Дмитрий ТРАВИН: Покосившиеся башни. Теряет ли Путин контроль над своим окружением?
В российской политике случается все больше происшествий, вредящих власти. Но кому-то они выгодны
На месте убийства Бориса Немцова
За последние годы в российской (и околороссийской) политике возник ряд таинственных историй, не имеющих внятного объяснения. Попытка переворота в Черногории. Сбитый «Боинг» над Донбассом. Убийство Немцова у Кремля. Сравнительно мягкое отношение Кремля к главному оппозиционеру Навальному. Отставка Сергея Иванова. Арест Улюкаева. Странные кончины Березовского и Лесина, причастных к становлению режима.
Все это аналитики как-то объясняют, и некоторые трактовки, возможно, окажутся верными. Но в целом остается чувство, что до конца мы не понимаем, как работает система, выстроенная за 17 лет. С одной стороны, вроде принято говорить об авторитарном персоналистском режиме с властной вертикалью. С другой же - мы видим, что каждая из этих историй работает против власти. Создает ей проблемы, которых режим, казалось бы, должен не допускать.
Очевидное политологическое объяснение - указание на то, что даже в авторитарном режиме действуют разные группы интересов. Образно выражаясь, идет борьба между «башнями Кремля». И это верно. Но, кажется, дело не только в естественных противоречиях. Дело в том, что вся 17-летняя деятельность Путина объективно усугубляла конфликты. То, что в тактическом плане представляло собой решение проблем и расценивалось Кремлем как успех, в стратегическом становилось еще более серьезной проблемой.
Федералы против феодалов
Началась деятельность Путина со строительства властной вертикали. Важнейшей причиной «просвещенного вертикализма» была необходимость решить ПРОБЛЕМУ ЧЕЧНИ. Для пресечения сепаратизма создали федеральные округа с полпредами. Потом отменили выборы губернаторов. Тысячи чиновников ориентировались на работу в условиях жесткой иерархии.
Но вот парадокс: если в целом по стране вертикаль худо-бедно образовалась, то как раз в многострадальной Чечне ничего не вышло. Путин быстро понял, что без опоры на лояльных Кремлю чеченцев ничего не получится. И даже не просто на лояльных. А на сильных, влиятельных, желающих сотрудничать и желающих иметь от этого сотрудничества большие выгоды.
В итоге управление Чечней сегодня гораздо больше похоже не на абсолютизм, а на феодализм. Отношения Путина с Кадыровым - это скорее отношения сеньора с вассалом. Вассал демонстрирует старшему свое почтение. Тот ему - любовь и покровительство. Вассал обязуется не выходить из символического повиновения сеньору, а тот в благодарность отдает внутренние дела региона под управление вассала: разрешает кормиться с него, творить суд и т.д.
Подобный механизм управления Чечней оказался самым эффективным из тех, на которые Кремль готов был пойти. Присущий Путину здравый смысл вынудил его отказаться от вертикализма в этом регионе. Вплоть до того, что федеральным силовикам трудно проводить в Чечне свои действия. Но при этом от общей идеи вертикализма Путин не отказался, «вертикализаторов» в отставку не отправил, новых идей им не прививал. В итоге наметился конфликт между федеральными силовиками и кадыровскими. Каждая группа руководствуется своей собственной идеологией, которую считает единственно правильной. Каждая полагает, что именно за ней стоит Путин. Каждая полагает, что верно служит отчизне.
Зеленые бумажки против зеленых человечков
Второй конфликт возник В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ. После истории с ЮКОСом олигархический бизнес трансформировался. Он стал полигархическим: политики - от депутатов низшего уровня до силовиков - столь сильно переплелись с олигархами, что их стало не различить. Точно так же, как с 1999 года Путин выращивал «вертикаль», с 2003 года он начал формировать полигархов, у которых имелись не только права, но и обязанности. Каждый раз, когда возникала нужда финансировать крупный проект внебюджетным способом, «патриотическая страсть» полигархов заставляла их раскошеливаться. А после каким-то волшебным образом их карманы вновь наполнялись деньгами.
Естественно, эта система была рассчитана на интеграцию России с Западом, который не препятствовал полигархам ездить в Европу и США, приобретать там недвижимость и бизнес, а порой даже вид на жительство. Семьи полигархов все чаще жили на Западе подолгу. Дети учились там основательно - так, чтобы в будущем в Россию не возвращаться. И все, казалось бы, складывалось неплохо для полигархического режима, но тут срочно возникла потребность вернуть Крым.
Потребность эта так же определялась здравым смыслом Путина, как и создание полигархической системы. Полигархи формировали «бюджет», используемый на неформальные цели. А Крым нужен был для поддержания рейтинга. Как то, так и другое цементировало режим. Но вот беда: два этих курса совершенно не сочетались друг с другом. Полигархи попали под санкции. Их возможность жить между Россией, Европой и Америкой внезапно испарилась. А без перспективы пользоваться своими деньгами за рубежом выгоды пребывания в полигархах резко сократились. По большому счету, у этих умных и циничных людей вообще нет потребности жить в России кроме как вахтовым методом - когда зарабатываешь деньги для будущего вывода их за рубеж. Но теперь не совсем понятно, нужны ли вообще большие деньги. Смогут ли они ими насладиться по-настоящему?
Тем временем вокруг Путина стали группироваться люди, выигрывающие от конфронтации. Они не имеют талантов, способных обеспечить зеленые бумажки с портретами американских президентов, но зато знают, как управлять зелеными человечками, действующими в интересах президента российского. Эти люди сегодня преуспевают, но от услуг полигархов Путин тоже не может отказаться без отказа от рыночного хозяйства в целом. Ему по-прежнему нужны люди, умеющие «беречь зеленого друга». Зеленые бумажки и зеленые человечки в равной степени служат опорой политической системы. Но между собой группировки не ладят. Они тайно портят друг другу жизнь и ждут момента, когда можно будет открыто вцепиться противнику в глотку.
Комсомольцы против ополченцев
Третья проблема: после крымской и донбасской историй стал возникать еще один конфликт. Некоторое время Кремль старался подстегивать АКТИВНОСТЬ МАСС с тем, чтобы воодушевленное патриотическими идеями население продвигало вперед дело Путина, не ожидая от власти наград в виде высоких административных постов и полигархических капиталов. Сначала эта активность выражалась в работе прокремлевских молодежных движений («Наши», «Молодая гвардия»), которые, правда, давали понять, что бескорыстно на власть работать не станут и ждут в перспективе полной смены старой коррумпированной элиты на новую. А в качестве этой самой новой видели, естественно, себя.
Молодые активисты ничего не дождались от Кремля и распались. Сами брать власть в свои руки они не умели. Но на фоне украинских дел среди низовых активистов появились вдруг вооруженные люди, умеющие сражаться и всерьез рассматривающие уже не абстрактную идею смены элит, а конкретную идею завоевания власти. Поначалу в Новороссии. А там, глядишь…
Кроме боевиков появились разнообразные казаки, не столь хорошо вооруженные, но способные при случае всыпать нагайкой по мягкому месту лицу нетрадиционной ориентации или нетрадиционного поведения. Хватает и нациков, готовых всыпать представителям иной национальности. Путин, конечно, подобные вещи не поощряет. Нациков сажают время от времени. Но может ли темный и агрессивно настроенный человек, которому постоянно твердят, будто бы мы в кольце врагов, понять, почему не следует осуществлять самосуд?
По мере эскалации конфликта в Донбассе становилось ясно, что при таком развитии событий скоро боевики совсем выйдут из-под контроля. А дальше, глядишь, захотят наводить порядок уже не в Новороссии, а в России. Поэтому людей типа Стрелкова-Гиркина перестали поощрять. Перевели «в запас». Но там, где-то в глубоком запасе, они по-прежнему существуют и ждут своего часа, ненавидя всю остальную Россию - слишком вялую, чтобы расширять границы, слишком зажравшуюся, чтобы рисковать жизнями, и слишком вертикальную, чтобы дать ход тем людям с низов, кто недавно был ничем, но хочет стать всем.
Между ротацией и опричниной
За 17 лет пребывания у власти Путин неоднократно менял курс, руководствуясь здравым смыслом, и каждый раз тактически выигрывал, умудряясь продлить свое правление на новый неопределенный срок. Но при этом он каждый раз создавал новые направления действий и привлекал под них новых людей. А старых, не вписавшихся в новый курс, оставлял на своих местах, вынуждая конфликтовать со свежими выдвиженцами. Таким образом, формировался наш специфический комплекс острых противоречий сегодняшней России.
В демократических системах курс тоже часто меняется. Но там при этом меняется правящая партия, и старые люди сталкиваются с необходимостью покидать коридоры власти. В тоталитарных системах власть не меняется, но при радикальной смене курса правитель уничтожает своих старых сподвижников, чтобы они не путались под ногами. В нынешней авторитарной России не работает ни тот (к сожалению!), ни другой (слава богу!) механизм. Власть представляет собой конгломерат ненавидящих друг друга группировок с принципиально различными целями, средствами и идеологиями. Скрепляет их лишь фигура вождя, обладающего столь высоким рейтингом, что жить под ним и играть по его правилам становится все же лучше, чем возмущаться.
При этом лояльность системе в целом не мешает группировкам стремиться к усилению собственных позиций с помощью подковерной борьбы, в которой разные странные на первый взгляд акции способствуют ослаблению противника, дискредитации проводимого им курса и вымыванию его из путинского ближнего круга. Скажем, персона А, стоящая ошую президента, обещает ему решение некоей проблемы и получает соответствующие полномочия. Но затем против А начинают действовать не столько «враги России», сколько персона Б, стоящая одесную и обладающая еще большими полномочиями. В итоге план А рушится, а ошую появляется В, являющийся на самом деле партнером Б.
Если мы полагаем, будто действия режима рациональны в плане модернизации, мы не поймем многого из происходящего. Но если предположим, что действия каждой властной персоны рациональны лишь в плане усиления личных позиций, то многое встанет на свои места. А лет через 20 из мемуаров этих персон мы еще узнаем и то, кто конкретно и зачем совершал таинственные ныне акции.
Дмитрий ТРАВИН - политолог, экономист и публицист, исследователь политических процессов современной России. К. э. н.
Окончил экономический факультет ЛГУ (1983). Учился на одном курсе с Андреем Илларионовым и Алексеем Кудриным.
В 1991 г. работал в Комитете по экономической реформе Ленгорисполкома. Затем преподавал на факультете менеджмента и факультете международных отношений СПбГУ, в Высшей школе экономики. Доцент факультета журналистики СПбГУ. С 2008 г. - профессор факультета экономики, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Участник исследования российской переходной экономики, изучения опыта реформ и модернизации в других странах. Автор книги (в соавторстве с М.Дмитриевым) "Российские банки на исходе золотого века". Исследователь пенсионной реформы в России. Редактор книги "Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы".
Обозреватель ряда СМИ Санкт-Петербурга. Автор многочисленных аналитических публикаций в ведущих российских СМИ, учебных пособий.
Лауреат Международной Леонтьевской медали "За вклад в реформирование экономики" (2008).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Травин,_Дмитрий_Яковлевич
http://www.baltpp.ru/a/2013/08/15/Dmitrij_JAkovlevich_Travin/
Republic (бывший Slon), 13.04.2017
https://republic.ru/posts/81853
Примечание: все выделения в тексте - мои.
На месте убийства Бориса Немцова
За последние годы в российской (и околороссийской) политике возник ряд таинственных историй, не имеющих внятного объяснения. Попытка переворота в Черногории. Сбитый «Боинг» над Донбассом. Убийство Немцова у Кремля. Сравнительно мягкое отношение Кремля к главному оппозиционеру Навальному. Отставка Сергея Иванова. Арест Улюкаева. Странные кончины Березовского и Лесина, причастных к становлению режима.
Все это аналитики как-то объясняют, и некоторые трактовки, возможно, окажутся верными. Но в целом остается чувство, что до конца мы не понимаем, как работает система, выстроенная за 17 лет. С одной стороны, вроде принято говорить об авторитарном персоналистском режиме с властной вертикалью. С другой же - мы видим, что каждая из этих историй работает против власти. Создает ей проблемы, которых режим, казалось бы, должен не допускать.
Очевидное политологическое объяснение - указание на то, что даже в авторитарном режиме действуют разные группы интересов. Образно выражаясь, идет борьба между «башнями Кремля». И это верно. Но, кажется, дело не только в естественных противоречиях. Дело в том, что вся 17-летняя деятельность Путина объективно усугубляла конфликты. То, что в тактическом плане представляло собой решение проблем и расценивалось Кремлем как успех, в стратегическом становилось еще более серьезной проблемой.
Федералы против феодалов
Началась деятельность Путина со строительства властной вертикали. Важнейшей причиной «просвещенного вертикализма» была необходимость решить ПРОБЛЕМУ ЧЕЧНИ. Для пресечения сепаратизма создали федеральные округа с полпредами. Потом отменили выборы губернаторов. Тысячи чиновников ориентировались на работу в условиях жесткой иерархии.
Но вот парадокс: если в целом по стране вертикаль худо-бедно образовалась, то как раз в многострадальной Чечне ничего не вышло. Путин быстро понял, что без опоры на лояльных Кремлю чеченцев ничего не получится. И даже не просто на лояльных. А на сильных, влиятельных, желающих сотрудничать и желающих иметь от этого сотрудничества большие выгоды.
В итоге управление Чечней сегодня гораздо больше похоже не на абсолютизм, а на феодализм. Отношения Путина с Кадыровым - это скорее отношения сеньора с вассалом. Вассал демонстрирует старшему свое почтение. Тот ему - любовь и покровительство. Вассал обязуется не выходить из символического повиновения сеньору, а тот в благодарность отдает внутренние дела региона под управление вассала: разрешает кормиться с него, творить суд и т.д.
Подобный механизм управления Чечней оказался самым эффективным из тех, на которые Кремль готов был пойти. Присущий Путину здравый смысл вынудил его отказаться от вертикализма в этом регионе. Вплоть до того, что федеральным силовикам трудно проводить в Чечне свои действия. Но при этом от общей идеи вертикализма Путин не отказался, «вертикализаторов» в отставку не отправил, новых идей им не прививал. В итоге наметился конфликт между федеральными силовиками и кадыровскими. Каждая группа руководствуется своей собственной идеологией, которую считает единственно правильной. Каждая полагает, что именно за ней стоит Путин. Каждая полагает, что верно служит отчизне.
Зеленые бумажки против зеленых человечков
Второй конфликт возник В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ. После истории с ЮКОСом олигархический бизнес трансформировался. Он стал полигархическим: политики - от депутатов низшего уровня до силовиков - столь сильно переплелись с олигархами, что их стало не различить. Точно так же, как с 1999 года Путин выращивал «вертикаль», с 2003 года он начал формировать полигархов, у которых имелись не только права, но и обязанности. Каждый раз, когда возникала нужда финансировать крупный проект внебюджетным способом, «патриотическая страсть» полигархов заставляла их раскошеливаться. А после каким-то волшебным образом их карманы вновь наполнялись деньгами.
Естественно, эта система была рассчитана на интеграцию России с Западом, который не препятствовал полигархам ездить в Европу и США, приобретать там недвижимость и бизнес, а порой даже вид на жительство. Семьи полигархов все чаще жили на Западе подолгу. Дети учились там основательно - так, чтобы в будущем в Россию не возвращаться. И все, казалось бы, складывалось неплохо для полигархического режима, но тут срочно возникла потребность вернуть Крым.
Потребность эта так же определялась здравым смыслом Путина, как и создание полигархической системы. Полигархи формировали «бюджет», используемый на неформальные цели. А Крым нужен был для поддержания рейтинга. Как то, так и другое цементировало режим. Но вот беда: два этих курса совершенно не сочетались друг с другом. Полигархи попали под санкции. Их возможность жить между Россией, Европой и Америкой внезапно испарилась. А без перспективы пользоваться своими деньгами за рубежом выгоды пребывания в полигархах резко сократились. По большому счету, у этих умных и циничных людей вообще нет потребности жить в России кроме как вахтовым методом - когда зарабатываешь деньги для будущего вывода их за рубеж. Но теперь не совсем понятно, нужны ли вообще большие деньги. Смогут ли они ими насладиться по-настоящему?
Тем временем вокруг Путина стали группироваться люди, выигрывающие от конфронтации. Они не имеют талантов, способных обеспечить зеленые бумажки с портретами американских президентов, но зато знают, как управлять зелеными человечками, действующими в интересах президента российского. Эти люди сегодня преуспевают, но от услуг полигархов Путин тоже не может отказаться без отказа от рыночного хозяйства в целом. Ему по-прежнему нужны люди, умеющие «беречь зеленого друга». Зеленые бумажки и зеленые человечки в равной степени служат опорой политической системы. Но между собой группировки не ладят. Они тайно портят друг другу жизнь и ждут момента, когда можно будет открыто вцепиться противнику в глотку.
Комсомольцы против ополченцев
Третья проблема: после крымской и донбасской историй стал возникать еще один конфликт. Некоторое время Кремль старался подстегивать АКТИВНОСТЬ МАСС с тем, чтобы воодушевленное патриотическими идеями население продвигало вперед дело Путина, не ожидая от власти наград в виде высоких административных постов и полигархических капиталов. Сначала эта активность выражалась в работе прокремлевских молодежных движений («Наши», «Молодая гвардия»), которые, правда, давали понять, что бескорыстно на власть работать не станут и ждут в перспективе полной смены старой коррумпированной элиты на новую. А в качестве этой самой новой видели, естественно, себя.
Молодые активисты ничего не дождались от Кремля и распались. Сами брать власть в свои руки они не умели. Но на фоне украинских дел среди низовых активистов появились вдруг вооруженные люди, умеющие сражаться и всерьез рассматривающие уже не абстрактную идею смены элит, а конкретную идею завоевания власти. Поначалу в Новороссии. А там, глядишь…
Кроме боевиков появились разнообразные казаки, не столь хорошо вооруженные, но способные при случае всыпать нагайкой по мягкому месту лицу нетрадиционной ориентации или нетрадиционного поведения. Хватает и нациков, готовых всыпать представителям иной национальности. Путин, конечно, подобные вещи не поощряет. Нациков сажают время от времени. Но может ли темный и агрессивно настроенный человек, которому постоянно твердят, будто бы мы в кольце врагов, понять, почему не следует осуществлять самосуд?
По мере эскалации конфликта в Донбассе становилось ясно, что при таком развитии событий скоро боевики совсем выйдут из-под контроля. А дальше, глядишь, захотят наводить порядок уже не в Новороссии, а в России. Поэтому людей типа Стрелкова-Гиркина перестали поощрять. Перевели «в запас». Но там, где-то в глубоком запасе, они по-прежнему существуют и ждут своего часа, ненавидя всю остальную Россию - слишком вялую, чтобы расширять границы, слишком зажравшуюся, чтобы рисковать жизнями, и слишком вертикальную, чтобы дать ход тем людям с низов, кто недавно был ничем, но хочет стать всем.
Между ротацией и опричниной
За 17 лет пребывания у власти Путин неоднократно менял курс, руководствуясь здравым смыслом, и каждый раз тактически выигрывал, умудряясь продлить свое правление на новый неопределенный срок. Но при этом он каждый раз создавал новые направления действий и привлекал под них новых людей. А старых, не вписавшихся в новый курс, оставлял на своих местах, вынуждая конфликтовать со свежими выдвиженцами. Таким образом, формировался наш специфический комплекс острых противоречий сегодняшней России.
В демократических системах курс тоже часто меняется. Но там при этом меняется правящая партия, и старые люди сталкиваются с необходимостью покидать коридоры власти. В тоталитарных системах власть не меняется, но при радикальной смене курса правитель уничтожает своих старых сподвижников, чтобы они не путались под ногами. В нынешней авторитарной России не работает ни тот (к сожалению!), ни другой (слава богу!) механизм. Власть представляет собой конгломерат ненавидящих друг друга группировок с принципиально различными целями, средствами и идеологиями. Скрепляет их лишь фигура вождя, обладающего столь высоким рейтингом, что жить под ним и играть по его правилам становится все же лучше, чем возмущаться.
При этом лояльность системе в целом не мешает группировкам стремиться к усилению собственных позиций с помощью подковерной борьбы, в которой разные странные на первый взгляд акции способствуют ослаблению противника, дискредитации проводимого им курса и вымыванию его из путинского ближнего круга. Скажем, персона А, стоящая ошую президента, обещает ему решение некоей проблемы и получает соответствующие полномочия. Но затем против А начинают действовать не столько «враги России», сколько персона Б, стоящая одесную и обладающая еще большими полномочиями. В итоге план А рушится, а ошую появляется В, являющийся на самом деле партнером Б.
Если мы полагаем, будто действия режима рациональны в плане модернизации, мы не поймем многого из происходящего. Но если предположим, что действия каждой властной персоны рациональны лишь в плане усиления личных позиций, то многое встанет на свои места. А лет через 20 из мемуаров этих персон мы еще узнаем и то, кто конкретно и зачем совершал таинственные ныне акции.
Дмитрий ТРАВИН - политолог, экономист и публицист, исследователь политических процессов современной России. К. э. н.
Окончил экономический факультет ЛГУ (1983). Учился на одном курсе с Андреем Илларионовым и Алексеем Кудриным.
В 1991 г. работал в Комитете по экономической реформе Ленгорисполкома. Затем преподавал на факультете менеджмента и факультете международных отношений СПбГУ, в Высшей школе экономики. Доцент факультета журналистики СПбГУ. С 2008 г. - профессор факультета экономики, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Участник исследования российской переходной экономики, изучения опыта реформ и модернизации в других странах. Автор книги (в соавторстве с М.Дмитриевым) "Российские банки на исходе золотого века". Исследователь пенсионной реформы в России. Редактор книги "Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы".
Обозреватель ряда СМИ Санкт-Петербурга. Автор многочисленных аналитических публикаций в ведущих российских СМИ, учебных пособий.
Лауреат Международной Леонтьевской медали "За вклад в реформирование экономики" (2008).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Травин,_Дмитрий_Яковлевич
http://www.baltpp.ru/a/2013/08/15/Dmitrij_JAkovlevich_Travin/
Republic (бывший Slon), 13.04.2017
https://republic.ru/posts/81853
Примечание: все выделения в тексте - мои.