Историк Владислав ЗУБОК: ГКЧП 25 лет спустя. Разрушение советского Левиафана (окончание)
Начало:
http://loxovo.livejournal.com/7485031.html
Кадры с выступлением Ельцина на танке обошли 19 августа 1991 года весь мир
Звездный час Ельцина
По контрасту, Ельцин вел себя мужественно и решительно. Наступил его "звездный час": 19 августа он стоял на танке в окружении лишь трех-четырех телохранителей и обращался ко всему миру своим немного гнусавящим, но сильным голосом, с призывом оказать гражданское сопротивление "путчу".
Именно в этот момент в глазах Запада Ельцин стал героем и затмил невероятно популярного Горбачева.
Помимо этих очевидных обстоятельств, были и другие, которые не сразу бросаются в глаза.
Первое, это отсутствие настоящей политической силы и сильной идеи, которая была бы ветром в паруса заговора. Аппаратный подход к организации чрезвычайного положения уже не работал в Москве и других больших городах, которые радикально изменились за годы горбачевской "либерализации".
КПСС, некогда могущественная партия, стремительно разваливалась на куски, ее руководители и рядовые члены бежали кто куда, в том числе в теневой и кооперативный бизнес, в коммерческие банки.
В КГБ и в органах милиции, в обществе в целом было много людей, которых "достал Горбачев", и они были готовы поддержать силы "закона и порядка". Но в июне 1991 года многие из них уже отдали голоса Ельцину. За ним по опросам общественного мнения шли три четверти жителей РСФСР.
Заговорщиков подвело и то, что они вывели на сцену войска и танки. Это был "перебор", который оскорбил москвичей, и сразу настроил молодежь на сопротивление ГКЧП.
Нигде не было видно на улицах даже тени народной поддержки злополучного комитета. Не было еще и той "красно-коричневой" массы людей, которая появилась после 1992 года и была расстреляна ельцинскими танками в октябре 1993 года.
В дни ГКЧП еще мало кому известный Егор Гайдар с товарищами выступили против путча под лозунгом: "Экономическая программа хунты - путь к краху, голоду, развалу отечественной экономики". Это заявление было первой ступенькой к стремительному превращению "гайдаровской команды" из теоретиков в практиков экономической власти.
Правильна ли точка зрения, что заговорщики не имели экономической программы? Не совсем. Мало кто помнит (и вспоминал в дни ГКЧП), что программой заговорщиков была антикризисная программа кабинета министров Валентина Павлова. Эту программу Горбачев и Павлов обсуждали и дорабатывали в мае-июле с Ельциным, республиканскими лидерами, экономистами разных мастей (среди них был Евгений Ясин). С этой программой Горбачев ездил на саммит "Семерки" в Лондоне.
Антикризисная программа предполагала последовательное движение советской экономики к рынку, но под государственным присмотром, при сохранении центрального регулятивного государственного аппарата. Рядом своих положений она была близка к "китайской модели". Роковой недостаток этой программы был в том, что она не была составлена по лекалам Международного валютного фонда, по безразмерной модели "Вашингтонского консенсуса", которая применялась для реформирования провальных экономик в странах Латинской Америки, а затем в Польше ("реформа Бальцеровича").
Именно ее через несколько месяцев после путча возьмут на вооружение Гайдар и Ельцин. Вот почему западные экономисты, западные правительства, а также российская либеральная оппозиция объявили программу Павлова неработающей и "путем к краху".
Василий Стародубцев, Борис Пуго, Геннадий Янаев и Олег Бакланов (слева направо) во время пресс-конференции членов ГКЧП 19 августа 1991 года
Стилистические особенности ГКЧП
Обращение к народу, зачитанное 19 августа по телевидению, напоминало о брежневских временах, когда живой русский язык превратился в "суконно-пламенный" суржик. ГКЧП обещал восстановить "порядок" в стране, призывал к трудовой дисциплине и экономии ресурсов.
В обращении были два пункта, которые могли затронуть народное сознание - обещание бороться с "теневиками" в экономике и решение наделить всех городских жителей "земельными участками для садово-огородных работ" в размере 15 соток. Но это было все.
Ясно одно - у ГКЧП не было ни времени, ни языка, ни ораторов, чтобы объяснить народу, что диктаторская власть будет делать с экономикой и откуда возьмутся отсутствующие в магазинах товары.
Сам Павлов, один из членов ГКЧП, находился в состоянии стресса и перебрал либо таблеток, либо алкоголя. На второй день событий он "заболел" и выбыл из игры.
К тому же, любому, кто бы его ни сменил, Горбачев оставлял ужасное экономическое наследство. Централизованная экономика фактически распадалась, превратилась в бартерную. Запасы продовольствия и товаров исчезли в недрах "теневой экономики" и ГКЧП даже не мог "выбросить" хлеба, мяса, и водки для популистского подкупа москвичей и ленинградцев.
Государственный аппарат превратился в ковчег без руля и без ветрил, где министры и чиновники разруливали каждый день катастрофические ситуации со снабжением, в сельском хозяйстве и в розничной торговле.
И в Москве, и в Ленинграде люди вышли на улицы в первый же день путча
Запад - против, Каддафи и Хусейн - за
Некоторые считают, что позиция Запада обрекла "путч" на изоляцию и поражение. Один только ливийский диктатор Каддафи и иракский властитель Саддам Хусейн поддержали ГКЧП. К этой компании присоединился Кастро.
Вместе с тем роль международного фактора была громадной, но не столь однозначной. Заговорщики хотели, чтобы министр иностранных дел Александр Бессмертных вошел в состав ГКЧП. Замысел был очевиден: министр, которого в администрации Буша называли "Сашей", должен был убедить западных лидеров, что хунта будет соблюдать все внешнеполитические обязательства Советского Союза, все соглашения, достигнутые с Горбачевым и Эдуардом Шеварднадзе. Вызванный в Кремль 18 августа, Бессмертных отказался войти в состав ГКЧП, но участвовал в чрезвычайном заседании Кабинета министров СССР 19 августа, и лишь потом "заболел".
Руководителям всех западных стран было направлено письмо ГКЧП за подписью Янаева, где говорилось о том, что новое руководство будет соблюдать все международные обязательства и "продолжать реформы".
Расчет на то, что с Западом можно будет договориться, первоначально не казался иллюзорным. В течение 19 августа и даже утром 20 августа, позиция руководителей США и других стран НАТО была неопределенной, скорее выжидательной. Буш очень беспокоился за судьбу своего "друга Михаила" и хотел звонить Янаеву. Президент США и его ближайшие советники Брент Скоукрофт и Джеймс Бейкер полагали, что нужно "подождать" и не делать публичных заявлений с поддержкой Ельцина. Если заговор победит, считали они, то США придется иметь дело с новым режимом, чтобы обеспечить претворение в жизнь международных договоров, прежде всего отвода советских войск из Восточной Германии и стран Восточной Европы, сокращения обычных вооружений в Европе, и договора по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанному в Москве буквально за три недели до заговора.
Совету "подождать" последовали германский канцлер Гельмут Коль и британский премьер Джон Мейджор. Последний в интервью прессе дал понять, что время Горбачева прошло, и выразил надежду, что новое руководство будет выполнять международные обязательства. Британские политики, выступавшие 19 и 20 августа на BBC, говорили о том, что "не нам говорить, кто должен править Советским Союзом".
Оказавшиеся во время событий на Западе российский министр иностранных дел Андрей Козырев и Галина Старовойтова призывали западных лидеров бойкотировать ГКЧП и немедленно признать независимость Прибалтики.
Западные политики, однако, были готовы только на словесное осуждение и были внутренне готовы продолжать realpolitik с СССР, кто бы там ни победил.
В то же время западные масс-медиа сыграли большую роль в первый день ГКЧП, который определил дальнейшее. Телекомпания CNN передала выступление Ельцина на танке по всему миру, и это мгновенно сделало его героем в глазах западного общественного мнения. С этого момента события в Москве обрели четкую и понятную для западного, особенно американского сознания, бинарную парадигму: "свобода против тирании, демократия против реакционного путча".
ГКЧП окончательно провалился в глазах западного мнения после пресс-конференции 19 августа для иностранных и советских журналистов. Янаев выглядел жалким, не уверенным в себе временщиком. Итальянские журналисты, к примеру, издевательски спрашивали его о состоянии здоровья и о том, советовался ли он с Пиночетом. 24-летняя журналистка "Независимой газеты" Татьяна Малкина поставила вопрос ребром: "Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?"
Заявление Ельцина о том, что он будет добиваться возвращения Горбачева в Москву, окончательно изменило отношение Буша к происходящему. Он позвонил Ельцину с выражением поддержки "всего американского народа". "Вы делаете правильное дело", заключил он. Этот разговор наверняка был прочитан в КГБ и самим Крючковым. После этого Буш начал говорить публично об "антиконституционном путче", что не сулило ГКЧП ничего хорошего.
Способность оппозиции вывести людей на улицы стала важным, может быть, самым важным фактором поражения ГКЧП. Борьбу за умы и сердца людей заговорщики проиграли вчистую
Никто не хотел крови
Существует немало версий того, почему Крючков и другие заговорщики не применили силу, не разогнали народ перед Белым Домом и не арестовали Ельцина. Некоторые писали о том, что армейские командиры, а также группа спецназа "Альфа" не получили четкого приказа на применение силы.
Почему? Одна из версий была выдвинута на BBC в первые часы "путча" Олегом Гордиевским, офицером КГБ, который работал на британскую разведку и был "переправлен" в Великобританию. Гордиевский предположил, что заговорщики хотят действовать поэтапно и не хотят антагонизировать граждан Российской Федерации, которые отдали свои голоса за Ельцина. В последующем, предположил Гордиевский, когда люди привыкнут к "чрезвычайному положению", могут быть приняты более жесткие меры против Ельцина и лидеров демократической оппозиции.
На деле Крючков и другие заговорщики так и не смогли решить, что делать с Ельциным. Его не лишили связи, и, видимо, надеялись договориться с ним на почве его нелюбви к Горбачеву.
Есть убедительные данные о том, что военные по приказу Язова послали шесть танков для охраны Белого дома (от кого?). Разворот Ельцина и его громогласная поддержка Горбачева застали членов ГКЧП врасплох - можно сказать? загнали их в политический тупик.
После его речи и поддержки его Бушем и другими западными лидерами, западной общественностью уже поздно было и думать о "нейтрализации" лидера России.
Ни Янаев, ни Язов, ни даже Крючков не были готовы играть роль "реакционной хунты", опирающейся на голую силу.
Члены ГКЧП были не стервятниками (которыми их изображали российские либералы и западные СМИ), а индюками, которые до последнего сидели на своих "шестках" и не были способны ни к большому полету, ни к пикированию на жертву.
Вооруженные силы и военные формирования КГБ и МВД уже не были надежным инструментом для "наведения порядка" любой ценой. Не менее 40% младшего офицерского состава голосовало за Ельцина.
Немало полковников и даже молодых генералов, среди них афганские ветераны Борис Громов и Александр Лебедь, считали, что надо избавиться от Горбачева, но не хотели играть роль "палачей" в схватке с невооруженными москвичами.
Так же считал и министр обороны Язов, который согласился ("сдуру", как он потом признал) ввести танки в Москву, но только без боекомплектов и со строжайшим запретом на использование боевых средств против жителей.
В результате произошло то, что могло произойти в Москве и раньше, в марте, когда оппозиция выводила москвичей на митинги, а власть вводила в столицу войска. Разгоряченные призывами Ельцина и оппозиции москвичи, прежде всего молодежь, начали нападать на солдат, пытаться поджечь бронетехнику "коктейлями Молотова". В результате спровоцированных этим потасовок погибли три молодых москвича. "Первая кровь" произвела огромное впечатление на всех военных, особенно на Язова. Ранним утром 21 августа министр обороны созвал коллегию и объявил, что выходит из ГКЧП и выводит войска из столицы.
Разумеется, Ельцин и лидеры российского руководства не могли предвидеть, как отреагируют военные на кровь. Но они знали настроения в армии и в КГБ. Ельцин, в частности, вел регулярные переговоры с Крючковым и военным командованием. Они прекрасно понимали, что лучший способ повлиять на "силовиков" - это вывести массы людей на площади и улицы Москвы и Ленинграда.
Около 60 тысяч москвичей защищали Белый дом, место, где заседал Верховный Совет РСФСР. Более 100 тысяч ленинградцев пришли на Дворцовую площадь по призыву Анатолия Собчака и скандировали "Фашизму нет! Путч не пройдет!"
Способность оппозиции вывести людей на улицы стала важным, может быть, самым важным фактором поражения ГКЧП. Борьбу за умы и сердца людей заговорщики проиграли вчистую. Оказалось, что кроме нескольких написанных суконным языком указов у ГКЧП не нашлось ничего, что можно было противопоставить "языку демократии и свободы".
Заговорщики контролировали телевидение, но не знали, чем заполнить телеэфир. Бесконечное повторение "Лебединого озера" запомнилось современникам как семантический провал в недавнее прошлое, куда в тот момент никому не хотелось возвращаться (ностальгии по советскому еще не было).
Люди ловили на свои радиоприемники "Эхо Москвы" и "Радио России", а также "Радио Свобода" и BBC. Передачи CNN также можно было принимать по домашним антеннам, и ГКЧП не имел возможности, а может, и желания, их "глушить".
Выход Язова и военных из схватки был ключевым моментом для начала развала ГКЧП. Вначале отдельные люди, а затем целые организации начали менять галс и бежать с тонущего корабля. Среди них были и руководители КПСС, и работники КГБ, и председатель Верховного Совета СССР Лукьянов, и многие-многие другие.
21 августа против ГКЧП выступили Назарбаев и украинский лидер Леонид Кравчук. Наконец, не выдержал главный организатор ГКЧП Крючков. Он связался с Ельциным и предложил вместе лететь в Крым и встретиться с Горбачевым. Ельцин согласился (sic!), но вовремя понял, что лучше остаться в Москве, в центре событий. Президенту Бушу, который позвонил ему со словами поддержки, он рассказал, что российский парламент "удержал" его в Москве из соображений безопасности.
Крючков вылетел в Крым один, а вслед за ним устремился другой самолет с вице-президентом Руцким, вооруженными полковниками, и делегацией, где были и российские парламентарии, и советники Горбачева, сохранившие ему лояльность.
Гонка самолетов завершилась арестом Крючкова в Крыму. Руцкой "освободил" Горбачева и его семью и привез "заключенного номер один" в Москву.
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии
Конец переворота = начало двоевластия
На чрезвычайной сессии российского парламента в Белом доме депутаты еще не знали, то ли праздновать победу, то ли ожидать нового натиска "реакционных сил".
Толпа на Лубянке и Старой площади грозилась пойти на штурм КГБ и ЦК КПСС. Только Ельцин и спикер парламента Руслан Хасбулатов не теряли времени: они организовывали власть.
Провал ГКЧП означал провал всего советского государственного аппарата.
Возник "момент Бастилии", когда, казалось, власть была в руках "восставшего народа". В этот момент Ельцин издал чрезвычайные указы, которые давали ему в руки всю полноту политической и экономической власти не только в России, но и в СССР. В частности, он взял на себя роль Верховного Главнокомандующего всеми вооруженными силами Союза. Ельцин оправдывал такие действия борьбой с антиконституционным режимом.
Но власть Горбачеву, когда тот вернулся в Москву, отдавать не торопился. "Эйфория" близкой победы, поддержка москвичей, телефонные разговоры с Бушем, Колем, лидерами Японии и Великобритании окрылили Ельцина.
23 августа стало днем, когда президент СССР благодаря телевизионной трансляции с заседания российского парламента предстал перед всей страной как "пешка" в руках торжествующего и мстительного Бориса Николаевича.
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии. Он же вынудил Горбачева отправить весь кабинет министров ("преступников и предателей") в отставку.
Горбачев остался президентом без правительства. Двоевластие в Москве было явно в пользу Ельцина, перед волей которого склонились и Горбачев, и армия, и деморализованные органы госбезопасности.
В Вашингтоне Буш смотрел на унижение Горбачева по CNN вместе со своим другом Скоукрофтом. Тот сказал: "Все кончено". Президент в ответ заметил: "Боюсь, для него действительно все кончено".
Ельцин действовал как лидер суверенного государства, хотя РФ еще не была признана международным сообществом. Он заявил о готовности признать независимость Прибалтики. Горбачеву ничего не оставалось, как присоединиться к этому решению. Через неделю балтийские республики признали США и их союзники.
Неделя после поражения ГКЧП была временем, когда горбачевский СССР де-факто перестал существовать. Но до его роспуска де-юре президентами России, Украины, и Белорусии должно было пройти еще больше трех месяцев…
Владислав ЗУБОК - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института США и Канады РАН, с мая 2013 г. - профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Ранее - профессор истории в Университете Темпла (Филадельфия, США), исследователь, координатор летних проектов Архива национальной безопасности США в университете Джорджа Вашингтона.
Автор книг "Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева" (была в пятерке лучших книг The Washington Post), "Д.С.Лихачев в общественной жизни России конца ХХ века", A Failed Empire: The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev (The New Cold War History), Zhivago's Children: The Last Russian Intelligentsia и других книг и научных публикаций о холодной войне и советской интеллигенции.
Ранее - professor of Soviet politics and international relations at Amherst College, Ohio University, Stanford University, and the University of Michigan; Visiting Fellow at the Norwegian Nobel Institute; Visiting Scholar at the Kennan Institute for Advanced Russian Studies at the Woodrow Wilson Center; Appeared on PBS, the Learning Channel and CNN as a consultant and commentator.
Русская служба BBC, 19.08.2016
http://www.bbc.com/russian/features-37113785
Примечание: все выделения в тексте - мои.
http://loxovo.livejournal.com/7485031.html
Кадры с выступлением Ельцина на танке обошли 19 августа 1991 года весь мир
Звездный час Ельцина
По контрасту, Ельцин вел себя мужественно и решительно. Наступил его "звездный час": 19 августа он стоял на танке в окружении лишь трех-четырех телохранителей и обращался ко всему миру своим немного гнусавящим, но сильным голосом, с призывом оказать гражданское сопротивление "путчу".
Именно в этот момент в глазах Запада Ельцин стал героем и затмил невероятно популярного Горбачева.
Помимо этих очевидных обстоятельств, были и другие, которые не сразу бросаются в глаза.
Первое, это отсутствие настоящей политической силы и сильной идеи, которая была бы ветром в паруса заговора. Аппаратный подход к организации чрезвычайного положения уже не работал в Москве и других больших городах, которые радикально изменились за годы горбачевской "либерализации".
КПСС, некогда могущественная партия, стремительно разваливалась на куски, ее руководители и рядовые члены бежали кто куда, в том числе в теневой и кооперативный бизнес, в коммерческие банки.
В КГБ и в органах милиции, в обществе в целом было много людей, которых "достал Горбачев", и они были готовы поддержать силы "закона и порядка". Но в июне 1991 года многие из них уже отдали голоса Ельцину. За ним по опросам общественного мнения шли три четверти жителей РСФСР.
Заговорщиков подвело и то, что они вывели на сцену войска и танки. Это был "перебор", который оскорбил москвичей, и сразу настроил молодежь на сопротивление ГКЧП.
Нигде не было видно на улицах даже тени народной поддержки злополучного комитета. Не было еще и той "красно-коричневой" массы людей, которая появилась после 1992 года и была расстреляна ельцинскими танками в октябре 1993 года.
В дни ГКЧП еще мало кому известный Егор Гайдар с товарищами выступили против путча под лозунгом: "Экономическая программа хунты - путь к краху, голоду, развалу отечественной экономики". Это заявление было первой ступенькой к стремительному превращению "гайдаровской команды" из теоретиков в практиков экономической власти.
Правильна ли точка зрения, что заговорщики не имели экономической программы? Не совсем. Мало кто помнит (и вспоминал в дни ГКЧП), что программой заговорщиков была антикризисная программа кабинета министров Валентина Павлова. Эту программу Горбачев и Павлов обсуждали и дорабатывали в мае-июле с Ельциным, республиканскими лидерами, экономистами разных мастей (среди них был Евгений Ясин). С этой программой Горбачев ездил на саммит "Семерки" в Лондоне.
Антикризисная программа предполагала последовательное движение советской экономики к рынку, но под государственным присмотром, при сохранении центрального регулятивного государственного аппарата. Рядом своих положений она была близка к "китайской модели". Роковой недостаток этой программы был в том, что она не была составлена по лекалам Международного валютного фонда, по безразмерной модели "Вашингтонского консенсуса", которая применялась для реформирования провальных экономик в странах Латинской Америки, а затем в Польше ("реформа Бальцеровича").
Именно ее через несколько месяцев после путча возьмут на вооружение Гайдар и Ельцин. Вот почему западные экономисты, западные правительства, а также российская либеральная оппозиция объявили программу Павлова неработающей и "путем к краху".
Василий Стародубцев, Борис Пуго, Геннадий Янаев и Олег Бакланов (слева направо) во время пресс-конференции членов ГКЧП 19 августа 1991 года
Стилистические особенности ГКЧП
Обращение к народу, зачитанное 19 августа по телевидению, напоминало о брежневских временах, когда живой русский язык превратился в "суконно-пламенный" суржик. ГКЧП обещал восстановить "порядок" в стране, призывал к трудовой дисциплине и экономии ресурсов.
В обращении были два пункта, которые могли затронуть народное сознание - обещание бороться с "теневиками" в экономике и решение наделить всех городских жителей "земельными участками для садово-огородных работ" в размере 15 соток. Но это было все.
Ясно одно - у ГКЧП не было ни времени, ни языка, ни ораторов, чтобы объяснить народу, что диктаторская власть будет делать с экономикой и откуда возьмутся отсутствующие в магазинах товары.
Сам Павлов, один из членов ГКЧП, находился в состоянии стресса и перебрал либо таблеток, либо алкоголя. На второй день событий он "заболел" и выбыл из игры.
К тому же, любому, кто бы его ни сменил, Горбачев оставлял ужасное экономическое наследство. Централизованная экономика фактически распадалась, превратилась в бартерную. Запасы продовольствия и товаров исчезли в недрах "теневой экономики" и ГКЧП даже не мог "выбросить" хлеба, мяса, и водки для популистского подкупа москвичей и ленинградцев.
Государственный аппарат превратился в ковчег без руля и без ветрил, где министры и чиновники разруливали каждый день катастрофические ситуации со снабжением, в сельском хозяйстве и в розничной торговле.
И в Москве, и в Ленинграде люди вышли на улицы в первый же день путча
Запад - против, Каддафи и Хусейн - за
Некоторые считают, что позиция Запада обрекла "путч" на изоляцию и поражение. Один только ливийский диктатор Каддафи и иракский властитель Саддам Хусейн поддержали ГКЧП. К этой компании присоединился Кастро.
Вместе с тем роль международного фактора была громадной, но не столь однозначной. Заговорщики хотели, чтобы министр иностранных дел Александр Бессмертных вошел в состав ГКЧП. Замысел был очевиден: министр, которого в администрации Буша называли "Сашей", должен был убедить западных лидеров, что хунта будет соблюдать все внешнеполитические обязательства Советского Союза, все соглашения, достигнутые с Горбачевым и Эдуардом Шеварднадзе. Вызванный в Кремль 18 августа, Бессмертных отказался войти в состав ГКЧП, но участвовал в чрезвычайном заседании Кабинета министров СССР 19 августа, и лишь потом "заболел".
Руководителям всех западных стран было направлено письмо ГКЧП за подписью Янаева, где говорилось о том, что новое руководство будет соблюдать все международные обязательства и "продолжать реформы".
Расчет на то, что с Западом можно будет договориться, первоначально не казался иллюзорным. В течение 19 августа и даже утром 20 августа, позиция руководителей США и других стран НАТО была неопределенной, скорее выжидательной. Буш очень беспокоился за судьбу своего "друга Михаила" и хотел звонить Янаеву. Президент США и его ближайшие советники Брент Скоукрофт и Джеймс Бейкер полагали, что нужно "подождать" и не делать публичных заявлений с поддержкой Ельцина. Если заговор победит, считали они, то США придется иметь дело с новым режимом, чтобы обеспечить претворение в жизнь международных договоров, прежде всего отвода советских войск из Восточной Германии и стран Восточной Европы, сокращения обычных вооружений в Европе, и договора по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанному в Москве буквально за три недели до заговора.
Совету "подождать" последовали германский канцлер Гельмут Коль и британский премьер Джон Мейджор. Последний в интервью прессе дал понять, что время Горбачева прошло, и выразил надежду, что новое руководство будет выполнять международные обязательства. Британские политики, выступавшие 19 и 20 августа на BBC, говорили о том, что "не нам говорить, кто должен править Советским Союзом".
Оказавшиеся во время событий на Западе российский министр иностранных дел Андрей Козырев и Галина Старовойтова призывали западных лидеров бойкотировать ГКЧП и немедленно признать независимость Прибалтики.
Западные политики, однако, были готовы только на словесное осуждение и были внутренне готовы продолжать realpolitik с СССР, кто бы там ни победил.
В то же время западные масс-медиа сыграли большую роль в первый день ГКЧП, который определил дальнейшее. Телекомпания CNN передала выступление Ельцина на танке по всему миру, и это мгновенно сделало его героем в глазах западного общественного мнения. С этого момента события в Москве обрели четкую и понятную для западного, особенно американского сознания, бинарную парадигму: "свобода против тирании, демократия против реакционного путча".
ГКЧП окончательно провалился в глазах западного мнения после пресс-конференции 19 августа для иностранных и советских журналистов. Янаев выглядел жалким, не уверенным в себе временщиком. Итальянские журналисты, к примеру, издевательски спрашивали его о состоянии здоровья и о том, советовался ли он с Пиночетом. 24-летняя журналистка "Независимой газеты" Татьяна Малкина поставила вопрос ребром: "Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?"
Заявление Ельцина о том, что он будет добиваться возвращения Горбачева в Москву, окончательно изменило отношение Буша к происходящему. Он позвонил Ельцину с выражением поддержки "всего американского народа". "Вы делаете правильное дело", заключил он. Этот разговор наверняка был прочитан в КГБ и самим Крючковым. После этого Буш начал говорить публично об "антиконституционном путче", что не сулило ГКЧП ничего хорошего.
Способность оппозиции вывести людей на улицы стала важным, может быть, самым важным фактором поражения ГКЧП. Борьбу за умы и сердца людей заговорщики проиграли вчистую
Никто не хотел крови
Существует немало версий того, почему Крючков и другие заговорщики не применили силу, не разогнали народ перед Белым Домом и не арестовали Ельцина. Некоторые писали о том, что армейские командиры, а также группа спецназа "Альфа" не получили четкого приказа на применение силы.
Почему? Одна из версий была выдвинута на BBC в первые часы "путча" Олегом Гордиевским, офицером КГБ, который работал на британскую разведку и был "переправлен" в Великобританию. Гордиевский предположил, что заговорщики хотят действовать поэтапно и не хотят антагонизировать граждан Российской Федерации, которые отдали свои голоса за Ельцина. В последующем, предположил Гордиевский, когда люди привыкнут к "чрезвычайному положению", могут быть приняты более жесткие меры против Ельцина и лидеров демократической оппозиции.
На деле Крючков и другие заговорщики так и не смогли решить, что делать с Ельциным. Его не лишили связи, и, видимо, надеялись договориться с ним на почве его нелюбви к Горбачеву.
Есть убедительные данные о том, что военные по приказу Язова послали шесть танков для охраны Белого дома (от кого?). Разворот Ельцина и его громогласная поддержка Горбачева застали членов ГКЧП врасплох - можно сказать? загнали их в политический тупик.
После его речи и поддержки его Бушем и другими западными лидерами, западной общественностью уже поздно было и думать о "нейтрализации" лидера России.
Ни Янаев, ни Язов, ни даже Крючков не были готовы играть роль "реакционной хунты", опирающейся на голую силу.
Члены ГКЧП были не стервятниками (которыми их изображали российские либералы и западные СМИ), а индюками, которые до последнего сидели на своих "шестках" и не были способны ни к большому полету, ни к пикированию на жертву.
Вооруженные силы и военные формирования КГБ и МВД уже не были надежным инструментом для "наведения порядка" любой ценой. Не менее 40% младшего офицерского состава голосовало за Ельцина.
Немало полковников и даже молодых генералов, среди них афганские ветераны Борис Громов и Александр Лебедь, считали, что надо избавиться от Горбачева, но не хотели играть роль "палачей" в схватке с невооруженными москвичами.
Так же считал и министр обороны Язов, который согласился ("сдуру", как он потом признал) ввести танки в Москву, но только без боекомплектов и со строжайшим запретом на использование боевых средств против жителей.
В результате произошло то, что могло произойти в Москве и раньше, в марте, когда оппозиция выводила москвичей на митинги, а власть вводила в столицу войска. Разгоряченные призывами Ельцина и оппозиции москвичи, прежде всего молодежь, начали нападать на солдат, пытаться поджечь бронетехнику "коктейлями Молотова". В результате спровоцированных этим потасовок погибли три молодых москвича. "Первая кровь" произвела огромное впечатление на всех военных, особенно на Язова. Ранним утром 21 августа министр обороны созвал коллегию и объявил, что выходит из ГКЧП и выводит войска из столицы.
Разумеется, Ельцин и лидеры российского руководства не могли предвидеть, как отреагируют военные на кровь. Но они знали настроения в армии и в КГБ. Ельцин, в частности, вел регулярные переговоры с Крючковым и военным командованием. Они прекрасно понимали, что лучший способ повлиять на "силовиков" - это вывести массы людей на площади и улицы Москвы и Ленинграда.
Около 60 тысяч москвичей защищали Белый дом, место, где заседал Верховный Совет РСФСР. Более 100 тысяч ленинградцев пришли на Дворцовую площадь по призыву Анатолия Собчака и скандировали "Фашизму нет! Путч не пройдет!"
Способность оппозиции вывести людей на улицы стала важным, может быть, самым важным фактором поражения ГКЧП. Борьбу за умы и сердца людей заговорщики проиграли вчистую. Оказалось, что кроме нескольких написанных суконным языком указов у ГКЧП не нашлось ничего, что можно было противопоставить "языку демократии и свободы".
Заговорщики контролировали телевидение, но не знали, чем заполнить телеэфир. Бесконечное повторение "Лебединого озера" запомнилось современникам как семантический провал в недавнее прошлое, куда в тот момент никому не хотелось возвращаться (ностальгии по советскому еще не было).
Люди ловили на свои радиоприемники "Эхо Москвы" и "Радио России", а также "Радио Свобода" и BBC. Передачи CNN также можно было принимать по домашним антеннам, и ГКЧП не имел возможности, а может, и желания, их "глушить".
Выход Язова и военных из схватки был ключевым моментом для начала развала ГКЧП. Вначале отдельные люди, а затем целые организации начали менять галс и бежать с тонущего корабля. Среди них были и руководители КПСС, и работники КГБ, и председатель Верховного Совета СССР Лукьянов, и многие-многие другие.
21 августа против ГКЧП выступили Назарбаев и украинский лидер Леонид Кравчук. Наконец, не выдержал главный организатор ГКЧП Крючков. Он связался с Ельциным и предложил вместе лететь в Крым и встретиться с Горбачевым. Ельцин согласился (sic!), но вовремя понял, что лучше остаться в Москве, в центре событий. Президенту Бушу, который позвонил ему со словами поддержки, он рассказал, что российский парламент "удержал" его в Москве из соображений безопасности.
Крючков вылетел в Крым один, а вслед за ним устремился другой самолет с вице-президентом Руцким, вооруженными полковниками, и делегацией, где были и российские парламентарии, и советники Горбачева, сохранившие ему лояльность.
Гонка самолетов завершилась арестом Крючкова в Крыму. Руцкой "освободил" Горбачева и его семью и привез "заключенного номер один" в Москву.
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии
Конец переворота = начало двоевластия
На чрезвычайной сессии российского парламента в Белом доме депутаты еще не знали, то ли праздновать победу, то ли ожидать нового натиска "реакционных сил".
Толпа на Лубянке и Старой площади грозилась пойти на штурм КГБ и ЦК КПСС. Только Ельцин и спикер парламента Руслан Хасбулатов не теряли времени: они организовывали власть.
Провал ГКЧП означал провал всего советского государственного аппарата.
Возник "момент Бастилии", когда, казалось, власть была в руках "восставшего народа". В этот момент Ельцин издал чрезвычайные указы, которые давали ему в руки всю полноту политической и экономической власти не только в России, но и в СССР. В частности, он взял на себя роль Верховного Главнокомандующего всеми вооруженными силами Союза. Ельцин оправдывал такие действия борьбой с антиконституционным режимом.
Но власть Горбачеву, когда тот вернулся в Москву, отдавать не торопился. "Эйфория" близкой победы, поддержка москвичей, телефонные разговоры с Бушем, Колем, лидерами Японии и Великобритании окрылили Ельцина.
23 августа стало днем, когда президент СССР благодаря телевизионной трансляции с заседания российского парламента предстал перед всей страной как "пешка" в руках торжествующего и мстительного Бориса Николаевича.
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии. Он же вынудил Горбачева отправить весь кабинет министров ("преступников и предателей") в отставку.
Горбачев остался президентом без правительства. Двоевластие в Москве было явно в пользу Ельцина, перед волей которого склонились и Горбачев, и армия, и деморализованные органы госбезопасности.
В Вашингтоне Буш смотрел на унижение Горбачева по CNN вместе со своим другом Скоукрофтом. Тот сказал: "Все кончено". Президент в ответ заметил: "Боюсь, для него действительно все кончено".
Ельцин действовал как лидер суверенного государства, хотя РФ еще не была признана международным сообществом. Он заявил о готовности признать независимость Прибалтики. Горбачеву ничего не оставалось, как присоединиться к этому решению. Через неделю балтийские республики признали США и их союзники.
Неделя после поражения ГКЧП была временем, когда горбачевский СССР де-факто перестал существовать. Но до его роспуска де-юре президентами России, Украины, и Белорусии должно было пройти еще больше трех месяцев…
Владислав ЗУБОК - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института США и Канады РАН, с мая 2013 г. - профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Ранее - профессор истории в Университете Темпла (Филадельфия, США), исследователь, координатор летних проектов Архива национальной безопасности США в университете Джорджа Вашингтона.
Автор книг "Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева" (была в пятерке лучших книг The Washington Post), "Д.С.Лихачев в общественной жизни России конца ХХ века", A Failed Empire: The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev (The New Cold War History), Zhivago's Children: The Last Russian Intelligentsia и других книг и научных публикаций о холодной войне и советской интеллигенции.
Ранее - professor of Soviet politics and international relations at Amherst College, Ohio University, Stanford University, and the University of Michigan; Visiting Fellow at the Norwegian Nobel Institute; Visiting Scholar at the Kennan Institute for Advanced Russian Studies at the Woodrow Wilson Center; Appeared on PBS, the Learning Channel and CNN as a consultant and commentator.
Русская служба BBC, 19.08.2016
http://www.bbc.com/russian/features-37113785
Примечание: все выделения в тексте - мои.