Татьяна СТАНОВАЯ: Худшие ожидания. Куда пойдет страна после 2018-го?
Россия долгие годы держалась на желании быть частью развитого мира. Что произойдет, когда такое желание исчезнет
Памятник Владимиру Путину в Ленинградской области
Большой резонанс вызвал опубликованный на днях политический прогноз на четвертый президентский срок Владимира Путина руководителя международной правозащитной группы «Агора», члена Совета по правам человека Павла Чикова. В своем телеграм-канале он обозначил десять пунктов, указывающих на один из самых консервативных сценариев дальнейшего развития России. Фактически, речь идет об установлении диктатуры государственного олигархата, своеобразной клептократии. Сам факт публикации подобного сценария и реакция на него заслуживает отдельного анализа.
Если грубо суммировать представленный прогноз, то Россию ждет новый железный занавес, плотно защищающий страну от любого внешнего влияния. Это классический изоляционистский сценарий, которым традиционно пугают наиболее жесткие критики России, как на Западе, так и в среде либеральной внесистемной оппозиции. Иными словами, если бы такой сценарий написал Гарри Каспаров, он вряд ли стал бы поводом для обсуждения.
Павла Чикова как видного правозащитника (а в России правозащита практически приравнена Кремлем к оппозиционной деятельности) тоже принято относить к оппонентам власти. Однако, в отличие от внесистемных либералов, он попал в число тех, с кем власть была в той или иной форме готова вести диалог. Чиков среди других правозащитников, симпатизирующих Болотной, попал в СПЧ осенью 2012 года, спустя несколько месяцев после массовых акций протеста. На тот момент тактика власти в отношении Болотной и Сахарова резко изменилась. Если в конце 2011 - начале 2012 года рассматривались некие либеральные инициативы с целью выпустить пар, найти возможность для снятия напряжения, то уже в преддверии президентских выборов и тем более после них ни о каких «проявлениях слабости» перед «агентами Госдепа», каким видел оппонентов Кремль, речи уже не шло. Болотный протест закончился процессом уголовным. Таким образом, попадание либералов и правозащитников в СПЧ было в некотором роде остаточным проявлением предыдущего подхода, нацеленного, пусть и в очень ограниченном смысле, на диалог.
Окончательное разочарование
Текст Чикова можно назвать окончательным приговором возможности диалога, а также одним из первых признаков нарастания глубокого разочарования умеренной либеральной интеллигенции вектором развития страны. При этом, конечно, стоит оговориться, что самого по себе диалога на протяжении последних лет не просто не было - власть в принципе не ставила перед собой задачи выстроить отношения с кем-либо из либерального лагеря. Однако де-факто установились некие правила игры, в соответствии с которыми вся либеральная тусовка делилась на три неравные группы.
Первая - внесистемная часть - все те, кто, в понимании власти, преступает закон (не столько его букву, сколько дух) либо действуя в интересах Запада («иностранные агенты»), либо существуя благодаря моральной, политической или финансовой поддержке Запада. Это также и те, кто не исключает несанкционированных акций. Таких Кремль пытается сдерживать: где-то давить, где-то пугать, где-то банально мешать текущей активности (отнимать помещения, блокировать счета). Вторая - либеральная интеллигенция, которая брезгует Навальным, но при этом остается обреченно атомизированной, бесхребетной. Таких Кремль просто не замечает. Наконец, третья - это системные либералы, пристроенные к власти, но вынужденные, тем не менее, оставаться на обочине принятия решений (например, Алексей Кудрин и его Центр стратегических разработок).
Мрачный прогноз, сделанный Чиковым, фиксирует ожидания части элиты, что в отношении всех этих трех категорий тактика власти в скором времени заметно изменится, и тренды последних лет говорят скорее в пользу такого предположения.
В соответствии с худшими ожиданиями внесистемная оппозиция и все, что рассматривается властью как инструмент внешнего влияния, подвергнется зачистке. Либеральная интеллигенция, как вольный-невольный союзник деструктивных внешних сил, окажется под тотальным контролем. Для чего и понадобятся более мощные репрессивные институты, которые в России все же не стали массовыми с точки зрения тотального контроля всего общества. Наконец, системные либералы, играющие роль экспертов Кремля справа, окончательно утратят возможности доносить свои предложения и оценки до высшего начальства.
Но все эти мрачные прогнозы - не вопрос завтрашнего дня, а конечный пункт движения по уже четко прорисованной траектории развития страны: за последние пять лет реальная роль всего либерального сообщества, начиная с лидеров протеста и заканчивая приближенными к Путину системными либералами, значительно снизилась. Даже нынешнее сближение ЦСР с кураторами внутренней политики происходит вовсе не в контексте разработки стратегии развития страны, а в контексте написания предвыборной программы Путина, то есть выбора наиболее адекватной упаковки для политического продукта, который сам по себе с функциональной точки зрения олицетворяет консервативный вектор развития страны.
В предвкушении перемен
Эффект от прогноза связан и с тем, что сейчас правящий истеблишмент живет в предвкушении перемен. Наступает последний срок Владимира Путина - затем ему, вероятно, придется готовить преемника. Режим существует в условиях ограниченности ресурсов и санкций, что связывает руки в дальнейшей агрессивной геополитической активности (а значит, актуализируются ограничители антизападного тренда). Во власть приходят молодые технократы, которые покончат с эпохой мракобесия. Наконец, все те сигналы, что посылает Кремль в преддверии выборов (более активное использование либеральной риторики, гуманизация образа Путина), формируют впечатление, что страна будет вынуждена развернуться в сторону более рациональной, прагматичной политики, где найдется место для умеренной модернизации. Так мыслит та часть истеблишмента, которая далека от силовиков, но при этом встроена во власть и видит происходящее изнутри, рассчитывая подхватить инициативу по мере адаптации режима к некоему переходному периоду.
Именно здесь становится очевидно, что вся эта надежда на торможение на пути в сторону «великого советского прошлого» полностью противоречит сложившимся трендам, делающим пессимистичный взгляд Чикова вовсе не страшилкой, а трезвой оценкой происходящего. Наблюдается значительный рост репрессивной роли спецслужб в отношении уже не столько внесистемной оппозиции, сколько всего «потенциально» опасного, инерция накручивания полномочий и прерогатив, усложнения и расширения законодательной базы для реализации контрольных функций чекистов набирает обороты. А конкуренция контролирующих органов ведет к накручиванию возможностей каждого из них. Один из ярких примеров - происходящее с Роскомнадзором: ведомство, играющее главную инструментальную роль в чистке информационного поля, вызвало недовольство чекистов, требующих гораздо более жесткой практической линии в отношении регулирования коммуникационного пространства.
Скорее вниз
С 2012 года режим убедительно движется в сторону более жесткой модели управления. Инициативу закрепляют за собой силовики, Путин самоустраняется от решения рутинных дел. При этом ключевым фактором, влияющим на скорость и масштабность усиления изоляционизма, является внешнеполитический фон. Временная эйфория, связанная с избранием Трампа, некоторое отступление страха перед «всесильным Госдепом» сменились комплексным и глубоким психологическим ступором перед хаосом мировой политики, где тренды задает уже не только и не столько Вашингтон, сколько плюралистичная, многосоставная модель, куда входят глобалисты, НАТО, антироссийски настроенный истеблишмент в США, Германии и Франции. В последние месяцы резко выросло число официальных заявлений, подчеркивающих актуализацию военных и политических угроз со стороны внешнего мира. Враг стал безликим и вездесущим, а значит, и инструментарий понадобится соответствующий.
В 2007 году глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Черкесов написал статью, где сравнивал чекистов с крюком, на котором повисла Россия, едва не скатившись в пропасть. Образ крюка актуален и сегодня: страна все это время цеплялась за острое желание быть частью развитого цивилизованного сообщества мощных держав, что и тормозило сползание в «счастливое советское прошлое». Крымский кризис и последовавшие годы санкций стали эрозией этого крючка, едва выдерживающего тягу консервативного элитного локомотива, движущегося в сторону изоляционизма. И совершенно непонятно, что остановит этот локомотив в течение четвертого срока Путина, особенно если запас прочности режима будет подкрепляться стабильными нефтяными ценами.
Татьяна СТАНОВАЯ - политический аналитик. С 2005 г. руководитель аналитического департамента Центра политических технологий, представитель ЦПТ во Франции; член научного совета российско-французского центра "Обсерво".
Специализация: политическая аналитика, политконсалтинг, репутационный менеджмент, политический и бизнес PR. Автор более 2 тыс. публикаций по вопросам российской внешней и внутренней политики, проблемам политических партий, выборов, борьбы групп влияния в Кремле, "газовых войн" на постсоветском пространстве и т. п., опубликованных на сайтах politcom.ru, РИА "Новости", slon.ru.
Окончила МНЭПУ ("политология"). Второе высшее - "Государственное и муниципальное управление" (МГУ).
Republic (бывший Slon), 13.10.2017
https://republic.ru/posts/86999
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Памятник Владимиру Путину в Ленинградской области
Большой резонанс вызвал опубликованный на днях политический прогноз на четвертый президентский срок Владимира Путина руководителя международной правозащитной группы «Агора», члена Совета по правам человека Павла Чикова. В своем телеграм-канале он обозначил десять пунктов, указывающих на один из самых консервативных сценариев дальнейшего развития России. Фактически, речь идет об установлении диктатуры государственного олигархата, своеобразной клептократии. Сам факт публикации подобного сценария и реакция на него заслуживает отдельного анализа.
Если грубо суммировать представленный прогноз, то Россию ждет новый железный занавес, плотно защищающий страну от любого внешнего влияния. Это классический изоляционистский сценарий, которым традиционно пугают наиболее жесткие критики России, как на Западе, так и в среде либеральной внесистемной оппозиции. Иными словами, если бы такой сценарий написал Гарри Каспаров, он вряд ли стал бы поводом для обсуждения.
Павла Чикова как видного правозащитника (а в России правозащита практически приравнена Кремлем к оппозиционной деятельности) тоже принято относить к оппонентам власти. Однако, в отличие от внесистемных либералов, он попал в число тех, с кем власть была в той или иной форме готова вести диалог. Чиков среди других правозащитников, симпатизирующих Болотной, попал в СПЧ осенью 2012 года, спустя несколько месяцев после массовых акций протеста. На тот момент тактика власти в отношении Болотной и Сахарова резко изменилась. Если в конце 2011 - начале 2012 года рассматривались некие либеральные инициативы с целью выпустить пар, найти возможность для снятия напряжения, то уже в преддверии президентских выборов и тем более после них ни о каких «проявлениях слабости» перед «агентами Госдепа», каким видел оппонентов Кремль, речи уже не шло. Болотный протест закончился процессом уголовным. Таким образом, попадание либералов и правозащитников в СПЧ было в некотором роде остаточным проявлением предыдущего подхода, нацеленного, пусть и в очень ограниченном смысле, на диалог.
Окончательное разочарование
Текст Чикова можно назвать окончательным приговором возможности диалога, а также одним из первых признаков нарастания глубокого разочарования умеренной либеральной интеллигенции вектором развития страны. При этом, конечно, стоит оговориться, что самого по себе диалога на протяжении последних лет не просто не было - власть в принципе не ставила перед собой задачи выстроить отношения с кем-либо из либерального лагеря. Однако де-факто установились некие правила игры, в соответствии с которыми вся либеральная тусовка делилась на три неравные группы.
Первая - внесистемная часть - все те, кто, в понимании власти, преступает закон (не столько его букву, сколько дух) либо действуя в интересах Запада («иностранные агенты»), либо существуя благодаря моральной, политической или финансовой поддержке Запада. Это также и те, кто не исключает несанкционированных акций. Таких Кремль пытается сдерживать: где-то давить, где-то пугать, где-то банально мешать текущей активности (отнимать помещения, блокировать счета). Вторая - либеральная интеллигенция, которая брезгует Навальным, но при этом остается обреченно атомизированной, бесхребетной. Таких Кремль просто не замечает. Наконец, третья - это системные либералы, пристроенные к власти, но вынужденные, тем не менее, оставаться на обочине принятия решений (например, Алексей Кудрин и его Центр стратегических разработок).
Мрачный прогноз, сделанный Чиковым, фиксирует ожидания части элиты, что в отношении всех этих трех категорий тактика власти в скором времени заметно изменится, и тренды последних лет говорят скорее в пользу такого предположения.
В соответствии с худшими ожиданиями внесистемная оппозиция и все, что рассматривается властью как инструмент внешнего влияния, подвергнется зачистке. Либеральная интеллигенция, как вольный-невольный союзник деструктивных внешних сил, окажется под тотальным контролем. Для чего и понадобятся более мощные репрессивные институты, которые в России все же не стали массовыми с точки зрения тотального контроля всего общества. Наконец, системные либералы, играющие роль экспертов Кремля справа, окончательно утратят возможности доносить свои предложения и оценки до высшего начальства.
Но все эти мрачные прогнозы - не вопрос завтрашнего дня, а конечный пункт движения по уже четко прорисованной траектории развития страны: за последние пять лет реальная роль всего либерального сообщества, начиная с лидеров протеста и заканчивая приближенными к Путину системными либералами, значительно снизилась. Даже нынешнее сближение ЦСР с кураторами внутренней политики происходит вовсе не в контексте разработки стратегии развития страны, а в контексте написания предвыборной программы Путина, то есть выбора наиболее адекватной упаковки для политического продукта, который сам по себе с функциональной точки зрения олицетворяет консервативный вектор развития страны.
В предвкушении перемен
Эффект от прогноза связан и с тем, что сейчас правящий истеблишмент живет в предвкушении перемен. Наступает последний срок Владимира Путина - затем ему, вероятно, придется готовить преемника. Режим существует в условиях ограниченности ресурсов и санкций, что связывает руки в дальнейшей агрессивной геополитической активности (а значит, актуализируются ограничители антизападного тренда). Во власть приходят молодые технократы, которые покончат с эпохой мракобесия. Наконец, все те сигналы, что посылает Кремль в преддверии выборов (более активное использование либеральной риторики, гуманизация образа Путина), формируют впечатление, что страна будет вынуждена развернуться в сторону более рациональной, прагматичной политики, где найдется место для умеренной модернизации. Так мыслит та часть истеблишмента, которая далека от силовиков, но при этом встроена во власть и видит происходящее изнутри, рассчитывая подхватить инициативу по мере адаптации режима к некоему переходному периоду.
Именно здесь становится очевидно, что вся эта надежда на торможение на пути в сторону «великого советского прошлого» полностью противоречит сложившимся трендам, делающим пессимистичный взгляд Чикова вовсе не страшилкой, а трезвой оценкой происходящего. Наблюдается значительный рост репрессивной роли спецслужб в отношении уже не столько внесистемной оппозиции, сколько всего «потенциально» опасного, инерция накручивания полномочий и прерогатив, усложнения и расширения законодательной базы для реализации контрольных функций чекистов набирает обороты. А конкуренция контролирующих органов ведет к накручиванию возможностей каждого из них. Один из ярких примеров - происходящее с Роскомнадзором: ведомство, играющее главную инструментальную роль в чистке информационного поля, вызвало недовольство чекистов, требующих гораздо более жесткой практической линии в отношении регулирования коммуникационного пространства.
Скорее вниз
С 2012 года режим убедительно движется в сторону более жесткой модели управления. Инициативу закрепляют за собой силовики, Путин самоустраняется от решения рутинных дел. При этом ключевым фактором, влияющим на скорость и масштабность усиления изоляционизма, является внешнеполитический фон. Временная эйфория, связанная с избранием Трампа, некоторое отступление страха перед «всесильным Госдепом» сменились комплексным и глубоким психологическим ступором перед хаосом мировой политики, где тренды задает уже не только и не столько Вашингтон, сколько плюралистичная, многосоставная модель, куда входят глобалисты, НАТО, антироссийски настроенный истеблишмент в США, Германии и Франции. В последние месяцы резко выросло число официальных заявлений, подчеркивающих актуализацию военных и политических угроз со стороны внешнего мира. Враг стал безликим и вездесущим, а значит, и инструментарий понадобится соответствующий.
В 2007 году глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктор Черкесов написал статью, где сравнивал чекистов с крюком, на котором повисла Россия, едва не скатившись в пропасть. Образ крюка актуален и сегодня: страна все это время цеплялась за острое желание быть частью развитого цивилизованного сообщества мощных держав, что и тормозило сползание в «счастливое советское прошлое». Крымский кризис и последовавшие годы санкций стали эрозией этого крючка, едва выдерживающего тягу консервативного элитного локомотива, движущегося в сторону изоляционизма. И совершенно непонятно, что остановит этот локомотив в течение четвертого срока Путина, особенно если запас прочности режима будет подкрепляться стабильными нефтяными ценами.
Татьяна СТАНОВАЯ - политический аналитик. С 2005 г. руководитель аналитического департамента Центра политических технологий, представитель ЦПТ во Франции; член научного совета российско-французского центра "Обсерво".
Специализация: политическая аналитика, политконсалтинг, репутационный менеджмент, политический и бизнес PR. Автор более 2 тыс. публикаций по вопросам российской внешней и внутренней политики, проблемам политических партий, выборов, борьбы групп влияния в Кремле, "газовых войн" на постсоветском пространстве и т. п., опубликованных на сайтах politcom.ru, РИА "Новости", slon.ru.
Окончила МНЭПУ ("политология"). Второе высшее - "Государственное и муниципальное управление" (МГУ).
Republic (бывший Slon), 13.10.2017
https://republic.ru/posts/86999
Примечание: все выделения в тексте - мои.