Политолог Владимир ПАСТУХОВ: Повесть о том, как поссорился Навальный с Собчак (сен 2017)
Споры внутри российской оппозиции возвращают Россию к реалиям столетней давности
Со времен митинга "За честные выборы" в декабре 2011 года кое-что изменилось
Владимир Пастухов
Судя по количеству вовлекаемых в дискуссию людей и СМИ, "обмен любезностями" между Навальным и Собчак обещает стать событием недели в России. Впрочем, постоянные выяснения отношений между лидерами российской оппозиции являются константой российского политического пейзажа.
Нравы российской оппозиции, в конечном счете, оказываются лишь плохой пародией на нравы российского правящего класса. Это делает надежду на быстрое изменение положения дел в России в лучшую сторону иллюзорной. Однако в последние полгода в этом вечном броуновском движении стала проглядывать определенная логика.
Либеральный раскол
Одним из мало изученных следствий подавления мирной "болотной" революции и внезапно наступившей сразу после этого "русской весны" стал глубокий раскол российской, условно "либеральной" (то есть, называющей себя либеральной) оппозиции.
У этого раскола наметился вполне осязаемый водораздел - это линия противостояния между Алексеем Навальным и всеми остальными, кто, так или иначе, остался стоять на принципах "болотного движения", то есть ненасильственной борьбы за власть.
До какого-то момента напряжение между этими двумя лагерями хотя и было заметным, но выплескивалось в публичное пространство дозировано - в основном же сор удавалось сохранять внутри либеральной избы. К тому же полюса противостояния не были четко обозначены. Когда все не любят всех, очень трудно очертить какую-то определенную линию фронта. Но с того момента, когда Алексей Навальный определился со своей стратегией повышения узнаваемости за пределами "Садового кольца" и начал вести предвыборную кампанию, все изменилось.
Образовалось два непримиримых лагеря: Навальный и все остальные. В некоторой степени - со всеми необходимыми поправками на время и оговорками касательно условности любых аналогий - ситуация напоминает отношения, которые сложились 100 лет тому назад между большевиками и либеральным общедемократическим движением, представленным множеством партий и групп.
Главное сходство состоит в том угле зрения, под которым сторонники Навального смотрят на своих политических конкурентов. Этот угол оказался весьма острым. Ответы Навального своим предполагаемым либеральным единомышленникам зачастую не уступают по жесткости его репликам в адрес их подразумеваемого общего противника. Либералы ведут себя аналогично.
Дорогой Ильича
Резкий старт Навального вызвал, как минимум, смешанные чувства в среде российской несистемной либеральной оппозиции. Выяснение взаимоотношений с Михаилом Касьяновым и его попутчиками по поводу политического наследия Бориса Немцова по ходу выборов в Государственную думу, как оказалось, было лишь первым звоночком грядущей полномасштабной конфронтации.
Две успешных (с точки зрения собственного позиционирования) уличных акции Навального в марте и июне 2017, ставшие лейтмотивом всей его текущей публичной политической кампании, сыграли роль мощного катализатора конфликта и породили системный ответ в виде обвинений в вождизме (самый популярный штамп сегодня применительно к Навальному).
Группа либеральных публицистов материализовала эти обвинения в серию обличительных текстов, которые в концентрированном виде выразили доминирующее в либеральной среде отношение к Навальному как к человеку, такому же опасному для идеалов либерализма, как и не любимый (теперь) либералами Путин.
Проблема состоит в том, что отношения Навального с либеральной средой асимметричны, то есть ему совершенно безразлично, что о нем в этой среде думают, и даже наоборот, ему выгодно, если о нем в ней думают и отзываются чрезвычайно негативно.
Навальный стремится не к нишевой, а к массовой популярности, и исходит из того, что в данной ситуации нелюбовь либералов только помогает ему достичь результата, потому что либералов (в специфически русском смысле этого слова) сегодня в России самих мало кто любит. Поэтому он не только не идет на уступки "либеральному" мнению, не только не ищет компромисса, а продолжает сознательно троллить своих партнеров по оппозиции, повышая градус противостояния.
Оппоненты зачастую склонны объяснять поведение Навального, персонифицируя проблему, его тяжелым характером, врожденной нетерпимостью к чужому мнению, патологической любовью к власти, беспринципностью и интриганством, то есть всем тем, что как раз и охватывается термином "вождизм". Мне все же кажется, что дело не столько в каких-то личных качествах Навального, сколько в сознательно избранной им тактике политической борьбы, которая очень напоминает ленинскую тактику в период между двумя русскими революциями (что по-своему логично).
Навальный - реалист, он отдает себе отчет в том, - в отличие от большинства прекраснодушных либеральных маниловых, - что борьба за власть является прежде всего тяжелой, грязной работой, требующей жесткости и целеустремленности. Для победы нужна команда-рычаг, секта спаянных железной дисциплиной соратников, пусть и немногочисленная, но зато надежная. Также нужны репутация бескомпромиссных борцов с режимом и гибкость, позволяющая в нужный момент поймать удачу.
Растворение в аморфной массе всех тех, кто не доволен режимом, но при этом каждый по-своему, не входит в планы Навального. По сути, он проповедует популярный ленинский тезис: прежде, чем объединяться, надо решительно размежеваться. Нераскрытой частью этого тезиса является формула: объединение возможно только на нашей "большевистской" платформе и на наших условиях. Именно этим, а вовсе не склочностью характера или каким-то уникальным властолюбием, объясняется высокомерное отношение Навального к другим оппозиционерам.
Если завтра война...
Как известно, ленинская тактика принесла успех большевикам, и ровно 100 лет тому назад они захватили власть, которую удерживали затем более 70 лет. Так что у Навального есть основания для оптимизма. Кстати, судьба "либеральных котиков" в России, как правило, была плачевной, в относительной безопасности они оставались только в резервации, то есть эмиграции. Но и для Навального существуют плохие новости: сейчас на дворе XXI век и сам он немного не Ленин.
Оглядываясь сто лет спустя на "октябрьский эксперимент", можно выделить две главные, на мой взгляд, составляющие, обеспечившие его оглушительный во всех смыслах этого слова успех.
Во-первых, Ленину помогла война, приведшая огромную страну в хаотичное движение, выбросившая на улицы миллионы неприкаянных и вооруженных людей и уничтожившая сакральность власти. Во-вторых, Ленин сумел не просто импортировать с Запада марксизм, но смог превратить его в полноценное религиозное учение, ставшее для православной до мозга костей страны чем-то вроде идеологической заместительной терапии. Связь ленинизма с православной традицией - один из самых существенных моментов русской истории, который не стоит выпускать из вида.
В большевизме было главное, без чего невозможна никакая религия, в том числе светская - догма. "Капитал" Маркса стал новым русским Евангелием, которое, собственно, и постигали так же, как библейские тексты в Средневековье, то есть совершенно бездумно и начетнически. Маркс стал чем-то вроде Моисея, надиктовавшего избранному народу новые заповеди, а сам Ленин занял место пророка новой религии. Но, судя по тому, что он до сих пор не освободил Мавзолей, отдавать это место Навальному он не спешит.
Ничего даже близко напоминающего глыбу русского марксизма (не путать с европейским марксизмом) в распоряжении Навального нет. Более того, в этом вопросе он, похоже, идет путем прямо противоположным ленинскому, предпочитая вообще не обозначать свои предпочтения и оставляя тем самым широкий простор для будущего политического маневра.
Его идеология - это достаточно механическое соединение всех популярных сегодня трендов: националистических, левых и либеральных. Этот подход дает неплохой результат на короткой дистанции, но шансов срезонировать с "религиозным бессознательным" русского народа, как это случилось с большевизмом век назад, у него немного.
Еще хуже дело обстоит с войной. Способы ведения войн сильно изменились с ленинских времен. Мелкие колониальные интервенции, как на Донбассе и в Сирии, в краткосрочном плане не создают для власти революционной ситуации. Есть шанс, конечно, что в припадке безумия какой-нибудь из кремлевских правителей доведет-таки Россию до "большой войны". Но формула "мы желаем поражения своему правительству" сегодня не будет такой эффективной, как 100 лет назад. У революционеров элементарно может не хватить времени добежать до Кремля...
Монополия на спойлерство
По словам Навального, Собчак соглашается играть роль спойлера демократических сил
Дискуссия с Собчак, собственно, стала одной из очередных вспышек гнева на "оппозиционном солнце", которые Россия наблюдает в этом году с некоторым избытком (видимо, деятельность оппозиции и впрямь как-то синхронизирована с активностью мирового светила, что косвенно подтверждает правоту русского философа Чижевского).
Предыдущий эпизод с Ходорковским был "замят" обеими сторонами, но не забыт. Но там хотя бы был реальный, пусть и гротескно-мелкий повод - интервью Ходорковского с двусмысленным высказыванием о Навальном. В случае с Собчак поводом стала официально не подтвержденная пока информация о не случившемся еще событии - ее участии в президентских выборах по согласованию с Кремлем.
Первый вопрос, который неизбежно возникает: откуда у Навального уверенность в том, что опубликованное в прессе является правдой? Для того, чтобы говорить о переговорах Собчак с Кремлем как о доказанном факте, надо иметь информацию из первых рук - то есть из Кремля. Если такую информацию Навальный не способен получить, то в чем же виновата Собчак?
Второй вопрос касается самого содержания претензий. Навальный обвинил Собчак в том, что она - отдавая себе отчет, что никаких шансов победить на этих выборах у нее нет - все-таки соглашается участвовать в них (предположительно по просьбе Кремля) и тем самым соглашается играть роль спойлера демократических сил и легитимизирует выборы.
Оставив в стороне вопрос о том, насколько эти обвинения имеют под собой почву, хочется все-таки заметить, что сам Навальный, по сути, делает то же самое - не имея никаких шансов победить на выборах, участвует в них в качестве спойлера для того, чтобы консолидировать свою команду и повысить свою узнаваемость в обществе. Я, кстати, не вижу в этом ничего плохого.
Но тогда всю ситуацию следует рассматривать в несколько другой плоскости. Само появление этой дискуссии означает, что внутри российской оппозиции разворачивается борьба за право быть главным спойлером на выборах президента, в которой Навальный защищает свою монополию, подрываемую реальными или вымышленными притязаниями Собчак.
Все это, конечно же, в любом случае вписывается в общую стратегию Кремля по ослаблению оппозиции. Судить об этом можно хотя бы потому, что информация обо всех перипетиях оппозиционных дискуссий во всех подробностях в первую очередь появляется на портале Life.ru.
Банка с мотыльками
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. На кухне российской политики стоят две закрытые банки. В одной живут пауки, которые рвут друга на части, деля нефть, газопроводы, госзаказы, должности, в общем - реальную власть. В другой банке летают прозрачные (призрачные) мотыльки, которые делят лишь мечту о власти, но ведут себя при этом так же остервенело, как и пауки. Все это говорит о том, что перспектива создания в России единого демократического оппозиционного фронта выглядит сегодня как никогда утопичной.
Правда, шансов на то, что из банки с мотыльками вдруг выпорхнет какой-нибудь мутант, как это случилось сто лет назад, и поест всех пауков заодно с мотыльками, к счастью, тоже немного. Поэтому, думая о будущем России, приходится все чаще переключать внимание с оппозиции на саму власть и пристально приглядывать за "банкой с пауками". Там сейчас всякого рода мутации более вероятны...
Владимир ПАСТУХОВ - публицист, политолог и юрист. Доктор политических наук, доктор юридических наук. Профессор St.Antony College, Oxford. Консультант юридической компании FD Advisory LLP.
Область научных интересов: политическая философия, цивилизационные исследования, конституционный процесс, федерализм.
Автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".
Известный исследователь российской политики покинул Россию в 2008 г. и уехал в Лондон в связи с участием в качестве защитника в деле Hermitage / Магнитского.
Был научным директором Института права и публичной политики; руководителем программы Института корпоративного предпринимательства ГУ ВШЭ, советником председателя Конституционного Суда РФ; членом редколлегий журналов "Полис" и "Сравнительное конституционное обозрение".
Член Московской городской коллегии адвокатов и Международной коллегии адвокатов.
Уроженец Киева. Закончил юрфак Киевского университета.
https://uk.wikipedia.org/wiki/Пастухов_Володимир_Борисович
http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?level1=authors&userid=1068
Русская служба BBC, 27.09.2017
http://www.bbc.com/russian/blog-pastoukhov-41414792
Примечание: выделение черным болдом - моё.
Со времен митинга "За честные выборы" в декабре 2011 года кое-что изменилось
Владимир Пастухов
Судя по количеству вовлекаемых в дискуссию людей и СМИ, "обмен любезностями" между Навальным и Собчак обещает стать событием недели в России. Впрочем, постоянные выяснения отношений между лидерами российской оппозиции являются константой российского политического пейзажа.
Нравы российской оппозиции, в конечном счете, оказываются лишь плохой пародией на нравы российского правящего класса. Это делает надежду на быстрое изменение положения дел в России в лучшую сторону иллюзорной. Однако в последние полгода в этом вечном броуновском движении стала проглядывать определенная логика.
Либеральный раскол
Одним из мало изученных следствий подавления мирной "болотной" революции и внезапно наступившей сразу после этого "русской весны" стал глубокий раскол российской, условно "либеральной" (то есть, называющей себя либеральной) оппозиции.
У этого раскола наметился вполне осязаемый водораздел - это линия противостояния между Алексеем Навальным и всеми остальными, кто, так или иначе, остался стоять на принципах "болотного движения", то есть ненасильственной борьбы за власть.
До какого-то момента напряжение между этими двумя лагерями хотя и было заметным, но выплескивалось в публичное пространство дозировано - в основном же сор удавалось сохранять внутри либеральной избы. К тому же полюса противостояния не были четко обозначены. Когда все не любят всех, очень трудно очертить какую-то определенную линию фронта. Но с того момента, когда Алексей Навальный определился со своей стратегией повышения узнаваемости за пределами "Садового кольца" и начал вести предвыборную кампанию, все изменилось.
Образовалось два непримиримых лагеря: Навальный и все остальные. В некоторой степени - со всеми необходимыми поправками на время и оговорками касательно условности любых аналогий - ситуация напоминает отношения, которые сложились 100 лет тому назад между большевиками и либеральным общедемократическим движением, представленным множеством партий и групп.
Главное сходство состоит в том угле зрения, под которым сторонники Навального смотрят на своих политических конкурентов. Этот угол оказался весьма острым. Ответы Навального своим предполагаемым либеральным единомышленникам зачастую не уступают по жесткости его репликам в адрес их подразумеваемого общего противника. Либералы ведут себя аналогично.
Дорогой Ильича
Резкий старт Навального вызвал, как минимум, смешанные чувства в среде российской несистемной либеральной оппозиции. Выяснение взаимоотношений с Михаилом Касьяновым и его попутчиками по поводу политического наследия Бориса Немцова по ходу выборов в Государственную думу, как оказалось, было лишь первым звоночком грядущей полномасштабной конфронтации.
Две успешных (с точки зрения собственного позиционирования) уличных акции Навального в марте и июне 2017, ставшие лейтмотивом всей его текущей публичной политической кампании, сыграли роль мощного катализатора конфликта и породили системный ответ в виде обвинений в вождизме (самый популярный штамп сегодня применительно к Навальному).
Группа либеральных публицистов материализовала эти обвинения в серию обличительных текстов, которые в концентрированном виде выразили доминирующее в либеральной среде отношение к Навальному как к человеку, такому же опасному для идеалов либерализма, как и не любимый (теперь) либералами Путин.
Проблема состоит в том, что отношения Навального с либеральной средой асимметричны, то есть ему совершенно безразлично, что о нем в этой среде думают, и даже наоборот, ему выгодно, если о нем в ней думают и отзываются чрезвычайно негативно.
Навальный стремится не к нишевой, а к массовой популярности, и исходит из того, что в данной ситуации нелюбовь либералов только помогает ему достичь результата, потому что либералов (в специфически русском смысле этого слова) сегодня в России самих мало кто любит. Поэтому он не только не идет на уступки "либеральному" мнению, не только не ищет компромисса, а продолжает сознательно троллить своих партнеров по оппозиции, повышая градус противостояния.
Оппоненты зачастую склонны объяснять поведение Навального, персонифицируя проблему, его тяжелым характером, врожденной нетерпимостью к чужому мнению, патологической любовью к власти, беспринципностью и интриганством, то есть всем тем, что как раз и охватывается термином "вождизм". Мне все же кажется, что дело не столько в каких-то личных качествах Навального, сколько в сознательно избранной им тактике политической борьбы, которая очень напоминает ленинскую тактику в период между двумя русскими революциями (что по-своему логично).
Навальный - реалист, он отдает себе отчет в том, - в отличие от большинства прекраснодушных либеральных маниловых, - что борьба за власть является прежде всего тяжелой, грязной работой, требующей жесткости и целеустремленности. Для победы нужна команда-рычаг, секта спаянных железной дисциплиной соратников, пусть и немногочисленная, но зато надежная. Также нужны репутация бескомпромиссных борцов с режимом и гибкость, позволяющая в нужный момент поймать удачу.
Растворение в аморфной массе всех тех, кто не доволен режимом, но при этом каждый по-своему, не входит в планы Навального. По сути, он проповедует популярный ленинский тезис: прежде, чем объединяться, надо решительно размежеваться. Нераскрытой частью этого тезиса является формула: объединение возможно только на нашей "большевистской" платформе и на наших условиях. Именно этим, а вовсе не склочностью характера или каким-то уникальным властолюбием, объясняется высокомерное отношение Навального к другим оппозиционерам.
Если завтра война...
Как известно, ленинская тактика принесла успех большевикам, и ровно 100 лет тому назад они захватили власть, которую удерживали затем более 70 лет. Так что у Навального есть основания для оптимизма. Кстати, судьба "либеральных котиков" в России, как правило, была плачевной, в относительной безопасности они оставались только в резервации, то есть эмиграции. Но и для Навального существуют плохие новости: сейчас на дворе XXI век и сам он немного не Ленин.
Оглядываясь сто лет спустя на "октябрьский эксперимент", можно выделить две главные, на мой взгляд, составляющие, обеспечившие его оглушительный во всех смыслах этого слова успех.
Во-первых, Ленину помогла война, приведшая огромную страну в хаотичное движение, выбросившая на улицы миллионы неприкаянных и вооруженных людей и уничтожившая сакральность власти. Во-вторых, Ленин сумел не просто импортировать с Запада марксизм, но смог превратить его в полноценное религиозное учение, ставшее для православной до мозга костей страны чем-то вроде идеологической заместительной терапии. Связь ленинизма с православной традицией - один из самых существенных моментов русской истории, который не стоит выпускать из вида.
В большевизме было главное, без чего невозможна никакая религия, в том числе светская - догма. "Капитал" Маркса стал новым русским Евангелием, которое, собственно, и постигали так же, как библейские тексты в Средневековье, то есть совершенно бездумно и начетнически. Маркс стал чем-то вроде Моисея, надиктовавшего избранному народу новые заповеди, а сам Ленин занял место пророка новой религии. Но, судя по тому, что он до сих пор не освободил Мавзолей, отдавать это место Навальному он не спешит.
Ничего даже близко напоминающего глыбу русского марксизма (не путать с европейским марксизмом) в распоряжении Навального нет. Более того, в этом вопросе он, похоже, идет путем прямо противоположным ленинскому, предпочитая вообще не обозначать свои предпочтения и оставляя тем самым широкий простор для будущего политического маневра.
Его идеология - это достаточно механическое соединение всех популярных сегодня трендов: националистических, левых и либеральных. Этот подход дает неплохой результат на короткой дистанции, но шансов срезонировать с "религиозным бессознательным" русского народа, как это случилось с большевизмом век назад, у него немного.
Еще хуже дело обстоит с войной. Способы ведения войн сильно изменились с ленинских времен. Мелкие колониальные интервенции, как на Донбассе и в Сирии, в краткосрочном плане не создают для власти революционной ситуации. Есть шанс, конечно, что в припадке безумия какой-нибудь из кремлевских правителей доведет-таки Россию до "большой войны". Но формула "мы желаем поражения своему правительству" сегодня не будет такой эффективной, как 100 лет назад. У революционеров элементарно может не хватить времени добежать до Кремля...
Монополия на спойлерство
По словам Навального, Собчак соглашается играть роль спойлера демократических сил
Дискуссия с Собчак, собственно, стала одной из очередных вспышек гнева на "оппозиционном солнце", которые Россия наблюдает в этом году с некоторым избытком (видимо, деятельность оппозиции и впрямь как-то синхронизирована с активностью мирового светила, что косвенно подтверждает правоту русского философа Чижевского).
Предыдущий эпизод с Ходорковским был "замят" обеими сторонами, но не забыт. Но там хотя бы был реальный, пусть и гротескно-мелкий повод - интервью Ходорковского с двусмысленным высказыванием о Навальном. В случае с Собчак поводом стала официально не подтвержденная пока информация о не случившемся еще событии - ее участии в президентских выборах по согласованию с Кремлем.
Первый вопрос, который неизбежно возникает: откуда у Навального уверенность в том, что опубликованное в прессе является правдой? Для того, чтобы говорить о переговорах Собчак с Кремлем как о доказанном факте, надо иметь информацию из первых рук - то есть из Кремля. Если такую информацию Навальный не способен получить, то в чем же виновата Собчак?
Второй вопрос касается самого содержания претензий. Навальный обвинил Собчак в том, что она - отдавая себе отчет, что никаких шансов победить на этих выборах у нее нет - все-таки соглашается участвовать в них (предположительно по просьбе Кремля) и тем самым соглашается играть роль спойлера демократических сил и легитимизирует выборы.
Оставив в стороне вопрос о том, насколько эти обвинения имеют под собой почву, хочется все-таки заметить, что сам Навальный, по сути, делает то же самое - не имея никаких шансов победить на выборах, участвует в них в качестве спойлера для того, чтобы консолидировать свою команду и повысить свою узнаваемость в обществе. Я, кстати, не вижу в этом ничего плохого.
Но тогда всю ситуацию следует рассматривать в несколько другой плоскости. Само появление этой дискуссии означает, что внутри российской оппозиции разворачивается борьба за право быть главным спойлером на выборах президента, в которой Навальный защищает свою монополию, подрываемую реальными или вымышленными притязаниями Собчак.
Все это, конечно же, в любом случае вписывается в общую стратегию Кремля по ослаблению оппозиции. Судить об этом можно хотя бы потому, что информация обо всех перипетиях оппозиционных дискуссий во всех подробностях в первую очередь появляется на портале Life.ru.
Банка с мотыльками
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. На кухне российской политики стоят две закрытые банки. В одной живут пауки, которые рвут друга на части, деля нефть, газопроводы, госзаказы, должности, в общем - реальную власть. В другой банке летают прозрачные (призрачные) мотыльки, которые делят лишь мечту о власти, но ведут себя при этом так же остервенело, как и пауки. Все это говорит о том, что перспектива создания в России единого демократического оппозиционного фронта выглядит сегодня как никогда утопичной.
Правда, шансов на то, что из банки с мотыльками вдруг выпорхнет какой-нибудь мутант, как это случилось сто лет назад, и поест всех пауков заодно с мотыльками, к счастью, тоже немного. Поэтому, думая о будущем России, приходится все чаще переключать внимание с оппозиции на саму власть и пристально приглядывать за "банкой с пауками". Там сейчас всякого рода мутации более вероятны...
Владимир ПАСТУХОВ - публицист, политолог и юрист. Доктор политических наук, доктор юридических наук. Профессор St.Antony College, Oxford. Консультант юридической компании FD Advisory LLP.
Область научных интересов: политическая философия, цивилизационные исследования, конституционный процесс, федерализм.
Автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".
Известный исследователь российской политики покинул Россию в 2008 г. и уехал в Лондон в связи с участием в качестве защитника в деле Hermitage / Магнитского.
Был научным директором Института права и публичной политики; руководителем программы Института корпоративного предпринимательства ГУ ВШЭ, советником председателя Конституционного Суда РФ; членом редколлегий журналов "Полис" и "Сравнительное конституционное обозрение".
Член Московской городской коллегии адвокатов и Международной коллегии адвокатов.
Уроженец Киева. Закончил юрфак Киевского университета.
https://uk.wikipedia.org/wiki/Пастухов_Володимир_Борисович
http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?level1=authors&userid=1068
Русская служба BBC, 27.09.2017
http://www.bbc.com/russian/blog-pastoukhov-41414792
Примечание: выделение черным болдом - моё.