Олег КАШИН: Верить ли государству, когда речь о терроризме?
Подозреваемые в совершении теракта найдены быстро. В их причастности мало кто усомнится
Виды Бишкека
О подмосковном кафе «Лесное» и кафе «Суши Wok» во Всеволожске газеты пишут теперь не в разделах ресторанной критики, а в статьях о расследовании петербургского взрыва в метро - Басманный суд Москвы и Невский суд Петербурга арестовали нескольких работников этих заведений. Поваров и официантов подозревают в соучастии в теракте, также им инкриминировано хранение оружия - при задержании Шохисты Каримовой, поставлявшей зелень в подмосковное кафе, гранату Ф-1 изъяли прямо из ее сумочки, а у всеволожских сотрудников суши-бара нашли взрывное устройство в кладовке съемной квартиры. Кажется, правоохранительные органы начали распутывать большую террористическую сеть. Ну или, как вариант, люди в погонах просто пришли в кафе, спросили: узбеки, киргизы есть? - и увезли подвернувшихся под руку выходцев из Средней Азии сочинять протоколы допросов и обысков.
Скудость официальной информации позволяет всерьез выбирать между успехом сложного расследования и поспешной полицейской провокацией в условиях, когда срочно надо кого-то арестовать. Какой вариант кажется более вероятным, более жизненным? Общественное мнение в России натренировано на слово «терроризм» - когда пресс-релизы силовиков украшены этим словом, пресс-релизам у нас принято верить, даже если в другие дни те же самые силовики рассказывают нам о сколотой зубной эмали омоновцев в «болотном деле» и об украденном Алексеем Навальным кировском лесе.
Российское общество прекрасно осведомлено о практике российских правоохранительных органов, о методах получения признательных показаний и об особенностях полицейского досмотра карманов и помещений. Когда в новостях об аресте какого-нибудь вора в законе сообщается, что при нем обнаружено сколько-то граммов героина, такая новость читается однозначно - за наркотики арестовать несопоставимо проще, чем за воровской статус, поэтому оперативники решили подстраховаться. Но когда вместо наркотиков в кармане возникает граната в сумочке, а вместо вора в законе - зеленщица из Узбекистана, то все критическое восприятие полицейской правды куда-то девается: если нам говорят о гранате в сумке, значит, граната действительно была, а сама зеленщица наверняка лично минировала поезд метро. Дальше будет закрытый суд, впечатляющий приговор, и никто не усомнится - ну да, поймали именно тех, оснований не верить нет.
Разумеется, это ловушка. Не существует никаких «достоверных» и «недостоверных» уголовных дел - все дела одинаково достоверны и недостоверны, они ведутся одинаковыми следователями, и у Александра Бастрыкина, и у руководства ФСБ всегда одни и те же критерии успешно расследованного уголовного дела. Опыт заведомо фиктивных политических дел по всей логике должен распространяться и на «террористические» дела - мы знаем, что, расследуя столкновения на Болотной, силовики добивались не столько установления истины, сколько максимально жесткого и устрашающего для остальных наказания, в том числе и для случайных фигурантов дела. Но дела о громких терактах устроены точно так же - особый контроль, звонки из Кремля, медийная нервозность и так далее, и в этой ситуации логичнее будет действительно ворваться на кухню суши-бара, в котором когда-то работал предполагаемый смертник, уложить всех на пол и потом забрать подозрительных азиатов. Репутация СК, ФСБ и МВД располагает именно к такой картинке, а не к захватывающему психологическому детективу.
Не менее спорно устроена и более широкая, медийная и политическая картина случившегося в Петербурге. Взорванный поезд - это как бы один из участков огромного всемирного фронта противостояния мирового терроризма и цивилизованных государств. В Европе то и дело грузовики с террористами за рулем врезаются в гуляющую толпу, убивают людей. Независимо от места действия неуловимое зло пытается пролить как можно больше крови, и центр этого зла, очевидно, сосредоточен где-то на Ближнем Востоке - запрещенное в России «Исламское государство» отвоевывает и удерживает территории, а его вербовщики, блуждая по разным странам, уговаривают молодых фанатиков наносить удары с тыла. Несложно нарисовать анимированную карту мира, на которой все пылает между Ираком и Сирией, а в стороне время от времени вспыхивают яркие огненные точки - Стокгольм, Петербург, Лондон.
При этом к механическому встраиванию России в общеевропейский контекст тоже есть вопросы. Много ли весомых оснований считать, что «у них» и «у нас» идет одна и та же война? Несовпадение российских и западных представлений о террористическом зле в Сирии не догадка, а ежедневно демонстрируемый факт, но дело даже не в этом. У человека за рулем грузовика в Стокгольме и у человека с бомбой в петербургском метро, даже если оба они приехали из Средней Азии, слишком разные судьбы и слишком разные жизни, чтобы не глядя записывать их в одну глобальную армию. Исламизация Европы, о которой любит говорить российское телевидение, и исламизация России, о которой оно говорить не любит, устроены слишком по-разному, и в российских условиях нужно иметь в виду и особенности миграционной политики, и российскую коррупцию, и много чего еще. Сложившиеся еще до всех европейских миграционных кризисов российские среднеазиатские диаспоры обязаны своим нынешним состоянием особенностям российской экономики нулевых, российскому рынку труда и такому переплетению интересов бизнеса, диаспор и властей, на фоне которого сама структура мирового терроризма кажется менее запутанной. Стоит вспомнить «банду ГТА» - у нас она тоже каким-то хитрым образом приписана к ИГ, а проживание убитого лидера («лидера») этой банды на даче управделами Генпрокуратуры Алексея Староверова считается случайным недоразумением, которое, в общем, никого не смущает.
И это только если говорить о среднеазиатских делах, а есть ведь еще старое доброе (на самом деле злое, конечно) кавказское подполье, ведущее свою историю с чеченских войн и ставшее за эти годы неотъемлемой частью кавказского криминального и политического ландшафта, и нет вообще никаких достоверных сведений, позволяющих делать выводы, как на самом деле связаны между собой участники перестрелок в Дагестане и те, кого бомбят российские ВКС в Сирии. Возможно, что связи между ними не существует вообще нигде, кроме официальной российской риторики. Зато можно вспомнить, например, домодедовский теракт 2011 года, в котором, конечно, тоже были люди с Кавказа, но гораздо интереснее, чем слушать рассказы об их принадлежности к террористическому подполью, было следить за обострившимся тогда же конфликтом вокруг самого аэропорта - взрыв в зоне прилета вписался в этот конфликт так точно, что поиск связи между проблемами у Дмитрия Каменщика и взрывом в аэропорту - это уже даже не конспирология, а просто «по неофициальным данным», то есть почти общепризнанная правда.
Сегодня никто не знает достоверно, как соотносятся между собой ИГ, террористы в Европе, наши среднеазиатские диаспоры и исламисты на Кавказе. Российскому государству выгодно рисовать глобальную картину, в которой одни и те же «бармалеи» противостоят Асаду, взрывают наше метро и давят грузовиками европейцев. Но нет ничего, что позволяло бы считать такую картину бесспорной.
Олег КАШИН - независимый политический журналист и публицист.
В 2003 г. окончил Балтийскую государственную академию рыбопромыслового флота по специальности "судовождение на морских путях".
В прошлом - корреспондент "Коммерсанта", "Известий", обозреватель журнала "Эксперт"; работал в журнале "Русская жизнь". В качестве сотрудника "Коммерсанта" был назван "Молодой Гвардией Единой России" "предателем" и "врагом всего российского народа". В ноябре 2010 г. Олег Кашин был жестоко избит и покалечен (по версии самого Кашина, за этим стоял Василий Якеменко, лидер прокремлевских движений "Идущие вместе" и "Наши"; впоследствии Якеменко проиграл Кашину судебный процесс по защите чести и достоинства). Активный участник массовых акций протеста, в 2012 г. Кашин был избран в Координационный совет российской оппозиции (по слухам, это послужило причиной его увольнения из "Коммерсанта").
О.Кашин ведет собственный сайт kashin.guru, сотрудничает со многими ведущими СМИ в качестве обозревателя и колумниста, в том числе с популярным интернет-изданием "Спутник и Погром". Автор еженедельной колонки на Deutsche Welle.
В 2011 г. опубликовал фантастическую повесть "Роисся вперде".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Кашин,_Олег_Владимирович
http://svpressa.ru/authors/1540/
Republic (бывший Slon), 10.04.2017
https://republic.ru/posts/81700
Примечание: выделение черным болдом - моё.
Виды Бишкека
О подмосковном кафе «Лесное» и кафе «Суши Wok» во Всеволожске газеты пишут теперь не в разделах ресторанной критики, а в статьях о расследовании петербургского взрыва в метро - Басманный суд Москвы и Невский суд Петербурга арестовали нескольких работников этих заведений. Поваров и официантов подозревают в соучастии в теракте, также им инкриминировано хранение оружия - при задержании Шохисты Каримовой, поставлявшей зелень в подмосковное кафе, гранату Ф-1 изъяли прямо из ее сумочки, а у всеволожских сотрудников суши-бара нашли взрывное устройство в кладовке съемной квартиры. Кажется, правоохранительные органы начали распутывать большую террористическую сеть. Ну или, как вариант, люди в погонах просто пришли в кафе, спросили: узбеки, киргизы есть? - и увезли подвернувшихся под руку выходцев из Средней Азии сочинять протоколы допросов и обысков.
Скудость официальной информации позволяет всерьез выбирать между успехом сложного расследования и поспешной полицейской провокацией в условиях, когда срочно надо кого-то арестовать. Какой вариант кажется более вероятным, более жизненным? Общественное мнение в России натренировано на слово «терроризм» - когда пресс-релизы силовиков украшены этим словом, пресс-релизам у нас принято верить, даже если в другие дни те же самые силовики рассказывают нам о сколотой зубной эмали омоновцев в «болотном деле» и об украденном Алексеем Навальным кировском лесе.
Российское общество прекрасно осведомлено о практике российских правоохранительных органов, о методах получения признательных показаний и об особенностях полицейского досмотра карманов и помещений. Когда в новостях об аресте какого-нибудь вора в законе сообщается, что при нем обнаружено сколько-то граммов героина, такая новость читается однозначно - за наркотики арестовать несопоставимо проще, чем за воровской статус, поэтому оперативники решили подстраховаться. Но когда вместо наркотиков в кармане возникает граната в сумочке, а вместо вора в законе - зеленщица из Узбекистана, то все критическое восприятие полицейской правды куда-то девается: если нам говорят о гранате в сумке, значит, граната действительно была, а сама зеленщица наверняка лично минировала поезд метро. Дальше будет закрытый суд, впечатляющий приговор, и никто не усомнится - ну да, поймали именно тех, оснований не верить нет.
Разумеется, это ловушка. Не существует никаких «достоверных» и «недостоверных» уголовных дел - все дела одинаково достоверны и недостоверны, они ведутся одинаковыми следователями, и у Александра Бастрыкина, и у руководства ФСБ всегда одни и те же критерии успешно расследованного уголовного дела. Опыт заведомо фиктивных политических дел по всей логике должен распространяться и на «террористические» дела - мы знаем, что, расследуя столкновения на Болотной, силовики добивались не столько установления истины, сколько максимально жесткого и устрашающего для остальных наказания, в том числе и для случайных фигурантов дела. Но дела о громких терактах устроены точно так же - особый контроль, звонки из Кремля, медийная нервозность и так далее, и в этой ситуации логичнее будет действительно ворваться на кухню суши-бара, в котором когда-то работал предполагаемый смертник, уложить всех на пол и потом забрать подозрительных азиатов. Репутация СК, ФСБ и МВД располагает именно к такой картинке, а не к захватывающему психологическому детективу.
Не менее спорно устроена и более широкая, медийная и политическая картина случившегося в Петербурге. Взорванный поезд - это как бы один из участков огромного всемирного фронта противостояния мирового терроризма и цивилизованных государств. В Европе то и дело грузовики с террористами за рулем врезаются в гуляющую толпу, убивают людей. Независимо от места действия неуловимое зло пытается пролить как можно больше крови, и центр этого зла, очевидно, сосредоточен где-то на Ближнем Востоке - запрещенное в России «Исламское государство» отвоевывает и удерживает территории, а его вербовщики, блуждая по разным странам, уговаривают молодых фанатиков наносить удары с тыла. Несложно нарисовать анимированную карту мира, на которой все пылает между Ираком и Сирией, а в стороне время от времени вспыхивают яркие огненные точки - Стокгольм, Петербург, Лондон.
При этом к механическому встраиванию России в общеевропейский контекст тоже есть вопросы. Много ли весомых оснований считать, что «у них» и «у нас» идет одна и та же война? Несовпадение российских и западных представлений о террористическом зле в Сирии не догадка, а ежедневно демонстрируемый факт, но дело даже не в этом. У человека за рулем грузовика в Стокгольме и у человека с бомбой в петербургском метро, даже если оба они приехали из Средней Азии, слишком разные судьбы и слишком разные жизни, чтобы не глядя записывать их в одну глобальную армию. Исламизация Европы, о которой любит говорить российское телевидение, и исламизация России, о которой оно говорить не любит, устроены слишком по-разному, и в российских условиях нужно иметь в виду и особенности миграционной политики, и российскую коррупцию, и много чего еще. Сложившиеся еще до всех европейских миграционных кризисов российские среднеазиатские диаспоры обязаны своим нынешним состоянием особенностям российской экономики нулевых, российскому рынку труда и такому переплетению интересов бизнеса, диаспор и властей, на фоне которого сама структура мирового терроризма кажется менее запутанной. Стоит вспомнить «банду ГТА» - у нас она тоже каким-то хитрым образом приписана к ИГ, а проживание убитого лидера («лидера») этой банды на даче управделами Генпрокуратуры Алексея Староверова считается случайным недоразумением, которое, в общем, никого не смущает.
И это только если говорить о среднеазиатских делах, а есть ведь еще старое доброе (на самом деле злое, конечно) кавказское подполье, ведущее свою историю с чеченских войн и ставшее за эти годы неотъемлемой частью кавказского криминального и политического ландшафта, и нет вообще никаких достоверных сведений, позволяющих делать выводы, как на самом деле связаны между собой участники перестрелок в Дагестане и те, кого бомбят российские ВКС в Сирии. Возможно, что связи между ними не существует вообще нигде, кроме официальной российской риторики. Зато можно вспомнить, например, домодедовский теракт 2011 года, в котором, конечно, тоже были люди с Кавказа, но гораздо интереснее, чем слушать рассказы об их принадлежности к террористическому подполью, было следить за обострившимся тогда же конфликтом вокруг самого аэропорта - взрыв в зоне прилета вписался в этот конфликт так точно, что поиск связи между проблемами у Дмитрия Каменщика и взрывом в аэропорту - это уже даже не конспирология, а просто «по неофициальным данным», то есть почти общепризнанная правда.
Сегодня никто не знает достоверно, как соотносятся между собой ИГ, террористы в Европе, наши среднеазиатские диаспоры и исламисты на Кавказе. Российскому государству выгодно рисовать глобальную картину, в которой одни и те же «бармалеи» противостоят Асаду, взрывают наше метро и давят грузовиками европейцев. Но нет ничего, что позволяло бы считать такую картину бесспорной.
Олег КАШИН - независимый политический журналист и публицист.
В 2003 г. окончил Балтийскую государственную академию рыбопромыслового флота по специальности "судовождение на морских путях".
В прошлом - корреспондент "Коммерсанта", "Известий", обозреватель журнала "Эксперт"; работал в журнале "Русская жизнь". В качестве сотрудника "Коммерсанта" был назван "Молодой Гвардией Единой России" "предателем" и "врагом всего российского народа". В ноябре 2010 г. Олег Кашин был жестоко избит и покалечен (по версии самого Кашина, за этим стоял Василий Якеменко, лидер прокремлевских движений "Идущие вместе" и "Наши"; впоследствии Якеменко проиграл Кашину судебный процесс по защите чести и достоинства). Активный участник массовых акций протеста, в 2012 г. Кашин был избран в Координационный совет российской оппозиции (по слухам, это послужило причиной его увольнения из "Коммерсанта").
О.Кашин ведет собственный сайт kashin.guru, сотрудничает со многими ведущими СМИ в качестве обозревателя и колумниста, в том числе с популярным интернет-изданием "Спутник и Погром". Автор еженедельной колонки на Deutsche Welle.
В 2011 г. опубликовал фантастическую повесть "Роисся вперде".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Кашин,_Олег_Владимирович
http://svpressa.ru/authors/1540/
Republic (бывший Slon), 10.04.2017
https://republic.ru/posts/81700
Примечание: выделение черным болдом - моё.