Писатель Дмитрий ГЛУХОВСКИЙ в программе "Особое мнение" 05.01.2018 (начало)
О.Пашина: ― Я приветствую всех наших слушателей и зрителей. Это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Пашина, и в нашей студии писатель Дмитрий Глуховский. Здравствуйте.
Д.Глуховский: ― Здравствуйте.
О.Пашина: ― И с Новым годом.
Д.Глуховский: ― Здравствуйте. Вас также.
О.Пашина: ― У нас тут, да, Новый год недавно шагал по планете, а теперь и по России. По России теперь шагает сбор подписей в поддержку Путина. Правда, мы не знаем, где всё это происходит, потому что от желающих подписаться скрывают адреса пунктов, где можно отдать свои голоса. В Москве, говорят, 5 таких, по всей Москве там еще их куча, но где они, мы не знаем. Волонтеры победы.
Д.Глуховский: ― Победы?
О.Пашина: ― Называется организация «Волонтеры победы». Опять война какая-то назревает. Ну, не важно. «Волонтеры победы» говорят, что не надо вам знать эти адреса - вот, просто они где-то там в торговых центрах. Вы по улице пойдете - хоп, а тут сюрприз, подпись за Путина.
Д.Глуховский: ― Слушайте, да. Мне кажется… Вот, мы с вами сидим на Новом Арбате.
О.Пашина: ― Да.
Д.Глуховский: ― И здесь же пролегал маршрут, по которому двигался Владимир Владимирович Путин во время своей инаугурации.
О.Пашина: ― Он всё время здесь пролегает.
Д.Глуховский: ― Пролегает, да, и не только в этом случае. Но симптоматичными и знаковыми стали кадры, когда Владимир Владимирович Путин едет один по Москве, а вокруг никого нет. Нету даже подставных с шариками и нагнанных из детских садов детей. Нет счастливых лиц, нет цветов, нет восторженных женщин, вообще ничего нет. Даже построенных в ровные ряды курсантов. То есть вообще в принципе не нужны люди оказались.
И эта традиция, заложенная тогда, успешно соблюдается и по сей день. Выдвигается на Логовазе при помощи сотрудников и бойцов ФСО с наушниками оперативной связи за ушами, когда они ему задают вопрос «Ну, Владимир Владимирович, выдвиньтесь. Мы очень вас просим. От лица коллектива». Он говорит «Спасибо большое за вопрос». А потом эти кадры показывают, все эти рабочие логовазовские, все подставные.
Ну ладно подставные (фсошники). То есть уже больше никому этот ответственный вопрос… А вдруг человек скажет «Пожалуйста, не выдвигайтесь». Нет, нельзя. Поэтому человека нужно, у которого служба от этого зависит.
О.Пашина: ― Мы как будто бы не знаем, что они не рабочие. Там была мизансцена такая, что народный президент, самовыдвиженец выдвигается, все-таки, на заводе, все-таки, как бы, рабочие его спрашивают, он им, как бы, отвечает. А здесь вообще такая секретность. Ну, почему подписаться-то нельзя за Путина, за любимого кандидата?
Д.Глуховский: ― Не нужно.
О.Пашина: ― Ну, как не нужно?
Д.Глуховский: ― Современные технологии позволяют избирать президента Российской Федерации без участия избирателей. Вы знаете? Ну и, в принципе, я думаю, что в дальнейшем этот процесс участия будет сведен к минимуму и, может быть, вообще устранен. Потому что зачем? Во-первых, лишний день. Люди могли бы с пользой провести его на приусадебных участках, копать картошку, полоть или, если это март, допустим… Что там делают в марте у нас?
О.Пашина: ― Ничего.
Д.Глуховский: ― Снег топить в ладошках, чтобы скорей пришла весна.
О.Пашина: ― Да.
Д.Глуховский: ― Вот. И чтобы скорей началась оттепель. И зачем вообще людям участвовать в процессе, на который они никакого влияния в любом случае не имеют? Незачем. Переживать незачем.
А то, знаете, вдруг кто-то из них проголосует за какого-нибудь другого кандидата, например, за Владимира Вольфовича Жириновского, а тот не победит на выборах. Человек расстроится. Вдруг он уже подумал себе, что вдруг победит мой кандидат? Нет, не победит.
О.Пашина: ― А зачем тогда вообще нужны эти виртуальные пункты сбора, эти «Волонтеры победы»? Это для чего?
Д.Глуховский: ― Знаете, что? Я вам так скажу. Я собирался на эту тему колонку писать. Может, я ее напишу? Вы знаете, что на плакатах написано, на билбордах, которые призывают нас прийти на выборы? Там стоит дата, 2018-е, марта.
О.Пашина: ― Так?
Д.Глуховский: ― Это как 32-е декабря, понимаете? Когда падал прошлогодний снег. Это как 32-е мая, вечная весна. 2018-е декабря - это примерно 6 лет.
О.Пашина: ― Или 20-е 18-го месяца.
Д.Глуховский: ― Нет-нет. Это 2018-е декабря - это примерно 6 лет. Если на 365 поделить, будет около 6 лет.
О.Пашина: ― М-м-м.
Д.Глуховский: ― Это то время, когда у нас, может быть, действительно, произойдут выборы. Не 18-го марта… Да?
О.Пашина: ― Да.
Д.Глуховский: ― Я сказал «декабря»? Да, не 18-го марта, а 2018-го марта. Осталось немножко подождать. Может быть, вот тогда… Собственно, эти выборы нам и рекламируют сейчас, когда Владимир Владимирович не сможет уже, не изменив Конституции, выдвигаться на новый срок. Вот тогда, может, мы кого-нибудь и повыбираем. Но не сейчас.
Сейчас нас ждут 6 лет, 2 тысячи дней безвременья, 2 тысячи дней остановившихся часов, безумного чаепития и к этому нужно быть готовым.
Он в своем новогоднем обращении сказал, что нас ждут перемены.
О.Пашина: ― Он говорил разве такое?
Д.Глуховский: ― Ну, я думаю. Он сказал, да, 2018-й год, - сказал он. Я аж подавился долькой мандаринки.
О.Пашина: ― Так?
Д.Глуховский: ― Владимир Владимирович, вы и перемены? Как?! Ну, наверное, он имеет в виду те перемены слагаемых, от которых сумма не меняется. Потому что, безусловно, в таком возрасте человек не хочет никаких перемен уже естественным образом. Он хочет, чтобы всё было как раньше. А раньше у него всё было очень хорошо. С какой стати ему хотеть перемен? Нет.
Возможно, опросы ФСО - единственной надежной социологической службы - выявляют, что есть желание перемен у людей, что чаще стали скачивать с iTunes Цоя «Перемен, которые требуют наши сердца» или еще какие-нибудь способы определения того, что людям вот так вся ситуация. Вот.
И чтобы подуспокоить общественное мнение, он с благодушной улыбкой говорит «Будут перемены». Вот. Но не уточняет, понравятся ли они нам.
О.Пашина: ― А как же, вот, Тюмень-то просмотрели? Там такая была инициатива на местах тоже собрать подписи, и пришло 7 человек.
Д.Глуховский: ― Да? Путина?
О.Пашина: ― Да. Ну, местные там какие-то активисты говорят «Давайте мы сами, вот, соберемся 31-го числа и поддержим президента без чиновников, без всех вот этих вот, сгона, сбора, съезда. Сами придем». 7 человек пришло.
Д.Глуховский: ― Ну, послушайте…
О.Пашина: ― А вот эти все остальные, которые там 90% по статистике голосуют, поддерживают именно в Тюменской области, они-то как просмотрели? Чиновники как просмотрели?
Д.Глуховский: ― Это не люди, это добрые духи, которые высвободили в Тюмени вместе с дóбычей нефтИ и природного газа из породы.
Но послушайте, мне кажется, что… Ну, это вот вопрос. Вот, я прихожу иногда в эфир радиостанции «Эхо Москвы» с большим удовольствием, потому что здесь у вас всегда уют и наливают кофе. И каждый раз я говорю примерно одни и те же вещи. И как для себя я это объясняю? Я это объясняю для себя следующим образом. Что очевидные вещи достаточно - их нужно всё равно проговаривать, потому что вдруг случайный таксист между станцией «Шансон» и «Джаз FM» остановился в своем радиоприемнике и услышал на 91,2 FM, и услышал всё выступление. И вдруг с удивлением для себя открыл, что выборов в стране давно уже нет, что демократии никакой нет, что всё это, в общем, постмодернистская телевизионная диктатура, что ничего в стране не поменяется и не поменялось, и не будет меняться. Поэтому приходится… В этом моя миссия, мне кажется.
О.Пашина: ― А вы думаете, это только мы такие тут умные сидим и это понимаем, а таксисты, люди на улицах - они не понимают этого?
Д.Глуховский: ― Вот это вопрос, понимают ли? Может быть, опрос проведем? Может быть, зададите вопрос «Понимаете ли вы, что телевизор составлен из вранья?»
О.Пашина: ― Так, а нам опять ответят те, кто слушают «Эхо Москвы».
Д.Глуховский: ― Вот вопрос, да. Как бы достучаться до людей, которые не слушают «Эхо Москвы»?
О.Пашина: ― Понимаете ли вы, что выборов нет?
Д.Глуховский: ― Понимаете ли вы, что выбора у вас нет и не будет? Понимаете ли вы, что вы в безвременье?
О.Пашина: ― А они ответят вам «Понимаете ли вы, что мы не хотим? Нас всё устраивает».
Д.Глуховский: ― Ну, я не сказал бы, что всё устраивает. Я сказал бы, что это есть некий… Сначала был договор социальный условный такой: «Каждый завтрашний день нам становится жить немножко лучше, чем в предыдущий, поэтому воруйте природные богатства нашей страны, распихивайте их по оффшорам, потому что, ну, как бы, мы их никогда всё равно не видали». Да? Допустим, мы получаем каким-то удивительным образом кусочек этих богатств просто за счет того, что зарплата у нас каждый год подрастает. Вот.
Теперь социальный договор поменялся, в частности, за счет присутствия призрака репрессий в СМИ, и он такой: «Давайте вы просто не будете нас трогать, а мы еще потерпим сколько-то». Но судя по растущему количеству превентивных мер, замеры готовности людей потерпеть, ну, звенят тревожно. Там уже счетчик Гейгера, показывающий там токсичность и радиационную опасность ситуации, видимо, щелкает чаще. Разумеется, чем чаще он щелкает, тем более убедительно телепузики нам будут рассказывать с экранов, все вот эти синие человечки в эфире «России 2» и все красные человечки в эфире «России 1», Первого канала будут нам рассказывать, что всё хорошо. Ну, это такое, конечно, аутосуггестия, такое самовнушение. Ну, то есть самовнушение и внушение.
Вот, конечно, вопрос большой, что в этой ситуации вообще думают люди, да? То есть революционной ситуации не видно.
О.Пашина: ― Нет.
Д.Глуховский: ― Но глухое недовольство копится.
О.Пашина: ― Общественный договор под угрозой.
Д.Глуховский: ― Общественный договор уже нарушен властью. Вопрос, примет ли население новый общественный договор и что оно готово дальше терпеть в рамках нового общественного договора?
О.Пашина: ― А что нам предложат в рамках нового общественного договора, можете предположить?
Д.Глуховский: ― Вот, после, мне кажется, новостей, да? Или что, рекламная пауза?
О.Пашина: ― Да, мы сейчас прервемся, а потом расскажем вам про новый общественный договор.
О.Пашина: ― Это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Итак, какие варианты? Чем нас будут покупать?
Д.Глуховский: ― Ну, мне кажется, покупать особо не на что нас. То, что нам можно было предложить, нам предложили перед выборами. Предложили нам размножаться, говорят «Вы рожайте, главное, а там разберемся». Вот, предложили денег за первенца, по-моему, правильно?
О.Пашина: ― Но не всем.
Д.Глуховский: ― Но не всем.
О.Пашина: ― А тем, у кого просто денег мало.
Д.Глуховский: ― Да. Простили какие-то долги неплательщикам…
О.Пашина: ― Не простили, а пообещали.
Д.Глуховский: ― Пообещали простить долги, да? Пообещали простить долги…
О.Пашина: ― Налоги.
Д.Глуховский: ― Налоговые долги.
О.Пашина: ― Налоговые долги.
Д.Глуховский: ― Да. Но, по-моему, вот и всё. Ну и олигархии сказали, что «Ничего, давайте сюда обратно ваши миллиарды. Мы не будем ругаться. Вот вам даже какие-то специальные валютные бонды, под которые вы можете все деньги ваши обратно сюда вернуть».
О.Пашина: ― Ну, там как-то всё вообще очень сложно.
Д.Глуховский: ― Там очень сложно, да.
О.Пашина: ― Я, конечно, не олигарх, но я бы на это не повелась.
Д.Глуховский: ― Мне кажется, олигархия лучше, чем мы с вами, гораздо понимает, как всё реально обстоит, насколько это вообще не похоже на то, что нам показывают в телевизоре, насколько всё жестче, беспринципней, циничней и насколько всё это просто, на самом деле, даже не столько про власть, сколько про бабло. И не столько про идеологию уж тем более, да? Потому что плохо кушающим людям идеологию доверять нельзя. Вот.
Значит, дальше тогда общественный договор можно строить в этой ситуации только на запугивании, как я себе это представляю, и на мобилизации. На мобилизации мы его строили с Крымом, и это была, конечно, грандиознейшая, масштабная конструкция, когда ради того, чтобы позволить населению проскочить кризис, подняли его боевой дух маленькой победоносной войной с братским государством, у которого отхватили существенную его часть.
О.Пашина: ― У нас еще с Сирией там замечательная история.
Д.Глуховский: ― Ну, мы в десятый раз выводим…
О.Пашина: ― Там, значит, ИГИЛ, который мы уже уничтожили. Как там убивают наших солдат, которых мы оттуда вывели?
Д.Глуховский: ― Да, да. Ну, такая ситуация. Ну, понятно, что это всё будет повторяться и что мы не в первый раз уже выводим войска. Каждый раз с помпой, каждый раз объявляя о завершении военной операции. Но знаете, эти войны с этими мусульманскими партизанами, с экстремистами различными - они такие, их сложно выиграть. Хорошо, что там не джунгли (бомбить проще). Но эти войны, как бы, не выигрываются так, как можно выиграть войну с каким-то суверенным государством подписанием каких-то договоров и соглашений. Даже после любой войны между государствами остаются всегда Лесные братья. Что говорить о войне с такой безглавой и мобильной, пластичной, многосоставной организацией как запрещенное в Российской Федерации ИГИЛ? Эту войну вообще в принципе выиграть нельзя, и она будет продолжаться. Мы в нее ввязались, и уже прочитали сейчас немало победных реляций прокремлевских аналитиков про то, что «Ха-ха, смотрите, как мы вас посрамили! Вы говорили, что будет Афганистан. А где Афганистан? Мы только поиспытывали наши новые высокоточные бомбы, показали всему Ближнему Востоку, что мы снова важный игрок. И вернулись с триумфом назад».
Ну, в общем, победоносная война так или иначе, мне кажется, свой потенциал отработала. И, в частности, я думаю, что те самые замеры показали, что людям она близка не стала. Как ее ни пиарили по телику, как нам ни рассказывали из окопов и больниц…
О.Пашина: ― Не, ну, сначала было красиво: пролеты самолетов там, корабли куда-то плыли туда-сюда.
Д.Глуховский: ― Ну, какое-то время людей это штырило.
О.Пашина: ― Да.
Д.Глуховский: ― Но непродолжительное время. И учитывая те усилия, которые были потрачены, те силы, которые были брошены…
О.Пашина: ― Они того не стояли.
Д.Глуховский: ― Ну, очевидно совершенно, не окупилось. Война эта популярной у народа не стала. Кто такие сирийцы? Почему вообще мы туда лезем? То есть это люди так и не поняли, не оценили благородство души наших военачальников. Вот.
Значит, мобилизационный потенциал, который образуется от войн, исчерпан. С кем мы еще можем воевать? С Прибалтикой? С Кавказом? Я искренне надеюсь, что нет. И даже, ну, такая существенная карта как Украина была разыграна ни для чего. Ни для чего.
Да, люди во власти параноидально боятся оранжевых революций и цветных революций…
О.Пашина: ― Но и нас тоже там, ведь, нет так же, как и в Сирии.
Д.Глуховский: ― Ну, это другой вопрос. Понятно, что всё вранье, как бы. Не будем тратить наше время на опровержение очевидного вранья.
О.Пашина: ― Хорошо, мы поняли, война не вдохновляет, денег не дадут.
Д.Глуховский: ― Что остается? Значит, либо это реформы, которых он боится, потому что он думает, что ситуация может выйти из-под контроля. И я думаю, что для него пример Перестройки, когда экономические преобразования выводят политическую ситуацию из-под контроля и приводят к дезинтеграции и распаду, конечно, пример очень такой…
О.Пашина: ― Я думаю, что не только для него, но и для большой части населения Перестройка тоже страшноватое слово.
Д.Глуховский: ― Ну, во-первых.
О.Пашина: ― Да.
Д.Глуховский: ― Ну, то есть, возможно, нас будут дальше, соответственно, последний срок (вероятно, последний срок), будут кошмарить, как в Белоруссии Лукашенко всем рассказывать «Лишь бы не было войны. Лишь бы не было распада. Лишь бы не было дезинтеграции». Ну, возможно… То есть, ставя себя на их место, логично начинать преследовать внутренних врагов.
О.Пашина: ― Ага. Ну, мы уже поняли, что Путин - это надолго. А Навальный, по вашему мнению, это надолго? Вот, пройдут выборы с понятным результатом. С Навальным тоже понятно, что будет. Я там не знаю, ну, акции, может быть, какие-нибудь. А дальше что?
Д.Глуховский: ― Вы знаете, Навальный в очень большой степени это функция Путина, то есть обратная функция Путина. И его политическая судьба очень сильно зависит от действий Путина. Не говоря о том, что это человек, которого случайно может сбить машина в любой день, как у нас случается иногда с оппозиционными политиками и журналистами. Или, там, из окна выпасть, или, наоборот, показательно быть казнен там у Кремля. Но и в очень большой степени он то противодействие, которое рождает путинское действие, да? И именно за счет того, что Путин бóльшую часть времени достаточно аморфен и бездеятелен, он не дает никаких поводов и возможностей противостоять себе.
Навальный, как бы… Мне кажется, что если не будет принято никаких политических решений о его нейтрализации, то это политик, который не должен, в принципе, сейчас прийти к власти. Нельсон Мандела тоже не сразу к власти пришел. Я не сравниваю, конечно, Навального и Манделу или, там, его с Махатмой Ганди, но есть политики, которые к власти, в особенности политики публичные и свою легитимность строящие на народном признании и поддержке, а не на аппаратных интригах, которые к власти идут всю свою жизнь. И безусловно, его узнаваемость сегодня гораздо выше, чем то, что было 5 лет назад.
Я думаю, что уже не только в Москве, но и в регионах люди знают, кого поддерживают, кого не поддерживают…
О.Пашина: ― Ну, в той же Тюмени, где за Путина пришло 7 человек, за Навального там человек 600 стояли в очереди.
Д.Глуховский: ― Вот, вуаля. Поэтому Навальный, как бы, это игра вдолгую. Да? И я думаю, что власть должна это тоже понимать и каким-то образом пытаться с ним договориться. Не только его запугать, посадить, шантажировать родственниками, которые находятся в плену, и так далее. Должна быть, конечно, более разумная и более сложная игра, поскольку это, ну, главный харизматик среди оппозиции.
О.Пашина: ― А власти нужна такая игра или проще устранить эту фигуру?
Д.Глуховский: ― Нет, вы знаете, как? То, как власть себя вела в последние 15-20 лет, говорит о том, что вместо того, чтобы каким-то образом просто задавливать оппозицию, как это было принято в советские годы, что приводит… Ну, то есть у оппозиции, у народной оппозиции должно быть представительство какое-то, которое лучше купить, чем уничтожить. И приручить. И потом, пользуясь досье, которое имеется на того или иного оппозиционного деятеля и опытом сотрудничества, и контактами с кураторами, в той или иной степени пластично управлять этими людьми.
Потому что если нет у того или иного сегмента оппозиции своего лидера, своей фигуры, которой она доверяет и готова делегировать, тогда эти люди просто оказываются вне контроля. Это как площадь Тахрир. Кто там у них лидер? У них там нет лидера. Это просто стихийное самоорганизующееся движение, которое через репосты, через Twitter, через социальные сети, через Instagram оказывается способно к организованным действиям деструктивным.
О.Пашина: ― А люди способны к стихийным к каким-то действиям? Складывается такое ощущение, что не очень.
Д.Глуховский: ― Я думаю, что всё зависит. Это всегда… Ну, слушайте, ну, вот, как так получилось, что в благополучной медведевской России 2012 года 10 тысяч выходят на Чистые пруды за Навальным, а через пару дней собирается уже 50 и 100 тысяч? Ну, никто же не думал, что это возможно. Но сложилась эмоциональная ситуация, которая не имела никаких объективных предпосылок.
О.Пашина: ― И прежде всего люди поняли, что им ничего за это не будет.
Д.Глуховский: ― Вы знаете, но люди это и поймут снова. То есть это же всегда зависит от количества людей. Ну, то есть ты можешь скрутить 500 человек, но ты не можешь скрутить уже, там, 15 тысяч человек. А 200 тысяч человек - всё, милиция кладет просто оружие и уходит, уезжает. И надо понимать, что кровавое подавление каких-то народных выступлений приводит к немедленной делегитимации власти, власть немедленно теряет свою легитимность. Или она должна немедленно превращаться (сразу же) в диктатуру, или она должна бежать из страны. Вот.
То есть в тот момент, когда льется кровь невинных людей заметно и это попадает в медиа и в социальные медиа, там уже выбора не так много. И власть, прекрасно понимая это, всегда аккуратно позволяла выпустить пар, не доводя ситуацию до этой развилки.
О.Пашина: ― Мне, вот, еще очень интересно: а зачем власти на выборах явка, вот, раз мы заговорили про легитимность, да? Сейчас очень любят говорить «Вот, пустили на выборы Собчак, вот, пустили на выборы Явлинского, вот пустили Грудинина, Жириновского. Это всё сделано для того, чтобы как можно больше людей пришли и власть сказала бы, что она легитимна. Если власти не нужны эти выборы, не нужны там эти избиратели, которые оставляют свои подписи, вообще население как таковое не нужно на этих выборах, зачем им явка?
Д.Глуховский: ― Явка нужна для имитации.
О.Пашина: ― А просто имитировать имитацию явки нельзя?
Д.Глуховский: ― Я думаю, что она будет имитирована. Она будет имитирована. Но нужно… То есть я бы сказал так. Участие Собчак, которая в открытую критикует Путина, озвучивая претензии в том числе западные, и дает в это же время интервью западным СМИ, нужно для того, чтобы западные СМИ в принципе говорили о том, что оппонент Путина с прозападными взглядами допущен…
О.Пашина: ― А! Это не для внутреннего употребления, это для внешнего?
Д.Глуховский: ― Ну, это вопрос, как бы, с каким количеством населения резонирует критика Собчак. То есть большинству людей либерально-демократическая критика, позиция среднего класса, интеллигенции не понятна, потому что они живут в совершенно другом контексте. Они живут понятиями зарплаты, понятиями, там, продолжительности, не знаю там, рабочей недели и здравоохранения просто. И всё. Больше их вообще ничего не тревожит. Чтобы вовремя платили и чтобы там скорая приезжала.
Потому что вопросы свободы передвижения, самоуважения - они все начинаются уже на других этапах пирамиды Маслоу, понимаете? Позже. Если этим же людям дать возможность сыто пожить 2-3 года, они, конечно, захотят самоуважения. Они потребуют уважения к себе. Но поскольку это люди, в очень большой степени составляющие путинскую электоральную базу, от него целиком зависящие и ждущие как манны небесной любой индексации, конечно, для них вопросы там открытых-закрытых границ, визовых режимов, прозрачности выборной системы и так далее, они кажутся совершенно какими-то абсурдными, никакого отношения к их реальной жизни не имеющими.
О.Пашина: ― Влад спрашивает: «Дмитрий, как вы считаете, не стыдно ли Путину, что он испугался конкуренции с простым блогером Навальным?» У нас любят государственные СМИ «блогером» его называть, да? «Блогер Навальный там куда-то пошел, что-то сделал». «Как он смотрит в глаза главам стран Запада, пришедшим к власти в результате честных выборов и так далее, и тому подобное?»
Д.Глуховский: ― Ну, я думаю, что он не единственный же человек, который принимает здесь решения. Это целый аппарат политического менеджмента и спецслужбы работают на то, чтобы упреждать угрозы до того, как они появляются и выкристаллизовываются. Вот. Поэтому я думаю, что ему не стыдно. Но видно, что у него есть какая-то сильная эмоциональная позиция, которую он выдавал на пресс-конференции в частности.
О.Пашина: ― Это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Мы вернемся после небольшого перерыва.
Окончание:
https://loxovo.livejournal.com/8110704.html