Евгений ГОНТМАХЕР: Проблема забытой справедливости
Экономист Евгений Гонтмахер о важнейшем препятствии на пути развития страны
В России чувство «несправедливости» традиционно присутствовало как неизбежный жизненный фон
Сейчас, в преддверии президентских выборов, а по сути - в начале нового российского политического цикла, эксперты пытаются угадать, что станет проблемой, создающей для власти максимальные трудности. Очевидный победитель недавно сказал: «Все, что мешает идти вперед, должно быть зачищено, отброшено». Интересно, догадывается ли Владимир Путин, что главное препятствие, остановившее наше развитие и даже развернувшее его вспять, - это массовое чувство попранной справедливости?
Казалось бы, это утверждение слишком абстрактно и попахивает дешевым популизмом. Когда это на Руси жизнь была устроена справедливо? Столетиями, включая советский период, правящая верхушка помыкала «тягловыми людьми». И ничего страшного не происходило. Все потрясения и революции случались из-за раскола элит (последние примеры - 1917 и 1991 гг.), народ при этом либо безмолвствовал, либо использовался в качестве расходного материала при выяснении отношений сильных мира сего. Вот и сейчас, несмотря на уже пятый подряд год падения реальных доходов, серьезные аналитики дружно говорят о том, что в России массовыми протестами и не пахнет. А уровень поддержки Владимира Путина зашкаливает.
Но ведь повестка дня для страны не должна состоять только из поддержания стабильности, понимаемой как профилактика цветной революции. Время диктует необходимость развития, о котором уже говорит даже Путин - мастер по удержанию status quo, принципиальный противник резких движений (например, реформ).
А в это время лучшие мозговые центры готовят предложения по этим самым реформам: тут и технологический прорыв, и инвестиции в человеческий капитал, и новое госуправление. Но боюсь, что все эти проработанные предложения, даже если их примут к реализации, не сработают. Дело в том, что в России господствует старая психология: верхи лучше знают, как жить, а простому народу отводится роль «человеческого капитала». Это видно даже при подготовке выборов: сгоняют бюджетников на многочисленные митинги в поддержку главного кандидата, топорными методами пытаются повысить явку, оставляют в телевизоре «только хорошие новости». Все это сработает: 18 марта Путин выиграет с разгромным результатом.
Но сразу же после этого все его попытки что-то поменять в стране, одновременно принципиально ничего не меняя, окончатся ничем из-за того, что у него нет реальной программы работы с массово разлитым в обществе чувством порушенной справедливости. Людей с таким настроем можно сколько угодно звать в креативную и цифровую экономику, а они будут про себя говорить «не верю», что сегодня означает фактическую массовую забастовку, нежелание полноценно трудиться. Какая уж тут высокая производительность труда!
Так в чем же заключается эта порушенная справедливость или системная несправедливость нашей жизни? На круглом столе Комитета гражданских инициатив, где этот вопрос обсуждался, прозвучало два ответа: справедливость - это процесс и справедливость - это доступ. В России радикально не хватает ни первого, ни второго.
Если говорить о процессе, то еще со времен появления понятия «гражданское общество» постулировалось, что многочисленные интересы, которые соединяют и разъединяют группы людей, надо как-то согласовывать между собой. Для этого создавались институты поддержания справедливости - демократия и суд. В России чувство несправедливости как результат функционирования власти, управляющей массами «подданных», традиционно присутствовало как неизбежный жизненный фон, и к нему вроде бы общество привыкло. Но сейчас, после 25 лет открытости миру, неудовлетворенность порядками привела, в частности, к очевидному недоверию к государству как институту.
Почему так случилось? Люди ожидали, что улучшение социальных стандартов будет продолжаться постоянно и достигнет вожделенного европейского уровня. Но этого не произошло. Всем очевидно, в том числе на примере собственных семейных бюджетов, что жизнь большинства становится хуже. Открытого недовольства нет, но есть массовая тревожность. Государство же ушло в другую реальность. Люди с недоумением смотрят на бодрые доклады министров и губернаторов президенту и пока только в кулуарных разговорах возмущаются их мастерством манипулировать цифрами. Характерный пример - инфляция. Несмотря на явные успехи государства по снижению темпов роста потребительских цен, люди убеждены, что реальная инфляция в разы больше официально объявляемой. А это очевидные последствия отсутствия справедливости как процесса, когда людям не директивно объявляют об их судьбе монаршие герольды, а вовлекают в процесс подготовки и принятия решений. Именно для этого существует нормальная, а не «суверенная» демократия.
Отсюда уход в тень экономики. Скажем, по оценке РАНХИГС, в теневую экономику вовлечено 33 млн взрослых жителей России, это 45% трудовых ресурсов страны. Независимые эксперты оценивают масштабы тени в 25-30% ВВП, МВФ недавно привел цифру 33,7%. Это происходит не только потому, что налоги обременительны. Массы твердо убеждены, что изымаемые у них деньги государство разворовывает или в лучшем случае тратит «не туда».
Отсюда недоверие к правительству (более половины, по данным «Левада-центра», стабильно оценивает его деятельность негативно). Понятно, что это относится ко всей исполнительной власти. Еще хуже показатели у власти законодательной. Все это приводит к тому, что в нашей стране понятия «демократия» и «права человека» ассоциируются с чем-то не нужным для развития. Конечно, свою лепту в дело дискредитации этих институтов внесла и госпропаганда. Но большие массы людей имеют свойство, как мы это наблюдали в позднесоветскую эпоху, согласно кивать, слушая очередного обличителя европейских порядков, но при этом фактически бастовать по-итальянски против сложившейся системы.
Отсутствие справедливости как процесса органически дополняется явными проблемами со справедливостью как доступом. И дело здесь не в имеющемся имущественном расслоении - намного острее положение с так называемыми социальными лифтами. Они остановились. Молодые люди, родившиеся в 1990-е и начале 2000-х, получившие в массе своей дипломы о высшем образовании, все четче понимают, что на рынке труда для них нет нужного числа достойных с их точки зрения рабочих мест. Это объясняется не только архаичным характером нашей экономики, когда относительно высокие зарплаты можно получать преимущественно в нефтегазовом секторе или на госслужбе. Главное в другом: наиболее продвинутая часть молодежи увидела, что будь ты хоть семи пядей во лбу, но и на эти немногочисленные места никак не попадешь, потому что они уже заняты всевозможными сыночками, дочками и просто знакомыми нашей номенклатуры 2.0 - и не только в Москве.
Не буду много говорить и о самом элементарном виде доступа, который с точки зрения большинства массово попирается. Это здравоохранение, которое, несмотря на бодрые рапорты, становится все более платным, т. е. недоступным для массового, в целом бедного, российского человека. И, конечно, пенсии, уровень которых практически никого не устраивает, особенно в сопоставлении с доходами от нефтегазового экспорта.
Эта картинка может показаться абстрактной - справедливость же не измеришь в рублях или баррелях. Так зачем о ней всерьез говорить? Лучше займемся точечными изменениями, созданием промежуточных институтов, а там как-нибудь и вынырнем из того болота, в которое Россия постепенно погружается.
Но этот технократический подход, к сожалению, обречен на неудачу: вспомним косыгинские новации середины 1960-х, горбачевскую попытку придать социализму человеческое лицо, гайдаровские реформы, которые помогли избежать национальной катастрофы, но не обеспечили необратимость движения России по европейскому пути. Переход от календарного к настоящему XXI веку в России возможен только через включение всевозможных механизмов вовлеченности человека в решение его собственной судьбы. Поэтому дискуссия вокруг справедливости имеет не только гуманитарный, но и практический смысл.
Евгений ГОНТМАХЕР - экономист, д. э. н., член правления Института современного развития (ИНСОР), руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН, замдиректора по научной работе Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, профессор; член Комитета гражданских инициатив А.Кудрина, член экспертной группы "Европейский диалог".
В 1975-1991 работал в Центральном экономическом научно-исследовательском институте (ЦЭНИИ) при Госплане РСФСР (позже - Министерстве экономики России). В октябре 1993 - апреле 1994 - замминистра социальной защиты населения РФ. В 2002-2003 - секретарь Национального совета по пенсионной реформе при президенте РФ.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Гонтмахер,_Евгений_Шлёмович
"Ведомости", 12.03.2018
https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/03/12/753164-zabitoi-spravedlivosti
Примечание: все выделения в тексте - мои.
В России чувство «несправедливости» традиционно присутствовало как неизбежный жизненный фон
Сейчас, в преддверии президентских выборов, а по сути - в начале нового российского политического цикла, эксперты пытаются угадать, что станет проблемой, создающей для власти максимальные трудности. Очевидный победитель недавно сказал: «Все, что мешает идти вперед, должно быть зачищено, отброшено». Интересно, догадывается ли Владимир Путин, что главное препятствие, остановившее наше развитие и даже развернувшее его вспять, - это массовое чувство попранной справедливости?
Казалось бы, это утверждение слишком абстрактно и попахивает дешевым популизмом. Когда это на Руси жизнь была устроена справедливо? Столетиями, включая советский период, правящая верхушка помыкала «тягловыми людьми». И ничего страшного не происходило. Все потрясения и революции случались из-за раскола элит (последние примеры - 1917 и 1991 гг.), народ при этом либо безмолвствовал, либо использовался в качестве расходного материала при выяснении отношений сильных мира сего. Вот и сейчас, несмотря на уже пятый подряд год падения реальных доходов, серьезные аналитики дружно говорят о том, что в России массовыми протестами и не пахнет. А уровень поддержки Владимира Путина зашкаливает.
Но ведь повестка дня для страны не должна состоять только из поддержания стабильности, понимаемой как профилактика цветной революции. Время диктует необходимость развития, о котором уже говорит даже Путин - мастер по удержанию status quo, принципиальный противник резких движений (например, реформ).
А в это время лучшие мозговые центры готовят предложения по этим самым реформам: тут и технологический прорыв, и инвестиции в человеческий капитал, и новое госуправление. Но боюсь, что все эти проработанные предложения, даже если их примут к реализации, не сработают. Дело в том, что в России господствует старая психология: верхи лучше знают, как жить, а простому народу отводится роль «человеческого капитала». Это видно даже при подготовке выборов: сгоняют бюджетников на многочисленные митинги в поддержку главного кандидата, топорными методами пытаются повысить явку, оставляют в телевизоре «только хорошие новости». Все это сработает: 18 марта Путин выиграет с разгромным результатом.
Но сразу же после этого все его попытки что-то поменять в стране, одновременно принципиально ничего не меняя, окончатся ничем из-за того, что у него нет реальной программы работы с массово разлитым в обществе чувством порушенной справедливости. Людей с таким настроем можно сколько угодно звать в креативную и цифровую экономику, а они будут про себя говорить «не верю», что сегодня означает фактическую массовую забастовку, нежелание полноценно трудиться. Какая уж тут высокая производительность труда!
Так в чем же заключается эта порушенная справедливость или системная несправедливость нашей жизни? На круглом столе Комитета гражданских инициатив, где этот вопрос обсуждался, прозвучало два ответа: справедливость - это процесс и справедливость - это доступ. В России радикально не хватает ни первого, ни второго.
Если говорить о процессе, то еще со времен появления понятия «гражданское общество» постулировалось, что многочисленные интересы, которые соединяют и разъединяют группы людей, надо как-то согласовывать между собой. Для этого создавались институты поддержания справедливости - демократия и суд. В России чувство несправедливости как результат функционирования власти, управляющей массами «подданных», традиционно присутствовало как неизбежный жизненный фон, и к нему вроде бы общество привыкло. Но сейчас, после 25 лет открытости миру, неудовлетворенность порядками привела, в частности, к очевидному недоверию к государству как институту.
Почему так случилось? Люди ожидали, что улучшение социальных стандартов будет продолжаться постоянно и достигнет вожделенного европейского уровня. Но этого не произошло. Всем очевидно, в том числе на примере собственных семейных бюджетов, что жизнь большинства становится хуже. Открытого недовольства нет, но есть массовая тревожность. Государство же ушло в другую реальность. Люди с недоумением смотрят на бодрые доклады министров и губернаторов президенту и пока только в кулуарных разговорах возмущаются их мастерством манипулировать цифрами. Характерный пример - инфляция. Несмотря на явные успехи государства по снижению темпов роста потребительских цен, люди убеждены, что реальная инфляция в разы больше официально объявляемой. А это очевидные последствия отсутствия справедливости как процесса, когда людям не директивно объявляют об их судьбе монаршие герольды, а вовлекают в процесс подготовки и принятия решений. Именно для этого существует нормальная, а не «суверенная» демократия.
Отсюда уход в тень экономики. Скажем, по оценке РАНХИГС, в теневую экономику вовлечено 33 млн взрослых жителей России, это 45% трудовых ресурсов страны. Независимые эксперты оценивают масштабы тени в 25-30% ВВП, МВФ недавно привел цифру 33,7%. Это происходит не только потому, что налоги обременительны. Массы твердо убеждены, что изымаемые у них деньги государство разворовывает или в лучшем случае тратит «не туда».
Отсюда недоверие к правительству (более половины, по данным «Левада-центра», стабильно оценивает его деятельность негативно). Понятно, что это относится ко всей исполнительной власти. Еще хуже показатели у власти законодательной. Все это приводит к тому, что в нашей стране понятия «демократия» и «права человека» ассоциируются с чем-то не нужным для развития. Конечно, свою лепту в дело дискредитации этих институтов внесла и госпропаганда. Но большие массы людей имеют свойство, как мы это наблюдали в позднесоветскую эпоху, согласно кивать, слушая очередного обличителя европейских порядков, но при этом фактически бастовать по-итальянски против сложившейся системы.
Отсутствие справедливости как процесса органически дополняется явными проблемами со справедливостью как доступом. И дело здесь не в имеющемся имущественном расслоении - намного острее положение с так называемыми социальными лифтами. Они остановились. Молодые люди, родившиеся в 1990-е и начале 2000-х, получившие в массе своей дипломы о высшем образовании, все четче понимают, что на рынке труда для них нет нужного числа достойных с их точки зрения рабочих мест. Это объясняется не только архаичным характером нашей экономики, когда относительно высокие зарплаты можно получать преимущественно в нефтегазовом секторе или на госслужбе. Главное в другом: наиболее продвинутая часть молодежи увидела, что будь ты хоть семи пядей во лбу, но и на эти немногочисленные места никак не попадешь, потому что они уже заняты всевозможными сыночками, дочками и просто знакомыми нашей номенклатуры 2.0 - и не только в Москве.
Не буду много говорить и о самом элементарном виде доступа, который с точки зрения большинства массово попирается. Это здравоохранение, которое, несмотря на бодрые рапорты, становится все более платным, т. е. недоступным для массового, в целом бедного, российского человека. И, конечно, пенсии, уровень которых практически никого не устраивает, особенно в сопоставлении с доходами от нефтегазового экспорта.
Эта картинка может показаться абстрактной - справедливость же не измеришь в рублях или баррелях. Так зачем о ней всерьез говорить? Лучше займемся точечными изменениями, созданием промежуточных институтов, а там как-нибудь и вынырнем из того болота, в которое Россия постепенно погружается.
Но этот технократический подход, к сожалению, обречен на неудачу: вспомним косыгинские новации середины 1960-х, горбачевскую попытку придать социализму человеческое лицо, гайдаровские реформы, которые помогли избежать национальной катастрофы, но не обеспечили необратимость движения России по европейскому пути. Переход от календарного к настоящему XXI веку в России возможен только через включение всевозможных механизмов вовлеченности человека в решение его собственной судьбы. Поэтому дискуссия вокруг справедливости имеет не только гуманитарный, но и практический смысл.
Евгений ГОНТМАХЕР - экономист, д. э. н., член правления Института современного развития (ИНСОР), руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН, замдиректора по научной работе Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, профессор; член Комитета гражданских инициатив А.Кудрина, член экспертной группы "Европейский диалог".
В 1975-1991 работал в Центральном экономическом научно-исследовательском институте (ЦЭНИИ) при Госплане РСФСР (позже - Министерстве экономики России). В октябре 1993 - апреле 1994 - замминистра социальной защиты населения РФ. В 2002-2003 - секретарь Национального совета по пенсионной реформе при президенте РФ.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Гонтмахер,_Евгений_Шлёмович
"Ведомости", 12.03.2018
https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/03/12/753164-zabitoi-spravedlivosti
Примечание: все выделения в тексте - мои.