!! Выбор изгоев. С какой скоростью Россия движется к самоизоляции?
Нацпроект по отгораживанию населения от цивилизованного мира в целом протекает успешно
Василий Слонов и его художественный проект «История России, XX век от Ленина до Путина»
Уже после объявления об отставке с поста госсекретаря США Рекс Тиллерсон выступил с напутственной речью. «Продолжение Россией ее нынешнего поведения, - предостерег он, - вероятно, приведет к большой изоляции» (что, убежден он, не послужит «ничьим интересам»). «Если Россия продолжит идти той же дорогой, я думаю, что эта великая страна рискует стать страной-изгоем», - высказывался ранее в том же духе глава британского МИДа Борис Джонсон.
Едва ли эти общие слова - не важно, являются они внушением, угрозой или пророчеством, - помогут отрезвить российскую власть. А как насчет российского общества?
Непрерывная череда дипломатических скандалов, неослабевающего внешнеполитического напряжения и санкций, которые в правительстве называют вечными, - все это продолжает создавать питательную среду для манипуляций общественным мнением и самой разнузданной пропаганды. В результате по собственной воле страна погружается в состояние, которое западные политики считают безумием, все больше проникается враждебностью и недоверием к окружающему миру. Какую степень дезинтеграции с ним готовы принять россияне и где в этом смысле мы находимся сейчас? Посмотрим на графики.
Нарастание конфронтации между Кремлем и Западом, включая текущую фазу, привычно бьет по элитам. Им очевидным образом есть что терять. И даже старательно избегающий любых политических высказываний крупный российский бизнес не в силах скрыть публичного недовольства. В то же время позиция обывателя - пускай и в крайне искаженном медиапространстве - тоже дает о себе знать. «Большинству россиян не нравится, что Россия перессорилась почти со всем миром, но при этом идти на компромиссы и уступки не готов почти никто», - писали социологи Алексей Левинсон и Любовь Борусяк в конце 2015 года, анализируя посткрымские умонастроения населения. По прошествии четырех лет, впрочем, общественная реакция на происходящее стала менее противоречивой. Массовый изоляционизм на глазах укрепляется.
В ходе исследования государственный ВЦИОМ протестировал идею создания локального, надежно защищенного интернета, доступного только избранным странам (каждый третий респондент посчитал хорошей мыслью создать такой интернет с Белоруссией и Китаем). Вопрос о восприятии глобальной сети как таковой был второстепенным по значению, и тем не менее динамика ответов на него за последние 18 лет вполне красноречива. В отличие от 2000-го и даже 2013 года теперь больше половины населения либо не знает, либо сильно сомневается в том, что величайшее изобретение, связывающее человечество, может представлять хоть какую-то пользу для страны.
В резком сокращении выдачи загранпаспортов и семейного бюджета на зарубежный отдых виновны слабый рубль и затяжное падение доходов населения. Но важны тут не столько причины, сколько последствия. Свобода путешествий в капиталистические страны, открывшаяся перед средней российской семьей с распадом СССР, традиционно считалась достижением, а сам опыт таких поездок служил источником мировоззренческих открытий и мало с чем сравнимых впечатлений. «Для многих выезд за рубеж и теперь как праздник», - рассказывал Сергей Винский, создатель одноименного и самого популярного в Рунете форума для индивидуальных туристов. Впрочем, даже в тучные годы нефтяного изобилия обладатели загранпаспорта (их доля никогда не превышала 30% населения) в основном отправлялись на турецкие и египетские курорты, где предпочитали отдыхать в привычном кругу соотечественников и персонала, худо-бедно говорящего по-русски. Космополитичная Европа привлекала сравнительно немногих. Однако теперь россиян, готовых, несмотря на визовые ограничения, отойти от телевизора и своими глазами посмотреть, как и чем живут развитые страны, стало еще меньше. А в будущем их число и вовсе рискует свестись к статпогрешности (в особенности за пределами Москвы и других крупных городов). По данным отраслевых исследований European Cities Marketing, количество времени, проводимое россиянами в городах Европы, непрерывно сокращается все последние годы.
Здравый смысл подсказывает, что интерес к изучению английского - единственного по-настоящему глобального международного языка - не обязательно должен коррелировать с геополитическим курсом государства. Другое дело, что в живущем словно в осаде обществе, где 94% населения не считают себя гражданами мира, а 99% - европейцами (для сравнения: советскими людьми себя объявляют 14%, что вдвое больше, чем было 10 лет назад), где двое из трех человек одобряют лишь брак с представителями своей национальности, выбор в пользу изучения хотя бы одного иностранного языка уже не столь очевиден. Формирующаяся в России политическая, экономическая и социальная среда оставляет все меньше пространства для среды мультиязычной. И понимать это следует в буквальном смысле, поскольку число представителей стран и культур за пределами постсоветского пространства, живущих и работающих в России, стремительно убывает.
Составляемый Швейцарским экономическим институтом индекс глобализации охватывает множество аспектов жизни страны, включая политику и экономику. Нас же интересует раздел, обозначенный авторами как Social Globalisation. В его основе, как следует из пояснения к методологии, лежит межличностная глобализация. Для ее измерения используются данные по международному голосовому трафику (включая звонки за рубеж с мобильных телефонов), международным денежным переводам, выездному туризму и доле лиц иностранного происхождения среди местного населения. Также учитываются образовательная, информационная и культурная интеграция - например, число иностранных студентов на душу населения, вовлеченность страны в глобальный обмен профессиональным опытом, научной и технологической информацией. Анализируется потребление иностранных «культурных товаров», в частности аудио- и видеопродукции.
Запаздывающий график выхода исследований института позволяет сложить впечатление о динамике социальной глобализации только до 2016 года. Но даже из доступных расчетов заметно медленное, но неуклонное сползание вниз. Россия движется по исторически знакомой траектории. И хотя ничто не указывает на вероятность скорого разворота, трудно расстаться с надеждой, что это движение все-таки не приведет страну к точке невозврата.
Что еще почитать
1. «В чем моя проблема с Путиным?» Экс-глава Morgan Stanley и UBS в России Райр Симонян объясняет, что мешает России стать очевидным выбором места для жизни
2. «Может ли исчезнуть русский язык?» Мир все хуже понимает не только Россию, но и русский язык. С точки зрения полезности для иностранных организаций русский востребован так же, как нидерландский (язык 20 млн носителей). Как исправить эту ситуацию?
Евгений КАРАСЮК, обозреватель Republic
Republic (бывший Slon), 19.03.2018
https://republic.ru/posts/90005
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Василий Слонов и его художественный проект «История России, XX век от Ленина до Путина»
Уже после объявления об отставке с поста госсекретаря США Рекс Тиллерсон выступил с напутственной речью. «Продолжение Россией ее нынешнего поведения, - предостерег он, - вероятно, приведет к большой изоляции» (что, убежден он, не послужит «ничьим интересам»). «Если Россия продолжит идти той же дорогой, я думаю, что эта великая страна рискует стать страной-изгоем», - высказывался ранее в том же духе глава британского МИДа Борис Джонсон.
Едва ли эти общие слова - не важно, являются они внушением, угрозой или пророчеством, - помогут отрезвить российскую власть. А как насчет российского общества?
Непрерывная череда дипломатических скандалов, неослабевающего внешнеполитического напряжения и санкций, которые в правительстве называют вечными, - все это продолжает создавать питательную среду для манипуляций общественным мнением и самой разнузданной пропаганды. В результате по собственной воле страна погружается в состояние, которое западные политики считают безумием, все больше проникается враждебностью и недоверием к окружающему миру. Какую степень дезинтеграции с ним готовы принять россияне и где в этом смысле мы находимся сейчас? Посмотрим на графики.
Нарастание конфронтации между Кремлем и Западом, включая текущую фазу, привычно бьет по элитам. Им очевидным образом есть что терять. И даже старательно избегающий любых политических высказываний крупный российский бизнес не в силах скрыть публичного недовольства. В то же время позиция обывателя - пускай и в крайне искаженном медиапространстве - тоже дает о себе знать. «Большинству россиян не нравится, что Россия перессорилась почти со всем миром, но при этом идти на компромиссы и уступки не готов почти никто», - писали социологи Алексей Левинсон и Любовь Борусяк в конце 2015 года, анализируя посткрымские умонастроения населения. По прошествии четырех лет, впрочем, общественная реакция на происходящее стала менее противоречивой. Массовый изоляционизм на глазах укрепляется.
В ходе исследования государственный ВЦИОМ протестировал идею создания локального, надежно защищенного интернета, доступного только избранным странам (каждый третий респондент посчитал хорошей мыслью создать такой интернет с Белоруссией и Китаем). Вопрос о восприятии глобальной сети как таковой был второстепенным по значению, и тем не менее динамика ответов на него за последние 18 лет вполне красноречива. В отличие от 2000-го и даже 2013 года теперь больше половины населения либо не знает, либо сильно сомневается в том, что величайшее изобретение, связывающее человечество, может представлять хоть какую-то пользу для страны.
В резком сокращении выдачи загранпаспортов и семейного бюджета на зарубежный отдых виновны слабый рубль и затяжное падение доходов населения. Но важны тут не столько причины, сколько последствия. Свобода путешествий в капиталистические страны, открывшаяся перед средней российской семьей с распадом СССР, традиционно считалась достижением, а сам опыт таких поездок служил источником мировоззренческих открытий и мало с чем сравнимых впечатлений. «Для многих выезд за рубеж и теперь как праздник», - рассказывал Сергей Винский, создатель одноименного и самого популярного в Рунете форума для индивидуальных туристов. Впрочем, даже в тучные годы нефтяного изобилия обладатели загранпаспорта (их доля никогда не превышала 30% населения) в основном отправлялись на турецкие и египетские курорты, где предпочитали отдыхать в привычном кругу соотечественников и персонала, худо-бедно говорящего по-русски. Космополитичная Европа привлекала сравнительно немногих. Однако теперь россиян, готовых, несмотря на визовые ограничения, отойти от телевизора и своими глазами посмотреть, как и чем живут развитые страны, стало еще меньше. А в будущем их число и вовсе рискует свестись к статпогрешности (в особенности за пределами Москвы и других крупных городов). По данным отраслевых исследований European Cities Marketing, количество времени, проводимое россиянами в городах Европы, непрерывно сокращается все последние годы.
Здравый смысл подсказывает, что интерес к изучению английского - единственного по-настоящему глобального международного языка - не обязательно должен коррелировать с геополитическим курсом государства. Другое дело, что в живущем словно в осаде обществе, где 94% населения не считают себя гражданами мира, а 99% - европейцами (для сравнения: советскими людьми себя объявляют 14%, что вдвое больше, чем было 10 лет назад), где двое из трех человек одобряют лишь брак с представителями своей национальности, выбор в пользу изучения хотя бы одного иностранного языка уже не столь очевиден. Формирующаяся в России политическая, экономическая и социальная среда оставляет все меньше пространства для среды мультиязычной. И понимать это следует в буквальном смысле, поскольку число представителей стран и культур за пределами постсоветского пространства, живущих и работающих в России, стремительно убывает.
Составляемый Швейцарским экономическим институтом индекс глобализации охватывает множество аспектов жизни страны, включая политику и экономику. Нас же интересует раздел, обозначенный авторами как Social Globalisation. В его основе, как следует из пояснения к методологии, лежит межличностная глобализация. Для ее измерения используются данные по международному голосовому трафику (включая звонки за рубеж с мобильных телефонов), международным денежным переводам, выездному туризму и доле лиц иностранного происхождения среди местного населения. Также учитываются образовательная, информационная и культурная интеграция - например, число иностранных студентов на душу населения, вовлеченность страны в глобальный обмен профессиональным опытом, научной и технологической информацией. Анализируется потребление иностранных «культурных товаров», в частности аудио- и видеопродукции.
Запаздывающий график выхода исследований института позволяет сложить впечатление о динамике социальной глобализации только до 2016 года. Но даже из доступных расчетов заметно медленное, но неуклонное сползание вниз. Россия движется по исторически знакомой траектории. И хотя ничто не указывает на вероятность скорого разворота, трудно расстаться с надеждой, что это движение все-таки не приведет страну к точке невозврата.
Что еще почитать
1. «В чем моя проблема с Путиным?» Экс-глава Morgan Stanley и UBS в России Райр Симонян объясняет, что мешает России стать очевидным выбором места для жизни
2. «Может ли исчезнуть русский язык?» Мир все хуже понимает не только Россию, но и русский язык. С точки зрения полезности для иностранных организаций русский востребован так же, как нидерландский (язык 20 млн носителей). Как исправить эту ситуацию?
Евгений КАРАСЮК, обозреватель Republic
Republic (бывший Slon), 19.03.2018
https://republic.ru/posts/90005
Примечание: все выделения в тексте - мои.