Сергей ШЕЛИН: Народ мешает режиму (окт 2017)
Система явно озабочена избытком в России людей, требующих менеджерских забот и денежных расходов. И решает эту проблему привычным способом
Молодежи и пенсионерам нужна поддержка государства. Но оно предпочитает помогать олигархам
Есть два способа понять логику действий начальства - экономный и расточительный. Расточительный способ заключается в том, чтобы внимательно слушать, а затем скрупулезно разбирать различные руководящие заявления, отыскивая в них крупицы сведений, похожих на достоверные, выявляя так называемые фрейдовские оговорки и пытаясь сложить из этой мозаики целостную картину.
Взять, например, беседу главы нашего государства с заезжей фестивальной молодежью в Сочи. Истинный знаток и ценитель попробует все, так сказать, на зуб и найдет тайный и оригинальный смысл в высказываниях вождя о том, что «будущее за прогрессом», в его похвалах «новейшим технологиям», в утверждении, что «ресурсы государства должны вкладываться в здравоохранение и образование», в похвальных отзывах о «молодым исследователях» и прочих прогрессивных и социально ориентированных мыслях.
Подлинный эксперт, повторю, расшифрует все это и найдет то сокровенное, что там спрятано. На это уйдет много времени и интеллектуальных сил. Но к тем же выводам можно прийти гораздо легче. Сегодняшние устремления наших руководящих кругов предельно просты. Их легко понять. Надо только, что называется, выключить звук и следить за руками. Из этого не следует, что у руководящих лиц все замечательно получается. Вовсе нет. А вот к чему они стремятся, видно сразу.
Уж точно не к прогрессу и не к расцвету медицины и образования. В данном случае я не про проект федерального бюджета. Бюджетные урезки сами является следствиями глубоких и искренних стремлений.
Эти стремления делятся на несколько составных частей.
Во-первых, раздражает необходимость тратить деньги на высшее образование молодежи и на пенсии старикам.
Пенсионеров, получающих выплаты из Пенсионного фонда, сейчас больше 43 млн (30% жителей страны), и каждый год их число увеличивается на несколько сотен тысяч. Пойти в лобовую атаку и повысить возраст выхода на пенсию система не решается. Поэтому занята изысканием способов изъять деньги понезаметнее - конфискуя накопительные взносы, уклоняясь от индексации, повышая минимальный стаж и т. п. Всем ведомствам поручено придумать какую-то радикальную, но при этом не слишком бросающуюся в глаза технику экономии на пенсионерах. Консервативный социальный блок и прогрессивный финансово-экономический уже несколько лет грызутся, проталкивая свои проекты. Но кто победит, до сих пор непонятно.
Разбирать эти «реформы» с точки зрения общественной пользы давно уже стало бессмысленным делом. Государственная машина нацелена только на извлечение пользы для себя. Ей просто хочется сэкономить и тратить на другое. Не надо усложнять ее мотивы.
То же самое касается и молодежной политики. Высшее образование нервирует режим не сомнительным своим качеством, а тем, что доступ к нему получило слишком много людей. А это расходы. Да еще и умствовать приучаются. Показная начальственная любовь к рабочим профессиям, самому начальству и членам его семей совершенно неведомым, объясняется не столько знанием потребностей экономики (эти потребности весьма далеки от руководящих умов), сколько старосоветской по происхождению верой, что рабочий послушен и бузить не станет.
А вот плоды трудов. С 2010 года число студентов сократилось с 7 млн до 4,4 млн. Тут сказалась и демография, но вклад начальственных усилий, пожалуй, больше. За этот же отрезок времени число готовящихся стать рабочими или специалистами среднего уровня выросло с 2,1 млн до 2,3 млн.
Это можно было бы назвать частичным успехом в борьбе за пролетаризацию народа, если бы не цифры выпуска. Число выпускников вузов уменьшилось с 1,5 млн до 1,2 млн, а вот выпуск получивших более скромное образование упал гораздо сильнее - с 1,2 млн до 0,7 млн. Представление о необходимости высшего образования укоренилось в массах очень прочно и какими-то путями реализуется вопреки всем усилиям свыше.
Но не будем преуменьшать роль этих усилий. Архаика, которой одержимо начальство, пропихивается в школы и вузы с растущим ожесточением. Все, что не лезет в шаблон, попадает под удар. К примеру, одна из несомненных причин удушения Европейского университета в Петербурге - его негосударственный статус. А всё негосударственное, что в экономике, что в любых прочих сферах, под большим подозрением. Общественная польза тут тоже в счет не идет. Система даже и не пытается ее оценить и думает только о собственных потребностях.
Отсюда и отношение к прогрессу. Прогресс заведомо не нужен, за исключением сфер, обслуживающих военно-промышленный сектор. Но даже в советскую эпоху деньги вкладывались не только в ВПК, но и в фундаментальную науку, и в приличное высшее образование. А главное, тогда режим по-своему уважал ученых, догадываясь, что в своем деле они умнее номенклатурщиков.
Сейчас картина противоположная. Фрондерство РАН, выбравшей президентом не того кандидата, демонстративное отторжение научным сообществом министра-лжеученого - все это показывает, в какой мере исследователи-профессионалы раздражены гопническим к себе отношением. Но установки системы сегодня таковы, что ей гораздо проще выступить в роли открытого врага науки, чем ради примирения с ней приструнить чиновника средней руки.
И эта простота выбора понятна, если вернуться к уже упомянутым приоритетам режима.
То, что сколько-нибудь быстрое развитие вообще невозможно в стране, отгородившейся от центров мирового прогресса, система интуитивно понимает. Не нужен ей и быстрый хозяйственный рост, создающий рабочие места и оживляющий общественную атмосферу. Оживлять атмосферу не хочется категорически, а проблемы безработицы (за пределами Северного Кавказа и еще нескольких этнических автономий) в стране нет. Или лучше сказать: нет официально.
Подсчитанная госстатистикой по методике МОТ безработица составляет 5% в целом по России. Это не так уж много. С рынка рабочей силы ежегодно убывает больше людей, чем прибывает. Въезд гастарбайтеров, если верить казенным сведениям, тоже сократился. Ежегодно уменьшается количество легальных работников, в первую очередь надежно охватываемых статистикой сотрудников «организаций» (таковых в стране 30 с лишним миллионов, почти половина занятых).
Режим чувствует, что не нуждается в притоке рабочих рук. По крайней мере - легальных. И это понятно. Застойная система именно так и существует. Независимый от государства бизнес под ударами контролеров сжимается и если даже создает рабочие места, то в теневом секторе. Госмонополии плохо уживаются с нынешними нефтяными ценами и штаты тоже не слишком-то расширяют. Даже возможности силовых и контрольно-надзорных структур набирать людей, еще недавно казавшиеся безграничными, приближаются, видимо, к исчерпанию.
Правда, численность населения после пятилетнего перерыва стала уменьшаться (превышение смертности над рождаемостью за январь-август составило 105 тыс.) Но этот фактор на уменьшении числа едоков всерьез скажется не сразу. Пока же система неподдельно мучается из-за необходимости тратиться на молодежь и стариков, а во многом и на всех прочих, кто не связан с надзорно-силовым блоком и производством оружия.
Ради экономии приходится рисковать. Ведь у обиженных может измениться политический настрой. Правда, старики хранят лояльность, вопреки всему. Но людей предпенсионного возраста манипуляции над пенсионной системой уже определенно тревожат.
Однако самое интересное происходит с молодежью, ощутившей, что, кроме прозябания, запретов и идеологической дрессуры система ничего предлагать ей не собирается. Начиная с этой весны и либералы-интеллектуалы, и номенклатурные генералы с волнением подсчитывают число подростков, по разным поводам выходящих на улицы.
По-моему, эта бухгалтерская зоркость мало помогает понять, что происходит. Сегодня выйдет много, а завтра свинтят тысячу-другую, и в следующий раз пойдет меньше. Главное не это. Тридцать лет, с конца 1980-х, молодежь кокетничала аполитичностью и конформизмом перед политически озабоченными старшими. Вовсе не она была в центре сменявших друг друга событий, а в нулевые годы еще и охотно отзывалась на подманивания властей.
И вот - великий перелом. Отчужденное или неприязненное отношение к системе становится нормой в молодежной среде. Что возымеет стратегические последствия, независимо от массовости или немассовости сегодняшних митингов.
После 2011 года режим учится обходиться без интеллектуалов. В нынешнем году он, пусть и против воли, начал осваивать науку расставанья с молодежью, и гопники со всех краев земли образовавшуюся пустоту не заполнят, сколько их ни завози и ни откармливай.
Впереди и много других разочарований в людях. Ведь авантюру с приспособлением подданных к потребностям режима никто и не думает прекращать.
Сергей ШЕЛИН - журналист, политолог. Политический обозреватель и/а Росбалт. По образованию химик, к. х. н. В журналистике - с 1989 г. Работал обозревателем, редактором и заместителем редактора во многих петербургских ("Смена", "Час пик", "Вечерний Петербург", "Дело") и московских ("Московские новости", "Новое время", Газета.Ру) изданиях, а также на петербургском ТВ и радио.
Лауреат конкурса "Золотое перо-2014" в номинации "Журналист года", премии фонда "Либеральная миссия" 2016 года в номинации "Публицистика" за цикл публикаций на портале Rosbalt.ru.
Член Санкт-Петербургского союза журналистов, действительный член Санкт-Петербургской академии журналистики, член Гильдии собкоров Санкт-Петербурга.
Жена - художник, куратор Марина Колдобская.
http://www.biografija.ru/biography/shelin-sergej-grigorevich.htm
http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/andrei-alekseev-1/pervyi-laureat-premii-libmissiya
Росбалт, 24.10.2017
http://www.rosbalt.ru/blogs/2017/10/24/1655638.html
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.
Молодежи и пенсионерам нужна поддержка государства. Но оно предпочитает помогать олигархам
Есть два способа понять логику действий начальства - экономный и расточительный. Расточительный способ заключается в том, чтобы внимательно слушать, а затем скрупулезно разбирать различные руководящие заявления, отыскивая в них крупицы сведений, похожих на достоверные, выявляя так называемые фрейдовские оговорки и пытаясь сложить из этой мозаики целостную картину.
Взять, например, беседу главы нашего государства с заезжей фестивальной молодежью в Сочи. Истинный знаток и ценитель попробует все, так сказать, на зуб и найдет тайный и оригинальный смысл в высказываниях вождя о том, что «будущее за прогрессом», в его похвалах «новейшим технологиям», в утверждении, что «ресурсы государства должны вкладываться в здравоохранение и образование», в похвальных отзывах о «молодым исследователях» и прочих прогрессивных и социально ориентированных мыслях.
Подлинный эксперт, повторю, расшифрует все это и найдет то сокровенное, что там спрятано. На это уйдет много времени и интеллектуальных сил. Но к тем же выводам можно прийти гораздо легче. Сегодняшние устремления наших руководящих кругов предельно просты. Их легко понять. Надо только, что называется, выключить звук и следить за руками. Из этого не следует, что у руководящих лиц все замечательно получается. Вовсе нет. А вот к чему они стремятся, видно сразу.
Уж точно не к прогрессу и не к расцвету медицины и образования. В данном случае я не про проект федерального бюджета. Бюджетные урезки сами является следствиями глубоких и искренних стремлений.
Эти стремления делятся на несколько составных частей.
Во-первых, раздражает необходимость тратить деньги на высшее образование молодежи и на пенсии старикам.
Пенсионеров, получающих выплаты из Пенсионного фонда, сейчас больше 43 млн (30% жителей страны), и каждый год их число увеличивается на несколько сотен тысяч. Пойти в лобовую атаку и повысить возраст выхода на пенсию система не решается. Поэтому занята изысканием способов изъять деньги понезаметнее - конфискуя накопительные взносы, уклоняясь от индексации, повышая минимальный стаж и т. п. Всем ведомствам поручено придумать какую-то радикальную, но при этом не слишком бросающуюся в глаза технику экономии на пенсионерах. Консервативный социальный блок и прогрессивный финансово-экономический уже несколько лет грызутся, проталкивая свои проекты. Но кто победит, до сих пор непонятно.
Разбирать эти «реформы» с точки зрения общественной пользы давно уже стало бессмысленным делом. Государственная машина нацелена только на извлечение пользы для себя. Ей просто хочется сэкономить и тратить на другое. Не надо усложнять ее мотивы.
То же самое касается и молодежной политики. Высшее образование нервирует режим не сомнительным своим качеством, а тем, что доступ к нему получило слишком много людей. А это расходы. Да еще и умствовать приучаются. Показная начальственная любовь к рабочим профессиям, самому начальству и членам его семей совершенно неведомым, объясняется не столько знанием потребностей экономики (эти потребности весьма далеки от руководящих умов), сколько старосоветской по происхождению верой, что рабочий послушен и бузить не станет.
А вот плоды трудов. С 2010 года число студентов сократилось с 7 млн до 4,4 млн. Тут сказалась и демография, но вклад начальственных усилий, пожалуй, больше. За этот же отрезок времени число готовящихся стать рабочими или специалистами среднего уровня выросло с 2,1 млн до 2,3 млн.
Это можно было бы назвать частичным успехом в борьбе за пролетаризацию народа, если бы не цифры выпуска. Число выпускников вузов уменьшилось с 1,5 млн до 1,2 млн, а вот выпуск получивших более скромное образование упал гораздо сильнее - с 1,2 млн до 0,7 млн. Представление о необходимости высшего образования укоренилось в массах очень прочно и какими-то путями реализуется вопреки всем усилиям свыше.
Но не будем преуменьшать роль этих усилий. Архаика, которой одержимо начальство, пропихивается в школы и вузы с растущим ожесточением. Все, что не лезет в шаблон, попадает под удар. К примеру, одна из несомненных причин удушения Европейского университета в Петербурге - его негосударственный статус. А всё негосударственное, что в экономике, что в любых прочих сферах, под большим подозрением. Общественная польза тут тоже в счет не идет. Система даже и не пытается ее оценить и думает только о собственных потребностях.
Отсюда и отношение к прогрессу. Прогресс заведомо не нужен, за исключением сфер, обслуживающих военно-промышленный сектор. Но даже в советскую эпоху деньги вкладывались не только в ВПК, но и в фундаментальную науку, и в приличное высшее образование. А главное, тогда режим по-своему уважал ученых, догадываясь, что в своем деле они умнее номенклатурщиков.
Сейчас картина противоположная. Фрондерство РАН, выбравшей президентом не того кандидата, демонстративное отторжение научным сообществом министра-лжеученого - все это показывает, в какой мере исследователи-профессионалы раздражены гопническим к себе отношением. Но установки системы сегодня таковы, что ей гораздо проще выступить в роли открытого врага науки, чем ради примирения с ней приструнить чиновника средней руки.
И эта простота выбора понятна, если вернуться к уже упомянутым приоритетам режима.
То, что сколько-нибудь быстрое развитие вообще невозможно в стране, отгородившейся от центров мирового прогресса, система интуитивно понимает. Не нужен ей и быстрый хозяйственный рост, создающий рабочие места и оживляющий общественную атмосферу. Оживлять атмосферу не хочется категорически, а проблемы безработицы (за пределами Северного Кавказа и еще нескольких этнических автономий) в стране нет. Или лучше сказать: нет официально.
Подсчитанная госстатистикой по методике МОТ безработица составляет 5% в целом по России. Это не так уж много. С рынка рабочей силы ежегодно убывает больше людей, чем прибывает. Въезд гастарбайтеров, если верить казенным сведениям, тоже сократился. Ежегодно уменьшается количество легальных работников, в первую очередь надежно охватываемых статистикой сотрудников «организаций» (таковых в стране 30 с лишним миллионов, почти половина занятых).
Режим чувствует, что не нуждается в притоке рабочих рук. По крайней мере - легальных. И это понятно. Застойная система именно так и существует. Независимый от государства бизнес под ударами контролеров сжимается и если даже создает рабочие места, то в теневом секторе. Госмонополии плохо уживаются с нынешними нефтяными ценами и штаты тоже не слишком-то расширяют. Даже возможности силовых и контрольно-надзорных структур набирать людей, еще недавно казавшиеся безграничными, приближаются, видимо, к исчерпанию.
Правда, численность населения после пятилетнего перерыва стала уменьшаться (превышение смертности над рождаемостью за январь-август составило 105 тыс.) Но этот фактор на уменьшении числа едоков всерьез скажется не сразу. Пока же система неподдельно мучается из-за необходимости тратиться на молодежь и стариков, а во многом и на всех прочих, кто не связан с надзорно-силовым блоком и производством оружия.
Ради экономии приходится рисковать. Ведь у обиженных может измениться политический настрой. Правда, старики хранят лояльность, вопреки всему. Но людей предпенсионного возраста манипуляции над пенсионной системой уже определенно тревожат.
Однако самое интересное происходит с молодежью, ощутившей, что, кроме прозябания, запретов и идеологической дрессуры система ничего предлагать ей не собирается. Начиная с этой весны и либералы-интеллектуалы, и номенклатурные генералы с волнением подсчитывают число подростков, по разным поводам выходящих на улицы.
По-моему, эта бухгалтерская зоркость мало помогает понять, что происходит. Сегодня выйдет много, а завтра свинтят тысячу-другую, и в следующий раз пойдет меньше. Главное не это. Тридцать лет, с конца 1980-х, молодежь кокетничала аполитичностью и конформизмом перед политически озабоченными старшими. Вовсе не она была в центре сменявших друг друга событий, а в нулевые годы еще и охотно отзывалась на подманивания властей.
И вот - великий перелом. Отчужденное или неприязненное отношение к системе становится нормой в молодежной среде. Что возымеет стратегические последствия, независимо от массовости или немассовости сегодняшних митингов.
После 2011 года режим учится обходиться без интеллектуалов. В нынешнем году он, пусть и против воли, начал осваивать науку расставанья с молодежью, и гопники со всех краев земли образовавшуюся пустоту не заполнят, сколько их ни завози и ни откармливай.
Впереди и много других разочарований в людях. Ведь авантюру с приспособлением подданных к потребностям режима никто и не думает прекращать.
Сергей ШЕЛИН - журналист, политолог. Политический обозреватель и/а Росбалт. По образованию химик, к. х. н. В журналистике - с 1989 г. Работал обозревателем, редактором и заместителем редактора во многих петербургских ("Смена", "Час пик", "Вечерний Петербург", "Дело") и московских ("Московские новости", "Новое время", Газета.Ру) изданиях, а также на петербургском ТВ и радио.
Лауреат конкурса "Золотое перо-2014" в номинации "Журналист года", премии фонда "Либеральная миссия" 2016 года в номинации "Публицистика" за цикл публикаций на портале Rosbalt.ru.
Член Санкт-Петербургского союза журналистов, действительный член Санкт-Петербургской академии журналистики, член Гильдии собкоров Санкт-Петербурга.
Жена - художник, куратор Марина Колдобская.
http://www.biografija.ru/biography/shelin-sergej-grigorevich.htm
http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/andrei-alekseev-1/pervyi-laureat-premii-libmissiya
Росбалт, 24.10.2017
http://www.rosbalt.ru/blogs/2017/10/24/1655638.html
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.