Проблема памятника Ивану Грозному связана не столько с прошлым, сколько с нами сегодняшними
Грозный бродит по стране
Примеру Орла, поставившего памятник Ивану IV, собирается последовать город Александров во Владимирской области
В длившемся с лета противостоянии орловского гражданского общества, возражавшего против памятника организатору опричнины, и губернатора, за памятник болевшего, победили власти. На открытие монумента приехали Александр Проханов и Сергей Кургинян, депутат Госдумы и координатор «Бессмертного полка» Николай Земцов, байкер «Хирург» и прочие представители патриотической общественности: над толпой вились имперские флаги, а само мероприятие приобрело федеральный вес.
«Я не историк, - уточнил в своем выступлении губернатор Вадим Потомский, первым взявший слово на торжественной церемонии, - я считаю, это великий русский государь, собиратель земель русских, человек, который сохранил для нас с вами православную веру и не позволил никому посягать на нашу территорию». Потомский добавил, что какие бы враги ни мешали им «делать такие поступки, ставить памятники первому русскому царю», они «никогда не склонятся». «Мы великий русский народ! У нас великий, самый мощный президент, который заставил весь мир уважать Россию, как это в свое время сделал Иван Васильевич Грозный! С Богом!» - заключил губернатор.
«От всего нашего патриотического мотоциклетного братства, от всех «волков» Русской весны хотел тебя поблагодарить за то, что довел это до конца, - несмотря на все тараканьи скачки вокруг этого памятника, несмотря на все доносы и петиции, которые на тебя писали, ты это сделал, - без церемоний, на «ты» обратился к губернатору байкер Залдостанов («Хирург»). - Я поздравляю орловчан с обретением нового смыслового символа города».
Под «тараканьими скачками» Залдостанов, видимо, подразумевал возражения горожан против памятника царю-убийце. Изначально памятник планировали поставить как раз возле Богоявленского собора, старейшего каменного здания в городе, - на месте, где был основан Орел. Но это охранная зона с особыми условиями, и у местных властей возникла другая идея: «воткнуть» памятник на пятачок у театра юного зрителя «Свободное пространство». Правда, это место - тоже охранная зона (театр располагается в так называемом «Здании Магистрата», памятнике федерального значения). Там-то инициативу с опущенным забралом и встретила общественность.
Одним из ярых противников был худрук театра Александр Михайлов. Бывший депутат горсовета Юрий Малютин подал иск в суд, указывая, что горсовет не имел права разрешать установку памятника в охранной зоне, и суд запретил ставить монумент возле ТЮЗа до вынесения решения. Уже осенью губернатор Потомский изменил порядок определения охранных зон в области: что заповедное, а что нет, областное управление об охране объектов культурного наследия теперь решает самостоятельно. Правда, в правительстве области утверждают, что к памятнику Грозному это не имеет отношения.
Иван Грозный считается основателем Орла, но летом, к юбилею города, поставить памятник не удалось, отложили на начало сентября. Градозащитники устраивали протестные пикеты, собирали подписи, а затем, когда начались работы по подготовке места для памятника, останавливали эти работы. Чтобы доказать, что горожане на самом деле за памятник, специалисты кафедры социологии и информационных технологий Орловского филиала РАНХиГС провели опрос: участвовали в нем 400 человек, больше 50% высказались за установку Грозного.
«На одном только пикете проголосовало против 300!» - возражал тогда один из лидеров протеста против памятника, член Союза дизайнеров России Виктор Панков. Согласно тому опросу, большинство поддержало расположение монумента именно у ТЮЗа. Но протестующие победили: в итоге памятник встал не возле детского театра, а у Богоявленского собора, на месте слияния Оки и Орлика, только в середине октября.
Click to viewСвои исторические знания губернатор Орловской области демонстрировал еще во время борьбы за памятник. «Иван Грозный однажды сказал: «Я виновен в смерти своего сына, потому что вовремя не отдал его лекарям», когда они ехали в дороге и он заболел. Они ехали из Москвы в Петербург», - поделился Потомский на пресс-конференции ТАСС.
«Массовое историческое знание напоминает проходной двор, - говорит историк, сотрудник Института всеобщей истории РАН Владислав НАЗАРОВ. - Все об истории что-то слышали, что-то когда-то читали и поэтому считают, что могут авторитетно и со знанием дела высказаться о том, о чем они, как правило, не имеют точного представления. И чаще всего такие оценки проистекают из общих идеологических представлений и сиюминутных политических установок во всем их многообразии».
По мнению Назарова, успешным или полезным для страны сделанное Иваном Грозным назвать нельзя: общим итогом правления царя стал структурный кризис в государстве и обществе. «Он имел и экономическое обличье (большинство уездов, кроме юга, запустело - вместо сел и деревень были пустоши, это зафиксировано в писцовых описаниях. К концу его правления налоги возросли более чем в два раза, а тягловое население (то есть те, кто налоги регулярно платил) уменьшилось более чем в два раза. Крестьянство бежало от опричнины, от войн, от морового поветрия. Это и социальный кризис: дворянство в последние годы Ливонской войны отказывалось служить: был большой процент неявки на фронт, групповые побеги прямо с фронта военных действий. Был и политический кризис - до его последних дней правящая элита была разделена, было две боярские думы, два двора. И сразу после смерти царя это породило жесткую политическую борьбу. И это «братоненавистное разделение» людей, как писали младшие современники Ивана Грозного, и стало одной из главных причин первой гражданской войны в России - Смуты начала XVII века». И не забудем того, как «собиратель земли Русской» (согласно губернатору Потомскому) тем не менее утратил, проиграв Ливонскую войну, исконные русские земли - Ивангород, Ям, Копорье, Корелу с прилегающими территориями».
Интересно, что массовый характер казней признавал сам Грозный. Неугодных и их семьи казнили таким образом, чтобы их души могли попасть только в ад, «нечистыми методами», без причащения. «Он представлял себя как единственного православного царя во всей вселенной, прямого представителя Всевышнего на земле, поэтому и был вправе распоряжаться судьбами и на земле, и на небесах», - объясняет Назаров логику самодержца. После ненамеренного убийства сына Грозный осознал, что не имел права распоряжаться душами (он все еще считал себя вправе «казнить в опале»), но списки имен казненных из царской канцелярии стали рассылаться после смерти сына по монастырям вместе с денежными и вещевыми вкладами, чтобы монахи молились за их души. Сохранились монастырские синодики с именами казненных. «Очень трудно восхвалителям Ивана Васильевича противостоять его собственным документальным данным», - говорит Назаров.
К Ивану Грозному обычно обращаются в те эпохи, когда нужны примеры жестоких правителей с тяжелой рукой. Больше всего нахваливали царя в сталинские времена, особенно в конце 1930-х - середине 1950-х годов. Тогда превозносили его борьбу с боярами, с элитой, якобы сопротивлявшейся процессам централизации, говорит Назаров.
С такой оценкой согласен и историк Никита СОКОЛОВ, глава совета Вольного исторического общества: «Историки давно определились, что Иван Грозный, выражаясь современным языком, лузер и негодяй. А превозносить этого негодяя начали при Сталине».
Губернатор и другие сторонники памятника на все возражения отвечают, что ставят памятник прежде всего основателю Орла, а не историческому деятелю. Но сам царь к основанию крепости на месте слияния Орлика и Оки не имеет прямого отношения, говорит Назаров. В стране тогда (как, впрочем, и много позднее) все делалось «именем царя», на деле же строительством распоряжались земские бояре.
14 октября памятник Грозному торжественно открыли. В этот же день глава администрации Александровского района Игорь Першин заявил, что в городе Александрове тоже установят памятник царю, причем выглядеть Грозный будет «гораздо правдоподобнее».
В Александрове в эпоху опричнины находилась резиденция царя, Александровская слобода, - практически постоянно он жил там в годы опричнины. Напротив нее и хотят поставить памятник, уже и дату назначили - 4 ноября. «В день народного единства хотят открыть памятник человеку, который страну как раз разделил - на опричнину и земскую часть, - недоумевает историк Владислав Назаров. - Это сопровождалось массовыми переселениями, именно в опричнину, особенно в 1568 году, начался массовый террор. И, кстати, о «единстве»: в Троицком соборе слободы посетители могут наглядно убедиться в некоторых последствиях опричного погрома Новгорода в январе-феврале 1570 г. В соборе находятся древние врата - Васильевские и Тверские - Новгородского Софийского собора, вывезенные опричниками в Александрову слободу зимой того же года. Можно сказать, материальное воплощение единства».
"Новая газета", 15.10.2016
https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/10/15/70191-groznyy-brodit-po-strane
Кирилл МАРТЫНОВ: Мемориализация ужаса
Почему проблема памятника Грозному в Орле связана не столько с прошлым, сколько с нами сегодняшними
Вопрос о памятнике Ивану Грозному мог бы обсуждаться спокойно, в обстановке парламентских дебатов. Консерваторы тогда рассказали бы о роли царя в становлении русской государственности. Либералы и вообще граждане, стоящие на антиавторитарных позициях, объяснили бы, почему памятник палачу и убийце - вещь неприемлемая. Даже если речь идет о событиях далекого XVI века и даже если в русской культуре сложился определенный противоречивый взгляд на этот сюжет благодаря усилиям Сергея Эйзенштейна. В конечном итоге тут мог быть найден какой-то компромисс.
Например, ограничились бы бюстом царя в Александровской слободе, где вообще было бы неплохо открыть музей российского деспотизма. Тогда одни приезжали бы в Александров посмотреть на царя, чтобы поразмышлять о великой России, а другие - ради напоминания, что такие страницы истории, как опричнина, не должны повторяться. Во всем этом была бы явная польза - по меньшей мере, для развития местного александровского бизнеса. И тогда уже никто не смог бы сказать, что от царей одни беды. Но для того, чтобы скучный в сущности вопрос о памятниках разрешался в таком ключе, нужно жить в другом обществе, еще не разучившемся вести дискуссию. В обществе, где политический оппонент еще не представляет собой врага, единственная форма коммуникации с которым - взаимное уничтожение.
Проблема памятника Ивану Грозному в Орле в меньшей степени связана с историческим прошлым и в значительно большей - с нами сегодняшними. С тем риторическим и идеологическим контекстом, в котором монументальная опричнина входит в нашу жизнь. Ключевой аргумент сторонников памятников почерпнут, кажется, еще у ультраправого публициста Вадима Кожинова: дескать, во Франции в то же время вообще была Варфоломеевская ночь, так что же нам стесняться? Почему т.н. патриоты всегда оценивают собственный моральный облик с оглядкой на Запад - остается загадкой. Но важнее другое: в современной Франции невозможно представить себе открытие памятника зачинщикам резни 1572 года. Тем более с участием официальных лиц, мечтающих о восстановлении Французской империи и возвращении ее колониальных владений любой ценой.
В нашей же стране, официальная цель которой сейчас, кажется, близка задачам, сформулированным Казимиром Малевичем перед Хармсом и его друзьями («идите и остановите прогресс»), монументальная опричнина становится одним из элементов общей мемориализации ужаса.
Возгонка страха идет через цензуру, силовые акции «гражданских активистов», уголовное преследование за мыслепреступления, разжигание милитаристской риторики, через перманентный поиск врагов и «агентов». Страх стал главной скрепой - прежде эту почетную роль выполняла нефтяная рента. Пряников на всех давно не хватает, так что было развернуто экстренное импортозамещение ужаса. Причем страшно должно быть всем: элитам, что у них заберут накопленное и лишат доступа к британским судам и британским же университетам для детей. Народу, повторяющему «лишь бы не было войны». Жителям Орла, которых байкер Залдостанов от лица «всех волков Русской весны» поздравил с «новым смысловым символом».
Залдостанов прав: в городе действительно живет теперь нечто новое. Только это символ не государственной мощи, но всеобщего российского страха и бессилия. Бедная русская история идет по кругу: памятники тиранам возникают лишь для того, чтобы быть разрушенными.
Кирилл МАРТЫНОВ - преподаватель философии (доцент кафедры онтологии, логики и теории познания) НИУ ВШЭ, публицист, главный редактор общественно-политического проекта "Мнения.ру", редактор отдела политики и экономики "Новой газеты". Кандидат философских наук. Специалист в области современных политических теорий, аналитической философии и социологии. Профессиональные интересы: философия сознания, философия языка, политическая философия.
Работал в Фонде эффективной политики (секретарь сетевого Штаба президентских инициатив при ФЭП) и других (около-)политических проектах, редактировал "Русский журнал". Делал различные проекты в медиа, параллельно преподавал в университете. Публиковался в "Новой газете", "Московских новостях", "Отечественных записках" и др.
Фейсбук: https://www.facebook.com/kmartynov.
"Новая газета", 15.10.2016
http://illuzion-cinema.ru/wp-content/uploads/2015/01/medium_91b581459a795ae0f68bec93b1ea16e8.jpeg
Кинорежиссер Павел ЛУНГИН: "Встает вопрос, что, Россия обезумела?"
Об открытии первого памятника Ивану Грозному
О Грозном известно уже почти все. Он был сыноубийцей, женоубийцей, внукоубийцей. Лично принимал участие в пытках. Прерывал молитву, и диктовал - кого и как надо пытать. Известно, что этот человек был настоящим злодеем.
Более того, известно, что он проиграл все войны за 20 последних лет правления. И результатом его правления стал один из мрачнейших периодов в истории России. Он разделил страну на своих и чужих. Все вылилось в Смутное время, которое по сути было Гражданской войной.
Встает вопрос, что, Россия обезумела? Почему через пять веков хочет возвеличивать злодея?
На этот вопрос обычно отвечают: «А вот посмотри. Знаменитый Генрих Восьмой в Англии. Тоже тиран и женоубийца». Но это была правда и особенности другого времени. Нам же интересно говорить не про Грозного - про нас.
«Это как бы мечта о Сталине»
Не представляю себе, чтобы Англия покрылась вдруг памятниками Генриху Восьмому. Или во Франции вдруг, как грибы, вырастали памятники Карлу Девятому, и на них бы писалось: «Спасибо за Варфоломеевскую ночь и истребление гугенотов».
Это вопросы к нам. Эти вопросы о нас. Как мы оцениваем свое прошлое и настоящее.
И тогда мы понимаем, что на самом деле, речь идет не о Грозном. Это все эвфемизмы в так и не разрешенных спорах о Сталине.
И Грозного, с легкой руки Эйзенштейна используют как метафору оценки правления Сталина. Это как бы мечта о нем.
Значит, есть определенная часть людей в нашем обществе, которые хотели бы разделить страну на своих и чужих, на палачей и на жертв.
Почему-то они свято уверены, что они-то будут среди палачей. Окажутся среди опричников с собачьей головой у седла, или, как Сорокин гениально описывал: «С собачьей головой на радиаторе «Мерседеса».
Просто хотелось бы предупредить, что история гораздо непредсказуемей, сложнее. Напрасно они считают, что будущее палачей им уготовано. Пусть все-таки подумают о своей жизни, своих детей, о жизни современников.
Хочется предостеречь: «Не вызывайте дух злодея. Не играйте с огнем, это опасная игра, жертвами которой вы сами можете стать».
"Новая газета", 16.10.2016
https://www.novayagazeta.ru/articles/2016/10/16/70195-vstaet-vopros-chto-rossiya-obezumela