически засвидетельствованная попытка добраться до неба, и эта попытка была сделана с помощью мусорной кучи. И с ней случилось то же, что с мусорной кучей в Мозамбике.
<...>
Но я возвращаюсь к нашим баранам и к истории о том, что еще сравнительно недавно, несмотря на волнующие истории типа теля и Оксиринха, все-таки цивилизация производила мусора гораздо меньше. Вот в русском языке есть замечательная поговорка о том, что сор из избы не надо выносить. Знаете, почему нельзя было сор из избы выносить? А потому что злобный колдун вот этот сор - волосы, вынутый след - мог использовать, чтобы навести чары. А вот пойдите загляните в свой мусорный ящик и прикиньте, что случится с современным домохозяйством, если оно не будет выносить сор из избы.
Вот еще лет 30 назад я просто помню, что зимой мы жили в Москве, иногда летом нам удавалось уехать к родственникам на дачу. И вот на этой даче было поразительно то, что мы просто не генерировали сор, потому что объедки у нас шли в компостную кучу, туда же шло ведро из сортира. Молоко в магазине наливали из бидона, сметану - в банку, конфеты насыпали в бумажный кулек, кулек потом кидали в печку. Соответственно, вот за месяц дача, хозяйство, оно производило десятка два консервных банок. Ну, не разопрет от этого. То есть в городе мы производили мусор, а на даче большинство жителей Советского Союза его просто не производили.
Соответственно, в 90-е годы эта история кардинально меняется, потому что бумажные кульки исчезают, появляются пластиковые пакеты, исчезают авоськи. Механизмы советские сбора мусора исчезают. А западные развитые, которые основаны на бережном отношении к окружающей среде, они просто не появляются. И вот итог: современный россиянин производит 400 килограмм мусора на душу населения в год. Цифра эта только растет. Притом людей, которые, как я уже сказала, получают выгоду, перерабатывая мусор, как старьевщики в Лондоне еще в XIX веке или «карунг гуни» в Сингапуре, не существуют.
И цивилизованные государства начинают решать проблему по-другому: они платят нерыночные деньги за переработку мусора, и они убеждают граждан, что надо подумать. И политика эта в цивилизованных странах начинает приносить плоды. Вот, скажем, в США с 2007-го по 2009-й производство мусора уменьшилось. Ненамного: было 255 млн тонн, стал 243 млн тонн, но все-таки! Число муниципальных свалок: было в 1988-м году почти 8 тысяч, сейчас, в 2006-м - 1754.
Есть такая американская компания Waste Management., которая один из олигополистов американских по переработке мусора. В 70-е годы она занималась только тем, что получала бабки от городских властей за вывоз мусора. Фальсифицировала книги, и ее руководство, кстати, за это пересажали. А теперь все-таки она занимается рециклингом. У нее есть 150 центров электронного рециклинга: собирать всякую штуку, которой раньше вообще просто не существовало в истории цивилизации. Она покупает разные другие компании типа бостонской Harvest Power, которая превращает пищу в компост. О компосте я вообще постараюсь сказать особо.
То есть в современном мире степень процветания и общественной ответственности той или иной группы людей очень хорошо характеризуется тем, что она делает с мусором. Потому что, если вы заходите в Джорджтаун в Вашингтоне, то вы видите, что улицы чистые, а если вы заходите в какое-нибудь чикагское гетто, то вы видите, что там нагажено.
А если вы заходите в Ливане в христианскую деревню, то она чистая. Если вы приходите в мусульманскую деревню под контролем Хезболлы - вот ровно через овраг, - то вы видите, что в этом овраге свалено в неимоверном количестве всякого пластикового дерьма.
И понятно, что на шкале человеческой ответственности Россия сейчас находится примерно на том же уровне, где Хезболла. Причем 90% россиян, они не то что ни считают производство мусора серьезной проблемой, они считают, что за ними должно убирать государство. А государство за вами не убирает, особенно в России. Убирает мусорная мафия. А какая самая выгодна операция для мусорной мафии для взятки? Правильно: взять муниципальные бабки, вывезти на помойку. Всё, точка. Я уже говорила о том, кто у нас, собственно, получил подряд на вывоз мусора в Москве.
Я не хвастаюсь, но когда я еще жила на нашей даче в Переделкино до того, как нас с родителями вынудили уехать, я могу честно сказать, что я ответственная, я люблю окружаю среду (я только глобальное потепление не люблю), то как раз на своей улице - улице, не дворе - я мусор просто убирала вдоль дачи. Я подбирала эти пластиковые бутылки, шприцы, использованные рабочими. Я всё время думала: как странно, что в XIX веке бросал профессор, а подбирал старьевщик, а сейчас бросают явно не обитатели дач эти шприцы. Бросают рабочие, бросают таджики - люди с низким социальным статусом, а вот человек с более высоким социальным статусом, скажем так - подбирает.
И я помню замечательную историю. На соседней улице стоит коммунальная трехэтажка. Выходит из нее какой-то представитель люмпен-пролетариата утром, выпивает из бутылки и тут же прямо под себя бросает. Я остановилась, говорю ему: «Слушайте, чего же вы делаете? Это же ваш дом». Вы думаете, что он меня обматерил, как Жириновский Собчак? Что вы! Мои слова были для него просветлением. Это было просто интеллектуальное открытие. Он озадачился. На его лице появилось выражение мысли, он сказал: «Послушайте, действительно…». Он взял эту бутылку и куда-то дальше понес.
Вот это очень показательная была реакция, потому что человек постсоветский с 70 годами коммунизма, он не воспринимает окружающее пространство как общественное, он воспринимает его как ничье. Вот он честно бросает пакет с мусором возле собственного дома и не задумывается о том, почему так воняет.
Это та же проблема, что с машинами, потому что пока личных авто было мало, можно было ставить их возле улицы, а когда машин стало много, стало ясно, что за «воздух в акваланге» приходится платить. И, собственно, все действия московских властей последних лет были направлены на интернализацию автомобильных экстерналий; они были направлены на то, чтобы владелец машины платил за используемое им общественное пространство; они пытались выстроить их по западному образцу.
И то же самое московские власти должны сделать с мусором. Вот не может больше мусор быть нерегулируем. Мусор - это один из примеров того, что городская высокотехнологическая структура современная несовместима с разгильдяйством, воровством, диктатурой и популизмом.
Как, с моей точки зрения, должна выглядеть идеальная система? Возможно, следует просто запретить эти самые пластиковые упаковки. Люди, которые живут на даче, должны помнить о компосте. Вот особенно люди, которые живут на Рублевке - вспомните о компосте. Я, вообще, напоминаю, что сейчас в мире существует такая штука как вермикомпост. Она существовала давно, но просто сделаны такие технологии переработки компоста, когда большие производители помоев на Западе - это, как правило, больницы, это университеты, это какие-то армейские центры - они просто у себя делают компостную кучу, ничего не вывозят, всё сразу перерабатывают.
Возможно, кстати, такого рода вещь при раздельной уборке мусора сделать прямо в московских дворах. Это зависит от технологии. Вот точно так же, как московские власти проводили конкурсы на то, как сделать лучший парк, они должны сделать конкурсы на то, как сделать лучшую переработку мусора, естественно, западную. Никаких игорей чаек, никаких прочих товарищей близко просто не должно быть. Это не должны быть мусоросжигательные заводы, потому что мусоросжигательные заводы - это реально опасно. Мусоросжигательный завод выбрасывает не этот мифический диоксид углерода - он выбрасывает, к сожалению, самые настоящие диоксины, от которых мы все будем помирать.
Короче говоря, это та штука, где власть должна кооперироваться с гражданским обществом, и без того, чтобы люди поняли, что мусор - это страшная опасность, у нее, у власти тоже ничего не получится. И, может быть, стоит просто ввести акцизы на пластик, как на табак.
"Эхо Москвы", 24.03.2018
https://echo.msk.ru/programs/code/2171180-echo/
АУДИО: https://www.youtube.com/watch?v=AxWDX188-FQ