Андрей КОЛЕСНИКОВ - Режим неполной легитимности
Как и почему голосовали избиратели разных типов
Если не будешь голосовать - конституционная процедура выборов, важнейший институт демократии, окажется профанированной в еще большей степени и, кроме того, заржавеет и порастет травой. И ее невозможно будет использовать тогда, когда она действительно может понадобиться, - в момент появления реальных политических альтернатив и начала транзита от имитационной демократии к демократии нормальной
«Если тебе не нравятся порядки в стране, почему ты не проголосуешь за меня?» - «Вот когда ты станешь властью, тогда я за тебя и проголосую». Этот архетипичный анекдот блуждает по разным политическим культурам, но ближе обществам патерналистским, где существенная часть электората голосует за власть только потому, что она власть. И не голосует за оппозицию, поскольку точно знает, что ее ни при какой погоде не допустят в парламент. И зачем отдавать оппозиции свой голос, если он все равно пропадет? Последний раз я слышал версию этого анекдота в его сербском варианте…
Человек-без-взглядов выбирает и выигрывает
Среднестатистический избиратель, человек-без-взглядов, перманентно затрудняющийся с ответом на любой вопрос, заведомо патерналистски ориентирован. Именно на него - его нерешительность, но и законопослушность - делали ставку те, кто переносил выборы с декабря на сентябрь. В день потенциально низкой явки на избирательный участок и пришел тот самый «хороший гражданин», для которого выборы - это ритуал. Ритуал законопослушности, предполагающий голосование за власть.
Что такое голосование за власть? Это не только и не столько голосование за «Единую Россию». Если избиратель недоволен ситуацией в стране или не любит единороссов, в отсутствие графы «против всех» он с высокой степенью вероятности голосует за партии, которые метафорически называются «оппозиционными», - КПРФ, ЛДПР, «Справедливую Россию». На самом же деле, голосуя за них, избиратель стабилизирует и легитимирует политическую систему. Потому что все эти три партийных образования - лишь три иных имени власти. А все четыре партии, которые были и в прежнем составе парламента, и в только что избранном, - это одна большая партия власти в расширенном понимании.
И даже если избиратель-без-взглядов предпочитал на этих выборах на свой вкус какую-либо из мелких партий, которую он счел «оппозиционной», - это не более чем голосование за спойлера, совершенно безвредное для системы. Словом, «протестное» голосование среднего избирателя лишний раз легитимировало власть, создало впечатление конкурентных и честных выборов, а сама власть осталась незыблемой и в полной безопасности.
Ловушка либерального избирателя
Что в этой ситуации оставалось делать демократическому и либеральному избирателю, к тому же заблудившемуся в трех соснах «Яблока», ПАРНАСа и Партии роста, не слишком удачно имитировавшей либерализм и остававшейся по форме спойлером демпартий, а по содержанию - партией сторонников дешевого кредита? Единой платформы нет, единого лидера нет, единого понимания ситуации нет. А после присоединения Крыма демократический электорат потерял существенную долю собратьев, для которых этот шаг руководства страны стал индульгенцией на поддержку власти. Многие с видимым облегчением отказались от своей оппозиционности, ничего, кроме усталости и разочарования, не приносящей.
На протяжении всего путинского правления у демократических партий было больше того, что их разъединяло, чем объединяло. Лидерские амбиции, разное отношение к сотрудничеству с властью и экономическим реформам спровоцировали, например, настоящую войну между СПС и «Яблоком» в 2003 году. Все силы были потрачены не на борьбу за избирателя, а на войну друг с другом. В результате обе партии не попали в парламент. Эпоха содержательного присутствия демократического дискурса в парламенте и представительства граждан России с лево- или праволиберальными взглядами была закончена.
Начался процесс мельчания демократических и либеральных партий, а укреплявшийся год от года авторитаризм снижал спрос на демократические ценности. Верный либерально-демократический избиратель оставался дезориентированным и надолго, включая и нынешние выборы, попал в ловушку: участвовать или не участвовать в выборах, легитимировать своим участием систему или показать ей кукиш, который никто не заметит, методом неучастия? И снова проиграть и в том и в другом случае.
Для провластного большинства Россия все равно останется демократической страной. Причем никогда так много респондентов не отвечало положительно на вопрос о том, существует ли в нашей стране демократия. Согласно исследованию Левада-центра, проведенному в декабре 2015 года, 62% ответили на этот вопрос утвердительно. Для сравнения: в феврале 2006 года таких респондентов было 37%. Получается, что чем жестче режим, тем больше людей начинают верить в то, что они живут в демократической стране. Точнее, им хотелось бы в это верить, и в этом случае они или выдают желаемое за действительное, или понимают демократию на свой патерналистский лад, ставя знак равенства между возвращенным «величием» страны и «демократией» и трактуя ее исключительно как реализацию воли большинства.
И что же было делать в этой обстановке, как сказали бы лет сорок назад, «морально-политического единства» не расставшемуся со своими взглядами «ядерному» демократическому избирателю? Самый естественный шаг - игнорировать выборы, и многие так и поступили. И это не акт политической апатии, а, напротив, своеобразное проявление политической активности. Точнее, определенного типа позиции, морально важной самим отказникам.
Логика тех, кто пошел голосовать и вообще занимал активную позицию, становясь, например, избирателем, была примерно такой. Если не будешь голосовать - конституционная процедура выборов, важнейший институт демократии, окажется профанированной в еще большей степени и, кроме того, заржавеет и порастет травой. И ее невозможно будет использовать тогда, когда она действительно может понадобиться, - в момент появления реальных политических альтернатив и начала транзита от имитационной демократии к демократии нормальной.
Демократический избиратель может оказаться в еще большей степени детренированным, чем демократические кандидаты, которые все-таки участвовали в этих выборах, и для многих из них - с учетом применявшихся против них административного ресурса и грязных технологий - это участие стало настоящим гражданским подвигом. Причем без всякого преувеличения. И что же, игнорировать эти усилия своих сограждан, пусть и избравших модель Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами?
Чем меньше процентов получают демпартии, тем больше оснований у власти сказать: мы победили в честной борьбе, и посмотрите, насколько непопулярны в народе те, кого называют «демократами» и кого народ на самом деле считает ответственными политическими силами. Отказываться от легальной политической борьбы сегодня - означает завтра начинать эту самую борьбу с еще более низкой базы. Базы неузнаваемости и закрепившейся репутации неудачников. Причем в еще более сложной ситуации безальтернативности в 2018 году - в том случае, если на выборы пойдет Владимир Путин.
Вовлеченность в политику - тот же самый спорт высших достижений: стоит расслабиться - и нечего думать о полноценном участии в будущих соревнованиях.
L-образное падение
Победителей на этих выборах ведь тоже ожидают непростые времена. Лидерские по своему типу партии начнут разваливаться, как только уйдут более четверти века занимавшие поляну Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. «Единая Россия» - это все-таки не Путин. Это структура, которую воспринимают как государственную, а значит, ответственную за экономическую депрессию. И она будет терять популярность - медленно, повторяя движения L-образного экономического кризиса, но последовательно.
Вскоре после президентских выборов 2018 года партийную, а значит, парламентскую систему ждут эрозия и кризис. К этому вызову система, сосредоточившая усилия на подавлении политической конкуренции и замораживании четырехпартийной Думы, не готова.
И легитимация системы образца 2016 года окажется неполной. В системе обнаружатся пустоты и гулкие ниши, которые рано или поздно будут заполняться и станут конкурентными. Это не обязательно произойдет на президентских выборах 2018 года - под них, среди прочего, и подстраивается нынешняя модель Думы. Но система, условно говоря, осени 2018 года будет похожа на систему осени 2016 года лишь внешне: она уже начнет готовиться к новым шокам и перегруппировке политических и номенклатурных сил.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, политолог, PR-консультант. По образованию юрист.
С 2015 г. - руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского центра Карнеги. До этого - обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Колумнист газеты "Ведомости", журнала The New Times. Автор нескольких книг, в том числе "Попытка словаря. Семидесятые и ранее", "Спичрайтеры", биографии Анатолия Чубайса и др. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000).
Член правления Фонда Егора Гайдара, член Комитета гражданских инициатив (Комитет Алексея Кудрина).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Колесников,_Андрей_Владимирович
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/
http://carnegie.ru/experts/?fa=1020
Московский центр Карнеги, 12.09.2016
http://carnegie.ru/commentary/2016/09/19/ru-64616/j5on
Примечание: все выделения в тексте - мои.
Если не будешь голосовать - конституционная процедура выборов, важнейший институт демократии, окажется профанированной в еще большей степени и, кроме того, заржавеет и порастет травой. И ее невозможно будет использовать тогда, когда она действительно может понадобиться, - в момент появления реальных политических альтернатив и начала транзита от имитационной демократии к демократии нормальной
«Если тебе не нравятся порядки в стране, почему ты не проголосуешь за меня?» - «Вот когда ты станешь властью, тогда я за тебя и проголосую». Этот архетипичный анекдот блуждает по разным политическим культурам, но ближе обществам патерналистским, где существенная часть электората голосует за власть только потому, что она власть. И не голосует за оппозицию, поскольку точно знает, что ее ни при какой погоде не допустят в парламент. И зачем отдавать оппозиции свой голос, если он все равно пропадет? Последний раз я слышал версию этого анекдота в его сербском варианте…
Человек-без-взглядов выбирает и выигрывает
Среднестатистический избиратель, человек-без-взглядов, перманентно затрудняющийся с ответом на любой вопрос, заведомо патерналистски ориентирован. Именно на него - его нерешительность, но и законопослушность - делали ставку те, кто переносил выборы с декабря на сентябрь. В день потенциально низкой явки на избирательный участок и пришел тот самый «хороший гражданин», для которого выборы - это ритуал. Ритуал законопослушности, предполагающий голосование за власть.
Что такое голосование за власть? Это не только и не столько голосование за «Единую Россию». Если избиратель недоволен ситуацией в стране или не любит единороссов, в отсутствие графы «против всех» он с высокой степенью вероятности голосует за партии, которые метафорически называются «оппозиционными», - КПРФ, ЛДПР, «Справедливую Россию». На самом же деле, голосуя за них, избиратель стабилизирует и легитимирует политическую систему. Потому что все эти три партийных образования - лишь три иных имени власти. А все четыре партии, которые были и в прежнем составе парламента, и в только что избранном, - это одна большая партия власти в расширенном понимании.
И даже если избиратель-без-взглядов предпочитал на этих выборах на свой вкус какую-либо из мелких партий, которую он счел «оппозиционной», - это не более чем голосование за спойлера, совершенно безвредное для системы. Словом, «протестное» голосование среднего избирателя лишний раз легитимировало власть, создало впечатление конкурентных и честных выборов, а сама власть осталась незыблемой и в полной безопасности.
Ловушка либерального избирателя
Что в этой ситуации оставалось делать демократическому и либеральному избирателю, к тому же заблудившемуся в трех соснах «Яблока», ПАРНАСа и Партии роста, не слишком удачно имитировавшей либерализм и остававшейся по форме спойлером демпартий, а по содержанию - партией сторонников дешевого кредита? Единой платформы нет, единого лидера нет, единого понимания ситуации нет. А после присоединения Крыма демократический электорат потерял существенную долю собратьев, для которых этот шаг руководства страны стал индульгенцией на поддержку власти. Многие с видимым облегчением отказались от своей оппозиционности, ничего, кроме усталости и разочарования, не приносящей.
На протяжении всего путинского правления у демократических партий было больше того, что их разъединяло, чем объединяло. Лидерские амбиции, разное отношение к сотрудничеству с властью и экономическим реформам спровоцировали, например, настоящую войну между СПС и «Яблоком» в 2003 году. Все силы были потрачены не на борьбу за избирателя, а на войну друг с другом. В результате обе партии не попали в парламент. Эпоха содержательного присутствия демократического дискурса в парламенте и представительства граждан России с лево- или праволиберальными взглядами была закончена.
Начался процесс мельчания демократических и либеральных партий, а укреплявшийся год от года авторитаризм снижал спрос на демократические ценности. Верный либерально-демократический избиратель оставался дезориентированным и надолго, включая и нынешние выборы, попал в ловушку: участвовать или не участвовать в выборах, легитимировать своим участием систему или показать ей кукиш, который никто не заметит, методом неучастия? И снова проиграть и в том и в другом случае.
Для провластного большинства Россия все равно останется демократической страной. Причем никогда так много респондентов не отвечало положительно на вопрос о том, существует ли в нашей стране демократия. Согласно исследованию Левада-центра, проведенному в декабре 2015 года, 62% ответили на этот вопрос утвердительно. Для сравнения: в феврале 2006 года таких респондентов было 37%. Получается, что чем жестче режим, тем больше людей начинают верить в то, что они живут в демократической стране. Точнее, им хотелось бы в это верить, и в этом случае они или выдают желаемое за действительное, или понимают демократию на свой патерналистский лад, ставя знак равенства между возвращенным «величием» страны и «демократией» и трактуя ее исключительно как реализацию воли большинства.
И что же было делать в этой обстановке, как сказали бы лет сорок назад, «морально-политического единства» не расставшемуся со своими взглядами «ядерному» демократическому избирателю? Самый естественный шаг - игнорировать выборы, и многие так и поступили. И это не акт политической апатии, а, напротив, своеобразное проявление политической активности. Точнее, определенного типа позиции, морально важной самим отказникам.
Логика тех, кто пошел голосовать и вообще занимал активную позицию, становясь, например, избирателем, была примерно такой. Если не будешь голосовать - конституционная процедура выборов, важнейший институт демократии, окажется профанированной в еще большей степени и, кроме того, заржавеет и порастет травой. И ее невозможно будет использовать тогда, когда она действительно может понадобиться, - в момент появления реальных политических альтернатив и начала транзита от имитационной демократии к демократии нормальной.
Демократический избиратель может оказаться в еще большей степени детренированным, чем демократические кандидаты, которые все-таки участвовали в этих выборах, и для многих из них - с учетом применявшихся против них административного ресурса и грязных технологий - это участие стало настоящим гражданским подвигом. Причем без всякого преувеличения. И что же, игнорировать эти усилия своих сограждан, пусть и избравших модель Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами?
Чем меньше процентов получают демпартии, тем больше оснований у власти сказать: мы победили в честной борьбе, и посмотрите, насколько непопулярны в народе те, кого называют «демократами» и кого народ на самом деле считает ответственными политическими силами. Отказываться от легальной политической борьбы сегодня - означает завтра начинать эту самую борьбу с еще более низкой базы. Базы неузнаваемости и закрепившейся репутации неудачников. Причем в еще более сложной ситуации безальтернативности в 2018 году - в том случае, если на выборы пойдет Владимир Путин.
Вовлеченность в политику - тот же самый спорт высших достижений: стоит расслабиться - и нечего думать о полноценном участии в будущих соревнованиях.
L-образное падение
Победителей на этих выборах ведь тоже ожидают непростые времена. Лидерские по своему типу партии начнут разваливаться, как только уйдут более четверти века занимавшие поляну Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. «Единая Россия» - это все-таки не Путин. Это структура, которую воспринимают как государственную, а значит, ответственную за экономическую депрессию. И она будет терять популярность - медленно, повторяя движения L-образного экономического кризиса, но последовательно.
Вскоре после президентских выборов 2018 года партийную, а значит, парламентскую систему ждут эрозия и кризис. К этому вызову система, сосредоточившая усилия на подавлении политической конкуренции и замораживании четырехпартийной Думы, не готова.
И легитимация системы образца 2016 года окажется неполной. В системе обнаружатся пустоты и гулкие ниши, которые рано или поздно будут заполняться и станут конкурентными. Это не обязательно произойдет на президентских выборах 2018 года - под них, среди прочего, и подстраивается нынешняя модель Думы. Но система, условно говоря, осени 2018 года будет похожа на систему осени 2016 года лишь внешне: она уже начнет готовиться к новым шокам и перегруппировке политических и номенклатурных сил.
Андрей КОЛЕСНИКОВ - журналист, политолог, PR-консультант. По образованию юрист.
С 2015 г. - руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского центра Карнеги. До этого - обозреватель и шеф-редактор "Новой газеты". Работал в журналах "Огонек" и "Новое время", газете "Известия". Колумнист газеты "Ведомости", журнала The New Times. Автор нескольких книг, в том числе "Попытка словаря. Семидесятые и ранее", "Спичрайтеры", биографии Анатолия Чубайса и др. Лауреат премии журнала "Огонек" (1993) и премии Адама Смита (2000).
Член правления Фонда Егора Гайдара, член Комитета гражданских инициатив (Комитет Алексея Кудрина).
https://ru.wikipedia.org/wiki/Колесников,_Андрей_Владимирович
http://viperson.ru/wind.php?ID=13477
http://www.gazeta.ru/comments/column/kolesnikov/
http://carnegie.ru/experts/?fa=1020
Московский центр Карнеги, 12.09.2016
http://carnegie.ru/commentary/2016/09/19/ru-64616/j5on
Примечание: все выделения в тексте - мои.