ШКОЛА: Учителя против родителей, родители против учителей?
6 претензий учителя к современным родителям
Учитель русского языка и литературы московской гимназии № 1514 Марина БЕЛЬФЕР - о том, как изменились отношения между родителями и школой за последнее десятилетие
Родители лучше знают, как учить
Меня учителем сделала бабушка моей ученицы и моя бабушка, которые приводили меня в чувство после абсолютного неумения совладать с детьми. Они любили меня, как, впрочем, и большинство родителей моих учеников, хотя я ничего не умела, не справлялась с дисциплиной, мучилась, было очень трудно.
Но я становилась учителем, потому что знала: эти родители меня любят, они на меня смотрят поддерживающе, они не ждут, что я прямо сейчас всех научу. Они были помощниками, но не влезали в суть педагогического процесса, которого у меня тогда еще и не было. И взаимоотношения с родителями в школе, которую я закончила и куда пришла работать, были дружественно-доброжелательными.
У нас было очень много детей, они учились в две смены, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать тех родителей, с которыми остались неразрешенные вопросы и случаи, когда я ощущала свою вину, неполноценность, неумение или боль. То же самое было еще тогда, когда я училась: мои родители в школе бывали крайне редко, звонить учителю было не принято, да и телефонов учителей родители не знали. Родители работали.
Сегодня родители изменились, они стали чаще и больше ходить в школу. Появились мамы, которых я вижу в школе через день.
Стало возможным звонить учителю в любое время и постоянно переписываться с ним в электронном журнале. Да, журнал предполагает возможность такой переписки, но, учитывая то, чем и как учитель занят в течение дня, это, конечно, должно происходить в исключительных случаях.
Кроме того, теперь учитель должен участвовать в школьных чатах. Я никогда в этом не участвовала и не буду, но по рассказам родителей знаю, что в этой переписке происходит много опасного и вредного, на мой взгляд, - от обсуждения бессмысленных сплетен до нагнетания непродуктивных волнений и нелепых ссор, что подтачивает творческую и рабочую атмосферу, которую создают учителя и ученики гимназии.
У учителя, кроме его уроков, серьезной, продуманной внеклассной работы с детьми, самообразования и своей личной жизни, множество обязанностей: он проверяет работы детей, готовится к урокам, факультативам, кружкам, ездит на экскурсии, готовит семинары и выездные лагеря, и он не может заниматься перепиской с родителями.
Сама я не написала в электронном журнале ни одного письма за все время, что он есть, и никто от меня этого не потребовал. Если у меня есть проблема, я должна увидеть маму, познакомиться с ней, посмотреть ей в глаза, поговорить. А если у меня и у большинства моих учеников нет проблем, то я ни о чем не пишу. Для общения с мамами и папами есть родительское собрание или индивидуальные встречи.
Коллега - одна из лучших учителей Москвы - рассказывала, как ей родители на собрании устроили обструкцию: она не готовит детей к сочинению. Они хотят, чтобы детей натаскивали на сочинение, они лучше знают, как их к нему готовить, плохо себе представляя, что вообще происходит у учителя на уроке, что работе с текстом и его структурой дети учатся постоянно.
Сегодня родители хотят знать, что и как было на уроке, хотят проверить - точнее, я не знаю, на самом ли деле они это хотят и могут, но они это транслируют.
«А в том классе программу вот так проходили, а у нас вот так. Там поменяли местами, а здесь нет. Почему? Сколько часов по программе проходят числительные?» Открываем журнал, отвечаем: 14 часов. Спрашивающему кажется, что мало… Не представляю, чтобы моя мама знала, сколько уроков я изучала числительные.
Родители, безусловно, имеют право на любой вопрос, но они часто задают их недоброжелательно, не для того, чтобы понять, а чтобы проконтролировать, все ли так делает учитель с его, родителя, точки зрения. Но часто родитель сам не знает, как выполнить то или иное задание, например, по литературе, и поэтому считает его непонятным, неправильным, сложным. А на уроке каждый этап решения этой задачи был проговорен.
Не понимает не потому, что он глупый, этот родитель, - просто его учили иначе - а современное образование предъявляет другие требования. Поэтому иногда, когда он вмешивается в учебную жизнь ребенка и в учебную программу, получается казус.
Марина Бельфер
Родители считают, что школа им должна
Многие родители считают, что школа им должна, а что должны они - не знают. И у многих нет желания понять и принять требования школы. Они знают, что должен учитель, как он должен, почему он должен, зачем. Конечно, это не обо всех родителях, но примерно треть теперь в меньшей степени, чем прежде, готова к доброжелательному взаимодействию со школой, особенно в среднем звене, потому что к старшим классам они успокаиваются, начинают многое понимать, прислушиваются и смотрят в одну сторону с нами.
Частым стало и хамское поведение родителей. Изменился даже их внешний вид, когда они приходят в кабинет директора. Раньше я не могла себе представить, чтобы кто-то в жаркий день пришел к директору на прием в шортах или в спортивном домашнем костюме. За стилем, за манерой разговаривать часто стоит уверенность: «я имею право».
Я никогда не произношу вслух и не думаю, что мы предоставляем образовательные услуги: как бы кто нас ни назвал, как бы Рособрнадзор за нами ни надзирал, мы есть те, кто мы есть - учителя. Но, может быть, родители думают иначе. Никогда не забуду молодого отца, который, положив ногу на ногу, объяснял директору, что он живет в соседнем доме и поэтому даже не собирается искать другую школу. При том, что с ним спокойно беседовали, объясняли, что ребенку в школе может быть трудно, рядом есть другая школа, где его ребенку будет комфортнее.
Современные родители, как налогоплательщики, считают, что школа им должна предоставить набор образовательных услуг, и государство их в этом поддерживает. А что должны они? Отдают ли они себе отчет в том, насколько ребенок их стараниями подготовлен к жизни в средней школе? Умеет ли он соблюдать правила общего распорядка, слышать голос старшего, самостоятельно работать? Может ли он вообще делать что-то самостоятельно, или его семья склонна к гиперопеке? А главное - это проблема мотивации, с которой учителя сейчас с трудом справляются, если нет подготовленной в семье почвы.
Марина Бельфер
Родители хотят руководить школой
Многие из них стремятся вникнуть во все школьные дела и непременно принять в них участие - это еще одна особенность современных родителей, особенно неработающих мам.
Я убеждена в том, что помощь родителей нужна тогда, когда школа или учитель за ней обращаются.
Опыт нашей школы говорит о том, что успешна и продуктивна совместная деятельность родителей, детей и учителей при подготовке к праздникам, на субботниках в школе, при оформлении кабинетов в творческих мастерских, при организации сложных творческих дел класса.
Работа родителей в управляющем и попечительском советах может и должна быть плодотворной, но сейчас распространено настойчивое желание родителей руководить школой, указывать ей, что она должна делать - в том числе и вне деятельности управляющего совета.
Родители транслируют ребенку свое отношение к школе
Нередки случаи, когда родитель чем-то недоволен и может сказать при ребенке про его учительницу «ну и дура». Не могу себе представить, чтобы так могли сказать мои родители и родители моих друзей. Не надо абсолютизировать место и роль учителя в жизни ребенка - хотя оно нередко очень важное, но если ты выбрал школу, хотел в нее попасть, то, наверное, невозможно идти в нее без уважения к тем, кто ее создал и кто в ней работает. А уважение проявляется в разном.
Например, у нас в школе есть дети, которые далеко живут, и, когда родители везут их в школу, они каждый день опаздывают. За несколько лет это отношение к школе как к месту, куда можно опаздывать, передается детям, и они, уже когда ездят сами, тоже постоянно опаздывают, и таких у нас немало. А механизмов воздействия у учителя нет, он не может даже не пустить на урок - может только позвонить маме и спросить: доколе?
Или внешний вид детей. У нас нет школьной формы и нет строгих требований к одежде, но иногда возникает впечатление, что ребенка с утра никто не видел, что он не понимает, куда он идет и зачем. А одежда - это тоже отношение к школе, к процессу обучения, к учителям. Об этом же отношении говорят ставшие более частыми отъезды родителей с детьми на отдых в учебное время, несмотря на принятое в нашей стране количество каникулярных дней. Дети очень быстро взрослеют и перенимают принятую в семье позицию: «чтобы миру не быть, а мне чаю пить».
Уважение к школе, к учителю начинается еще в детстве с благоговения перед авторитетом родителей, и в нем, естественно, растворена любовь: «Это делать нельзя, потому что расстроит маму». У верующего человека это потом становится частью заповедей, когда он сначала неосознанно, а потом умом и сердцем понимает, что можно, а что нельзя. Но в каждой семье, даже неверующей, есть своя система ценностей и заповедей, и их ребенку надо последовательно прививать.
За благоговением, говорит философ Соловьев, появляется страх - не страх как боязнь чего-то, а то, что религиозный человек называет страхом Божьим, а для неверующего это страх обидеть, задеть, страх поступить не так, как следует. И этот страх потом становится тем, что называется стыдом. А дальше происходит то, что, собственно, и делает человека человеком: у него появляется совесть. Со-весть - это истинная весть тебе о самом себе. И ты каким-то образом либо сразу понимаешь, где подлинное, а где мнимое, либо совесть догоняет тебя и мучает. Каждому знакомо это чувство.
Марина Бельфер
Родители жалуются
У современных родителей вдруг открылся канал связи с высокими инстанциями, появился Рособрнадзор, прокуратура. Теперь чуть только кто-то из родителей не доволен школой, сразу звучат эти грозные слова. И доносительство становится нормой, мы пришли к этому. Это последняя точка в истории контроля над школой. А намерение установить камеры в кабинетах? Надзирающие органы считают, что в каждом учебном кабинете должна быть камера. Представьте себе живого учителя, работающего с детьми, за которым непрестанно следит камера.
Как будет называться это учебное заведение? Мы в школе или в режимном заведении? Оруэлл по сравнению с этим отдыхает. Жалобы, звонки начальству, претензии. В нашей школе это нечастая история, но коллеги рассказывают страшные вещи. Мы все учились чему-то, и не как-нибудь, много лет работаем в одной и той же школе, понимаем, что надо ко всему относиться спокойно, но, тем не менее, мы живые люди, и, когда нас допекают родители, становится очень трудно вести диалог.
Я благодарна и хорошему, и плохому жизненному опыту, но сейчас уходит немереное количество сил абсолютно не на то, на что хотелось бы их тратить. В нашей ситуации мы тратим почти год на то, чтобы родителей новых детей сделать своими союзниками.
Родители растят потребителей
Еще один аспект современного родительства: многие довольно часто стараются обеспечить детям максимальный уровень комфорта, самые лучшие условия во всем: если экскурсия, родители категорически против метро - только автобус, только комфортабельный и желательно новый, что гораздо более утомительно по московским пробкам.
Наши дети не ездят на метро, некоторые из них там вообще ни разу не были.
Когда мы недавно организовывали образовательное путешествие за границу - а в нашей школе учителя обычно заранее за свой счет выезжают на место, чтобы выбрать жилье и продумать программу, - одна мама очень возмущалась, какой в результате был выбран неудобный рейс (мы стараемся подобрать самый дешевый вариант, чтобы могли поехать все желающие).
Мне это не очень понятно: я полжизни в наших школьных путешествиях проспала на матах, на теплоходах мы всегда плавали в трюме, и это были замечательные, самые прекрасные наши поездки. А сейчас - гипертрофированная забота о комфорте детей, родители растят капризных потребителей, совершенно не приспособленных к реальной жизни, не умеющих позаботиться не только о других, но и о себе. Но это не тема взаимоотношений родителей и школы - мне кажется, это общая проблема.
Но есть родители, которые становятся друзьями
Но есть у нас и потрясающие родители, которые становятся друзьями на всю жизнь. Люди, которые с полуслова понимают нас, принимают сердечное участие во всем, что мы делаем, с ними можно посоветоваться, обсудить что-то, они могут посмотреть на это дружеским взглядом, могут сказать правду, указать на ошибку, но при этом стараются понять, не становятся в позицию обвиняющего, умеют встать на наше место.
В нашей школе хорошая традиция - родительское слово на выпускном вечере: родительский спектакль, фильм, творческий подарок от родителей учителям и выпускникам. И родители, которые готовы смотреть с нами в одну сторону, нередко сожалеют, что они сами не учились в нашей школе. Они вкладывают в наши выпускные вечера не столько материальные, сколько творческие силы, и это, мне кажется, самый главный и самый хороший результат нашего взаимодействия, которого можно добиться в любой школе при взаимном желании слышать друг друга.
Православие и мир, 30.03.2017
http://www.pravmir.ru/6-pretenziy-uchitelya-k-sovremennyim-roditelyam/
Татьяна КРАСНОВА: Открытый урок
Преподаватели не учли, что интернет навсегда оставил "закрытые" уроки в прошлом. Они по-прежнему кричат "недоумки" и "дебилы", не обращая внимания на то, что кто-то под партой давно нажал кнопку записи на своем телефоне. Как жить под увеличительным стеклом, размышляет Татьяна Краснова
Еще одно видео, снятое мобильным телефоном из-под парты.
Еще один мой коллега, привыкший быть хозяином в этом маленьком замкнутом помещении, где он, благодаря своему статусу, «царь на час». Или на «два по сорок пять», если речь идет о высшей школе. Теоретически - он пришел, чтобы поведать. Они пришли, чтобы узнать. Теоретически.
У него за плечами, как ему кажется, образование и опыт. У них…
У них в руках машинка, размером с пачку сигарет, которая знает больше, чем сто тысяч таких, как я. Или - как он. Или - как любой из нас.
Вообще говоря, эта машинка знает ВСЁ.
Средневековые иллюминированные кодексы, чертежи самолетов, карты всех стран мира и всех созвездий, все стихи и песни, все формулы и теоремы лежат в карманах у тех, кто сидит перед нами в наших классах и аудиториях.
Машинку эту изобрели не они, не они придумали интернет, и миллионы гигабайтов информации вложили туда не они, но они - та самая молодая шпана, которая одним пальцем выщелкивает из великой Сети все, что в нее когда-либо попало.
Татьяна Краснова
Не утешайте себя тем, что там пока еще можно найти не всё. Подождите пару лет, и они за секунду найдут любые цифры и факты, которые вы забыли и перепутали, перепроверят ваши цитаты и заглянут в ответы всех ваших учебников.
Вы… пожалуй, сейчас самое время сменить полемическую формулу с «вы» на «мы»… Так вот, мы с вами и оглянуться не успели, а смысл нашего пребывания у доски и за кафедрой изменился.
И авторитет, который мы привыкли брать в руки вместо указки, из наших рук ушел.
И больше никто не замирает в нашем присутствии только потому, что мы старше и больше знаем.
Теперь мы знаем меньше.
Теперь, благодаря интернету, обезоружившему нас, мы наконец имеем прекрасную возможность показать этим юнцам, чего стоят все приобретенные нами знания и как они изменили, а точнее - улучшили нас.
Ну, что сказать… Шанса мы не упускаем…
- Дебилы, недоумки, кто вы такие, чтобы иметь свое мнение, не сметь спорить с учителем, заткнись и сядь на место! - кричат мои коллеги с бесчисленных видео, выложенных во всевозможных социальных сетях.
Они не хотели прославиться. Они просто не учли, что больше не бывает «закрытых» уроков. И все, что они выкрикнули (от слабости, усталости, неумения сладить с молодыми и нахальными) с кафедры в аудиторию, разносится многомиллионным эхом.
Такова специфика общения в интернете, куда вы попадаете, даже если принципиально не хотите отличать планшета от модема.
Вас больше не спрашивают.
Так изменился мир.
А хотите знать, что именно изменил интернет в сфере человеческого общения?
НИЧЕГО.
Как рупор, в который вы прокричали свои слова, изменил их громкость, но не их суть.
Вы, как и я, не стали тоньше и умнее, получив вместо пары близких родственников на кухне аудиторию средней советской газеты.
И ваш собеседник, который хамит вам в комментариях, хамит не потому, что псевдоним скрывает его анкетные данные, а портрет котика - его физиономию, а потому, что он - хам. Поверьте, нет тому другой причины. Ну, может, при встрече с вами он бы и промолчал - если вы большой и сильный. А при встрече со мной не промолчал бы. А может, и стукнул бы даже. Кто его знает.
Мы все внезапно переселились под увеличительное стекло. Особенно - мои коллеги. Уж слишком близко мы подошли к ним - молодым и незнакомым, держащим эту лупу в руках насмешливо и уверенно.
Вот я и думаю - что же делать?
Бежать с этого открытого урока? Признать поражение? Или все-таки попробовать научить их тому, что нельзя узнать и передать никак иначе, только от человека к человеку?
Как любить. Как жалеть. Как ставить руку на клавиши инструмента. Как слушать стук сердца того, кто болен. Как утешать того, кому страшно. Как поддержать того, кто падает.
Как читать стихи. Как плакать над вашими любимыми книгами. Как сделать их нашими любимыми.
Не как «наполнить сосуд», а как «зажечь факел». Википедия напоминает мне, что такие слова для описания ученика нашел некто Плутарх.
Это очень трудная наука. И в ней нет профессоров. Судя по тому миру, который мы построили вокруг себя, мы все - троечники. И у нас совсем нет повода называть свою аудиторию дебилами.
То, что они приносят и суют нам под нос - не исчадие ада и скопище всего греховного.
Это зеркало, дамы и господа. Всего лишь зеркало.
Татьяна КРАСНОВА - старший преподаватель английского языка МГУ. Основатель благотворительного движения "Конвертик для Бога".
Православие и мир, 31.03.2017
http://www.pravmir.ru/otkryityiy-urok/
Павел ЛУКИН: Учителям придется перестать тыкать указкой в родителей
Доктор исторических наук Павел ЛУКИН считает, что мир давно изменился и пора перестать поучать родителей в стенах школы. "6 претензий учителя к родителям" - это не разговор взрослых на равных
У меня сложилось неоднозначное впечатление от знакомства с «шестью претензиями учителя к современным родителям». Можно сказать даже больше. Несмотря на то, что кое в чём с учителем, предъявляющим эти претензии, можно согласиться, в целом. На мой взгляд, они (претензии), неосновательны и, более того, являются симптомом не вполне адекватной реакции многих учителей, даже самых замечательных (а у меня нет причин сомневаться в том, что этот учитель именно таков) на изменения, которые за последние десятилетия происходят в обществе и, соответственно, в отношениях между родителями и школой.
Но сначала надо сказать о том, с чем в этом тексте можно согласиться. Любому преподавателю знаком типаж родителя, который разбирается в его предмете (специальности) якобы гораздо лучше, чем он сам.
Апеллируя к устаревшим представлениям («нас учили не так!», «надо просто преподавать по гимназическому учебнику!» «в советское время ничего этого не выдумывали!»), а то и к просто паранаучным взглядам, почерпнутым из низкого уровня телепередач, «жёлтой прессы» или популярных конспирологических сочинений, такой родитель начинает возмущаться «неправильным» преподаванием, транслировать свои предрассудки ребёнку, потрясать своими реальными или выдуманными регалиями, не имеющими отношения к соответствующей предметной области («я десять лет был депутатом райсовета»), а то и жаловаться в инстанции.
Всё это, увы, реальность. Реальность, однако, возникшая не сегодня и не вчера. Вспомним эпизод из очень старого фильма «Доживём до понедельника», в котором такой родитель не пожалел министерского бланка, чтобы придать дополнительный вес своим претензиям по адресу учителя истории. Кстати, естественно, гуманитарные предметы, в которых - наряду с футболом, медициной и воспитанием чужих детей - считают себя специалистами, кажется, абсолютно все, являются излюбленной жертвой подобных родителей. Отражать «на дальних подступах» неадекватные претензии таких лиц была и есть - задача администрации школы. Портить нервы и мешать работать преподавателю они не должны.
К сожалению, однако, наш учитель на этом, во-первых, не останавливается, во-вторых, даёт этим вещам, на мой взгляд, неверное объяснение в известном духе - «раньше было лучше». Не было «лучше». Было хуже, причём намного. Но прежде всего, надо сказать о том, что весь материал написан в очень характерном для многих преподавателей (особенно преподавателей «старой закалки») стиле. Собственно, речь идёт об очень характерной (в том числе и для автора этих строк) профессиональной деформации: категоричности и безапелляционности, свойственной многим представителям нашей прекрасной профессии.
Дело, впрочем, не только в этом. Материал написан с позиции Родителя (психологического), поучающего и журящего несмышлёных Детей. Причём это не метафора. Например, наш учитель осуждает неких родителей за несоответствие дресс-коду. Кто-то посмел зайти в директорский кабинет в шортах. О ужас! А почему «ужас»?
С позиции Взрослого (имеющего дело с другими, равноправными, Взрослыми) постановка вопроса должна быть другой. Во-первых, надо понимать, что представления о дресс-коде бывают разными: то, что является абсолютно нормальным, например, для работников IT, вызовет непонимание и раздражение у сотрудников, допустим, Министерства иностранных дел (например, когда автор этих строк учился на истфаке МГУ, студент, одевшийся в костюм-тройку, вызывал неподдельную иронию и чётко ассоциировался с провинциалом - в плохом смысле слова, тогда как, допустим, в МГИМО такой стиль был общепринятым).
Тут очень многое зависит от корпоративных норм (которые также меняются с течением времени) и личных вкусов (и предрассудков). Поэтому, во-вторых, такие вещи, как дресс-код, должны быть прописаны и закреплены на нормативном уровне. Если этого нет, то навязывать те самые вкусы и предрассудки в качестве обязательных, и оценивать через их призму вступающих с тобой в контакт людей - нельзя.
Главное, однако, не в этом. Сквозь текст сквозит отношение к родителям, которое можно охарактеризовать фразой из известного анекдота: «Доктор лучше знает! Сказал, «в морг», значит, в морг». Кстати, ассоциация с медициной здесь не случайна. Многие прекрасно помнят, что так называемое «доверие к врачу» или сокрытие диагноза от пациента ещё не так давно считались абсолютно нормальными, а о том, что такое «второе мнение», никто не знал. Теперь это отношение постепенно меняется, и защищать его желающих вроде бы не находится. Применительно к образованию ситуация выглядит почему-то иначе.
В действительности же родители - такие же участники образовательного процесса, как и учителя, и имеют полное право ЗНАТЬ, что именно делают в школе с их детьми.
Тем более, что в этом материале прямо декларируется, что родители должны «знать, как выполнить то или иное задание» (хотя это не входит в их обязанности). Отсюда однозначно следует, что дети должны усваивать программу и выполнять домашние задания при постоянной помощи родителей. Но обязанности без прав бывают только при очень специфических, авторитарных, отношениях. Что, собственно, и требовалось доказать.
В этом смысле очень характерна в тексте такая, неприметная, на первый взгляд, деталь. Наш учитель почему-то очень недоволен электронными формами общения между родителями и преподавателями. Если по отношению к чатам это отчасти справедливо (хотя никто не заставляет учителя в них сплетничать и заниматься какими-то «опасными» вещами), то чем провинилась переписка в электронном журнале или в рабочей почте? Чем «индивидуальные встречи» и общение «глаза в глаза» лучше? С точки зрения экономии времени (опять же, вспомним о «взрослой» логике), - безусловно, хуже. В чём же «преимущества»?
Судя по тексту, кажется, что, главным образом, потому что так было принято раньше, когда «родители работали» (можно подумать, что сейчас люди работают меньше, чем в позднесоветское время - скорее, наоборот). Мне тут видится (возможно, ошибочно) ещё и такая подоплёка. Дело в том, что электронное общение - вещь максимально обезличенная и формализованная. В его рамках очень сложно - если вообще возможно - оказать деструктивное давление, надавить на сомневающегося и волнующегося родителя с помощью «начальственных» интонаций (а такие интонации, повторим, в тексте звучат) и вообще каким-либо образом оказать на него манипулятивное воздействие.
Кроме того, электронная переписка - это до некоторой степени документ. А кто и почему боится документального подтверждения своих слов? Вопрос, как говорится, риторический. Лично я - как преподаватель и родитель в одном лице - только рад возможности обсуждать какие-то проблемы именно в письменной форме, которая позволяет избегать ненужных эмоций и ставит стороны в равноправную позицию двух взрослых людей. Не в этом ли, кстати, причина такой аллергии многих учителей (и героя материала в том числе) на выражение «образовательные услуги»? А давайте задумаемся, без лишних эмоций, что в нём плохого? Вот мы читаем: «Мы - УЧИТЕЛЯ (а не те, кто оказывает какие-то услуги»). А в чём тут противоречие?
Все профессии хороши и важны, и все высококлассные профессионалы оказывают какие-то важные услуги обществу и конкретным людям. Врачи - медицинские услуги, полицейские - услуги по обеспечению безопасности и так далее. Чем учителя в данном случае принципиально отличаются?
Мне видится в этом некая неадекватная претензия (возможно, не вполне осознаваемая) на какой-то особый статус, на некие бонусы нематериального характера. В своё время эти виртуальные бонусы служили своеобразным заменителем реальной зарплаты, которая у учителей была (и остаётся сейчас, по крайней мере, не в столице) позорно низкой. Вспомним диалог о врачах и учителях в знаменитом фильме, который показывают каждый Новый год. Не лучше ли перестать пытаться запихать назад фарш, который, как известно, всё равно невозможно провернуть назад, и адаптироваться к меняющемуся времени? В котором, несмотря на все попытки затормозить этот процесс, образование, как и все другие сферы жизни, становится всё более «прозрачным», а роль потребителя образовательных услуг - всё более значимой?
Да, слова «потребитель» в этом контексте тоже не надо бояться. Реальной (т.е. массовой), а не мифической альтернативой «потребительским» отношениям в этой сфере является отнюдь не Учитель с большой буквы, а мегеры с воплями по адресу детей «Я тебе губы в кровь разобью», «фашисты-садисты» или «преподавательница», раздававшая на уроке подзатыльники (примеры - реалии из московской английской спецшколы советского времени, где пришлось учиться автору этих строк). Собственно, эта та же ситуация, что и в экономике в целом, где реальной (а не сказочной) альтернативой рыночным отношениям является не высокодуховный «СССР 2.0», а очереди, жуликоватые мясники и лагерные хлеборезы, перед которыми положено лебезить и именовать их не иначе, как «с большой буквы».
И уж совсем неприемлемы претензии по поводу того, что «родители жалуются». Это типично коррупционная логика «мы тут сами разберёмся» (даже если сам учитель не осознаёт её коррупционного характера). Никакая система не может сама себя контролировать, и контрольные органы (в том числе и Прокуратура) существуют - во всяком случае, в идеале, но отчасти и в реальности тоже - именно для независимого контроля и защиты прав родителей и детей.
Нелепое отождествление подобных жалоб с доносительством выгодно только тем, кто собирается заниматься различными злоупотреблениями или не хочет выполнять свои профессиональные обязанности, переложив их на родителей. Подчеркну, что речь идёт именно о коррупционной логике, а не о коррупции как таковой.
Но сколь невелико тут расстояние, насколько неуместно в данном случае полагаться не на институты и процедуры, а на «хороших людей» и «прекрасные места для “наших”», достаточно очевидно хотя бы по недавним скандалам в элитных школах. Недовольство по поводу самой возможности жаловаться на школу - совершенно абсурдное, если вдуматься - также вполне вписывается, к сожалению, в ту порочную модель отношения между учителями и родителями, о которой шла речь выше.
П.В.Лукин, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, учитель истории Классической гимназии при Греко-Латинском кабинете Ю.А.Шичалина
Православие и мир, 03.04.2017
http://www.pravmir.ru/tikat-ukazkoi-v-roditelei/
Окончание:
ШКОЛА: Родители против учителей, учителя против родителей?
http://loxovo.livejournal.com/7791210.html
Учитель русского языка и литературы московской гимназии № 1514 Марина БЕЛЬФЕР - о том, как изменились отношения между родителями и школой за последнее десятилетие
Родители лучше знают, как учить
Меня учителем сделала бабушка моей ученицы и моя бабушка, которые приводили меня в чувство после абсолютного неумения совладать с детьми. Они любили меня, как, впрочем, и большинство родителей моих учеников, хотя я ничего не умела, не справлялась с дисциплиной, мучилась, было очень трудно.
Но я становилась учителем, потому что знала: эти родители меня любят, они на меня смотрят поддерживающе, они не ждут, что я прямо сейчас всех научу. Они были помощниками, но не влезали в суть педагогического процесса, которого у меня тогда еще и не было. И взаимоотношения с родителями в школе, которую я закончила и куда пришла работать, были дружественно-доброжелательными.
У нас было очень много детей, они учились в две смены, и мне хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать тех родителей, с которыми остались неразрешенные вопросы и случаи, когда я ощущала свою вину, неполноценность, неумение или боль. То же самое было еще тогда, когда я училась: мои родители в школе бывали крайне редко, звонить учителю было не принято, да и телефонов учителей родители не знали. Родители работали.
Сегодня родители изменились, они стали чаще и больше ходить в школу. Появились мамы, которых я вижу в школе через день.
Стало возможным звонить учителю в любое время и постоянно переписываться с ним в электронном журнале. Да, журнал предполагает возможность такой переписки, но, учитывая то, чем и как учитель занят в течение дня, это, конечно, должно происходить в исключительных случаях.
Кроме того, теперь учитель должен участвовать в школьных чатах. Я никогда в этом не участвовала и не буду, но по рассказам родителей знаю, что в этой переписке происходит много опасного и вредного, на мой взгляд, - от обсуждения бессмысленных сплетен до нагнетания непродуктивных волнений и нелепых ссор, что подтачивает творческую и рабочую атмосферу, которую создают учителя и ученики гимназии.
У учителя, кроме его уроков, серьезной, продуманной внеклассной работы с детьми, самообразования и своей личной жизни, множество обязанностей: он проверяет работы детей, готовится к урокам, факультативам, кружкам, ездит на экскурсии, готовит семинары и выездные лагеря, и он не может заниматься перепиской с родителями.
Сама я не написала в электронном журнале ни одного письма за все время, что он есть, и никто от меня этого не потребовал. Если у меня есть проблема, я должна увидеть маму, познакомиться с ней, посмотреть ей в глаза, поговорить. А если у меня и у большинства моих учеников нет проблем, то я ни о чем не пишу. Для общения с мамами и папами есть родительское собрание или индивидуальные встречи.
Коллега - одна из лучших учителей Москвы - рассказывала, как ей родители на собрании устроили обструкцию: она не готовит детей к сочинению. Они хотят, чтобы детей натаскивали на сочинение, они лучше знают, как их к нему готовить, плохо себе представляя, что вообще происходит у учителя на уроке, что работе с текстом и его структурой дети учатся постоянно.
Сегодня родители хотят знать, что и как было на уроке, хотят проверить - точнее, я не знаю, на самом ли деле они это хотят и могут, но они это транслируют.
«А в том классе программу вот так проходили, а у нас вот так. Там поменяли местами, а здесь нет. Почему? Сколько часов по программе проходят числительные?» Открываем журнал, отвечаем: 14 часов. Спрашивающему кажется, что мало… Не представляю, чтобы моя мама знала, сколько уроков я изучала числительные.
Родители, безусловно, имеют право на любой вопрос, но они часто задают их недоброжелательно, не для того, чтобы понять, а чтобы проконтролировать, все ли так делает учитель с его, родителя, точки зрения. Но часто родитель сам не знает, как выполнить то или иное задание, например, по литературе, и поэтому считает его непонятным, неправильным, сложным. А на уроке каждый этап решения этой задачи был проговорен.
Не понимает не потому, что он глупый, этот родитель, - просто его учили иначе - а современное образование предъявляет другие требования. Поэтому иногда, когда он вмешивается в учебную жизнь ребенка и в учебную программу, получается казус.
Марина Бельфер
Родители считают, что школа им должна
Многие родители считают, что школа им должна, а что должны они - не знают. И у многих нет желания понять и принять требования школы. Они знают, что должен учитель, как он должен, почему он должен, зачем. Конечно, это не обо всех родителях, но примерно треть теперь в меньшей степени, чем прежде, готова к доброжелательному взаимодействию со школой, особенно в среднем звене, потому что к старшим классам они успокаиваются, начинают многое понимать, прислушиваются и смотрят в одну сторону с нами.
Частым стало и хамское поведение родителей. Изменился даже их внешний вид, когда они приходят в кабинет директора. Раньше я не могла себе представить, чтобы кто-то в жаркий день пришел к директору на прием в шортах или в спортивном домашнем костюме. За стилем, за манерой разговаривать часто стоит уверенность: «я имею право».
Я никогда не произношу вслух и не думаю, что мы предоставляем образовательные услуги: как бы кто нас ни назвал, как бы Рособрнадзор за нами ни надзирал, мы есть те, кто мы есть - учителя. Но, может быть, родители думают иначе. Никогда не забуду молодого отца, который, положив ногу на ногу, объяснял директору, что он живет в соседнем доме и поэтому даже не собирается искать другую школу. При том, что с ним спокойно беседовали, объясняли, что ребенку в школе может быть трудно, рядом есть другая школа, где его ребенку будет комфортнее.
Современные родители, как налогоплательщики, считают, что школа им должна предоставить набор образовательных услуг, и государство их в этом поддерживает. А что должны они? Отдают ли они себе отчет в том, насколько ребенок их стараниями подготовлен к жизни в средней школе? Умеет ли он соблюдать правила общего распорядка, слышать голос старшего, самостоятельно работать? Может ли он вообще делать что-то самостоятельно, или его семья склонна к гиперопеке? А главное - это проблема мотивации, с которой учителя сейчас с трудом справляются, если нет подготовленной в семье почвы.
Марина Бельфер
Родители хотят руководить школой
Многие из них стремятся вникнуть во все школьные дела и непременно принять в них участие - это еще одна особенность современных родителей, особенно неработающих мам.
Я убеждена в том, что помощь родителей нужна тогда, когда школа или учитель за ней обращаются.
Опыт нашей школы говорит о том, что успешна и продуктивна совместная деятельность родителей, детей и учителей при подготовке к праздникам, на субботниках в школе, при оформлении кабинетов в творческих мастерских, при организации сложных творческих дел класса.
Работа родителей в управляющем и попечительском советах может и должна быть плодотворной, но сейчас распространено настойчивое желание родителей руководить школой, указывать ей, что она должна делать - в том числе и вне деятельности управляющего совета.
Родители транслируют ребенку свое отношение к школе
Нередки случаи, когда родитель чем-то недоволен и может сказать при ребенке про его учительницу «ну и дура». Не могу себе представить, чтобы так могли сказать мои родители и родители моих друзей. Не надо абсолютизировать место и роль учителя в жизни ребенка - хотя оно нередко очень важное, но если ты выбрал школу, хотел в нее попасть, то, наверное, невозможно идти в нее без уважения к тем, кто ее создал и кто в ней работает. А уважение проявляется в разном.
Например, у нас в школе есть дети, которые далеко живут, и, когда родители везут их в школу, они каждый день опаздывают. За несколько лет это отношение к школе как к месту, куда можно опаздывать, передается детям, и они, уже когда ездят сами, тоже постоянно опаздывают, и таких у нас немало. А механизмов воздействия у учителя нет, он не может даже не пустить на урок - может только позвонить маме и спросить: доколе?
Или внешний вид детей. У нас нет школьной формы и нет строгих требований к одежде, но иногда возникает впечатление, что ребенка с утра никто не видел, что он не понимает, куда он идет и зачем. А одежда - это тоже отношение к школе, к процессу обучения, к учителям. Об этом же отношении говорят ставшие более частыми отъезды родителей с детьми на отдых в учебное время, несмотря на принятое в нашей стране количество каникулярных дней. Дети очень быстро взрослеют и перенимают принятую в семье позицию: «чтобы миру не быть, а мне чаю пить».
Уважение к школе, к учителю начинается еще в детстве с благоговения перед авторитетом родителей, и в нем, естественно, растворена любовь: «Это делать нельзя, потому что расстроит маму». У верующего человека это потом становится частью заповедей, когда он сначала неосознанно, а потом умом и сердцем понимает, что можно, а что нельзя. Но в каждой семье, даже неверующей, есть своя система ценностей и заповедей, и их ребенку надо последовательно прививать.
За благоговением, говорит философ Соловьев, появляется страх - не страх как боязнь чего-то, а то, что религиозный человек называет страхом Божьим, а для неверующего это страх обидеть, задеть, страх поступить не так, как следует. И этот страх потом становится тем, что называется стыдом. А дальше происходит то, что, собственно, и делает человека человеком: у него появляется совесть. Со-весть - это истинная весть тебе о самом себе. И ты каким-то образом либо сразу понимаешь, где подлинное, а где мнимое, либо совесть догоняет тебя и мучает. Каждому знакомо это чувство.
Марина Бельфер
Родители жалуются
У современных родителей вдруг открылся канал связи с высокими инстанциями, появился Рособрнадзор, прокуратура. Теперь чуть только кто-то из родителей не доволен школой, сразу звучат эти грозные слова. И доносительство становится нормой, мы пришли к этому. Это последняя точка в истории контроля над школой. А намерение установить камеры в кабинетах? Надзирающие органы считают, что в каждом учебном кабинете должна быть камера. Представьте себе живого учителя, работающего с детьми, за которым непрестанно следит камера.
Как будет называться это учебное заведение? Мы в школе или в режимном заведении? Оруэлл по сравнению с этим отдыхает. Жалобы, звонки начальству, претензии. В нашей школе это нечастая история, но коллеги рассказывают страшные вещи. Мы все учились чему-то, и не как-нибудь, много лет работаем в одной и той же школе, понимаем, что надо ко всему относиться спокойно, но, тем не менее, мы живые люди, и, когда нас допекают родители, становится очень трудно вести диалог.
Я благодарна и хорошему, и плохому жизненному опыту, но сейчас уходит немереное количество сил абсолютно не на то, на что хотелось бы их тратить. В нашей ситуации мы тратим почти год на то, чтобы родителей новых детей сделать своими союзниками.
Родители растят потребителей
Еще один аспект современного родительства: многие довольно часто стараются обеспечить детям максимальный уровень комфорта, самые лучшие условия во всем: если экскурсия, родители категорически против метро - только автобус, только комфортабельный и желательно новый, что гораздо более утомительно по московским пробкам.
Наши дети не ездят на метро, некоторые из них там вообще ни разу не были.
Когда мы недавно организовывали образовательное путешествие за границу - а в нашей школе учителя обычно заранее за свой счет выезжают на место, чтобы выбрать жилье и продумать программу, - одна мама очень возмущалась, какой в результате был выбран неудобный рейс (мы стараемся подобрать самый дешевый вариант, чтобы могли поехать все желающие).
Мне это не очень понятно: я полжизни в наших школьных путешествиях проспала на матах, на теплоходах мы всегда плавали в трюме, и это были замечательные, самые прекрасные наши поездки. А сейчас - гипертрофированная забота о комфорте детей, родители растят капризных потребителей, совершенно не приспособленных к реальной жизни, не умеющих позаботиться не только о других, но и о себе. Но это не тема взаимоотношений родителей и школы - мне кажется, это общая проблема.
Но есть родители, которые становятся друзьями
Но есть у нас и потрясающие родители, которые становятся друзьями на всю жизнь. Люди, которые с полуслова понимают нас, принимают сердечное участие во всем, что мы делаем, с ними можно посоветоваться, обсудить что-то, они могут посмотреть на это дружеским взглядом, могут сказать правду, указать на ошибку, но при этом стараются понять, не становятся в позицию обвиняющего, умеют встать на наше место.
В нашей школе хорошая традиция - родительское слово на выпускном вечере: родительский спектакль, фильм, творческий подарок от родителей учителям и выпускникам. И родители, которые готовы смотреть с нами в одну сторону, нередко сожалеют, что они сами не учились в нашей школе. Они вкладывают в наши выпускные вечера не столько материальные, сколько творческие силы, и это, мне кажется, самый главный и самый хороший результат нашего взаимодействия, которого можно добиться в любой школе при взаимном желании слышать друг друга.
Православие и мир, 30.03.2017
http://www.pravmir.ru/6-pretenziy-uchitelya-k-sovremennyim-roditelyam/
Татьяна КРАСНОВА: Открытый урок
Преподаватели не учли, что интернет навсегда оставил "закрытые" уроки в прошлом. Они по-прежнему кричат "недоумки" и "дебилы", не обращая внимания на то, что кто-то под партой давно нажал кнопку записи на своем телефоне. Как жить под увеличительным стеклом, размышляет Татьяна Краснова
Еще одно видео, снятое мобильным телефоном из-под парты.
Еще один мой коллега, привыкший быть хозяином в этом маленьком замкнутом помещении, где он, благодаря своему статусу, «царь на час». Или на «два по сорок пять», если речь идет о высшей школе. Теоретически - он пришел, чтобы поведать. Они пришли, чтобы узнать. Теоретически.
У него за плечами, как ему кажется, образование и опыт. У них…
У них в руках машинка, размером с пачку сигарет, которая знает больше, чем сто тысяч таких, как я. Или - как он. Или - как любой из нас.
Вообще говоря, эта машинка знает ВСЁ.
Средневековые иллюминированные кодексы, чертежи самолетов, карты всех стран мира и всех созвездий, все стихи и песни, все формулы и теоремы лежат в карманах у тех, кто сидит перед нами в наших классах и аудиториях.
Машинку эту изобрели не они, не они придумали интернет, и миллионы гигабайтов информации вложили туда не они, но они - та самая молодая шпана, которая одним пальцем выщелкивает из великой Сети все, что в нее когда-либо попало.
Татьяна Краснова
Не утешайте себя тем, что там пока еще можно найти не всё. Подождите пару лет, и они за секунду найдут любые цифры и факты, которые вы забыли и перепутали, перепроверят ваши цитаты и заглянут в ответы всех ваших учебников.
Вы… пожалуй, сейчас самое время сменить полемическую формулу с «вы» на «мы»… Так вот, мы с вами и оглянуться не успели, а смысл нашего пребывания у доски и за кафедрой изменился.
И авторитет, который мы привыкли брать в руки вместо указки, из наших рук ушел.
И больше никто не замирает в нашем присутствии только потому, что мы старше и больше знаем.
Теперь мы знаем меньше.
Теперь, благодаря интернету, обезоружившему нас, мы наконец имеем прекрасную возможность показать этим юнцам, чего стоят все приобретенные нами знания и как они изменили, а точнее - улучшили нас.
Ну, что сказать… Шанса мы не упускаем…
- Дебилы, недоумки, кто вы такие, чтобы иметь свое мнение, не сметь спорить с учителем, заткнись и сядь на место! - кричат мои коллеги с бесчисленных видео, выложенных во всевозможных социальных сетях.
Они не хотели прославиться. Они просто не учли, что больше не бывает «закрытых» уроков. И все, что они выкрикнули (от слабости, усталости, неумения сладить с молодыми и нахальными) с кафедры в аудиторию, разносится многомиллионным эхом.
Такова специфика общения в интернете, куда вы попадаете, даже если принципиально не хотите отличать планшета от модема.
Вас больше не спрашивают.
Так изменился мир.
А хотите знать, что именно изменил интернет в сфере человеческого общения?
НИЧЕГО.
Как рупор, в который вы прокричали свои слова, изменил их громкость, но не их суть.
Вы, как и я, не стали тоньше и умнее, получив вместо пары близких родственников на кухне аудиторию средней советской газеты.
И ваш собеседник, который хамит вам в комментариях, хамит не потому, что псевдоним скрывает его анкетные данные, а портрет котика - его физиономию, а потому, что он - хам. Поверьте, нет тому другой причины. Ну, может, при встрече с вами он бы и промолчал - если вы большой и сильный. А при встрече со мной не промолчал бы. А может, и стукнул бы даже. Кто его знает.
Мы все внезапно переселились под увеличительное стекло. Особенно - мои коллеги. Уж слишком близко мы подошли к ним - молодым и незнакомым, держащим эту лупу в руках насмешливо и уверенно.
Вот я и думаю - что же делать?
Бежать с этого открытого урока? Признать поражение? Или все-таки попробовать научить их тому, что нельзя узнать и передать никак иначе, только от человека к человеку?
Как любить. Как жалеть. Как ставить руку на клавиши инструмента. Как слушать стук сердца того, кто болен. Как утешать того, кому страшно. Как поддержать того, кто падает.
Как читать стихи. Как плакать над вашими любимыми книгами. Как сделать их нашими любимыми.
Не как «наполнить сосуд», а как «зажечь факел». Википедия напоминает мне, что такие слова для описания ученика нашел некто Плутарх.
Это очень трудная наука. И в ней нет профессоров. Судя по тому миру, который мы построили вокруг себя, мы все - троечники. И у нас совсем нет повода называть свою аудиторию дебилами.
То, что они приносят и суют нам под нос - не исчадие ада и скопище всего греховного.
Это зеркало, дамы и господа. Всего лишь зеркало.
Татьяна КРАСНОВА - старший преподаватель английского языка МГУ. Основатель благотворительного движения "Конвертик для Бога".
Православие и мир, 31.03.2017
http://www.pravmir.ru/otkryityiy-urok/
Павел ЛУКИН: Учителям придется перестать тыкать указкой в родителей
Доктор исторических наук Павел ЛУКИН считает, что мир давно изменился и пора перестать поучать родителей в стенах школы. "6 претензий учителя к родителям" - это не разговор взрослых на равных
У меня сложилось неоднозначное впечатление от знакомства с «шестью претензиями учителя к современным родителям». Можно сказать даже больше. Несмотря на то, что кое в чём с учителем, предъявляющим эти претензии, можно согласиться, в целом. На мой взгляд, они (претензии), неосновательны и, более того, являются симптомом не вполне адекватной реакции многих учителей, даже самых замечательных (а у меня нет причин сомневаться в том, что этот учитель именно таков) на изменения, которые за последние десятилетия происходят в обществе и, соответственно, в отношениях между родителями и школой.
Но сначала надо сказать о том, с чем в этом тексте можно согласиться. Любому преподавателю знаком типаж родителя, который разбирается в его предмете (специальности) якобы гораздо лучше, чем он сам.
Апеллируя к устаревшим представлениям («нас учили не так!», «надо просто преподавать по гимназическому учебнику!» «в советское время ничего этого не выдумывали!»), а то и к просто паранаучным взглядам, почерпнутым из низкого уровня телепередач, «жёлтой прессы» или популярных конспирологических сочинений, такой родитель начинает возмущаться «неправильным» преподаванием, транслировать свои предрассудки ребёнку, потрясать своими реальными или выдуманными регалиями, не имеющими отношения к соответствующей предметной области («я десять лет был депутатом райсовета»), а то и жаловаться в инстанции.
Всё это, увы, реальность. Реальность, однако, возникшая не сегодня и не вчера. Вспомним эпизод из очень старого фильма «Доживём до понедельника», в котором такой родитель не пожалел министерского бланка, чтобы придать дополнительный вес своим претензиям по адресу учителя истории. Кстати, естественно, гуманитарные предметы, в которых - наряду с футболом, медициной и воспитанием чужих детей - считают себя специалистами, кажется, абсолютно все, являются излюбленной жертвой подобных родителей. Отражать «на дальних подступах» неадекватные претензии таких лиц была и есть - задача администрации школы. Портить нервы и мешать работать преподавателю они не должны.
К сожалению, однако, наш учитель на этом, во-первых, не останавливается, во-вторых, даёт этим вещам, на мой взгляд, неверное объяснение в известном духе - «раньше было лучше». Не было «лучше». Было хуже, причём намного. Но прежде всего, надо сказать о том, что весь материал написан в очень характерном для многих преподавателей (особенно преподавателей «старой закалки») стиле. Собственно, речь идёт об очень характерной (в том числе и для автора этих строк) профессиональной деформации: категоричности и безапелляционности, свойственной многим представителям нашей прекрасной профессии.
Дело, впрочем, не только в этом. Материал написан с позиции Родителя (психологического), поучающего и журящего несмышлёных Детей. Причём это не метафора. Например, наш учитель осуждает неких родителей за несоответствие дресс-коду. Кто-то посмел зайти в директорский кабинет в шортах. О ужас! А почему «ужас»?
С позиции Взрослого (имеющего дело с другими, равноправными, Взрослыми) постановка вопроса должна быть другой. Во-первых, надо понимать, что представления о дресс-коде бывают разными: то, что является абсолютно нормальным, например, для работников IT, вызовет непонимание и раздражение у сотрудников, допустим, Министерства иностранных дел (например, когда автор этих строк учился на истфаке МГУ, студент, одевшийся в костюм-тройку, вызывал неподдельную иронию и чётко ассоциировался с провинциалом - в плохом смысле слова, тогда как, допустим, в МГИМО такой стиль был общепринятым).
Тут очень многое зависит от корпоративных норм (которые также меняются с течением времени) и личных вкусов (и предрассудков). Поэтому, во-вторых, такие вещи, как дресс-код, должны быть прописаны и закреплены на нормативном уровне. Если этого нет, то навязывать те самые вкусы и предрассудки в качестве обязательных, и оценивать через их призму вступающих с тобой в контакт людей - нельзя.
Главное, однако, не в этом. Сквозь текст сквозит отношение к родителям, которое можно охарактеризовать фразой из известного анекдота: «Доктор лучше знает! Сказал, «в морг», значит, в морг». Кстати, ассоциация с медициной здесь не случайна. Многие прекрасно помнят, что так называемое «доверие к врачу» или сокрытие диагноза от пациента ещё не так давно считались абсолютно нормальными, а о том, что такое «второе мнение», никто не знал. Теперь это отношение постепенно меняется, и защищать его желающих вроде бы не находится. Применительно к образованию ситуация выглядит почему-то иначе.
В действительности же родители - такие же участники образовательного процесса, как и учителя, и имеют полное право ЗНАТЬ, что именно делают в школе с их детьми.
Тем более, что в этом материале прямо декларируется, что родители должны «знать, как выполнить то или иное задание» (хотя это не входит в их обязанности). Отсюда однозначно следует, что дети должны усваивать программу и выполнять домашние задания при постоянной помощи родителей. Но обязанности без прав бывают только при очень специфических, авторитарных, отношениях. Что, собственно, и требовалось доказать.
В этом смысле очень характерна в тексте такая, неприметная, на первый взгляд, деталь. Наш учитель почему-то очень недоволен электронными формами общения между родителями и преподавателями. Если по отношению к чатам это отчасти справедливо (хотя никто не заставляет учителя в них сплетничать и заниматься какими-то «опасными» вещами), то чем провинилась переписка в электронном журнале или в рабочей почте? Чем «индивидуальные встречи» и общение «глаза в глаза» лучше? С точки зрения экономии времени (опять же, вспомним о «взрослой» логике), - безусловно, хуже. В чём же «преимущества»?
Судя по тексту, кажется, что, главным образом, потому что так было принято раньше, когда «родители работали» (можно подумать, что сейчас люди работают меньше, чем в позднесоветское время - скорее, наоборот). Мне тут видится (возможно, ошибочно) ещё и такая подоплёка. Дело в том, что электронное общение - вещь максимально обезличенная и формализованная. В его рамках очень сложно - если вообще возможно - оказать деструктивное давление, надавить на сомневающегося и волнующегося родителя с помощью «начальственных» интонаций (а такие интонации, повторим, в тексте звучат) и вообще каким-либо образом оказать на него манипулятивное воздействие.
Кроме того, электронная переписка - это до некоторой степени документ. А кто и почему боится документального подтверждения своих слов? Вопрос, как говорится, риторический. Лично я - как преподаватель и родитель в одном лице - только рад возможности обсуждать какие-то проблемы именно в письменной форме, которая позволяет избегать ненужных эмоций и ставит стороны в равноправную позицию двух взрослых людей. Не в этом ли, кстати, причина такой аллергии многих учителей (и героя материала в том числе) на выражение «образовательные услуги»? А давайте задумаемся, без лишних эмоций, что в нём плохого? Вот мы читаем: «Мы - УЧИТЕЛЯ (а не те, кто оказывает какие-то услуги»). А в чём тут противоречие?
Все профессии хороши и важны, и все высококлассные профессионалы оказывают какие-то важные услуги обществу и конкретным людям. Врачи - медицинские услуги, полицейские - услуги по обеспечению безопасности и так далее. Чем учителя в данном случае принципиально отличаются?
Мне видится в этом некая неадекватная претензия (возможно, не вполне осознаваемая) на какой-то особый статус, на некие бонусы нематериального характера. В своё время эти виртуальные бонусы служили своеобразным заменителем реальной зарплаты, которая у учителей была (и остаётся сейчас, по крайней мере, не в столице) позорно низкой. Вспомним диалог о врачах и учителях в знаменитом фильме, который показывают каждый Новый год. Не лучше ли перестать пытаться запихать назад фарш, который, как известно, всё равно невозможно провернуть назад, и адаптироваться к меняющемуся времени? В котором, несмотря на все попытки затормозить этот процесс, образование, как и все другие сферы жизни, становится всё более «прозрачным», а роль потребителя образовательных услуг - всё более значимой?
Да, слова «потребитель» в этом контексте тоже не надо бояться. Реальной (т.е. массовой), а не мифической альтернативой «потребительским» отношениям в этой сфере является отнюдь не Учитель с большой буквы, а мегеры с воплями по адресу детей «Я тебе губы в кровь разобью», «фашисты-садисты» или «преподавательница», раздававшая на уроке подзатыльники (примеры - реалии из московской английской спецшколы советского времени, где пришлось учиться автору этих строк). Собственно, эта та же ситуация, что и в экономике в целом, где реальной (а не сказочной) альтернативой рыночным отношениям является не высокодуховный «СССР 2.0», а очереди, жуликоватые мясники и лагерные хлеборезы, перед которыми положено лебезить и именовать их не иначе, как «с большой буквы».
И уж совсем неприемлемы претензии по поводу того, что «родители жалуются». Это типично коррупционная логика «мы тут сами разберёмся» (даже если сам учитель не осознаёт её коррупционного характера). Никакая система не может сама себя контролировать, и контрольные органы (в том числе и Прокуратура) существуют - во всяком случае, в идеале, но отчасти и в реальности тоже - именно для независимого контроля и защиты прав родителей и детей.
Нелепое отождествление подобных жалоб с доносительством выгодно только тем, кто собирается заниматься различными злоупотреблениями или не хочет выполнять свои профессиональные обязанности, переложив их на родителей. Подчеркну, что речь идёт именно о коррупционной логике, а не о коррупции как таковой.
Но сколь невелико тут расстояние, насколько неуместно в данном случае полагаться не на институты и процедуры, а на «хороших людей» и «прекрасные места для “наших”», достаточно очевидно хотя бы по недавним скандалам в элитных школах. Недовольство по поводу самой возможности жаловаться на школу - совершенно абсурдное, если вдуматься - также вполне вписывается, к сожалению, в ту порочную модель отношения между учителями и родителями, о которой шла речь выше.
П.В.Лукин, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, учитель истории Классической гимназии при Греко-Латинском кабинете Ю.А.Шичалина
Православие и мир, 03.04.2017
http://www.pravmir.ru/tikat-ukazkoi-v-roditelei/
Окончание:
ШКОЛА: Родители против учителей, учителя против родителей?
http://loxovo.livejournal.com/7791210.html