ИЗ СТАРОГО - Политолог Владимир ПАСТУХОВ: Новая волна, но не последняя волна (июл 2017)
Мы являемся свидетелями того, как по всему миру, - и Россия не будет исключением, - к власти приходят политики новой волны, для которых «харизматичность» важнее содержательной программы. Я думаю, что они - прагматики, я думаю, что они внутренне нацелены на то, чтобы проводить активную политику, но пока не знают - какую…
Доктор политических наук, научный сотрудник University College London (UCL) Владимир ПАСТУХОВ рассказал о политиках новой волны Трампе, Макроне, Трюдо и о том, как на новых политиков смотрят в России.
Политики новой волны, скорее, будут реагировать на вызовы по мере их поступления, чем навязывать обществу какой-то определенный идеологический курс. Предполагаю, что это какая-то транзитная генерация между политиками старого типа и политиками-идеологами будущего, в которое мы потихоньку вступаем, но которое еще не проявило себя в полной мере
Имя им легион. Это и Трюдо, и Макрон, и многие другие. Их общим свойством является то, что это политики «с человеческим лицом», хотя оно и не всем по нраву. Трюдо и Макрон, хотя и не похожи все внешне на Трампа и даже часто позиционируют себя как политики «антитрамповского» склада, в действительности они очень близки к нему. Это политики, которые пытаются отскрести себя от истеблишмента, потому что они понимают, что истеблишмент себя дискредитировал.
Возникла ситуация, когда самая гибкая и самая умная часть истеблишмента, продолжая оставаться ею, стремится дезавуировать свою связь с ним, показать, что она совсем из другого теста, что она состоит из людей другого сорта и она вместе с народом против истеблишмента. Вот это, конечно, я думаю, главное, - балансирование на странной грани, когда ты являешься частью истеблишмента, когда ты плоть от плоти этого истеблишмента, когда ты на самом деле являешься порождением системы, но при этом продаешь себя как антисистемный продукт.
Я не вижу, в этом смысле, принципиальной разницы между Трюдо, Макроном и Трампом, хотя есть колоссальная разница в человеческих качествах. То есть, кто-то выглядит симпатичней и порядочней, кто-то выглядит брутальней и грубее, и скорее всего, непорядочнее, но это ведь субъективные вещи, а если мы говорим об объективных вещах, то это явления одного порядка.
В свое время Андрей Сергеевич Кончаловский, будучи очень мудрым человеком, говорил, что революцию делают предатели своего класса. И когда наступает время кризиса и мы подходим к точке «икс», то должны появиться предатели своего класса, и для меня в данном случае люди новой волны выглядят именно как предатели своего класса или, по крайней мере, как те, кто готовы предать свой класс.
Конечно, проще всего сказать, что эти люди ничего принципиально нового не предлагают, но я бы хотел их защитить. Мне кажется, что общество в целом, и элиты в частности, находятся в таком состоянии, когда из нового у них есть только вопросы, но нет, к сожалению, ответов на эти вопросы. Общество не может требовать от политиков того, чего само еще внутри себя не вЫносило.
Да, эти люди ничего принципиально нового не могут предложить, потому что не сформировался набор тех идей, которые лягут в основу каких-то новых движений. Они просто в некоторой степени улавливают пока что слабо выраженную потребность в этих новых идеях и мимикрируют под людей, которые способны их дать. По крайней мере - делают вид, что они ищут эти новые идеи.
Я не считаю, что эти люди должны предлагать новые идеи. Это не их миссия. Они готовят будущее, но они не являются его строителями, тем более - не являются его частью. Они пока принадлежат старому миру. Я скорее склонен их рассматривать как какую-то транзитную форму. В Евангелии сказано: «придет кто-то сильнее меня». То есть новые идеи будет проталкивать кто-то, кто будет «сильнее их». Люди новой волны очень напоминают Горбачева, который понял, что так жить нельзя, а как жить нужно, так и не понял.
Я буду очень приятно удивлен, (и я ему буду сочувствовать и переживать), если Макрон в течение своего президентства действительно сможет предложить Франции какую-то иную модель, чем та, в рамках которой она развивалась предыдущие несколько десятилетий.
Но это ведь связано не с политикой, это связано не с какими-то поверхностными явлениями, это связано со всем обществом. То есть для того, чтобы жить по-новому, обществу самому нужно абсолютно преобразиться. Мне кажется, что любое общество современного типа не только в России, но и в Европе, сегодня скорее готово ждать от кого-то предложений, как все изменить, но при этом так, чтобы по существу ничего не менялось.
То есть Европа, Америка и Россия (я хуже знаю Азию), очень напоминают общество двух гоголевских генералов, которые все время мечтали о том, чтобы что-то такое поменять, но так, чтобы ничего, в принципе, не менялось. И это задает рамки развития и выталкивает наверх соответствующих людей. Эти люди, с одной стороны, чувствуют, что общество меняться не хочет, и одновременно, понимают, что общество хочет каких-то изменений. Общество стало таким «внезапно противоречивым», как героиня из «Покровских ворот». И поэтому, собственно говоря, такие вот странные противоречивые и бессодержательные люди оказываются на поверхности.
Россия находится в тренде. Думаю, что и тут на промежуточном этапе победят политики новой волны. Сегодня у всех на слуху Навальный. Он, безусловно, один из них, хотя не единственный. Но он пока самый яркий.
Навальный - сильная личность, этого одного оказалось достаточно для того, чтобы занять достойное место, по крайней мере, в медийном пространстве.
Навальный, безусловно, с моей точки зрения, выдающийся публицист.
И, наконец, Навальный - это человек, который нашел свой путь в политике, и этот путь - внешнее бескомпромиссное противопоставление себя системе, то есть истеблишменту. Ну, в этом смысле он в одной шеренге с Трампом и всей королевской ратью. То есть, в общем-то, его амплуа - натравливать народ на истеблишмент, он прочно занял это место, и мне кажется, что он его уже никому не отдаст.
Его все пытают - он хромает на правую ногу или на левую? Мне кажется, что он не правый и не левый, ему это абсолютно безразлично, думаю, он не очень задумывается, что это такое. Но самое интересное, что это деление и впрямь сегодня существует как вещь весьма условная в головах идеологов, но не в практической политической жизни.
Уже давно нет той ассамблеи, где депутаты садились справа и слева в зависимости от своих политических убеждений, в самой Франции сменилось энное количество республик, весь мир поменялся, а мы в России продолжаем делить людей на правых и левых. Проблема состоит в том, что это деление на сегодняшний момент не актуально вообще, а не только для Навального.
Кто в Европе откровенно левый? Корбин. Как мы характеризуем его? Как маргинального политика. Кто у нас откровенно правый? Ле Пен. Как мы характеризуем ее? Как маргинального политика. Все то, что не маргинально, оно свою право-левость в себе давно преодолело. Кто такой Трамп? - Правый лидер с левой популистской программой. Кто такой Макрон - левый лидер с правой популистской программой.
И это не новый тренд: все последние 10, 15, если не 20 лет политики левых и правых партий Европы стремились к центру. Это не вчера произошло. И разница между лейбористами и консерваторами зачастую была фразеологической, а не политической. Поэтому и появились те новые политики, которые являются правыми по риторике, но проводят левацкие идеи, и наоборот.
И для России - это не новость. Чубайс, например, был первым либеральным большевиком. Точно так же и Навальный не является ни правым, ни левым, а принадлежит к тому современному, транзитному типу политиков, для которых это риторика, это священное деление не актуальны, которые вообще не имеют содержания, они - политический Солярис. У них есть одна единственная цель - уловить политическую тенденцию, вскочить, как на виндсерфинге, на эту поднимающуюся волну и на этой волне прийти к власти. И придя к власти, осмотреться, и осмотревшись, реализовать ту программу, которая позволит удержаться у этой власти.
Но они, конечно, при этом делят задачу на этапы: сначала надо к власти прийти и для этого нужно говорить то, что помогает прийти к власти, а потом, когда они будут у власти, они освоятся и будут говорить то, что им позволит удержаться у власти. А будет ли это правая программа, или левая программа, я думаю, им это глубоко безразлично.
Пользуются ли они поддержкой народа или манипулируют общественными ожиданиями? На этот вопрос нет однозначного ответа. Я приведу такой странный пример: сто лет назад в России произошли два события одновременно: выборы в Учредительное Собрание и большевистский переворот. И те самые большевики, которые успешно провернули переворот, захватили власть и, что главнее, удержали власть, а это немало, на официальных выборах в Учредительное Собрание, где участвовал не какой-то другой народ, завезенный с другой планеты, а тот же самый народец, который помог большевикам одолеть белое движение, с треском провалились…
Где тут истинный выбор народа? Во время голосования в Учредительное собрание, где большевики подчистую проиграли, или по ходу революции, где народ оказал им самую мощную поддержку - ружьем? Я полагаю, что русский народ в тот момент сделал свой выбор в пользу большевиков, не стал сопротивляться большевистской диктатуре и, в конечном счете, позволил большевикам удержаться у власти.
То есть, дело не только в какой-то абстрактной интенции, а дело в конкретных условиях.
Если в России будут стабильные условия и европейские выборы, то, конечно, у Навального как у наследника большевистской традиции немного шансов на них победить. Но я с трудом представляю себе перспективу честных и демократических выборов в России в ближайшее время.
Если Россия пойдет по пути революции и в ней сложится революционная ситуация, то, безусловно, она будет выбирать революционных лидеров, и это, конечно, будут люди большевистской закалки.
А вот по какому пути пойдет Россия, зависит в большей степени не от Навального, а от власти, с которой он борется. Потому что если эта власть упрется рогом и не будет меняться и будет продолжать гнуть ту линию, которую она гнула до сих пор, то она-таки доведет страну до революции, как довел ее когда-то до революции почитаемый ныне в качестве святого император Николай II. И тогда, в общем-то, на самом деле, у Навального есть перспективы, но эти перспективы создает ему сама система, которая отказывается меняться даже перед лицом очевидной и неотвратимой катастрофы.
Будут ли появляться яркие люди на политической сцене помимо Алексея Навального? Да, будут. Потому что народ наш талантлив, людей много, а самое главное, подрастает то поколение, для которого Навальный - старик. Я думаю, что поколение «нулевых», которое родилось уже при Путине, которое, как мы в свое время при Брежневе, никого другого, кроме Путина в своей жизни не видело и не знало - это и есть то поколение, которое будет самой большой проблемой для системы и которое станет ее могильщиком.
Эти будут еще круче и, скорее всего, выдвинут своих лидеров. Там будет достаточно много харизматичных фигур. Но я думаю, что до того момента, пока они подрастут, Навальный будет долгое время оставаться кумиром этого поколения. Но в конечном счете дело не в Навальном и не в ком-то другом. Нам следует понять, что мы должны выстраивать альтернативу не «лидеру системы», а самой «системе».
То, что сегодня пока делает Навальный, это борьба за лидерство внутри системы. Но это не борьба еще с самой системой. Я думаю, что это то направление, в котором мы все должны работать, потому что, в конечном итоге, России нужна какая-то система сдержек и противовесов, при которой вне зависимости от того, что происходит с человеком, оказавшимся на вершине власти, в политике продолжают работать какие-то ограничивающие механизмы. Если Навальный в дополнение ко всему тому хорошему, что он делает сегодня, предложит гарантии того, что общество не попадет в зависимость от того, останется ли он через 5, 10 или 15 лет таким же искренним и убежденным борцом с коррупцией, каким он является сегодня, то тем самым он покажет, что выходит за рамки большевистского софта.
Назрела необходимость в механизмах и институтах, которые не позволили бы никакому лидеру долго задерживаться у власти и не позволят никому сосредотачивать в одних руках слишком большую власть, опираясь исключительно на ту команду, с которой он приходит к власти, а заставят его быть привязанным к сложному, многоуровневому российскому гражданскому обществу. Если ясность в отношении таких механизмов будет создана, то, я думаю, у общества не будет столько дискуссий вокруг личности Навального.
Навальный замечательный, интересный самородок. И это прекрасно, что он в России есть. Но я должен сказать, что 18, там, или 20 лет назад Путин не выглядел в глазах значительной части либеральной элиты таким, каким он выглядит в ее глазах сегодня, что бы многие теперь ни говорили задним числом. И часть элит резонно связывала с ним какие-то надежды. Более того, об этом мало кто помнит, но к власти он пришел «заряженный» в общем-то отнюдь не консервативными, а достаточно радикальными реформаторскими идеями. И даже годик-полтора пытался их реализовывать. А потом рутина этой жизни его засосала и потихоньку он превратился в архиконсерватора.
Ни один самый хороший человек не застрахован от такой же точно трансформации. Поэтому, учитывая весь печальный опыт, для нас важно с самого начала иметь не только сильного лидера, способного разорвать порочный замкнутый круг, в котором оказалась сегодня Россия, но создать и механизмы, которые не дадут этому кругу на следующем витке снова сомкнуться. Вот в этом проблема, а если такие гарантии будут, то в общем-то споров вокруг Навального будет значительно меньше. Другой вопрос, что странно ожидать, что такие гарантии будет давать сам Навальный. Такого рода гарантии не получают, а отбирают, в борьбе…
Открытый мир, 12.07.2017
https://openworld.global/novaya-volna-no-ne-poslednyaya-volna-6357a31c910c
Примечание: выделение черным и красным болдом - моё.