Т.СТАНОВАЯ: Первая любовь прошла. Остались ли у Кремля шансы договориться с Трампом? (фев 2017)
Быстрого потепления не произошло. Теперь у Москвы осталось последнее оружие
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и государственный секретарь США Рекс Тиллерсон во время переговоров в рамках встречи глав МИД «большой двадцатки»
Сразу после инаугурации Дональда Трампа из США стали проходить одна плохая новость за другой. Сначала каждый из номинантов на важные должности стремился отличиться дозированной критикой в адрес России. Затем громкий скандал с увольнением советника по национальной безопасности Майкла Флинна, явно поторопившегося обсуждать с российским послом снятие санкций за спиной избранного, но пока еще не инаугурированного главы государства. И, наконец, «холодный душ» персонально от Трампа, поставившего под сомнение «мягкость» политики Барака Обамы в отношении захвата Россией Крыма. Прошедшая вчера первая встреча главы МИД Сергея Лаврова с госсекретарем Рексом Тиллерсоном не добавила оптимизма.
Сейчас Россия, кажется, начала перегруппировку своих дипломатических и пропагандистских сил для контригры. У России с Трампом было сразу много проблем. Многие из них были известны заранее: это и неустойчивость его положения в Конгрессе, и сильнейшее сопротивление «традиционных элит», и война с журналистами, и проблемная репутация, и многое другое. Эти обстоятельства казались понятными константами, с которыми будет нелегко, но возможно иметь дело.
Неизвестными были гораздо более эфемерные параметры, связанные с психотипом самого Трампа, его умением подбирать людей, держать обещания, наличием политической воли, степенью его реального радикализма, прагматизма, авантюризма, профессионализма. И Москва запаслась терпением в надежде все это выяснить. Но первое разочарование на самом деле пришло вовсе не с номинацией кандидатов на ключевые посты в новой администрации (именно тогда критические замечания в адрес России посыпались как из рога изобилия), а с первым телефонным разговором Путина и Трампа.
Последний, как оказалось, очень далек от понимания проблемного поля российско-американских отношений, не в курсе того, что такое договор о СНВ-3 (важнейший документ или, точнее, процесс не только в российско-американских отношениях, но и для всей архитектуры мировой безопасности). Зато на первый план в качестве аргумента в пользу своей исключительной правоты Трамп априори выдвигает тезис о собственной популярности (если, конечно, верить источникам Reuters). Как быть с политическим лидером, не владеющим сюжетом, зависимым от очень разных советников, не доверяющим при этом никому и нацеленным на то, чтобы выторговать нечто, чего он не знает сам, - непонятно никому. Это и было первое разочарование Путина, который наверняка был настроен для начала нащупать персональный подход. Это означает, что если до этого нового понимания Кремль считал, что Трамп - это шанс и окно возможностей для сопротивления системе, маховику холодной войны и взаимному недоверию элит, то теперь получается, что Трамп - не меньшая, а может, и большая проблема, учитывая антироссийскую инерцию американской системы.
Некомпетентность, авантюризм Трампа, а также отсутствие даже призрачных очертаний «российского проекта» у новой администрации США - при наличии институциональных и политических внутриамериканских ограничителей на нормализацию отношений с Россией - привели к тому, что российско-американский вакуум стал заполняться единственным существующим в природе источником наполнения двусторонних отношений - инерцией прежнего подхода. Появились требования выполнять Минские соглашения и деэскалировать ситуацию на Украине, упреки за захват Крыма, признание справедливости обвинений Москвы во вмешательстве в предвыборную кампанию и т.д.
Отсутствие «российского проекта» у Трампа стало не преимуществом, а слабостью новой администрации, и чем дальше, тем сложнее оказалось этот проект разработать (да и, похоже, никто такой задачи не ставит, по крайней мере, это точно не входит в число трамповских приоритетов). И дело даже не в том, есть ли у Трампа желание этот проект родить, а в том, что изначальная постановка вопроса звучит совсем не так, как хотелось бы Москве: «что Россия может дать Америке», а не «что бы нам вместе такое глобальное провернуть», как хотелось бы Путину. При этом и Трамп, и Путин, как обнаруживается, могут совсем по-разному понимать интересы американского народа.
Если, например, соглашение СНВ-3, по справедливому мнению Кремля, отвечает интересам обоих народов, то Трамп видит тут ущерб американской стороне (то есть транслирует позицию ястребов даже не своей администрации, а позицию, близкую к ястребам прежней администрации Обамы). А если говорить об Украине, Крыме и Донбассе, то тут Россия, в глазах Трампа, вообще ничего хорошего не может предложить американской нации. Но если у Трампа нет «российского проекта», то у Путина уж точно есть «американская мечта», тени которой выражаются то в виде «второй Ялты», то «нового Хельсинки». Новый мировой порядок как более прочная архитектура мировой безопасности, проекты антиигиловской коалиции (по типу антигитлеровской), единой системы ПРО, реформ НАТО, формирования более адекватных международных институтов - все это общие черты путинской американской мечты, вслед за которой должно последовать прощение Крыма и оформление традиционной зоны влияния Москвы на постсоветском пространстве. Даже проблема нейтралитета Украины тогда отпадет, ведь НАТО будет уже не пугалом, а мертвым рудиментом старого миропорядка. Воплотить в жизнь свою мечту Кремль рассчитывал на первых этапах через тайную дипломатию - неформальные связи с людьми из окружения Трампа. Публично при этом Москва сохраняла лицо абсолютного нейтралитета и невмешательства, демонстрируя стойкость в отношении звучащих как бы понарошку критических замечаний. Это была логика двойной игры, когда с одной стороны в публичной политике ведется более жесткая игра, а за кулисами готовятся тайные сделки.
Очень долго Москва не реагировала и закрывала глаза на не самые приятные слова Трампа и членов его команды о ядерном оружии, об Украине, хакерских атаках России. Российское телевидение героизировало нового американского кумира и создавало «социальную базу» для реализации американской мечты. Отставка Флинна оказалась холодным душем для Кремля: со стороны российской элиты зазвучала персональная критика в адрес Трампа. Владислав Володин и Леонид Слуцкий, Константин Косачев и Виктор Озеров - все высказались на тему «Дональд, ты не прав», а государственные СМИ попросили не слишком хвалить Трампа. Парламентский голос был нужен, чтобы показать, что терпение Москвы не безгранично. Кажется, впервые после избрания Трампа со стороны Кремля последовала сильнейшая негативная эмоция, основанная на простом понимании: «тайная дипломатия» не сработает, причем не столько из-за ее неэффективности, сколько исходя из нестабильности и уязвимости трамповской слишком атомизированной команды. Тут как на минном поле - не знаешь, где рванет, но рванет где-то точно.
Что делать с Трампом, который, кажется, просто не знает, с какой стороны подступиться к «большой сделке», о которой уже размечтался Кремль, не знает никто. Есть принятый изначально на вооружение, но, кажется, померкнувший подход - выжидать: стабилизации кадров, проработки позиции, налаживания контактов и диалога. Однако параллельно появилась альтернативная игра - на повышение ставок: показать Вашингтону, что конструктивность Москвы имеет свои пределы, а торг уместен без взаимного выкручивания рук. Кремль решил откатить назад и показать зубы, а заодно прекратить инвестировать в героизацию самого Трампа - делать подарки без надежды на результаты Кремль больше не будет. Слишком много авансов было сделано, слишком много обвинений пропущено без ответа. Получив одну пощечину, Москва подставляла другую щеку, уговаривая сама себя, что ничего, пройдет, перебесится, успокоится.
Теперь у Москвы осталось последнее орудие для укрощения строптивого - личное очарование Путина. «Специалист по общению с людьми» - именно так презентовал себя будущий президент России своим друзьям. Умение находить общий язык с теми, кто не отягощен чуждыми ценностями или идеологическими рамками - особое умение Путина, искренне убежденного, что «по-хорошему» с Трампом можно договориться о многом. Нужна большая и теплая, доверительная и очень обстоятельная встреча, на которой российский лидер выложит свои карты, формируя впечатление у собеседника, что следовать в предложенном фарватере - в его собственных интересах.
Ошибаются те, кто полагает, что Путин будет торговаться за снятие санкций, или статус Украины, или тем более просить признать Крым. Говорить российский президент будет об интересах простых американцев, великой Америке, особой исторической миссии Трампа, которому предстоит перевернуть мир, наполненный предателями и слабыми, никчемными союзниками, несправедливостью и пожирающими ресурсы ничего не решающими институтами. Путин предложит Трампу построить новый мир, где Россия будет надежным партнером и преданным другом, опорой в великих начинаниях и единомышленником в мире краха либеральных ценностей. Надежда на то, что истинное путинское призвание «обрабатывать» людей поможет сделать персональный контакт с Трампом действительно эффективным, а результаты встречи - революционными для двусторонних отношений, становится последней. И мало кого убеждает история, показывающая, что ресурс подобного «очарования» - крайне ограничен и по силе воздействия, и по времени. А также тот факт, что Трамп - разрушительная, а не созидательная сила, а Путин - даже при всей его убедительности - совсем не тянет на большого друга Америки (и не потому, что не друг, а потому, что геополитические категории разные). Да и с обеих сторон слишком мощны идеологические, исторические, элитарные спойлеры, тормозящие двустороннее сближение. Для настоящего сближения требуется нечто большее, чем персональный фактор одного из лидеров, и содействовать этому может только вынужденная консолидация перед большой угрозой, а не позитивная повестка, выработать которую странам в стратегическом смысле никогда не удавалось.
Татьяна СТАНОВАЯ - политический аналитик. С 2005 г. руководитель аналитического департамента Центра политических технологий, представитель ЦПТ во Франции; член научного совета российско-французского центра "Обсерво".
Специализация: политическая аналитика, политконсалтинг, репутационный менеджмент, политический и бизнес PR. Автор более 2 тыс. публикаций по вопросам российской внешней и внутренней политики, проблемам политических партий, выборов, борьбы групп влияния в Кремле, "газовых войн" на постсоветском пространстве и т. п., опубликованных на сайтах politcom.ru, РИА "Новости", slon.ru.
Окончила МНЭПУ ("политология"). Второе высшее - "Государственное и муниципальное управление" (МГУ).
Republic (бывший Slon), 17.02.2017
https://republic.ru/posts/79791
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и государственный секретарь США Рекс Тиллерсон во время переговоров в рамках встречи глав МИД «большой двадцатки»
Сразу после инаугурации Дональда Трампа из США стали проходить одна плохая новость за другой. Сначала каждый из номинантов на важные должности стремился отличиться дозированной критикой в адрес России. Затем громкий скандал с увольнением советника по национальной безопасности Майкла Флинна, явно поторопившегося обсуждать с российским послом снятие санкций за спиной избранного, но пока еще не инаугурированного главы государства. И, наконец, «холодный душ» персонально от Трампа, поставившего под сомнение «мягкость» политики Барака Обамы в отношении захвата Россией Крыма. Прошедшая вчера первая встреча главы МИД Сергея Лаврова с госсекретарем Рексом Тиллерсоном не добавила оптимизма.
Сейчас Россия, кажется, начала перегруппировку своих дипломатических и пропагандистских сил для контригры. У России с Трампом было сразу много проблем. Многие из них были известны заранее: это и неустойчивость его положения в Конгрессе, и сильнейшее сопротивление «традиционных элит», и война с журналистами, и проблемная репутация, и многое другое. Эти обстоятельства казались понятными константами, с которыми будет нелегко, но возможно иметь дело.
Неизвестными были гораздо более эфемерные параметры, связанные с психотипом самого Трампа, его умением подбирать людей, держать обещания, наличием политической воли, степенью его реального радикализма, прагматизма, авантюризма, профессионализма. И Москва запаслась терпением в надежде все это выяснить. Но первое разочарование на самом деле пришло вовсе не с номинацией кандидатов на ключевые посты в новой администрации (именно тогда критические замечания в адрес России посыпались как из рога изобилия), а с первым телефонным разговором Путина и Трампа.
Последний, как оказалось, очень далек от понимания проблемного поля российско-американских отношений, не в курсе того, что такое договор о СНВ-3 (важнейший документ или, точнее, процесс не только в российско-американских отношениях, но и для всей архитектуры мировой безопасности). Зато на первый план в качестве аргумента в пользу своей исключительной правоты Трамп априори выдвигает тезис о собственной популярности (если, конечно, верить источникам Reuters). Как быть с политическим лидером, не владеющим сюжетом, зависимым от очень разных советников, не доверяющим при этом никому и нацеленным на то, чтобы выторговать нечто, чего он не знает сам, - непонятно никому. Это и было первое разочарование Путина, который наверняка был настроен для начала нащупать персональный подход. Это означает, что если до этого нового понимания Кремль считал, что Трамп - это шанс и окно возможностей для сопротивления системе, маховику холодной войны и взаимному недоверию элит, то теперь получается, что Трамп - не меньшая, а может, и большая проблема, учитывая антироссийскую инерцию американской системы.
Некомпетентность, авантюризм Трампа, а также отсутствие даже призрачных очертаний «российского проекта» у новой администрации США - при наличии институциональных и политических внутриамериканских ограничителей на нормализацию отношений с Россией - привели к тому, что российско-американский вакуум стал заполняться единственным существующим в природе источником наполнения двусторонних отношений - инерцией прежнего подхода. Появились требования выполнять Минские соглашения и деэскалировать ситуацию на Украине, упреки за захват Крыма, признание справедливости обвинений Москвы во вмешательстве в предвыборную кампанию и т.д.
Отсутствие «российского проекта» у Трампа стало не преимуществом, а слабостью новой администрации, и чем дальше, тем сложнее оказалось этот проект разработать (да и, похоже, никто такой задачи не ставит, по крайней мере, это точно не входит в число трамповских приоритетов). И дело даже не в том, есть ли у Трампа желание этот проект родить, а в том, что изначальная постановка вопроса звучит совсем не так, как хотелось бы Москве: «что Россия может дать Америке», а не «что бы нам вместе такое глобальное провернуть», как хотелось бы Путину. При этом и Трамп, и Путин, как обнаруживается, могут совсем по-разному понимать интересы американского народа.
Если, например, соглашение СНВ-3, по справедливому мнению Кремля, отвечает интересам обоих народов, то Трамп видит тут ущерб американской стороне (то есть транслирует позицию ястребов даже не своей администрации, а позицию, близкую к ястребам прежней администрации Обамы). А если говорить об Украине, Крыме и Донбассе, то тут Россия, в глазах Трампа, вообще ничего хорошего не может предложить американской нации. Но если у Трампа нет «российского проекта», то у Путина уж точно есть «американская мечта», тени которой выражаются то в виде «второй Ялты», то «нового Хельсинки». Новый мировой порядок как более прочная архитектура мировой безопасности, проекты антиигиловской коалиции (по типу антигитлеровской), единой системы ПРО, реформ НАТО, формирования более адекватных международных институтов - все это общие черты путинской американской мечты, вслед за которой должно последовать прощение Крыма и оформление традиционной зоны влияния Москвы на постсоветском пространстве. Даже проблема нейтралитета Украины тогда отпадет, ведь НАТО будет уже не пугалом, а мертвым рудиментом старого миропорядка. Воплотить в жизнь свою мечту Кремль рассчитывал на первых этапах через тайную дипломатию - неформальные связи с людьми из окружения Трампа. Публично при этом Москва сохраняла лицо абсолютного нейтралитета и невмешательства, демонстрируя стойкость в отношении звучащих как бы понарошку критических замечаний. Это была логика двойной игры, когда с одной стороны в публичной политике ведется более жесткая игра, а за кулисами готовятся тайные сделки.
Очень долго Москва не реагировала и закрывала глаза на не самые приятные слова Трампа и членов его команды о ядерном оружии, об Украине, хакерских атаках России. Российское телевидение героизировало нового американского кумира и создавало «социальную базу» для реализации американской мечты. Отставка Флинна оказалась холодным душем для Кремля: со стороны российской элиты зазвучала персональная критика в адрес Трампа. Владислав Володин и Леонид Слуцкий, Константин Косачев и Виктор Озеров - все высказались на тему «Дональд, ты не прав», а государственные СМИ попросили не слишком хвалить Трампа. Парламентский голос был нужен, чтобы показать, что терпение Москвы не безгранично. Кажется, впервые после избрания Трампа со стороны Кремля последовала сильнейшая негативная эмоция, основанная на простом понимании: «тайная дипломатия» не сработает, причем не столько из-за ее неэффективности, сколько исходя из нестабильности и уязвимости трамповской слишком атомизированной команды. Тут как на минном поле - не знаешь, где рванет, но рванет где-то точно.
Что делать с Трампом, который, кажется, просто не знает, с какой стороны подступиться к «большой сделке», о которой уже размечтался Кремль, не знает никто. Есть принятый изначально на вооружение, но, кажется, померкнувший подход - выжидать: стабилизации кадров, проработки позиции, налаживания контактов и диалога. Однако параллельно появилась альтернативная игра - на повышение ставок: показать Вашингтону, что конструктивность Москвы имеет свои пределы, а торг уместен без взаимного выкручивания рук. Кремль решил откатить назад и показать зубы, а заодно прекратить инвестировать в героизацию самого Трампа - делать подарки без надежды на результаты Кремль больше не будет. Слишком много авансов было сделано, слишком много обвинений пропущено без ответа. Получив одну пощечину, Москва подставляла другую щеку, уговаривая сама себя, что ничего, пройдет, перебесится, успокоится.
Теперь у Москвы осталось последнее орудие для укрощения строптивого - личное очарование Путина. «Специалист по общению с людьми» - именно так презентовал себя будущий президент России своим друзьям. Умение находить общий язык с теми, кто не отягощен чуждыми ценностями или идеологическими рамками - особое умение Путина, искренне убежденного, что «по-хорошему» с Трампом можно договориться о многом. Нужна большая и теплая, доверительная и очень обстоятельная встреча, на которой российский лидер выложит свои карты, формируя впечатление у собеседника, что следовать в предложенном фарватере - в его собственных интересах.
Ошибаются те, кто полагает, что Путин будет торговаться за снятие санкций, или статус Украины, или тем более просить признать Крым. Говорить российский президент будет об интересах простых американцев, великой Америке, особой исторической миссии Трампа, которому предстоит перевернуть мир, наполненный предателями и слабыми, никчемными союзниками, несправедливостью и пожирающими ресурсы ничего не решающими институтами. Путин предложит Трампу построить новый мир, где Россия будет надежным партнером и преданным другом, опорой в великих начинаниях и единомышленником в мире краха либеральных ценностей. Надежда на то, что истинное путинское призвание «обрабатывать» людей поможет сделать персональный контакт с Трампом действительно эффективным, а результаты встречи - революционными для двусторонних отношений, становится последней. И мало кого убеждает история, показывающая, что ресурс подобного «очарования» - крайне ограничен и по силе воздействия, и по времени. А также тот факт, что Трамп - разрушительная, а не созидательная сила, а Путин - даже при всей его убедительности - совсем не тянет на большого друга Америки (и не потому, что не друг, а потому, что геополитические категории разные). Да и с обеих сторон слишком мощны идеологические, исторические, элитарные спойлеры, тормозящие двустороннее сближение. Для настоящего сближения требуется нечто большее, чем персональный фактор одного из лидеров, и содействовать этому может только вынужденная консолидация перед большой угрозой, а не позитивная повестка, выработать которую странам в стратегическом смысле никогда не удавалось.
Татьяна СТАНОВАЯ - политический аналитик. С 2005 г. руководитель аналитического департамента Центра политических технологий, представитель ЦПТ во Франции; член научного совета российско-французского центра "Обсерво".
Специализация: политическая аналитика, политконсалтинг, репутационный менеджмент, политический и бизнес PR. Автор более 2 тыс. публикаций по вопросам российской внешней и внутренней политики, проблемам политических партий, выборов, борьбы групп влияния в Кремле, "газовых войн" на постсоветском пространстве и т. п., опубликованных на сайтах politcom.ru, РИА "Новости", slon.ru.
Окончила МНЭПУ ("политология"). Второе высшее - "Государственное и муниципальное управление" (МГУ).
Republic (бывший Slon), 17.02.2017
https://republic.ru/posts/79791
Примечание: все выделения в тексте - мои.